Виновны

      Перед моими глазами быстро пролетают моменты того самого дня, когда все началось.       Вечеринка. Яркие огни, громкая музыка. В общем, как обычно, на вечеринках клуба «Циклон». Я всегда привыкла пользоваться моментом. Есть что выпить — пью, есть сигареты (а ведь я не любитель курить сигареты, в отличии от Хлои) — курю, есть дурь — употребляю. Кстати говоря, к последнему я была явно неравнодушна.       Поэтому я тогда здорово обдолбалась. Перед глазами было так ярко, в ушах было так громко… Я смеялась, как ненормальная, одновременно рыдая. Наверное, все на вечеринке были такими же, раз никто ко мне не подходил и не спрашивал, что со мной. Может, они видели, но не подходили. А может, и подходили, я не знаю… Ничего не помню с вечеринки, разве что Хлою, которую я стала игнорировать последние два дня. Тогда я лежала возле бассейна, мои волосы были раскиданы по полу и некоторые мои локоны спускались прямо в воду в бассейне. Я курила свой косяк. По счету третий. Не так давно здесь был и Прескотт, но того скрутило и он ушел в туалет. Я осталась одна…       Я сквозь громкую музыку услышала шаги моей подруги. Девушки… Как считала она. Я запуталась в своих чувствах к ней, да еще и ссора с Фрэнком. Может, я и буду мразью, но последнее меня тревожило намного больше, чем Прайс, которая постоянно цепляется за меня и чуть ли не всегда следует по пятам. В общем-то, так и вновь случилось.       — Рейчел! — с легкостью воскликнула она и подошла ко мне. Я смотрю на нее, оставаясь в лежачем положении. Пока что без эффектов от дури смотрю на Хлою. Она была явно обеспокоенна, но я не сильно волновалась на этот счет. — Я так и думала, что ты будешь здесь. Нам надо поговорить…       — Не сейчас, Хлоя, — отвечаю я, выпускаю из себя дым.       — А когда еще? Ты меня постоянно игнорируешь, мне это надоело! Нам надо поговорить.       Тогда я немного разозлилась, может, и не совсем немного. Я встала, кинула на пол косяк и затушила его. В кармане джинс была еще парочка, а еще скоро мне принесет Нейтан. Поскорей бы…       — Выйдем, — резко сказала я ей и быстро зашагала на улицу. На моем лице была видна ярость, это я поняла, когда ее взгляд стал мягче и растерянней.       Я сложила руки на груди, нервно кусала губы.       — Рейч, пошли отсюда, — произносит она и пытается взять меня за руку. Я также недовольно убираю свою руку.       — Я никуда отсюда не пойду, — упрямо отвечаю ей, смотря прямо в глаза. — Говори здесь или уходи.       — Хорошо… — она тяжело вздыхает. Мне иногда было жалко Хлою. Я так с пренебрежением относилась к ней… Она была верна, любила меня, а я… Изменяла ей, хотя я никогда не воспринимала наши отношения с ней всерьез. Прайс оставалась для меня лучшей подругой, которую я могла поцеловать, но дальше этого не заходило, хотя мы занимались с ней любовью, и не раз… Черт. Все так запутано. Да какие к черту друзья, Рейчел? Вы давно намного больше, чем друзья. Ты предала вашу любовь. А ты до сих пор отрицаешь все… Лишь бы выставить себя в белом свете.       — Прекрати от меня убегать, — начинает она свою старую пластинку. Я такой же текст могу показать у себя в телефоне, в нашей с ней переписке, где она извиняется и просит меня не уходить. — Если ты не любишь меня, то скажи же, — этого я сделать не могла. Пусть у меня нет таких уж великих чувств к Хлое как и у нее, но она моя подруга и терять я ее не хочу. — Знаю, что я не та…       — Замолчи нахуй! — вспылила я. Видимо, наркотики дали о себе знать. — Как же вы меня все заебали! Я что, теперь не могу сходить на вечеринку, где есть мои друзья?! Почему ты думаешь, что я должна постоянно проводить с тобой время?.. — на последних словах я смягчилась и чуть ли не простонала, закрыв лицо руками. Я чувствовала слезы на глазах, но явно не слезы от нашей начинающейся ссоры.       — Прости, — вот опять. Прайс извиняется тогда, когда это делать должна я. Она подходит ко мне, обвивает мою талию, целует меня. Я поддаюсь, держа ее руки. Если нас сейчас кто-нибудь увидит, то нам обоим гарантирована если не издевательства по поводу ориентации, то полный пиздец. Но ей плевать. А мне же было плевать благодаря наркотикам.       — Хлоя, — мягко говорю я, — прости, что игнорировала тебя… Я… Как бы тебе сказать, — мешкаюсь я. Ну не рассказывать ей, что я изменяю ей с Фрэнком?! — Я встретила человека, который изменил мою жизнь, — делаю мягкое лицо, взгляд, ищущий поддержки. Явно Хлоя расстроилась, но не подала виду. Сто пудов, уйдя отсюда она громко и горько заплачет. Мне было жаль, что она влюбилась не в ту.       — Я. Я понимаю, — мямлит она. — Прости, что наседала… Мы еще встретимся?       Я легонько рассмеялась. Было ясно, что она не поняла смысл моих слов. Не поняла, что я люблю другого человека…       — Конечно, — чуть улыбаюсь. — Завтра, скорей всего.       — Я тогда пойду, — говорит она, чмокает еще раз меня в губы и уходит. Я остаюсь в смешанных чувствах, но вскоре все мысли, терзающие меня, уходят прочь. Теперь только я чувствую прилив сил, возбуждение и тягу к жизни. Жаль, что это лишь наркотик, а не моя жизнь. Да и так много употреблять в последнюю неделю, прогуливать учебу, не появляться дома я начала только благодаря сомнениям и проблемам. Фрэнк же помогал мне немного отвлечься и, если мне удавалось (а это почти всегда), то я могла бесплатно взять любую дурь. Ну, или Нейтан подсобит. Бедный мальчик Прескотт.       Хлоя садится в свой пикап, найденный на свалке, и уезжает. Я провожаю ее взглядом, еле держусь на ногах и качаюсь.       — Рейчел, — зовет Нейтан сзади и я поворачиваюсь. Он в паре метров от меня. — Я достал нам волшебные таблеточки.       На моих губах появляется улыбка и я бегу к Прескотту. Я кладу свою руку на его плечо, он — на мою талию, и мы идем, качаясь и подпевая песне, что слышится из бассейна.       Мы заходим в мужской туалет. Он дает мне таблетку, я ее без раздумий глотаю и запиваю пивом. Нейтан повторяет. Теперь мы сидим в мужской раздевалке друг напротив друга. Ждем эффекта, так сказать. Если же Нейтану в голову вдарило это все, то в мою еще нет. Мы с ним разговорились насчет моих прогулов в академии. Прескотт пообещал мне умять все за поцелуй. Тогда я ничего не соображала, а выкуренные косяки сделали свое дело. Я сразу приближаюсь к нему, стою на коленях. Он держит меня за талию. Наклоняюсь к нему и целую его. Поцелуй длился секунд так пятнадцать, может дольше, учитывая то, что он залез мне под майку и сжимал мою грудь. Тогда я сразу же отпрянула от него, опомнившись, и говорю ему:       — Мы договаривались на поцелуй. На большее и надеяться не стоит, — немного грубо отвечаю ему.       — Увлекся, — отвечает парень. Мы снова идем в обнимку, качаясь, и идем в центр торжества. Музыка была как раз кстати, и мы начинаем танцевать. И так прошло уже много времени, а мы все танцевали с ним и танцевали. За это время даже Чейз успела с нами пару раз оттанцевать, еще удалось поговорить с Джульетт и Закари. Вскоре Нейтан уходит за напитками и говорит, чтобы я ждала его здесь.       Он приходит не с пустыми руками. В двух его руках стаканы с алкоголем. Я, не раздумывая, сразу все выпиваю. Нейтан делает только пару глотков, и то точно не помню, а пил ли он?..       В общем, мне становится жуть как плохо. Меня сразу выворачивает прямо на пол, попадает даже на ботинки Нейтана, но немного, тот успел отойти. Наверняка на меня много смотрело народу, иначе никак. А я все блевала и блевала, пока Прескотт не додумался, что меня стоит вывести отсюда и как можно быстрей. Когда же все выходить из меня наружу не перестало, Нейтан не подходил ко мне. Лишь потом. Он закинул мою руку к себе на плечи и вел меня к выходу, пока я болталась и еле передвигала ногами. Я стала нести ему какую-то чепуху, что собираюсь съебаться из Аркадии Бэй. Нейтан лишь кивал. На мгновение мне показалось, что он и не был под кайфом вовсе.       Короче, он опять дает мне таблетки. Я падаю, но не отрубаюсь. Опять блюю уже на улице. Нейтан начинает материться и кому-то звонит. К тому времени взгляд полностью размылся и иногда я проваливалась в пустоту. Я чувствовала липкость на шее и груди, плюс слезы ручьями бежали с глаз. Я звала Нейтана, чтобы тот мне помог, но он все говорил и говорил. К тому времени кто-то уже подошел, и куда-то вели меня уже двое.       А я плакала. На ходу меня тошнило и тошнило. Потом я проваливаюсь в пустоту. Тогда-то я не знала, чтобы провалиться мне в пустоту помог барбитурат, введенный мне с помощью шприца. ***       Мне так плохо…       Пусть я и не чувствую боль, но я так и ощущаю, что в любой момент откинусь. Чувствую сильную сонливость и апатию. Мне совсем все равно, что происходит. Даже тогда, когда я вижу Джефферсона с фотоаппаратом в руках.       Я хочу крикнуть, чтобы он перестал. Мне было слишком, очень страшно. Мне хотелось зажаться и ни на кого не смотреть. Особенно на Нейтана, что стоял позади Марка.       Я знала, что после всего этого вряд ли я уйду отсюда. В таких случаях жертву ведь убивают, и я наверняка не исключение.       Но несмотря на мои внутренние переживания и страхи, я оставалась апатичной внешне. Я лежала перед учителем фотографии, мои руки и ноги были связаны, быть точней, склеены скотчем. Вот и все, Рейчел.       По-моему, уже прошел час, а Марк все фотографировал. Тогда я более-менее пришла в себя и уже могла двигаться. Когда Джефферсон наконец отошел к столу, я пытаюсь освободиться от скотча. Но это замечает Марк и идет ко мне. Я издаю крик, но получился лишь хрип. Я ползу к стене, прижимаюсь к углу.       — Идеальный кадр, — говорит он и фотографирует меня, пока я прижималась к стене.       — Отпусти… — пытаюсь сказать я, но снова крик.       — Наивные девушки так невинны, — произносит он и ищет кадр. — Не шевелись, мать твою! — от страха я замираю, на что учитель удовлетворенно улыбается. — Молодец. Продолжай дальше и мы сможем поговорить. Так вот… Девушки, не понимающие в чем дело, что происходит… Очень уж невинны. На их лице сначала непонимание, затем же, как правило, идет осознание реальности, а затем и страх. Эти эмоции неподдельны, таких не могут изобразить даже профессиональные модели… Хотя, Рейчел Эмбер, я уверен, что ты амбициозна настолько, что смогла бы и их изобразить, но мне не нужна подделка, уж извини.       Что за херню он несет?!       Я молчала, давала себя фотографировать. Дрожала как собачка. Плакать я не могла. Да и не хотела, чтобы Марк ввел мне дозу. Мне надо помнить все в мелких деталях.       Марк отходит. Я сижу в углу. Теперь ко мне подходит Прескотт со шприцом в руке. Я с мольбой смотрю в его глаза. А он же этого не замечает. Он смотрит на мои руки. Теперь он берет мои руки, снимает ленту, разворачивает ее и вводит шприц мне в руку. Если я и по началу пыталась сопротивляться, то все равно он смог поймать мою руку и уже вставил иглу в вену, как Джефферсон заорал:       — Нейтан, уебок мелкий! Ты что творишь?! Ты понимаешь, что она итак до сих пор под кайфом после барбитурата?!       Прескотт не осторожно вынул иглу, из-за чего теперь из руки течет кровь не в малом количестве. Боли я не почувствовала. Как я поняла, немного содержимого в шприце уже смогло попасть в мою вену. Чувствовала я себя все также ужасно.       Джефферсон отвел вдаль комнаты и разбирался с Прескоттом. Я не теряла шанса на побег и поэтому быстро убрала скотч с ног и еле передвигаясь шла к выходу. Телефон захватить я не успела, так как он был на рабочем столе Марка. Если бы я попыталась забрать его, то меня бы просто на месте убили.       Я уже открывала дверь, когда меня успели заметить.       — Хэй! — выкрикнул Джефферсон и быстрым шагом направлялся ко мне. Я, прикладывая все усилия, как бы мне не было плохо и больно, побежала вверх по лестнице, едва чуть не споткнувшись. Все-таки я падаю и Джефферсон прямо пахом натыкается на мое колено, когда он попытался взять меня на руки. Пока он корчился от боли, я наношу удар по голове железной палкой. Удар не вырубил его и я наношу еще несколько, пока он не теряет сознание. И только я справилась с Марком, как вижу Нейтана на пороге двери.       — Рейч! — кричит он и направляется ко мне. Я же опять гоню со всех сил и Прескотт догоняет. Он падает прямо на меня. Вижу на его лице синяк.       — Отпусти меня! — хрипло кричу я.       — Ты не уйдешь отсюда, ясно?! — громко произносит он.       — Пожалуйста, отпусти меня! — перехожу на просьбы. Слезы вновь текут по моему лицу и тогда парень растеривается. Вновь пользуюсь моментом. Отталкиваю его от себя и бегу. Нейтан быстро оклемался и теперь бежит за мной. Вижу машину и бегу к ней со всех сил. Открываю дверь, сажусь в машину и блокирую двери. Парень пытается выбить стекло, но в это же время уезжаю нахрен с этого места. Рулю я, конечно, неудачно. Еще бы, в таком-то состоянии. Чуть не врезаюсь в дерево, но наконец выезжаю на проезжую часть. И куда теперь? Неважно, главное как можно дальше отсюда. Поворачиваю наугад и, славу богу, вижу знакомые дома из Аркадии Бэй. Честно, никогда бы не подумала, что так обрадуюсь этому городу.       Вновь также едва не врезаюсь в столб. Уже чувствую как дрожат руки, да и все тело в целом. Наконец поворачиваю на дорогу, что ведет к моему дому. Там меня не было два дня. Если не больше. Откуда мне знать, что в проявочной я находилась не один день?       Я останавливаюсь около дома. Свет в доме не горит. На шатающихся ногах подхожу к дому. Только сейчас я заметила, что босиком. Вся остальная одежда в том ужасном месте. Чертов ублюдок Прескотт, ебаный Джефферсон. Полные психи. Я обязательно засажу их в решетку, чтобы больше от их рук никто не пострадал. Боже… Я вела себя как свинья и шлюха… А может, я итак свинья и шлюха. И вдобавок манипулятор и наркоманка. Ужасная дочь и ужасная девушка. Я хочу умереть.       Ключей у меня нет. Замечательно! Звоню в звонок, но все безуспешно. Все десять минут напрасны. Я дрожу от пережитого, от страха и от холода. Чувствую как слезы вперемешку с водой из носа смешиваются и текут по лицу. Уши наверняка стали красными от холода. Волосы в полном беспорядке. Отлично, что сказать. Весна, холод, и тут я — жалкая версия Рейчел Эмбер. Рейчел Эмбер, которую знают многие, не стояла бы сейчас после всего этого ужаса. С Рейчел Эмбер такого вообще не должно было происходить. Сейчас эта Рейчел вся зареванная, в крови и синяках. Стоит перед собственным домом, в котором сейчас спят и ей не откроют дверь. А Прескотт с Джефферсоном наверняка скоро подъедут.       Упоминание об этих двоих вызывает сильнейшую панику. Я начинаю кричать своих родителей, начинает бешено колотить в дверь, в звонок. Я впадаю в истерику и панику.       Наконец я вижу как зажигается свет и наконец, открывают дверь.       — Рейчел! — вскрикивает мой отец. Роуз и отец помогают зайти в дом, быстро садят на диван. Они оба обеспокоены.       — Девочка моя! — всхлипывает моя мать. Они обнимает меня, а я обнимаю в ответ. Смотрю на отца, который не смел обнять меня также. Ну конечно, после узнанной информации насчет моей настоящей матери я устроила такой скандал, что мы с отцом не разговаривали три месяца. Конечно, позже я оттаяла, но мы очень сильно отдалились. Теперь у нас нет нет прежних отношений.       — Что произошло? — спрашивает отец. В его глазах я вижу небольшие капли слез. Он подсаживается к нам с матерью. Я больше не могу так. Я кидаюсь ему в объятия и произношу слова извинений. Конечно, он был не прав, скрыв от меня мою мать, но и жить в таких отношениях с отцом я не в силах. Я итак чуть не умерла…       — Это ты меня прости, — отвечает шепотом отец. Мы оба плачем.       Вскоре я рассказываю то, что происходит. Отец сразу звонит в полицию и те приезжают. Немного опросив меня, я и мои родители вместе с полицией едем в здание полиции, где начинается допрос. Я отвечаю на все вопросы максимально честно, ну, кроме наркотиков, которые поставлял нам Фрэнк. Про поставку я молчу, про то что я употребляла — нет.       Полиция скептически относится к моим словам. Они сказали, что я могла просто наклеветать на Прескотта, кроме того, сбежала из дома я сама. Ну да, черт возьми! Я сама с собой такое натворила! Да и у Прескотта репутация не самая лучшая, знаете ли. Но они все равно продолжают покрывать его. Пиздец. То есть, если к у тебя есть деньги, то ты можешь делать все, что угодно?! *** 5 месяцев спустя…       Виновность Нейтана не удалось доказать, как и Джефферсона. Даже связи моего отца не помогли…       Прескотт не сумел отпустить мою репутацию в Блэквелле. Да он и не пытался. Теперь мы друг друга сторонимся, а когда я, Нейт и Джефферсон в одном кабинете, меня просто начинает трясти от ужаса, однако я продолжаю держаться. И благодаря моему актерскому мастерству, я неплохо с этим справляюсь, однако в душе мне ужасно страшно.       Хлоя, конечно же, начала жалеть меня. Мы с ней вновь стали близки как и раньше. Теперь каждый день мы проводим вместе и находим приключения на свои головы, однако теперь у меня нет прежнего энтузиазма творить всякую херню. Помимо всего этого, я теперь посещаю психолога по сей день.       Фрэнк узнал обо всем. И он избил Нейтана, а затем пытался добраться и до Джефферсона, но когда до Бауэрса дошла весть, что его фургон собираются проверить на наличие наркотиков, тому пришлось быстро умывать руки и прятать наркоту. Так как мы с ним расстались после того, как он поднял на меня руку, обо всем этом я не знала, пока мне не рассказала Хлоя. С Фрэнком мы больше не встречались, так как я избегала его, а мой новый номер он не знал.       И, наверное, так продолжалось и дальше, пока не попал ролик с кейт Марш в интернет и после этого ее стали унижать.       Пока не появилась Макс Колфилд с ее сверхвозможностями.