Останься

Джумин знал, что она не останется с ним навсегда, ведь он — не истинный конец. Он лишь промежуточное развлечение, временная сладость для сердца, души и мыслей на короткий отрезок времени, который забудут, как когда-то забыли остальных. Джумин понимал, что это аксиома. Видел это уже трижды. Осознавал, что это повторится и с ним, он ведь не особенный. Особенный тут был только один — и, Хан мог поклясться, что никогда никому так не завидовал, как завидует ему — паренек с наигранной жизнерадостностью и бестолковыми шутками. Почему он? Все эти осознания чей-то избранности и собственной беспомощности не давали ровным счетом ничего. Столь желанное смирение с собственной судьбой не приходило, было лишь одиночество, временно спрятавшееся в темноте, но томительно ждущее своего часа, чтобы окутать вновь, обнимая по ночам своими цепкими и холодными лапами, придя на замену теплым и нежным женским рукам. Чувство собственного бессилия скребло по сердцу и заставляло выпивать лишний бокал вина, слишком быстро и нервно, не смакуя терпкий вкус отличного напитка многолетней выдержки. Сейчас она лежит на его кровати, тихо и до боли умилительно посапывая во сне, а он сидит чуть поодаль в кресле, не находя в себе сил лечь, уснуть рядом, уткнувшись носом в приятно пахнущие волосы, и просто смотрит, стараясь запомнить каждую ее черту. Сон принесет неизбежное расставание. Во сне время течет слишком быстро, сочась песком сквозь пальцы. Останься со мной. Сделай меня последним. Одна из многих мыслей, одолевающих уже не первый день, выбивается вперед, на секунду затмевая все остальное. Желание сказать ей это, умолять ее об этом, утопая в теплых объятиях, полных нежности, было невыносимым. Сильнее, чем желание запереть ее в клетке или приковать наручниками к кровати, лишь бы никогда и никуда не отпускать. Навсегда оставить рядом с собой и любить, любить, любить так сильно, как только может человек. Ты ведь идешь на хороший конец. Я просто не могу этого сделать. Он это ненавидел. Заранее заготовленные ответы, заранее написанные кем-то слова, которые нельзя было не сказать. Это выжигало собственные мысли и желания, подавляло их и все шло по красивому, нужному сценарию, который Джумин изменить не мог. Безусловно, эти картинно-сахарные фразы часто отражали его собственные чувства, но.. Хотелось большего. Людям ведь всегда мало того, что они уже имеют, верно? Чтобы ты мне сказала, если бы не была связанна заранее заготовленными ответами? На секунду он чувствует, что эти слова могут вот-вот сорваться запретом с губ, но это лишь мимолетное наваждение, причина которому либо столь поздний час, либо перебор с вином. Тем не менее, эта мысль наталкивает на фантазии, как смелые и сладкие, так и те, что заставляют сердце больно сжаться и пропустить удар. Ведь никто не обещает, что ее слова были бы словами любви. Еще один — теперь точно последний — бокал вина, выпитый вновь слишком быстро, немного обжигает горло и Джумин невольно вздыхает, горько, отрывисто и тяжело, вкладывая в этот вздох всю боль, пригревшуюся в груди. Он знает, что скоро придет время заготовленных диалогов и отвратительно ненастоящих слов. И она никогда не узнает, как сильно он хочет сказать ей совсем другое, куда более искреннее, чем ему позволено. Я никогда не узнаю твоих истинных чувств. Никогда не узнаю, значу ли я хоть что-то для тебя на самом деле. Но, МС, если бы мне выпал шанс поговорить с тобой по-настоящему — я бы в любом случае сказал, насколько сильно тебя люблю.