Да ну её, эту вежливость!

      — Язык, Брок!       — Блядь! Да захлопнись, Кэп! Какого хрена ты мне сейчас мозги полощешь?! Строишь губки куриной гузкой, как старая хуерга непонятно какого возраста.       — Брок! Не злись. Просто я подумал, что раз ты не можешь говорить без мата, то мы могли бы как-нибудь вечером почитать классику, чтобы расширить твой словарный запас и ты перестал так ругаться…       — Ч-ш-што-о-о-о? — прошипел побледневший от бешенства Брок. — Ах тебе ругань надоела?! Ах ты вежливости хочеш-ш-ш-ш-шь?! Будет тебе вежливость!       — До завтра! — рявкнул он, вылетев за дверь.       Стивен с недоумением покачал головой. И что он такого сказал? Всего лишь захотел помочь в развитии своему любовнику.       Следующее утро не предвещало никаких неожиданностей. Роджерс никак не ожидал, что его рабочее место встретит коллажем из роз, розовых лент и шоколадок. А этот розовый кошмар венчала карточка со словами: «О вас мечтаю, достопочтенный сэр и повелитель сердца моего!» Почерк Рамлоу Кэп знал хорошо и поморщился. Восприняв этот розовый кошмар, как месть за вчерашние его слова, Стив быстро разобрал и рассовал детали кошмарика по ящикам стола, пока никто не видел.       Но это были ещё цветочки. Наступил обед. Стивен вышел из кабинета и собрался идти искать Брока, но тот нашёлся сам. Мимо стола секретарши, в коридоре, проплывал, иначе не скажешь, командир Рамлоу в классическом костюме, с букетом розовых роз в руках и самым благостным выражением на смуглой физиономии. За Броком тянулся внушительный хвост из любопытствующих. Страйк в полном составе, плюс ещё некоторые личности с этажа с нетерпением предвкушали дальнейшее развлечение.       Жест «лицо-ладонь» у Стива получился автоматически.       А Рамлоу подплыл к нему, опустился на одно колено, и, протянув ему жутко розовый букет, начал:       — Душа моя алкала встречи с вами, мой восхитительный и несравненный Капитан. И в знак моих горячих чувств, я предлагаю вам цветы и прошу вашего разрешения сопроводить вас на обед. Где ваш бедный скромный рыцарь смиренно поприсутствует при процессе насыщения вашего и усладит ваш слух изящной серенадой.       — Брок, встань немедленно! — шепотом проговорил Стив. — Что за цирк ты устроил? — обречённо спросил он, забирая цветы.       — О мой нежный и хрупкий цветок… — с серьёзной физиономией продолжил своё представление Брок, которому остоебенили замечания Кэпа о грубости, и он решил оторваться на полную катушку. Вот когда пригодился опыт из самодеятельного театра.       После этой реплики, все присутствующие дружно посмотрели на Кэпа, выискивая, в каком же это месте Роджерс хрупкий.       — Ваши нежные уши я не потревожу отныне приземлённой речью и буду воздавать вам хвалу, как многие пииты до меня, — продолжил изгаляться Рамлоу. — Я воспою и нежность ваших щёк и шёлк волос, что солнечным лучам подобны на свету. Очам, чья синева безбрежней небесной синевы и глубже отражения океана, я воздам хвалу. Ваш шаг подобен барса горного прыжкам… Но что же я задерживаю вас, дозвольте проводить вас на обед?!       — Дозволяю, — вздохнул Роджерс, пламенея щеками. Он уже успел не один раз пожалеть о своих замечаниях в адрес Брока. Кто же знал, что всё так получится?! И что одна смуглая зараза умеет ТАК РАЗГОВАРИВАТЬ!       Рамлоу поцеловал ладонь Кэпа, чем вызвал восхищённый свист зрителей, и взяв его под ручку, продолжил свой монолог в стиле средневековых трубадуров.       Стив краснел, бледнел, пытался шипеть в сторону своего неожиданно красноречивого любовника, но всё было бесполезно. Рамлоу отрывался! Зрители смеялись в кулачок, провожая их до столовой. Благо хоть недалеко было идти. Стивен надеялся, что хоть по поводу серенады, Брок пошутил. Ничего подобного! Рассыпавшись в цветастых оборотах, Брок проводил его к столику в столовой. И стоило ему взяться за вилку, кладезь неожиданностей, Броком Рамлоу именуемый, запел «O sole mio». Причём как запел, скотина! Восхищённые слушатели молча внимали… Стивен героически запихивал в себя обед.       А Рамлоу продолжал свою изысканную Мстю в адрес охамевшего любовника. Серенады на итальянском сменил романс на русском. Со стороны Баки, ухмылявшегося во весь рот, донеслось по-русски: «Я вас люблю, о мой прекрасный командир!»       Стивен, понимавший по-русски с пятого по десятое, эти слова понял. И они стали последней каплей. Бросив на стол салфетку, которой вытирал губы, он вскочил, цапнул Брока за шиворот и притянув к себе, обнял, выдыхая в губы:       — Прости меня! Да ну её, эту вежливость!