От ненависти до.

      День начался хуже некуда. Во-первых, наткнуться на того, чье присутствие ты на дух не переносишь, никогда не станет чьим-то пределом мечтаний. Во-вторых, когда тот, на кого ты наткнулся, никто иной как Кишибе Рохан – человек, первое знакомство с которым стало результатом выбитой челюсти этого же человека и несколькими переломанными костями, дело приобретает совсем дурной оборот. Учитывая, что недавняя попытка подзаработать денег на богатеньком мангаке закончилась для Джоске трагедией, окончательно разрушив хоть какой-то проблеск на их возможные дружеские отношения, оборот дела ухудшается в два раза. Именно по этим простым причинам Джоске надеялся, что парень, чей взгляд, сосредоточенный на спине школьника, которым он, кажется, решил прожечь форму, останется просто взглядом. Однако же, мольбы о том, что мангака проигнорирует его и не станет лезть, в очередной раз пытаясь ущемить в ответ или словесно отомстить Джоске, потерпели крах. Рохан, словно заметив чужие скрытые желания, наоборот решил начать диалог, который со стороны выглядел и окончился несколько плачевно. Этот сумасшедший мангака – ушами Джоске – начал нести полный и безосновательный бред про какую-то комнату в тоннеле, который сам Джоске пересекал множество раз и, естественно, ни разу не видел там ничего подобного, никакого намека на какую-то там комнату! Пришлось дождаться, когда ненормальный мангака наконец покинет автобус, чтобы снова вздохнуть спокойно и без напряга продолжить путь. Однако, в своих попытках достучаться до Джоске, Кишибе Рохан не сдавался до самого конца. Но почему-то тогда, когда можно было «задышать» вольно – мангака сдался, исчезнув с пути Джоске, – по какой-то причине парень начал обдумывать чужие слова. Разве подобные видения, рассказанные кем-то с такой горячностью, могли быть грязной уловкой? Крючком с наживкой, на который Джоске, пойманный, наконец поплатился бы за былые проступки? Возможно, Рохан действительно собирался поиздеваться. Если так, тогда у него замечательно удалось сыграть панику и даже заинтересовать своим актерским мастерством, чтобы пробудившимся интересом заманить в этот темный тоннель, и устроить какую-нибудь расправу над извечным «обидчиком». Но что, если это очередной обладатель станда? Что, если отец Киры выстроил очередную ловушку?.. Тогда выбора, кроме как вернуться, не было.       Джоске остановился у входа в злосчастный тоннель, едва не свалившись с ног благодаря вылетевшему навстречу байку Кишибе Рохана. Без его владельца. Что он творит?.. Метнувшись в глубь тоннеля, Джоске и правда обнаружил приоткрытую дверь в стене и лившийся из нее свет. Внутри оказался мангака. Он сидел на полу с весьма стремным выражением лица. Выглядел усталым, кажется, нервничал, тяжело дышал и вспотел так, будто у него кончились все силы. Изрядно взволнованный подобным видом, не на шутку перепуганный Джоске бросился на помощь к Рохану. Ведь в подобные моменты никто – а Джоске тем более – не станет думать о том, как они оба буквально терпеть друг друга не могут. Однако же, раздражение не унималось, а из раза в раз разрасталось внутри мангаки, когда Джоске появлялся на горизонте, и когда этот же идиот Джоске не слушал «взрослого» человека Кишибе Рохана, а делал все по-своему. Вот еще одна причина, по которой он ненавидел школьника. Ведь сейчас, предупрежденный о ловушке, этот Хигашиката Джоске не воспользовался шансом бежать, оставшись невредимым. Конечно, это следовало ожидать от такого, как он. С помощью Heaven’s Door откинув парня на 70 метров назад, Рохан почувствовал, как вражеский станд с хрустом шеи оттягивает его голову назад на себя. Гулко ухнув, он почувствовал, как болезненная дрожь колко пронзила конечности, а в глазах все с большей скоростью начинало темнеть. Силы и жизненная энергия теперь незамедлительно покидали тело. Теряя сознание, Кишибе Рохан чувствовал всепоглощающий холод, вероятно, смерти.       Эта внимательность вкупе с любопытством мангаки закончилась тем, что они действительно наткнулись на очередного пользователя стандом, из-за которого Рохан и оказался в подобном тяжелом состоянии. Джоске же, понимая, что оставлять мангаку надолго в тоннеле опасно, поспешил найти владельца станда, действующего на свою жертву по-настоящему смертельно. Владельцем оказался странный и выводящий из себя парень в больнице, овладевший своей способностью настолько хорошо, что Джоске все-таки прилично от него досталось. Но немного восполнив силы с помощью чужой капельницы и разобравшись с проблемой, парень ни на секунду не забывал, что бросил уже на тот момент теряющего сознание мангаку в том странном месте. Не обращая внимание на кровь, стекающую по вискам и щекам, пот, отчасти застилавший глаза и лишающий четкого зрения на один глаз, поспешил вернуться. Чувствуя легкое головокружение, Джоске спрыгнул с чужого байка возле тоннеля и едва ли не на последнем издыхании добежал до еще не исчезнувшей комнаты. Он не думал о себе. Ведь сейчас человек нуждался в его помощи, а кто еще, кроме него, кроме Джоске, сможет помочь этому человеку?.. Рохан лежал на полу без явных – помимо едва уловимого дыхания – признаков жизни. Его до этого безупречно ровную кожу сейчас изуродовали рубцы. Сухая кожа, лишенная всякой влаги, выглядела отвратительно. Пухлые губы мангаки потрескались и побелели, а под глазами образовались темные круги – единственные темные на изуродованной мертвенно-бледной коже. Тяжело дыша и нервно кусая собственные губы, напряженный и взволнованный Джоске подхватил Рохана на руки, спеша вынести парня из этого проклятого тоннеля и поскорее. Опустив его на траву подальше от главной дороги, призвал Crazy Diamond, не прекращая надеяться, что ужасное состояние истощавшего мангаки еще можно исправить.       Он открыл глаза. Открыл глаза, увидев над собой не потолок тесной комнатушки, а чистое небо. Первые слова, слетевшие с губ, хрипло и тихо отозвались в ушах: – Хигашиката… Джоске, – незамедлительно пристав с земли и развернувшись к парню, чье лицо было в кровавых подтеках, Кишибе Рохан свел брови вместе и со всем – как могло показаться – недовольством и злобой процедил сквозь зубы, – Зачем вылечил меня? Будто тебя об этом кто-то просил. Если выбирать между «быть спасенным тобой» и «умереть», я предпочту умереть. К тому же, я ведь говорил тебе бежать! Но ты специально вошел прямо в ловушку, идиот! Скажу сразу: я тебе за это ничего не должен, – он гордо вскинул подбородок и прикрыл глаза, рукой отмахнувшись от своего «спасителя» как от надоедливой мухи. Джоске, почувствовав злость и смутившись, ощутил, как лицо начинало гореть, а щеки покраснели не только из-за стекающих по ним ручейков крови. Даже в такой ситуации Кишибе Рохан не меняется. Джоске никогда не просил благодарностей за свои способности и никогда бы не подумал, что кто-то – кто угодно, а уж тем более Рохан будет обязан стать его должником. Подавив в себе раздражение, парень устало выдохнул и поднялся с корточек, отряхивая колени запачкавшейся от прошлой гонки со стандом формы. – Будто бы мне было нужно твое разрешение на спасение! И мне не нужна благодарность. Но вряд ли ты бы справился сам. Да, наверное, – он пожал плечами, соглашаясь, – Наверное, и правда, нужно было оставить тебя в той ко… – распрямившись, Джоске вдруг почувствовал смертельную усталость. Перед глазами все поплыло. Оборвав фразу на полуслове, он схватился за голову. Пошатнувшись, вдруг рухнул вперед, чувствуя, как проваливается в темноту. Да уж! После такой несложной победы над очередным владельцем станда потерять сознание прямо перед Кишибе Роханом… любой бы с ним согласился – не самое лучшее завершение дня. Не самое лучшее его начало. Не лучшее завершение. Хреновый, в сущности, выдался день. Конечно, Джоске уже не слышал ни голоса мангаки, ни того, что происходило в дальнейшем. А второй до последнего оставался абсолютно спокойным и безразличным. Даже потеря сознания школьника не сразу заставила сдвинуться с места. Понадобилось некоторое время молчания, чтобы осознать, что этот Хигашиката Джоске, рухнувший прямо перед его ногами, лишился всех сил. – Ой! Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой! Придурок! Джоске! – стянув брови к переносице, мангака на коленях пододвинулся к павшему «воину», не без усилий переворачивая того на спину. Несильно ударив ладонью по одной, а затем второй щеке, он рассчитывал, что такой жест приведет мальчишку в чувства, однако… ударив еще раз, Рохан оставил ладонь на щеке, озадаченно нахмурившись. Из-за шлепков пока еще свежая кровь немного разбрызгалась по сторонам, оставив мелкие красные пятна на белой одежде мангаки. – Ну же, Хигашиката Джоске. Ты слышишь? Не заставляй меня оставлять тебя здесь, эй! Лучше бы тебе очнуться поскорее, – с нервной и кривой усмешкой сетовал мангака. Но, естественно, никто бы не пришел в себя от подобного. Подтерев большим пальцем кровь, стекшую к чужому веку, Рохан тяжело выдохнул, – Я ведь сказал, что я ничего тебе не должен, идиот, – но испачканная в крови ладонь потянулась в карман накидки за телефоном.       Скорая приехала спустя долгое, как казалось мангаке, время. Почему-то стало немного совестно за то, что этот бедный изможденный мальчишка будет лежать на траве, дожидаясь бригаду скорой помощи. Осторожно двинувшись, Рохан положил чужую голову на свои колени. Выбившиеся из растрепанного помпадура волосы в хаотичном порядке прилипли к мокрому лбу. Не прекращая хмурить брови, мангака провел по нему одним указательным пальцем. Про себя он не переставал причитать о том, как Хигашиката Джоске раздражает, как он не собирается ему помогать и – снова и снова – ничего ему не должен. В больнице Джоске, все еще не пришедшего в сознание, немного подлатали. Положили в палату под капельницу и оставили так на «какое-то время». Рохан, до последнего не терявший надежды дозвониться до кого-то, кому до раненного Хигашикаты Джоске будет дело – например до Джотаро-сана или Коичи, так и не смог вызвонить никого из них. По этой причине Рохан не смог оставить парня одного до тех пор, пока кто-то знакомый не узнает о происшествии.       Войдя в палату, мангака уперся взглядом в лицо больного, осторожно подходя ближе и по пути подтаскивая за собой стул. Усевшись, он невольно поморщился, глядя на чистое лицо парня. Медсестры еще больше растрепали его помпадур, пока протирали лицо от припекшейся крови и обрабатывали раны на голове и лбу. Засмотревшись, Рохан поймал себя на мыслях, что от усталости вот-вот заснет. Веки неумолимо тяжелели. Глаза слипались, а открывать их становилось все тяжелее. Он в очередной раз поморщил носом. Выпятил губы в таком недовольстве, как если бы был на что-то обижен – видимо, на самого себя за сонливость. Нахмурившись и опустив голову на сложенные на койке руки, мангака «только на минуту» прикрыл глаза, не заметив, как провалился в сон. За окном успело стемнеть. А Рохан остался. Остался якобы картинно «сторожить» сон своего непрошеного спасителя. Джоске, потерянный во времени и своем местоположении, через некоторое время разлепил глаза, чувствуя себя не лучшим образом. Поморщившись, он заметил, что за окном было уже довольно темно, а находился он не дома и не на дороге, где, как помнил, отключился. Растерянный, Джоске попытался встать, но обнаружил, что рядом стояла капельница, а он, весь перевязанный бинтами, лежал на больничной койке и, что самое интересное, Кишибе Рохан тоже был рядом. Полулежа-полусидя в странной и наверняка неудобной позе он, кажется, спал. Неужели сам притащил Джоске сюда? Он представил, что после пробуждения их обоих мангака разозлится на… да на что угодно, зная его характер и его нелюбовь, которую он питал к Джоске, начнет причитать об этом, зачитывать лекции о правильности и неправильности чужих поступков. Придумает еще тысячу причин ненавидеть Джоске после этого случая, а вместе с причинами и новые обзывательства. Уверенный в подобном исходе, Джоске попытался улечься обратно так, чтобы спящий ничего не заметил. Прикрыв один глаз и немного закряхтев от боли, парень осторожно выдохнул, ложась, но приковывая взгляд к сонному, и тем не менее напряженному лицу мангаки. Почему он остался здесь? Мог ведь просто вызвать машину скорой помощи и спокойно уйти по своим делам. Изучая чужое лицо, у Джоске на секунду промелькнула мысль, что Кишибе Рохан, возможно, не такой уж плохой человек, каким всегда пытается казаться. Ведь сегодня они несколько раз помогли друг другу. Совершенно бездумно он, Джоске, бросился на выручку этому ненормальному мангаке. Да и в конце концов, оказываться в больнице одному было бы совсем не здорово. Тем более кто знает, сколько ему придется здесь проваляться. Устав от давящей тишины, свободной от капельницы рукой Джоске аккуратно коснулся плеча Рохана, немного потормошив его: – Ой, Рохан-сенсей… – он почему-то усмехнулся, когда тот поморщил носом, недовольно промычал и движением плеча попытался стряхнуть ладонь, – Если ты продолжишь спать в таком положении, твои руки и спина затекут. Рохан сквозь дрему все отчетливее начинал разбирать слова знакомого голоса. Но отвернулся в другую сторону, попытавшись продолжить спать. И только после этого на него наконец снизошло озарение. Он находился в больнице. В больнице, куда доставили Хигашикату Джоске. Полулежа на его койке он уснул, а теперь… Моментально оторвав голову от матраца, Рохан подскочил на месте, вытаращив глаза на больного: – Я… – только и смог он растерянно выпалить. Но ведь ни в коем случае нельзя было показать то, что это была незапланированная случайность и что этот покалеченный болван застал его врасплох! Даже при таких обстоятельствах. Ни в коем случае. Картинно кашлянув и прикрыв глаза, Рохан вздернул подбородок кверху и поднялся со стула, расправляя складки помявшегося жакета. – Я решил подождать, пока ты проснешься. Не подумай, что я сделал это из-за великих побуждений спасти тебя! Хоть и говорил, что я тебе ничего не должен, возможно, все равно чувствовал бы себя хреново, ясно? Дабы предотвратить это, я поехал на скорой как сопровождающий, – к чему распинаться? Рохан и сам не знал. Но отчасти ущемленная гордость не позволила бы покинуть палату молча. – Ну, – продолжил он, – раз теперь мне незачем здесь оставаться, – как можно скорее развернувшись, Рохан отправился на выход. Джоске же, все это время с недоумением на лице наблюдал за попытками мангаки выставить себя в нужном свете. Хотя и вел он себя достаточно спокойно и больше не пытался упрекнуть Джоске в безрассудности его поступков, Кишибе Рохан по-прежнему оставался самим собой, хоть и всячески отрицал своеобразную заботу. Это вызвало улыбку. – Ро… Рохан-сенсей! – он не смог просто смотреть ему вслед. Смущенно почесав затылок свободной рукой, и чувствуя под ней, как сильно растрепались его волосы за целый день, попытался вправить их обратно, будто бы мангаке было хоть какое-то дело до его прически, – Я думал, что ты оставишь меня там. И я чувствую себя немного виноватым за такие мысли. В общем… спасибо. Благодарность парня вызвала в Кишибе Рохане противоречивые чувства: с одной стороны, на душе отчего-то стало спокойнее. Джоске, излив правду о своих мыслях, теперь не казался таким уж глупым сопляком, коим Рохан не прекращал его воспринимать всякий раз, стоило ему этого сопляка лишь завидеть. С другой стороны, хотелось вернуться во времени и оставить Хигашикату Джоске на том же месте у тоннеля. Рохан криво поджал губы и силой нажал на ручку двери, сжав ее в руке, отчего-то нервничая. Тем не менее, спокойный и размеренный тон его голоса нисколько не выдал нервозность: – Мне не нужна твоя благодарность, Хигашиката Джоске, – припомнив чужие слова, без какого-либо намека на язвительность ответил Рохан, – Просто скажи, разве фраза «любой бы поступил так же» не твоя любимая? – напоследок он хмыкнул, обернувшись за плечо. Джоске смог увидеть его колкую улыбку перед тем, как мангака исчез. Надув и выпятив губы, как обиженный ребенок, оставшийся в палате парень нахмурился. Ведь любой бы поступил так же. И на месте Рохана он, конечно, сделал бы то же самое. Джоске еще некоторое время не сводил взгляда с закрытой двери, размышляя. Становилось как-то не по себе: Кишибе Рохан и впрямь оказался неплохим парнем?..       Сегодняшний день и их последняя встреча в нем не закончилась очередной ссорой. Удивительно. Мангака оставил Джоске с мыслью, что обстоятельства, в которых они пересекутся в следующий раз, будут более приятными, нежели обычно.