Меж двух огней

      — Мег, ты спишь? — сквозь сон услышала я и медленно открыла глаза.       Голова нещадно болела, сказалась нервная ночь без сна, а то, как я задремала на диване, обнимая подушку, и вовсе не помнила. Только лишь уходящего с утра, стоило на горизонте показаться январскому солнцу, Доминика, за которым я закрыла дверь, присела на диван и… И кажется, в тот же миг и отключилась, проснувшись лишь от тихого голоса Ким, стоявшей на пороге спальни.       Перед глазами потемнело, когда я все же приняла сидячее положение, даже представить боясь, как выглядела. Впрочем, Кимберли выглядела гораздо хуже: синяк разошелся по всей скуле, левый глаз немного заплыл, а светлые волосы сбились в непонятное нечто.       — Ну как ты? — обеспокоенно поинтересовалась я, на что она лишь пожала плечами и все же переступила порог между спальней и гостиной, — будешь кофе?       — Если не трудно, — помолчала и оглянулась вокруг себя, — где у тебя ванная?       Я указала ей на дверь, за которой она скрылась на долгие тридцать минут, только слышала, как шумела вода, пока варила кофе, а потом сидела за барной стойкой в ожидании подруги.       Раз за разом прокручивала наш с ней возможный диалог, и каждая версия казалась мне хуже другой. Нужно ли мне было акцентировать внимание на произошедшем или говорить на отвлеченные темы? Оставить ее одну или не отходить от нее ни на шаг? Что-то посоветовать или доверить выбор исключительно ей, чтобы потом не быть виноватой во всех грехах? В итоге хлебнула кофе и обожгла язык, выругалась и со стуком поставила чашку на стойку, расплескав содержимое по каменной белоснежной поверхности.       — Черт! — снова тихонько выругалась и убрала чашку в раковину, оглянувшись на дверь ванной, где все еще шумела вода. В любом варианте я должна была стать для нее поддержкой, а раздражение из-за чертового кофе уж точно в них не входило. От вытирания пятна и вовсе отвлек телефонный звонок, порадовал бы только высветившийся номер Доминика на экране, но номер не определился, и после колебаний, а хотела ли я слышать сейчас хоть кого-то, все же ответила.       — Алло?       — Меган, как хорошо, что ты ответила, — облегченно вздохнула собеседница, голос которой мне показался знакомым, — это Амели, сестра Дома.       — Привет, — мне показалось, что мой голос прозвучал как-то неуверенно, хотя я точно была не уверена, зачем она мне звонила и откуда у нее был мой номер. Хотя на последний вопрос ответ я все же знала, — ты что-то хотела?       — Да, извини, что звоню в такой ранний час, но мне просто не к кому обратиться, а Дом посоветовал попросить о помощи тебя. Я знаю, что мы общались всего однажды, но я бы была благодарна, если бы ты мне помогла.       — С чем?       — Моя помощница слегла с простудой, а у меня на носу выставка в моей галерее, я одна не справлюсь. Не с моим животом, уж точно, — она помолчала, а я не перебивала, не понимая, почему она обратилась именно ко мне, но она словно прочитала мои мысли, — я не могу работать с человеком, которому не доверяю, да и найти стоящего за пару часов почти невозможно, но тебе доверяет брат, а значит, и я. Пожалуйста, Меган, мне правда нужна твоя помощь.       — Я не знаю… — я прикусила губу и покосилась на дверь, гадая, могла ли оставить Кимберли одну, но Амели, видимо, совсем иначе поняла мое молчание.       — Ты не переживай, я заплачу тебе и даже официально составлю договор, организация такого мероприятия будет огромным плюсом в твоем резюме.       Не знаю, осознала ли она, что сказала явно лишнее, зато я поняла, откуда дул ветер. Наверняка Доминик попросил ее привлечь меня после моих вечерних заявлений о самостоятельности. Без последних слов самостоятельности моей это и правда бы не коснулось, но теперь я знала правду и выглядело это как подачка… Крайне заманчивая подачка, но чувствовала я себя максимально ничтожно. Даже работу не могла найти без помощи. Уже открыла рот, чтобы отказать, но Амели заговорила первой:       — Так поможешь? Мне правда это нужно… Иначе я провалюсь, и это будет позор на весь штат, придется от позора лететь в Антарктиду к пингвинам.       — Хорошо, — согласилась я и тут же отругала себя. Но что-то в ее просящем тоне все же заставило меня передумать, хоть пожалела я об этом в ту же секунду. К тому же, Ким…       — Боже, спасибо, ты моя спасительница. Я пришлю тебе адрес галереи, сможешь подъехать к одиннадцати?       Часы на стене показывали начало девятого.       — Да, договорились.       Сообщение с адресом пришло через пару секунд после окончания звонка, а следом с полотенцем на голове вышла Ким, устроившись на стуле рядом.       — Извини, что вчера прервала ваш вечер. Просто я была напугана и не знала, куда идти.       Она взяла вторую чашку с немного остывшим кофе и сделала глоток, а я понятия не имела, она правда была такая спокойная или просто хорошо играла свою роль для моего спокойствия. На ее месте я бы точно спокойной не была, я бы… Впрочем, я даже не представляла, как бы вела себя на ее месте, и свято верила, что никогда там и не окажусь, ведь Доминик никогда не поднимет на меня руку. И передумать меня не заставят даже яркие воспоминания, как точными ударами в полной тишине он почти не забил человека голыми руками до смерти.       — Ким, ты чего извиняешься? Если надо, можешь пожить у меня, пока… Или?..       — Или я вернусь к нему и прощу его? Нет, краса моя, я его конечно… — это слово она не произнесла, — но не прощу. Только заберу вещи, пока он будет на съемках.       — Ты так легко об этом говоришь… — я правда сказала об этом вслух?       — А что мне делать? — она усмехнулась, взглянув на меня, — жалеть себя? В следующий раз буду умнее. Жаль только пробы придется пропустить.       — Я тебя не понимаю.       — Я себя тоже, краса моя. Похоже, я до сих пор не отошла от стресса. Хотя те таблетки тоже были ничего.       — Так может, все же поживешь у меня? — но она лишь отрицательно покачала головой.       — Чтобы меня прибил твой Доминик? Не переживай, я прорвусь, — она слабо улыбнулась, — тем более до конца месяца у меня все еще арендована квартира, вернусь туда.       — А если он вернется?       — Вызову полицию, пусть разбираются с ним.       — Ким, я все же переживаю за тебя…       — Все будет хорошо, обещаю тебе, — она взяла меня за руку, чуть сжав ее, будто хотела придать уверенности в ее словах, только ей я снова не поверила, как и тогда в кафе.       Как и тогда в кафе, я снова ничего не сделала, только обняла на прощание, когда Ким уходила, снова пообещав, что прорвется. Была ли я плохой подругой? Я так не думала, ведь разве могла помочь человеку, которому моя помощь была ненужна? Не могла. Правда пообещала себе, что после встречи в галерее обязательно заскочу к ней в гости.       Без десяти одиннадцать я уже была возле здания, адрес которого мне прислала Амели. Это оказалось современное двухэтажное здание в центре города, с панорамными окнами во всю высоту стен. Внутри было тепло и очень светло, белоснежный пол блестел чистотой, а на высоких кремовых стенах, подсвеченные софитами, висели картины. Что-то из современного искусства, которое я не понимала. Нарисовать три линии могла и я, хотя может, во мне помирал талант великого художника.       Размышляя о талантах и искусстве, я не заметила, как в зале оказалась Амели, ее живот казался еще больше, будто она собиралась вот-вот родить, хотя выглядела она очень даже элегантно в светло-бежевом платье и аккуратных белых балетках.       — Моя спасительница, — мягко улыбнулась она, — как хорошо, что ты пришла.       — Я ведь обещала, — только и нашлась сказать я, понятия не имея, о чем с ней вообще можно говорить.       — Пойдем скорее в кабинет, нужно начать подготовку.       Ее кабинет на втором этаже оказался просторным, едва ли не величиной в весь выставочный зал. Панорамные окна открывали завораживающий вид на небольшой парк, а огромное пространство не было захламлено ненужной мебелью. Небольшой светлый стол с новеньким маком возле окна, мягкий бежевый диван с пушистыми розовыми подушками, что-то вроде кофейного столика, на котором царил идеальный порядок, и несколько негромоздких шкафов в цвет стола. В кабинете вообще царил идеальный порядок, даже ручки на ее столе были разложены по цветам. Ни одной вещи не на своем месте, смахивало на сумасшествие, которое я заметила еще тогда, в кафе, когда она не начала разговор, пока все не поправила на столе. И кто меня за язык тянул соглашаться?       — Ты чего стоишь? — с улыбкой поинтересовалась она и устроилась в кресле за компьютером, — садись.       Она указала на стул напротив себя, выжидающе посмотрев на меня, а я все же заставила себя сесть, а то вдруг я стул поставлю на градус кривее положенного. Интересно, мой стул она бы тоже тогда переставляла? Пришлось одернуть себя и улыбнуться, в конце концов сама Амели была настроена крайне дружелюбно и никак меня не задела, а странности были у всех. Особенно у богатых. Снова улыбнулась, решив, что нужно быть терпимее к окружающим, да и она сестра Доминика, вряд ли ему понравится моя грубость…       — Так в чем нужна моя помощь?       Как прошли последующие два часа я не заметила: Ами, она настояла, чтобы я звала ее так и никак иначе, стала посвящать меня в подробности моей помощи. На выходных планировалась выставка какого-то очень популярного художника, имя я не смогла запомнить, как ни пыталась, такое заковыристое, что язык заплетался. И кажется, французское. Жан Рено Бусаелье… Булаесье… Буаселье… Я лишь прикусила губу, понимая, как я могу помочь с чем-то серьезным, если не могла запомнить фамилию. Обычную чертову фамилию. И совсем скисла, понимая, что в Антарктиду к пингвинам придется лететь мне, когда Ами продолжила оглашать список работы: найти подходящий ресторан и утвердить меню, подобрать официантов, музыкантов, уборщиков, техников… Голова шла кругом, а от осознания, что уже был вторник и времени оставалось лишь несколько дней, и вовсе хотелось сбежать от всего.       — Уверена, мы с тобой справимся и это будет лучшая выставка года. Хоть сейчас и только конец января, — ободряюще улыбнулась она, а не смогла выдавить из себя ни слова, лишь ответив улыбкой и совсем позабыв, как враждебно сначала отнеслась к той, кто собиралась взвалить на себя весь этот ужас, взяв в помощницы меня. Хотя нормально я могла справиться только с ролью официантки на выставке. Ну, наверное, — кстати, через полчаса привезут блюда из ресторана, он не совсем популярный, только открылся, недалеко от пляжа Венис, там авторская кухня, но я в восторге. Надеюсь, они не подведут.       — Я тоже.       Эти полчаса мы провели в делах насущих. Благо, у Амели уже был список претендентов на каждую роль, нужно было только определиться с конкретным. Выбрать, обзвонить, забронировать дату и решить разные технические вопросы, вплоть до того, влезет ли пульт крутого диджея из Малибу в отведенное для этого пространство.       Страх начинал медленно отступать, на него просто не было времени, меня завалили заданиями и я, решив, что раз согласилась, не должна ударить в грязь лицом, полностью погрузилась в работу. Сначала нужно было договориться со студией декора, я чувствовала, как дрожал мой голос, как я кусала губу, выслушивая ответ собеседника, но Амели одобрительно улыбалась, и уверенность потихоньку расплывалась по всему телу. И в конечном итоге эта суматоха так увлекла меня, что мне даже… понравилось?       — Идем, курьер там привез еду, а то я сейчас слона съем.       Мы расположились за кофейным столиком, где расставили штук пятнадцать контейнеров с едой, в каждом из которых нам нужно было взять пробу. Тяжело вздохнула, понимая, что после такого просто лопну, но стоически приступила к очередному заданию.       — Кто у тебя будет? — за обсуждением плюсов и минусов блюд поинтересовалась я, скорее чтобы показаться дружелюбно настроенной, чем из интереса, но даже не представляла, что Амели моя находка для шпиона.       — Мальчик, — улыбнулась она в ответ и положила руку на живот, — такой активный, наверное, будет футболистом.       — Здорово, его отец, наверное, рад.       — У него нет отца, я гордая мамочка-одиночка.       — Извини, что подняла эту тему.       — Не извиняйся, я уже смирилась с этой ролью. Нет, конечно сначала жутко злилась на братьев, особенно на Дома, он почему-то считает, что мне до сих пор десять и меня нужно опекать, но сейчас я благодарна ему.       — А что он сделал? — не смогла удержаться я, чтобы узнать хоть толику информации о Доминике, правда на ответ не надеялась.       — Он посчитал, что Роберто не подходил на роль моего мужа. Да, он был не богат, но мне казалось, что он любит меня, а Дом доказывал, что он со мной из-за денег.       — И оказался прав?       — Наверное, не знаю. Он сказал, что предложил Робу деньги, чтобы он вернулся обратно во Францию, и как видишь, его рядом со мной нет. Хотя он знал, что я была на третьем месяце, и рисовал мне небо в алмазах. А потом просто испарился. Но брат ведь не виноват, что любовь ко мне была лишь иллюзией, так что теперь я благодарна ему, что он оказался куда более проницательным нежели я.       — Мне жаль, — вздохнула я и была искренняя в своем сожалении. Не уверена, что одобряла методы Дома, но благодарна Амели, что она хоть как-то проливала свет на характер и поступки уже моего любимого.       — Все правда хорошо, главное, что у меня есть Аарон, я так решила сына назвать, а все остальное мелочи, я справлюсь, — она снова улыбнулась и вернулась к дегустации блюд, — боже, это канапе просто фантастично, обязательно в меню, обязательно.       Только я уже не могла говорить о еде, хоть и была согласна с ней в ее выборе.       — Я когда вас увидела тогда в кафе, даже и не подумала, что ты его сестра. Вы так не похожи. Как и с Константином.       — У нас с ними разные матери, — Амели устало откинулась на спинку кресло, видно, что ей было тяжело ходить на таком позднем сроке беременности, но она старалась сохранять оптимизм и дружелюбие, и эта ее какая-то внутренняя сила нравилась мне гораздо больше, чем раздражала ее любовь к идеальному порядку вокруг себя, — я похожа на маму, Дом на отца, а Коста на свою мать. Так и получилось, что мы все абсолютно друг на друга не похожи. Хотя характеры у нас тоже разные, сколько драк и слез было в детстве.       — Я заметила. Если честно, Константин меня пугает… — в надежде получить еще хоть какие-то крупицы о жизни Дома, призналась я, и не прогадала.       — Скажем, он несколько… Специфичный. Мы с ним и в детстве не особо уживались. Может, он видел во мне конкурентку, может, причину всех его бед, я не знаю, — пожала плечами она, — папа развелся с его матерью, когда Косте было десять, и он очень тяжело пережил этот развод. Дому было проще, он почти не помнил мать, и мою маму принял как родную, а Коста сразу как-то отдалился. Мне так мама рассказывала, да и я потом в этом убедилась. Он никогда не считал себя частью нашей семьи, а потом еще и эту… Ирен привел, — вместо имени она явно хотела произнести нечто другое, но воспитание, видимо, не позволило.       — А что с ней не так? Она показалась мне достаточно милой.       — Боже, держи всех подальше от этой змеи. Скользкая, хитрая, двуличная, я не понимаю, как она вообще может кому-то нравиться. Я даже до конца не понимаю, откуда она взялась. Вроде из Мексики, хотя в разговорах братьев я слышала что-то про Колумбию. Я даже не уверена, что это ее настоящее имя. Ужаснейший человек, от нее только проблемы одни.       Я не скажу, что Ирен нравилась мне, в ее компании я правда провела всего несколько дней в Нью-Йорке, но все же не понимала, почему Ами была так категорично настроена. И жутко хотела это выяснить. Слушая ее рассказы, я словно была тенью в их доме, безмолвной, невидимой, зато все видела и начинала узнавать хоть что-то. Правда знать хотелось абсолютно все.       — Какие проблемы? Если не секрет, конечно…       — Ну, как минимум она увела его из семьи. У Косты была просто замечательная жена, она была моим кумиром, добрая, красивая, искренняя, любила его и Майка, это их сын. Мама с папой были просто в восторге от нее, а потом появилась она. Мне иногда кажется, что она околдовала брата, хоть в колдовство и не верю. Разрушила их семью за три месяца, представляешь? У папы аж сердце прихватило, мне тогда одиннадцать было, а я помню это будто это было вчера. Такого скандала в нашем доме еще не было, а эта… Ирен просто сидела и ехидно улыбалась. Потом еще и втянула его во что-то нелегальное, а когда Дом вернулся из Афганистана, и его втянула.       — Когда мы впервые увиделись с Домом, он как раз перекладывал в свою машину автомат. Я тогда свято верила, что все легально, только потом поняла все…       — И во всем виновата Ирен. Я молю всех богов, чтобы однажды не пришла полиция или кто-то похуже… Лет шесть назад машину Косты уже минировали, чудом погиб только его водитель. И кто знает, сколько еще раз они подвергали свою жизнь опасности, я даже представить боюсь. А она все улыбается да деньги брата тратит так, будто не она не заработала в жизни ни цента. Но я не устаю надеяться, что однажды они одумаются и вернутся к нормальной жизни, а Коста наконец найдет себе хорошую жену. Благо, Дом уже встретил тебя. И я благодарна тебе, что ты вернула моего брата к жизни, — она улыбнулась, а вот я, смущенная ее словами, только нахмурилась, и правда не понимая, что такого особенно я сделала для него, — Меган…       — М?       Она села ровно и взяла мою руку в свою.       — Ты недооцениваешь себя, я не знаю как, но ты единственная дала ему то, в чем он нуждался. Даже предположить не могу, что это… — я тоже правда предположить не могла, но вслух не сказала, а она, отпустив мою руку, продолжила, — как не могу предположить, что произошло там, в Афганистане… Знаю только, что их дивизия попала под обстрел талибов, и мы почти год думали, что Дом погиб. Это был ужасный год для всех нас, я даже вспоминать не хочу, но потом он вернулся живой. Был в плену почти все это время, долго пролежал в госпитале, от его шрама на спине у меня до сих пор мурашки идут, но главное, что был живой. Но его глаза, Мег, его глаза… Мне казалось, что я видела в них смерть. Я даже смотреть не могла на него, потом еще и Шанталь его бросила и все, он будто взял курс на саморазрушение.       Я слушала ее и впитывала каждое слово, сознание само рисовало страшные картинки плена, основанные на фильмах, просмотренных мною вместе с отцом. Даже мурашки по коже пробежали, когда я представила, как обессиленный, раненый, он был среди кучи жестоких кровожадных талибов, которые под непонятные улюлюканья и противный смех резали грязным тупым ножом спину Доминика. Ком, подошедший к горлу, я успешно проглотила, и постаралась заткнуть свою фантазию, сконцентрировавшись на чем-то другом.       — Шанталь? — переспросила я, вытеснив картинки о плене образом белокурой девушки, похожей на меня.       — Да, она была его невестой. Он сделал ей предложение во время последнего отпуска, а когда он вернулся через год, она уже вышла замуж за другого. Это разбило ему сердце.       Все детали паззла вставали на место. И его холодность к Шанталь, и мои подозрения, что он действительно ее любил, даже причина по которой он ушел со службы и смысл его татуировки, о которой он предпочитал не говорить.       — А потом он будто искал смерть, — продолжила она, — беспробудно пил, наркотики пробовал, даже в подпольных боях участвовал. Я видела, как он медленно умирает и будто умирала вместе с ним.       — Я даже не думала, что все было так плохо…       — Полтора года настоящего ада. Я думала, это никогда не кончится…       — И как он остановился?       — Я знаю, что это гнусно, неправильно, аморально и меня только за эти мысли ждут вечные муки, но чужие страдания стали для нас спасением. Это было как раз год назад, Доминик пьяным сбил девушку на переходе, отцу и Косте пришлось постараться, чтобы замять дело, девушка жива, перенесла множество операций, Дом лично их оплачивал, но полностью поправится, зато брат осознал, что его саморазрушение может зацепить окружающих. И знаешь, он остановился. Завязал со всем, начал вести здоровый образ жизни, только жизни в его взгляде я так и не увидела. А потом еще и связался с этой Софи…       Каждое слово Амели вводило меня во все больший шок, глядя на Доминика, я даже представить не могла, через сколько всего он прошел, лишь его редкие ночные приступы меланхолии наводили меня на мысли, что что-то не так. И теперь, зная правду, лишь часть правды его прошлого, мне чертовски сильно захотелось его обнять и забрать хоть часть тех воспоминаний, который он каждый день носил с собой. Я бы многое отдала, чтобы избавить его хоть от толики груза пережитого, но я понятия не имела, кому отдавать. Только вздохнула и взглянула на Ами, не уверенная, что готова была и дальше слушать все эти истории.       — А кто такая эта Софи, что он женился на ней? — все же не удержалась я.       — О, она дочь Мартина Роджерса, — его имя мне ничего не сказало, и видно, это отразилось на лице, — он очень крупный и влиятельный банкир, не знаю, какие дела ведут с ним братья, подозреваю, что незаконные, но видимо, он очень им нужен, раз Дом согласился жениться на этой пустышке. И явно пожалел об этом, когда встретил тебя. В любом случае, я очень переживала за него, когда вы расстались, особенно когда он снова начал прикладываться к бутылке, но я безумно рада, что ты снова с ним. Ты его ангел-хранитель, и я благодарна тебе, что ты вернула мне брата.       Я не знала, что мне стоило ответить на все это. Как до сих пор не знала, что же я все-таки сделала, чтобы Амели была мне благодарна. Обычная официантка из Нью-Джерси, коих тысячи, но хотелось верить, что по каким-то ведомым только Дому причинам, я стала ему нужна. По крайней мере, верить в это было приятно не только сейчас, но и всегда. Благо, Ами и не ждала от меня ответа, снова вернувшись к теме выбора блюд и предстоящей выставке в частности.       Меня с головой затянуло в водоворот этой суматохи. Время летело со скоростью света, я успела только моргнуть, как уже наступил вечер, а я, приятно вымотанная, вернулась в пустую квартиру, совсем позабыв, что хотела навестить Ким. Пообещала, что обязательно сделаю это завтра, к тому же, она уверила меня, что удачно перебралась на старую квартиру и у нее все хорошо, когда я позвонила ей.       Свое обещание я не сдержала. Просто не было времени, с утра до вечера я проводила либо с Амели в галерее, либо в разъездах, улаживая детали для предстоящей выставки, а пару ночей в объятиях Доминика. Не было времени даже подумать, какой плохой подругой я была, зато понимала, что вся эта суета, все приготовления настолько увлекли меня, что наверное, я бы даже хотела заниматься организацией всяких мероприятий. И пообещала, что обязательно буду искать работу в этом направлении, надеясь, что эта выставка хоть как-то поможет мне в поисках.       Выдохнула я только после удачного окончания вечера субботы. Так переживала, чтобы все прошло идеально, что даже смогла абстрагироваться от этой Софи в объятиях Дома, которые присутствовали на мероприятии. К тому же ночь после выставки он провел со мной, а не с ней.       Утром в воскресенье я никого не ждала, проводила Дома, поцеловав на прощание, и вернулась в кроватку, где все еще пахло им. Настроение было прекрасным, давно не чувствовала себя так хорошо. Хотелось какого-то праздника что ли, но в итоге предложила Ким сходить в спа-салон, она согласилась и мы как раз обсуждали время нашей встречи, когда в дверь позвонили.       Почему-то я подумала, что это вернулся Дом. Может, что-то забыл, а может, еще что-то. Даже мысли не было посмотреть в глазок, я распахнула дверь и открыла рот, только слова так и застряли в горле, а я, как дура, продолжила стоять с открытым ртом.       — Значит, это все же ты та шлюха.       Смерив меня презрительным взглядом и скривив накаченные губы, на пороге моей квартиры стояла Софи.       Окей, гугл, что делать любовнице при встрече с официальной женой?