Мимолётное счастье

Я уже не помню, когда это началось, да и вообще стало обыденным. Мне нравилось приходить на причал во время заката, когда заходящее солнце окрашивало всё в тёплые цвета, а людей вокруг уже не было. Мне нравилось слушать журчание воды, редкие крики чаек, наслаждаться легким прохладным ветерком. Это всё цепляло меня, дёргало некие струнки моей души, и я продолжал приходить туда раз за разом. В какой-то момент я начал приносить туда свой этюдник с акварельными красками и длинными художественными кистями. Это доставляло мне удовольствие. Вот так просто стоять на берегу, рисуя нежно-оранжевое небо, светлую воду, словно зеркало, отражающую всё вокруг, и тёмные горы вдали. Меня тянуло сюда. Это место успокаивало, отвлекало от проблем и дарило чувство защищённости, которого мне долгое время не хватало. Здесь можно было побыть одному, не боясь, что кто-то осудит или отвлечёт, и всё волшебство вмиг испарится, будто ничего и не было. Так продолжалось долгое время. Я приходил, рисовал, а потом уходил. И я всегда был один здесь, но позже начал замечать вдалеке парня, сидящего на камне. Он сразу бросился мне в глаза из-за своей необычной внешности. Его части тела, что не были скрыты одеждой, были покрыты бинтами. В некоторых местах более длинные концы развевались на ветру, как и его угольно-чёрные волосы. Он заинтересовал меня. Я начал наблюдать за ним, иногда даже набрасывая его профиль на белых листах бумаги. Он приходил сюда каждый вечер, садился на тот же камень и задумчиво вглядывался в горизонт. Иногда он подпирал голову рукой, блаженно закрывая глаза. От этого парня веяло загадочностью. Каждый раз, посмотрев на него, я больше не мог отвести взгляда. Мои рисунки моря и заката постепенно сменились на тёмные наброски силуэта, нарисованные углём. Он спокойно сидел, наслаждаясь шумом вечернего прибоя. Я влюбился в этот образ и стал приходить на причал только ради него. Тогда для меня ничего уже не имело значения, только бы выводить чёрным карандашом эти развивающиеся пряди. Он казался мне чем-то потусторонним, недосягаемым. Я не мог поверить в то, что что-то подобное принадлежало этому миру. Он был олицетворением всего того, чего мне не хватало в жизни, всего того, что могло подарить мне только это место. Но сейчас всё меркло на фоне этой одинокой фигуры. Я начал понимать, что если он исчезнет, я уже ничего не смогу вернуть. Я долго наблюдал за ним. В какой-то момент я осмелился и подошёл к нему. Без лишних слов я просто сел рядом и начал рисовать. Он был не против. Он знал обо мне. Так и продолжались эти спокойные вечера. Он сидел, задумчиво наблюдая за чайками, нежно-розовыми облаками, а я раз за разом изображал этот образ на бумаге, пытаясь сохранить его навсегда, запомнить и больше не забывать. Нам нравилось всё это, поэтому мы продолжали приходить снова и снова на это же место. Он понимал меня как никто другой. Мы никогда не говорили ничего лишнего, всё было понятно и без слов. Мир переставал существовать для меня. Реальным было лишь это место и он. Но в тоже время, находясь здесь, я чувствовал некий трепет. Казалось, что всё может в любой момент исчезнуть. Через какое-то время что-то изменилось. Нет, мы всё так же приходили на причал, но я всё чаще замечал на себе мимолётные взгляды. Раньше он не смотрел на меня, а просто наблюдал за тем, что происходило вокруг. Он был недосягаем, словно ангел, сидевший предо мной и позволявший лишь смотреть. Мне было интересно, что происходит, но я не мог позволить себе предпринять какое-то действия. Я боялся потерять то, что имел. И вот, я в который раз стою на песчаном берегу, наблюдая за ним. За его спокойным выражением лица. За тёмными волосами, которые со стороны казались очень мягкими. Я не рисовал как обычно. Листы закончились, а его образ уже давно впечатался в мою память. С самого начала эта встреча казалась особенной. Не такой, как в остальные дни, всё изменилось. Он понимал это так же, как и я. Я стоял, облокотившись о камень и наблюдая, как постепенно солнце уходит за горизонт, угасая. Вот небо окрасилось в ярко-алый цвет. На миг я прикрыл глаза, наслаждаясь этим спокойствием. Когда же я вновь открыл их, передо мной стоял он. Его взгляд был устремлён на меня. В его глазах отражалось небо и море. На это можно было смотреть вечно. Объятый закатными лучами солнца, он ещё сильнее был похож на ангела. Ангела с чуть подпалёнными крыльями и тёмными, как ночь, волосами. Он поднёс ладонь к моему лицу, невесомо касаясь щеки. Провёл кончиками пальцев по ней, позже опускаясь на шею, а я мог лишь блаженно вновь прикрыть глаза, подставляясь под эти прикосновения. Через пару секунд я почувствовал горячее дыхание на своих губах, а затем и его губы, чуть обветренные, которые целовали нежно, не спеша. Через этот поцелуй мы пытались передать все те чувства, что испытывали в данный момент. Я робко, боясь испортить этот волшебный момент, обвил его шею руками, прижимаясь ближе. Это чувство нельзя было описать словами. Казалось, что это был сон, но прикосновения его рук, прохладный ветер в волосах были реальными. Они выхватывали меня из этого потока мыслей, не давая утонуть в нем, а позже вообще заставляя забыть обо всех сомнениях и страхах. Я не помнил, как вернулся домой. Этот вечер был незабываемым, и многое значил для меня, но, почему-то, в душу закрадывалось чувство тревоги. Что-то было не так и, возможно, он скоро узнает, что именно. На следующий вечер, придя на то место, я никого не увидел. От осознания того, что я остался в одиночестве, становилось плохо. В глазах потемнело, а к горлу подступил ком. Все вчерашние действия, прикосновения обретали совершенно иной смысл. Я стоял один, пока солнце почти полностью не скрылось за горизонтом. И оно уже не казалось таким завораживающим, журчание воды успокаивающим, а морской ветерок приятным. Больше уже ничего не будет казаться таким же волшебным, как и раньше. Это место утратило своё очарование. А я всё также стоял возле камня, вглядываясь вдаль и держа заполненный альбом, на листах которого был запечатлён один единственный человек.