Bloody Sun

Он приходит к Зевсу на очередной ужин точно ко времени. Сидит по правую руку от Громовержца, загадочно улыбаясь, пререкаясь с Афиной. Гул пира прерывает разве что шумная улица Нью-Йорка. Аполлон трясет шевелюрой, откидывая роскошные шелковые волосы назад. Нимфа, не иначе. Ему, порой, завидует сама Афродита. Но богиня тут же тает, стоит ее милому братцу приобнять ее, притянуть к себе за тонкий стан и начать нашептывать, что он видел в других мирах. Для кого играл и с кем сидел на пирах; кто ублажал его, и кому он сам отдал свое покровительство. Арес на этом пиру гость званый в той же степени, что и остальные. Он поправляет идеально сидящий пиджак цвета вороньего крыла за секунду до того, как слуги открывают перед ним золотые двери. И бог почти не опоздал. С порога Ареса приветствуют мелкие божества, его братья и сестры. Зевс благосклонно улыбается из головы стола и подзывает к себе. Воин окружен стайкой муз, пускающих на него влюбленные взгляды. Современный мир не мог их развратить больше, чем они всегда были, но бог все равно с легкой ноткой презрения отмахивается от них. Подходит ближе, получает приветственное объятие от Геры, которая почему-то трагично сообщает, что Аида сегодня ждать не стоит. Напротив юный бог слегка усмехается, и Арес обращает на него внимание. Аполлон улыбается, словно знает какую-то страшную тайну. Сверкает своими оленьими глазами в сторону бога войны, когда Артемида что-то быстро шипит ему на ухо. Он отмахивается от нее, словно от надоедливой мухи, не сводя с мужчины глаз. Несколько верхних пуговиц на снежной рубашке расстегнуты, галстука нет. Но Аполлон точно знает, что тот лежит в кармане пиджака, явно запачканный кровью. Арес всегда ведет свои войны, ходит сквозь сражения, добывая один трофей за другим. Упиваясь слепой яростью воинов, питая их, умываясь кровью врагов и союзников. Он получает от этого удовольствие. Аполлон получает от него все, что захочет. - Ты напряжен, брат мой,- проговаривает Афина, протягивая ему бокал с вином. - Где тебя задержали сегодня? - Ближний Восток? Африка? - Афродита перегнулась через стол. - Ну же, не томи! - Умерьте свой пыл, дамы,- Аполлон говорит ласково, словно змея, и речи его такие же ядовитые. - Любой бог нуждается в отдыхе. Особенно наш могучий Арес. Они все готовы упасть перед ним на колени. И это самая главная битва, которую Арес ведет тысячелетиями. Утопая в интригах Олимпа, в его секретах и этой грязи, что все пытаются скрыть за золотым убранством. Он идет по головам, чтобы добиться расположения, хотя оно ему вовсе не нужно. Кидает к ногам миры, в надежде на взгляд и ласковое одобрение. А потом рушит все до основания, погрязая в гневе. Потому что они равны между собой. И Тьма никогда не преклонится перед Светом. Аполлон знает. Чувствует ярость в груди бога и сам поражается тому, что получает от этого удовольствие. Это почти так же захватывает, как первая выпущенная стрела или новый звук из лиры. Он, мальчишка, дрожал перед великим богом, каждый раз выказывая свое почтение. Но годы неумолимо шли, и теперь уже могущественный Аполлон ничем не уступал своему собрату. Это заметили все. Но он ждал одобрения только от одного. - Тогда ты сыграй нам что-нибудь, милый брат,- Гелиос улыбнулся своей лучезарной улыбкой богу. - Звуки твоей лиры ублажат слух любого. - Ты слишком добр ко мне, великий Гелиос. Он проходит мимо, задевая нос сладким ароматом духов и фруктового вина. Арес позволяет себе откинуться на спинку стула, чтобы почувствовать глубже, утонуть в ареале тепла, голоса, запаха бога света. Аполлон играет что-то давно забытое, почти из детства. И все танцуют, собираясь в круг. Зевс поддерживает Геру за локоть, тихо переговариваясь с Аресом, который в своей памяти о прошедших сражениях тверд перед Всеотцом. Взгляд то и дело скользит по фигуре в зауженных темных джинсах с подтяжками и серой футболке. Аполлон поглощен игрой. Взгляд его светлых глаз блестит от нахлынувшего счастья. Он наблюдает за танцующими нимфами и богами: за упивающимся вином Дионисом, за Афродитой, прижавшейся к Гефесту, за великим Посейдоном, показывающим водные чудеса. Арес наблюдает лишь за Аполлоном и чересчур довольным Гелиосом, который всегда рядом. Рука на плече и тихий шепот в ухо раскрасневшегося бога света. Стакан лопается в руке, обагряя пальцы и скатерть яркой алой жидкостью. Гелиос поворачивает голову, усмехается, черт, и отходит подальше, наслаждаясь очередной маленькой победой. Аполлон вздрагивает и качает головой. Он до боли невозможен и совершенно не умеет себя контролировать. Арес - дикое животное, полагающееся только на инстинкты. И сейчас они могли завести его куда угодно. А боги не хотели бы навлечь на себя гнев Зевса. Артемида как всегда рядом, словно кошка, тихо ходит за братом, уберегая от опрометчивости, хотя сама точно такая же. - Ревность присуща ему в большей степени,- она кивает на Ареса, оправляя изумрудное платье. - Ты балуешь его, брат. - Наш славный и могучий Арес вряд ли это замечает,- Аполлон смотрит, скрывая желание, кивает головой на дверь. - Балую, любовь моя? Всего лишь направляю. Внизу, на подъездной дорожке, уже ждет темный BMW. Арес занимает место у руля, ведет, и Аполлон только что глаза не закатывает на это представление. Ему не нужно доказательство силы и могущества бога. Он видел это во всей красе и не раз. Современный город шумит, и, если раньше это доставляло дискомфорт, то теперь тишина гнетет куда хуже. Аполлон влился в бурлящую жизнь Нью-Йорка, наблюдая за его жителями, ни на секунду не забывая о своих обязанностях. Даже если захочет - ему всегда напомнят о долге. У него в аренде небольшая двухэтажная квартира, в которую Арес заходит, как в свой особняк. Странно, что из них двоих более высокопарным выходил он. Аполлон проходит внутрь, не закрывая дверь, слыша за собой стук брендовых ботинок по паркету. Он усмехается и качает головой. Превосходный полководец каждый раз ведется на его уловки, попадаясь в одну и ту же ловушку. Это бы разочаровывало, если бы не было настолько притягательным. Арес стоит за спиной, прожигая взглядом. И его молчание здесь гораздо красноречивее любых слов. Аполлон в очередной раз отсчитывает нужные секунды до начала игры - той, в которой ему пока не нашлось равных. А если кто-то попробует убрать его с пьедестала, заплатит неподъемную цену. - Что беспокоит тебя, мой царь? - начинает юноша, перевязывая мешающие волосы. - Знаешь, что случилось с Аидом? - голос Ареса дрожит, словно металл под молотом Гефеста, и бог света позволяет себе искреннюю улыбку. - Знаю? - которая тут же сменяется издевательским оскалом. - Я принимал в этом активное участие. - Как смеешь ты...- начинает бог войны и тут же умолкает. Аполлон осаждает его насмешливым взглядом, на дне которого постепенно крошится айсберг. Он смотрит жестко, готовый в любой миг броситься в бой с самим Хаосом. Огненная волна прошибает тело Ареса насквозь, адреналин бурлит пуще прежнего. Еще чуть-чуть, и его уже ничто не остановит. - Смею что? - продолжает Аполлон, подходя ближе. - Быть с другими? Дразнить, играть с тобой? Между ними почти нет пространства. Аполлон легко проводит по мягкой ткани пиджака, расстегивая одну пуговицу за другой. Арес стоит, будто оцепенел, завороженный движениями юного бога. Одежда летит на пол со свистящим звуком. Аполлон удовлетворенно хмыкает и дергает полы рубашки. Пуговицы падают на деревянный пол, к их ногам, будто очередной трофей за выигранную битву. Только Арес понимает, что здесь повержен. - Я весь перед тобой, мой царь,- Аполлон разводит руки в стороны, показывая капитуляцию. - За непослушание должно следовать наказание. Арес швыряет его на кровать, наваливаясь сверху. В глазах Аполлона смешинки и восхищение, от которого бросает в дрожь. Он терзает нежные розовые губы до кровавых ранок, пропуская через язык пряный вкус металла. Аполлон впивается в его плечи музыкальными пальцами, сдаваясь под напором. Он отвечает так же живо, притягивая к себе ближе. Грубая мужская рука спускается ниже, сжимая полувозбужденный орган через одежду, пропуская удивленный стон в горло. Аполлон откидывает голову назад, открывая доступ к белоснежной шее. Арес не жалеет, оставляет кровоподтеки, кусает выпирающие ключицы. Футболка юного бога рвется по шву и летит в сторону. Горло сковывает во властном захвате. Аполлон широко распахивает глаза, замирает. Арес - один бушующий ураган ярости, ревности, собственнического желания и животной силы. Он давит сильнее, глаза закатываются от удовольствия. Аполлон знает, что долго не продержится, возможно, уже в этот момент задохнется, но держит удар. Смотрит с вызовом, ожидая продолжения. - Ты заигрался, мальчишка,- рычит Арес, расправляясь с его джинсами. Аполлон с готовностью разводит ноги. Шипит и щипается, но, как последняя шлюха, насаживается на пальцы Ареса, игнорируя тупую боль. Слезы высохли еще в первую сотню ночей. Осталось только неконтролируемое желание и страсть. Он стонет рвано на выходе, но Арес не дает ему передохнуть. Притягивает за лодыжки к себе, входя сразу, до упора. Перед глазами все расцветает белыми пятнами. Аполлон сжимает простыню в руках, несдержанно крича. Арес объезжает его, как своего боевого скакуна: без жалости, подстраивая под себя. Он валится на него, придавливая могучим телом. Руки вновь возвращаются на горло. Аполлон хрипит от каждого яростного толчка внутри, пытаясь быть ближе. Глубже. Сильнее. - Скажи мне, юный бог,- тяжело дыша, произносит Арес, и Аполлон тонет в этой кровавой любви, что отражается в его глазах,- для кого светит твое солнце? - Для тебя, мой царь,- шепчет сорванным голосом Аполлон, запуская пальцы в жесткий ежик волос. - Всегда только для тебя. Арес запечатывает это признание жестким поцелуем, набирая темп. Аполлон слышит хриплое "мой", которое гвоздями прибивает его к земле, к Аресу, где бог войны может делать с ним, что захочет. Он уже давно принадлежит ему. Всегда и навеки. - На живот. Аполлон подчиняется и удивленно выдыхает, когда Арес хватает его за волосы, тянет на себя. Он входит под другим углом, не сдерживая восторженного выдоха, и тут же задает бешеный ритм. И в этом остервенелом танце страсти Аполлон вновь и вновь преклоняется перед своим полководцем, с достоинством принимая свою участь. Когда пальцы мертвой хваткой смыкаются на члене, он не выдерживает и бурно кончает. Крепкие руки Ареса не дают упасть подрагивающему телу, держат на весу, пока бога не накрывает волной оргазма. Они оба валятся на кровать - потные, довольные и измученные. Арес притягивает Аполлона к себе, переплетая их тела, и накрывает одеялом. За окном сгущаются сумерки. - Я выну Гелиосу кишки,- говорит он. - Ты опять это провернул. - Моя любовь к тебе безгранична,- нежно выдыхает Аполлон, прикасаясь губами к шраму, одному из многих на теле его бога, что расцветает под ключицей.- Просто помни об этом. - Если еще раз увижу...- предупреждает его Арес и слышит в ответ на свою фразу усмешку. - Увидишь,- забавляется Аполлон, седлая бедра возлюбленного,- и далеко не раз. Но я твой. Арес притягивает его к себе, медленно и влажно целуя. Бог знает, что все это повторится. И каждый раз глаза Аполлона будут сверкать от ярости, когда он снова попытается разрушить его дом до последнего кирпича в приступе слепой ярости. Бог света будет мил со всеми, ко всем благосклонен, заставляя Ареса подавлять желание убить своих же братьев и соратников. Но позже они будут скрыты ото всех глаз, предаваясь любви до поздней ночи, подчиняя друг друга, наслаждаясь игрой. Не обязательно всем знать, что за одну блаженную улыбку юного бога и взгляд, полный любви, Арес готов поддаваться до скончания дней. - А теперь ступай в бой, мой царь,- проговорит Аполлон, протягивая ему каждый раз один и тот же галстук, очищенный от крови. - Я буду ждать.