Rends-moi la vie

Рассвет пролил лучи солнца на холмы на горизонте, окрашивая их в пурпур и создавая таким образом пейзаж на холсте талантливого художника. Волны легко разбивались о скалы по обе стороны каменистого берега. Цветки сакуры тянулись вниз со скал прямо к редким рифам, а через них прямо к морю. На поверхности моря попадались редкие розовые лепестки, создавая эстетический контраст. Холодный воздух и холодный оттенок синего неба, звуки волн разбивающихся о скалы и отдающими ввысь прохладным бризом. Глубокое дно моря тянуло к себе , и будто с самой глубины взирало в безоблачное небо, пытаясь дотянуться и прикоснуться. Холодный сильный ветер раскачивал стебли многолетних деревьев, покрытых прекрасными цветами. Хоть и казалось, что ветер причиняет неудобства ветхим деревьям, на деле он лишь нежно обволакивал стебли и мягко трепал листья с отцовской любовью. Настойчиво и стабильно. Оказавшись в таком райском уголке, молодой юноша залюбовался. Как и всем смертным в принципе и положено. А затем, наконец-таки фотограф обмер. Пытаясь передать особую атмосферу этого места, молодой фотограф искал углы обзора со всех точек каменистого берега. Апрельский холодок давал о себе знать, но это не мешало очарованному такой красотой парню бродить здесь с самого восхода и к вечеру провожать глазами закат, спиной ощущая дыхание моря. Прекрасные лучи утопали в чаще леса. Солнце садилось, и Хосок, с тоской протянув руку к погибающему дню поблагодарил его за те моменты наслаждения, что он здесь ощутил . Ведь что может быть лучше для законченного эстета находиться в месте, где будто бы сосредоточилось все прекрасное. Так же пребывание в столь волшебном месте снимало его стресс. Его жизнь -бесконечный бег за чем-то и за кем-то. Мысли отступали как волны и его разум прояснялся. Прекрасные мгновения. Сидя на нагретом солнцем камушке, Хосок наслаждался белым шумом. Темень поднялась казалось бы с самых глубин океана, и покрыла собой все вокруг. Звезды поблескивали на небосводе, и волны мягко били к берегу. Хосок окончательно расслабился. Ночь необычайно тихая; он готов просидеть тут вечность, наслаждаясь красотой всего вокруг. Камень, на котором он устроился, заряжен солнечным теплом, как и редкие растения, что мягко обхватывали его ступни. Великолепная идиллия. Наблюдай за ним другой человек, он бы пришел в некое подобие умиротворения с примесью восхищения. Со стороны это напоминало картину, воображение чудика, но никак не случайный обзор. Рыжеволосый так дополнял место, будто он часть этого творения природы. Будто он сын этих мест. Словно его волосы - чистейшие лучи солнца. Будто эти розовые, мягкие губы он получил от сакуры на холме. Будто эти голубые глаза принесены в дар самим океаном. Будто длинные, красивые пальцы это стебли многовековых дубов. Будто это точеное, накаченное тело, дар от местных величественных скал, а цвет кожи такой прекрасный и бронзовый - как местный неповторимый мягкий песок. Было жаль, что его не видели человеческие глаза. Глаза что были бы способны оценить всю красоту. Но за ним наблюдали. Темные и зоркие глаза уже с захода солнца впивались в красивый профиль «аномалии» . Затаившись, слушали его тихое и размеренное дыхание. И с любопытством подплывали ближе и ближе, высунув из под водяной глади только сощуренное подобие глаз. Легкий шелест воды отрывает Хосока от умиротворения и вдруг его сердце бешено начинает колотиться. Он раскрывает глаза и замирает встретившись с парой мертвых глаз. Ужас сковывает его тело и разум будто выходит из строя. Создается ощущение что за ним наблюдает сама тьма. Страх отвратительной липкой жижей растекается по венам и конечности немеют. Тем временем нечто подплывает к небольшому камню, что находился ближе к берегу и прошелестев, скрывается за ним. Вдруг странно поблескивающие стеклянные глаза высовываются за камнем. И Хосок соображает, что ОНО не знает, что оно замечено жертвой. Он стал лихорадочно думать, перебирая в голове все возможные развития событий и нервно сглатывает каждый раз, когда мозг мерзопакостной сукой подкидывает ему разные воспоминания о жутких историях и фильмах. И вдруг, словно божье спасение, он ощущает как к его груди жмется тяжесть дорогущего фотоаппарата. Доли секунды, и он, резко сжав в руках свое неожиданное спасение, наводит объектив к существу и вспышка озаряет берег, за одно озаряя и существо. Но Хосок ничего не видит. Последнее, что он слышит - это чей-то пронзительный крик, шипение и плеск воды. *** Утро начинается с разрывающего телефона с новой песней Red Velvet на гудке и жесткой мозгоебли. Хосок проебывает сроки сдачи, проебывает камеру и заодно проебывает свой разум. Ибо он нихуя не помнит как доехал до своего отеля, как опустошил весь мини бар и отключился у себя под дверью. Начальник трезвонит ему битый час и с помощью работников отеля еще дозванивается до непутевого сотрудника. Почетный стажер корейского филиала National Geographic. Самый первый удостоившийся командировки среди новичков. Которому было поручено всего на всего сделать фотографии для юбилейного календаря. Хосок уже видит как его конкуренты отвратительно улыбаются прослышав о таком позоре. «Чон Хосок не смог простые пейзажи к сроку сдать представляешь?» «Позорище» «Да тут любой придурок справится» Хосок возвращается к берегу на следующий день и не теряя ни минуты, находит камеру и исчезает. Он рассылает всю работу по адресатам и удивляется, когда начальству так понравились его работы, что ему разрешили отдохнуть еще один викенд. На самом деле Хосок нихера не понимал происходящее и еле отходил от ввергнутого шока. Ночами ему снились те глаза, и снова и снова он слышал тихий шелест волн. А сон, казалось, совсем его покинул. Под его глазами залегли тени, а во снах мучали кошмары. Это продолжается до последнего дня его пребывания в Японии, когда в очередном кошмаре он слышит чей-то хриплый и до ужаса манящий голос, зовущий его к себе. Хосок приезжает на рассвете той же ночью. На скалистых берегах ничего не изменилось. Разве что ветра почти нет. Ведомый какой-то странной силой, юноша бредет к океану, и взобравшись на один из высоких камней, прыгает в объятия на удивление теплой воды. Залив оказывается очень глубоким и тело Хосока медленно погружается в глубь пока солнечный свет не превращается в размытую точку и затем вовсе угасает. Когда Хосок приходит в себя на небосводе ярко светит полумесяц. Он лежит на просторной каменной глыбе. Из одежды на нем только боксеры. - Привет, человечинка. – раздается чей-то хрипящий голос и в Хосока неумолимо врезается тот же мертвый, стеклянный взгляд. Словно в замедленной съемке он видит что у нечто есть лицо. И вполне человеческое. Местами. Губы существа складываются в плотоядной улыбке, обнажая подозрительно обычные зубы. Кожа существа светится придавая тому призрачность. Черты лица настолько правильные и красивые. Нет. Не просто красивые. Идеальные. Вдруг Хосок чувствует. Он чувствует как ледяные руки прикасаются к его щеке полусогнутым пальцем и он слышит тихое: - У тебя такая нежная кожа. Кожа покрывается мурашками, то ли это он реагирует на холод, но Хосока бьет дрожью. Его взгляд невольно скользит по синевато-белой руке и застывает на перепонках меж тонких и длинных пальцев, на жабрах на шее и шелковистых пепельного цвета волосах, на утонченной фигуре, и наконец на длинном и серебристом хвосте. Хосок отчасти возможно это предполагал.Все ночи когда он судорожно гуглил всё про странных морских существ. Но.. он не ожидал что оно – сирена. - Я не сирена, – считав его мысли отвечает беловолосый. Странно так улыбается и спрыгнув с камешка, исчезает под водой. А затем появляется у Хосока за спиной. - Я морской демон, - жуткий смешок. Не успевает Хосок раскрыть рта, как: - Разница в том, что морскими демонами становятся некоторые убитые люди,– он отплывает от камешка и мертвенно впивается взглядом в растерянное лицо человека. Вдруг ложится на водную гладь и принявшись плавать кругами на спине, весело ухмыляется прочитав чужие мысли. - У меня кажется имя было. Юнги. Мне было 24 и я путешествовал. Так и умер. - Утонул? – наконец слышится голос где-то слева. И Юнги наконец переводит взгляд с небесной карты на глупое человеческое лицо. Хосоку вновь становится страшно. - Убит,- весело отвечает Юнги не отрывая свои мертвые глаза. - Мое старое тельце осквернили и разрезав на кусочки, скинули во-о-н с той скалы. Вот она слева. Вдруг демон хмурится и подплыв к камню, резким движением схватывает Хосока за волосы и притянув его к себе, жутко улыбается и выдыхает ледяным воздухом тому в губы. Хосок оказывается все на том же берегу и вскакивает на ноги, когда вдруг со стороны леса подъезжает черный пикап, и обогнув берег, медленно поднимается выше к скале. Хосок одичало озирается, когда вдруг из под воды высовывается голова демона.

- Добро пожаловать в мои воспоминания.

Хосока вдруг странным образом выталкивает от берега к пикапу который медленно паркуется у дубов. Со стороны водительской двери выходит тощий мужчина средних лет и за волосы вытаскивает с заднего сидения чье-то хрупкое тело и тащит за собой к деревьям. Хосок вдруг порывается толкнуть маньяка, но проходит сквозь него, как ебучий призрак. Он видит, как старый мужчина разрывает джинсы на хрупком парне и перевернув того на живот...оскверняет. Глаза спящего резко открываются и он медленно приходит к осознанию происходящего. Он хрипит и пытается оттолкнуть насильника и вырваться. - Ты такой свежий – мерзкий полу-стон разносится по заливу легким эхо. Хосоку невыносимо смотреть. Он отчаянно пытается чем-то помочь и раз за разом потоком проекции проходит сквозь. Он жмурит глаза и открывает их только тогда, когда он слышит, как поток матов прерывается звуком булькающей крови и из горла парня льется красная кровь. Ему, все еще живому, разрезают конечности и продолжают вырезать на спине буковки, пока карие глаза не наливаются чернотой и навечно застывают. Хосок глубоким вздохом возвращается в странную реальность и видит перед собой его. Тот сидит на камушке рядом и с совершенно счастливым видом рассматривает морскую звездочку. - Зачем ты мне это показал?- Хосок чувствует как его мутит и перед его глазами все еще стоит угасающая жизнь в паре карих глаз. -Чтобы спастись.