***
Идти в лабораторию к профессору Снейпу было не то, чтобы опасно, а больше неуютно, в свете последних ночей, когда мое сознание, погруженное в мир сновидений, посещает суровое лицо с черными, как смоль, глазами и бледной кожей, выгодно оттеняющая их. Стоп, пора уже прекращать думать о Северусе, которого я часто мысленно называю Севушкой. Ох, узнал бы он, убил бы сразу. Я, конечно, не уверен, но судя по его темпераменту, так и было бы. Приближаясь к месту моих занятий, я честно пытался выбросить из головы длинные пальцы, ласкающие мой член, и выстроить в строгий порядок мои мысли, чтобы Снейп не смог добраться до них, иначе вместо обычных язвительных замечаний на меня обрушатся еще и оскорбления, включающие моих родителей и личные недостатки. Профессор не брезгует выбирать самые изощренные из них. Хорошо еще, что пробирки и мензурки не прилетают в голову, как однажды, когда тот выходит из себя, и не проклинает, а то становится, пусть и временно, жабой или крысой, совсем не хотелось. Хотя… Можно было бы забраться по штанине, преодолев очередные пуговицы и подняться по ноге, ближе к паху, к…. О, Мерлин! Как мне выбросить из головы жаркое тело? — Поттер?! — стальной голос выдернул меня из раздумий, тут же приковывая к месту. Ну, все. Мне конец. Я настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как вошел в уже привычную для меня лабораторию, не спросив разрешения. — Где ваши манеры?! — очередная порция недовольства ярко выражала не самое хорошее настроение профессора, — Когда т… Вы уже запомните банальные правила этикета? — Прошу прощения, — тут же извинился я, желая скорее начать практиковаться, чтобы сбежать отсюда при первой возможности. Не очень большая комнатка, с огромным количеством колб с зельями, внушала мне, по меньшей мере, неуютность. А в комплекте с Северусом еще и давит морально. — Я задумался, как правильно сконструировать свои мысли и разложить их по полкам в правильном порядке, — лихо соврал я, смело проходя вглубь комнаты, чтобы сесть на мой излюбленный стул, где обычно мне приходилось встречать очередной поток магического влияния палочки на мой мозг. Последние несколько раз я легко мог блокировать его удар по моим мозгам своим Протего. И пожалел об этом. Хорошо, что Дамблдор уговорил Снейпа продолжить уроки Окклюменции. — Уверен, вы сможете еще раз мне сегодня продемонстрировать свой талант, — последнее слово явно было сказано со свойственным ему сарказмом, но я проигнорировал сей факт, засмотревшись на широкую спину и область задницы, скрытую под черной мантией. Почему он взял себе в привычку поворачиваться спиной ко мне и копаться на своем столе? Дразнит? Ну мог хотя бы покрутить ею, что ли… — После этого я доложу о ваших… Удачах или же неудачах, что более вероятно, директору Дамблдору. Последующие действия застали меня врасплох, ибо засмотреться на его черную одежду, скрывающую тело, было роковой ошибкой. — Легилименс! — только и услышал я, после чего в голове произошел резкий взрыв, сопровождаемый моим криком и ударом моего тела о пол. Да, в реальности волна заклинания сшибла меня со стула, а во всем остальном… Быстрые, хаотичные образы сменяли друг друга, и угнаться за ними, чтобы попытаться скрыть их и выстроить в последовательность, не представлялось возможным. Голова трещала от того, насколько мощный был поток, выталкивающий наружу все сокровенное. И ладно, если бы первоначальные воспоминания о родителях, оставались в приоритете пленителя моей головы. Ладно, если бы он давил на те образы, когда я стоял около зеркала и видел образ мамы и папы, шепча: «Ты не нужен им. Ты опозорил их». Я смог бы совладать со всем, включая образы мертвых Рона и Гермионы — страх, который иногда изводит меня. Я бы смог сдержать все и восстановить власть над собой. Но то, что всплыло на поверхность, застало меня врасплох и, буквально, парализовало. Из всей кучи моих мыслей, грез, снов и мечтаний, Снейп выбрал именно то, что хотелось скрыть больше всего. Его собственный образ. Может ему удалось так легко захватить власть именно над этой частью его мозга, потому что она была связана с ним? Но факт остается фактом. Ему никак не остановить происходящее вторжение. Первая картинка, которая могла заставить любого сгореть от стыда, состояла из подробной фантазии, как Снейп лежит на своем столе, прижатый к нему, а задница обнажена. Я приспускаю свои штаны, чтобы достать собственный член и тут же вогнать в податливый анус, ухватившись мертвой хваткой за вполне упругие ягодицы. Втрахивать собственного профессора в его же стол, срывая с губ стоны наслаждения, ласкающие мой слух, было очень желанно, а если посмотреть, насколько интенсивно и несдержанно я двигаюсь, а Северус цепляется за край стола руками до беления костяшек, издавая протяжную, сладкую мелодию, состоящую из стонов и вскриков, тут не оставалось ни одного вопроса. Толкаясь глубже в приятную тесноту, я только и делал, что своими резкими толчками двигал бедный стол, с которого сваливались пергаменты и учебники. Ох, Мерлинова борода, насколько же приятно ощущать жар и пульсацию ануса, как колечко мышц сжимается вокруг члена, как только головка проходила по простате, а Снейп ответно насаживался на мою плоть, требуя больше и грубее брать его. — Я разочарован. Это все на что ты способен, Поттер? — послышался сдавленный голос профессора, который утонул в его же стонах, выдавая наслаждение и желание быть нагнутым в такой позе. Образ ушел. На смену пришел очередной, не менее откровенный вариант нашего соития. Кажется, профессор Снейп был не менее шокирован, так как ни одного замечания сквозь пелену я так и не услышал, да и не видел его. Интересно, уже можно надеяться, что его возбудили мои фантазии? Или же мне по-прежнему надо готовиться к смерти? Так нечестно! Моя голова совершенно отказывалась слушаться меня, будто вместе с мыслями они издевательски помахали мне рукой и перешли на сторону Северуса, откровенно рассказывая все мои секреты. Никто из вас не чувствовал себя преданным собственной головой? Я, видимо, во всех отношениях был особенным. Смена обстановки на подземелье не предвещало ничего радостного, а уж тем более, когда я не мог контролировать сей факт… Оставалось смириться и дать полный доступ профессору Снейпу узнать о себе со стороны. Когда еще ему представится случай быть оттраханным учеником, хоть и в мечтах? Пускай наслаждается, а я уже составил завещание — свою метлу отдам Рону, а палочку… Ну, Гермиона может забрать, так уж и быть, если она слушаться ее будет. Или продаст. — Северус? — раздался мой собственный голос в голове, — Я пришел, чтобы вершить суд над вами за избиение учеников учебниками. — Поттер?! Как ты смеешь разговаривать со мной подобным образом?! Во-первых, Сэр, а…. — А во-вторых, молчать! Вы виновны в том, что источаете секс и разврат, сводите приличного ученика с ума и понесете заслуженное наказание в виде минета. Мне. На колени, профессор. Было ощущение, что я находился в маггловском кинотеатре собственных фантазий. Поэтому у меня не было особого удивления, как в следующий миг я стоял все в том же подземелье, прислонившись к стене, а профессор Снейп — на коленях, двигая головой в области моего паха. Ох, минет от учителя был восхитителен, что подтверждалось движениями тела и закусанной нижней губой, сдерживающая рвущийся стон. Несмотря на то, что происходящее было не более, чем мимолетная мечта, возникло чувство, реальности происходящего. Я ощущал, как по члену скользили влажные губы, как язык проходил по венке, головке и уздечке. Волны возбуждения вжимали меня в каменную стену, заставляя царапать ее ногтями. Захлестнувшая меня страсть уничтожила последнюю надежду на сохранение самообладания, оставляя тупые инстинкты подростка с бушующими гормонами. Толкаясь в жаркий рот, творивший чудеса без палочки, я запустил руки в черные волосы, тут же путаясь в них, но это дало мне больше преимущество, которым я воспользовался, толкаясь глубже и грубее, входя по самую глотку, совершенно не опасаясь рвотного рефлекса. Иметь профессора в рот — последнее, что могло представиться мне, и последнее, что я мог позволить ему увидеть. Сосредоточиться! Мне надо собрать остатки сил и противостоять тому, насколько нагло в мою голову влезли. Это мое! Я должен защищать то, что принадлежит мне. Мысли, которые минуту назад крутились отдельным фильмом, постепенно растворялись, прятались за ширму, отгородившись от нарушителя моего спокойствия, я, наконец, смог остановить этот позорный поток моих сокровенных желаний, моих тайных мечтаний. Злость. Во мне закипала злость — нормальная реакция, когда на твою голову посягают другие. Яркий свет в конце воспоминаний притягивал меня к себе, и я, не думая, прыгнул туда… Возвратившись в лабораторию, где надо мной нависал профессор Снейп, я потратил секунду, чтобы попытаться различить реальность и эффект от заклинания, после чего резким движением вытащил палочку, громко крикнув: — Это ещё не все, я так понимаю? Леги… — Протего! — раздался грохот и звук бьющихся колб. Северус, не ожидал что я, скрюченный на каменном полу, способен противостоять ему, поэтому банально не успел среагировать на мое контрзаклинание. Это явно было не в его характере, но могу предположить, что причиной такой оплошности стали мои мысли, но что прячется в его голове? Оставалось надеяться, что там нет фантазий на тему поедания непослушных учеников.***
POV Северус Снейп Что могло прятаться в голове подростка, кроме родителей и девушек, способных разбудить выброс эндорфинов? Правильно, ничего. Но Поттер смог в который раз удивить меня своей непредсказуемостью. Сама затея тренировать недоноска блокировать разум, чтобы Темный Лорд не смог овладеть им, была глупой. Невозможно научить крысу летать, оленя петь, Уизли молчать, а Поттера правильно использовать заклинания подобного уровня. Никогда за свою жизнь я еще так не ошибался… Одно появление на пороге лаборатории Гарри Поттера уже не предвещало ничего хорошего. Полагая, что смогу отделаться от него за считанные минуты, ведь парень вроде научился ставить блок, я ошибся во второй раз. Интересно, с чего вдруг в один день я совершил много ошибок? Неужели дело в том, что вторую ночь подряд мне снится один и тот же сон, связанный с отпрыском Поттеров? И ладно, если бы я просто хлестал его ремнем, так нет же, мой собственный подсознательный мир выдает более пикантные подробности сцены. Отбросив привычно ненужные рассуждения в сторону, я сосредоточился на Поттере, сделав внезапный выпад палочкой. То, что открылось мне дальше, повергло меня в такой ступор, что я забыл о том, что нахожусь в голове подростка, что выворачиваю его секреты наизнанку. Кому это важно, когда перед глазами мелькает твое лицо и компрометирующие позы. Порнографический фильм в исполнении недоноска и меня стал для меня сюрпризом, но… Человек-пуговица?! Я часто слышал, что меня называют вороном, летучей мышью, пожирателем младенцев, но человек-пуговица?! Извольте! У меня не так уж много пуговиц на одежде! Или же была другая причина такого прозвища? Форма тела? Нет. Количество дыр? Тоже вряд ли. Хотелось бы верить, что этот поток извращения был защитной реакцией, но подросток не способен такое провернуть, а значит все видения ничто иное, как фантазии и сокровенные желания. И как мне реагировать? Как?! Я настолько потерялся, настолько пребывал в шоковом состоянии, что забыл о том, что тренирую Поттера, способного в редких исключениях быть более-менее сильным. Я собирался досмотреть, уже произносил заклинание, как… Резкий обрыв потока мыслей, застал меня врасплох, и следующее, что почувствовал я — невесомость, удар спиной о полку и грохот. Протего. Поттер снова применил контрзаклинание тогда, когда мои мысли пребывали в разбросанном состоянии. Что я твердил всегда? Контролируй мысли? Да. Но стоило потянуться рукой за плывущей мыслью, как она ускользала между пальцами, всплывая, как пузырь, на поверхность и раскрывая секрет. Но не то, что можно было, но не нужно было, увидеть. Недоносок добрался туда, куда ему строго запрещено совать свой нос! Пусть видит своих молодых родителей, меня в юности, Тома Реддла или любое другое, но не то, что предательски вышло наружу. — Поттер! — мой спокойный, но громкий голос всегда вызывал страх у учеников, особенно у первых курсов, и сейчас весь класс притих, повернув голову в сторону маленького, несносного парня, который хихикал на последней парте со своим другом Уизли, — Я разве не сказал, чтобы вы закрыли рот?! Медленно подойдя к нему сзади, я поднял его за шкирку, грубо швырнул его на парту лицом. — Пора преподать тебе урок, который ты будешь вспоминать несколько дней каждый раз, когда вздумаешь присесть, — резким движением я вытащил ремень (откуда он, ведь я не ношу его?). Наплевав на то, что вокруг были другие, я замахнулся и ударил Поттера по пятой точке. Приложив максимум усилий, я попытался прекратить поток моих мыслей, но недоносок крепко вцепился в меня, не оставив возможности сопротивляться. Голова существовала отдельно. Плачевное состояние для волшебника, чьи тайны могли быть одновременно опасными и интересными для ученика. Благо его интересовали другие подробности, потому я почувствовал, что давление на воспоминания усилились, вытягивая мой сон. «Нельзя! Остановись, Поттер! Ты создаешь себе огромные проблемы!». Но его либо не услышали, либо проигнорировали. Скорее последнее. Все же мне удалось заблокировать нехорошее желание, заменив его другим, но лучше бы я не делал этого, ибо на смену пришло еще более откровенное. Почему они вообще всплывают? Неужели на меня и мое сознание повлияло увиденное в голове Поттера? Мое тайное желание завладеть недоноском? Серьезно? Да уж, как ни старайся, как бы не отнекивался, а правду уже не скрыть. Тем не менее я оказался в запретной секции библиотеки, между стеллажами с книгами. Гарри был прижат мною к одному из них. Мои штаны приспущены, так же, как у моего заложника. Упругая, подтянутая задница зазывающим жестом манила мои руки, которые легли на ягодицы и сжали их, раздвигая так, что открылся прекрасный вид на сжатое колечко мышц. Большой палец вошел в анус, утопая в глубинке, после чего другой большой палец, раздвигая проход. Мышцы легко поддались, а значит тянуть дальше бессмысленно. Собственный член стоял колом, готовый ринуться в бой в любую секунду. Приставив головку, я медленно ввел ее, наслаждаясь протяжным стоном, сорвавшимся с губ Поттера, который ухватился за полку стеллажа, удерживая равновесие. Нетерпимость не дала мне возможности растянуть удовольствие, поэтому удобно перехватив за тазовые кости, я стал насаживать его на себя, одновременно двигаясь навстречу — резко, грубо, размашисто. Собственное тело прошибла волна возбуждения, причем настолько реалистично, что на секунду я поверил, будто совокупление с учеником происходит на самом деле. «Стоп. Достаточно!». Но изменения произошли лишь в том, что видение растворилось в белой дымке, а на смену пришло еще одно. Я находился в своих покоях, которые освещались лишь одной свечой, стоявшей около кровати на прикроватной тумбочке. Тело было покрыто мелкими капельками, а кончики волос завивались от влаги — мое состояние после приема водных процедур. Оказавшись на мягких подушках, я расслабился чуть прикрыв глаза. — Щенок, неужели опять будешь тревожить мой сон? Вместо того, чтобы натянуть на себя теплое одеяло, моя рука скользнула по животу, опускаясь ниже, пока не наткнулась на член. Взяв его в ладонь я стал медленно водить по нему, закусив нижнюю губу. По мне было видно, что я думал только об упругой заднице несносного Поттера. Рука задвигалась интенсивнее, голова запрокинулась, глаза прикрыты, а дыхание перехватило. Пальцы ласкали чувствительную головку, яички, стимулируя самого себя… «Достаточно!». — Достаточно! — уже в голос крикнул я, резко выныривая из пелены заклинания. Не стоило забывать, что это выматывает, отнимает силы, но не так много, нужно лишь пару секунд переждать, чтобы мысли упорядочились. Чудом вырвавшись из оцепения, я, лежа на полу в груде стекла, покрутил головой, встречаясь с глазами Поттера, который все так же продолжал лежать около стула, тяжело дыша. — Ничья, Снейп, — усмехнулся самодовольно Поттер, чем вызвал во мне ничто иное, как раздражение. Жаль, что я не мог так просто встать и выбросить его из лаборатории, так как в таком положении, когда мантия выгодно скрывает нижнюю часть моего тела, я не выдам свою эрекцию, которая, разумеется, была ощутимой. Забавно, но Поттер тоже оставался на полу, и его нижняя часть так же скрыта, хотя румянец на щеках подтверждал мою догадку. Оставалось надеяться, что мое лицо оставалось невозмутимым, даже после такого… Инцидента. — Профессор! — гневно поправил я, жалея, что не могу встать на ноги, не потеряв при этом свое достоинство и репутацию.***
Отчетливые шаги и легкий кашель раздался за дверью, заставляя профессора Снейпа и Гарри Поттера подскочить на ноги. И поэтому, когда Альбус Дамблдор вошел в лабораторию, оба стояли за столом и рассматривали пергамент, задумчиво нахмурившись. — Северус? — позвал директор, и Снейп поднял глаза, делая вид, что не заметил прихода гостя, — У вас все в порядке? Как протекает обучение Гарри? Есть прогресс? Дамблдор подошел ближе к столу, пытаясь заглянуть за стол, в надежде, что под ним спрятано что-то. Хорошо, что профессор и ученик стояли вплотную к столу, и увидеть то, что скрыто ниже пояса не представлялось возможным. — Могу сказать, — протянул спокойно Снейп, выпрямляя спину, — Что работы еще много. Поттер едва ли успевает ставить блок, а уж что касается его мыслей, тут полный провал. У него не получается контролировать их. Совсем. Гарри был возмущен до предела, что профессор так нагло врал директору, потому не успел осознать, что с силой наступил преподавателю на ногу, привлекая к себе внимание, как бы говоря: «Я вообще-то тут! Хватит врать!». Но Северус проигнорировал подобный жест, намереваясь потом дать подзатыльник недоноску, который позволяет себе такие… Жесты в адрес старших, в лице учителя, в конце концов! И он не солгал, ведь Поттер должен научиться ставить блок у себя в голове, обычное «Протего» против Лорда ничем не может. — Вот как? — удивился искренне Дамблдор, заложив руки за спину и чуть вздернул нос, как делал всегда, когда хотел посмотреть через очки, съехавших на нос, — Гарри, ты постарайся научиться побыстрее, ведь времени не так уж много, а ты, Северус, слишком строг к нему. Может вам стоит больше времени проводить за практикой? — Нет! — в один голос крикнули профессор Снейп и Поттер, тут же посмотрев друг на друга. Красноречиво приподнятые брови явно говорили, что младшим слово не давали, потому Гарри замолчал, поджав губы, больше от того, что в штанах у него возрастал дискомфорт. И кто придумал такие узкие штаны для учеников старших курсов, для тех, кто дорос до того момента, когда думать получается не головой, а другим местом. Северус сложил руки в замок перед собой, чтобы незаметно потрогать округлившийся бугорок, который так же не давал ему покоя, хотя выдержка у него была значительно лучше, как и актерский талант, позволяющий так легко держать маску равнодушия. — В этом нет необходимости, — продолжил Снейп, надеясь, что директор вспомнит о каких-то срочных делах и уйдет, оставив, наконец, их в покое, — Сегодня мы попробуем другую методику, и я уверен, что с ней Поттер быстро научится. — Хорошо, тогда не вижу смысла отвлекать вас от занятий, — кивнув профессору и Гарри в ответ, Дамблдор направился на выход, подозрительно осматриваясь вокруг, тут же наткнувшись на разбитые колбы. — А… Это?.. — начал директор, указывая пальцем на небольшой погром. — Рабочий процесс. Поттер промахнулся с заклинанием, все так же неуклюж… Очередной удар пришелся очень кстати, ибо Снейп замолчал, пытаясь совладать с порывом прибить парня, что стоял плечом к плечу с ним. — Я уберу, Сэр, — отозвался Гарри, выдавив из себя улыбку, чтобы скрыть очередной поток негодования и возмущения, ведь сейчас его, буквально, выставили неудачником в глазах директора, который верил в него. Дамблдор еще раз посмотрел на Снейпа, глаза которого явно говорили: «Идите уже, мне надо поговорить с недоноском!», а Гарри в свою очередь умолял: «Не оставляйте меня, иначе я труп». Чуть покачав головой, директор вышел, оставляя их наедине. С минуту ничего не происходило, лишь звенящая тишина и размеренное дыхание, а после Северус быстрым, уверенным движением схватил Поттера за лацканы, придавливая его к столу всем своим весом. Ему жутко хотелось раздавить надоедливого, надменного, высокомерного засранца, который явно забыл свое место. Но вместо этого профессор открыл рот, чтобы выдавить из себя порцию ругательств, хотя сказать ему так и не дали, наглым образом перебив: — Ваш член упирается в мой! Это так горячо! — выпалил Гарри, прикусив язык, но продолжал, не моргая, смотреть на профессора, а после и вовсе осмелел, положив руки ему на талию, — Такая близость очень возбуждает, да? Это оказалось последней каплей в чаше терпения всегда спокойного профессора Снейпа. Какой толк сопротивляться, когда оба видели сокровенные мысли друг друга? Можно притвориться, что стояк в штанах связан с экспериментом или же просто перепутанные зелья, но увы… — Ты! — Северус сильнее сжал пальцы на лацканах, притягивая к себе ученика, пока их носы не соприкоснулись, — Раздражаешь меня! Резко, чтобы не успеть передумать, Поттер подался вперед, впиваясь в суховатые губы своего профессора смелым, уверенным поцелуем, перекладывая руки с талии на шею, чтобы максимально притянуть к себе высокого мужчину, чьи волосы щекотали тыльные стороны рук. С минуту Снейп не предпринимал ничего, пока Гарри уверенно исследовал его рот, властвуя там. Но стоило кончикам языков соприкоснуться, распространяя дрожь и мурашки по всему телу, Северус будто очнулся, сразу же перехватывая инициативу у Поттера, чтобы хотя бы в поцелуе показать свое превосходство, а Гарри с легкостью отдал это, предпочитая роль аналитика. К тому же всегда было интересно, на что способен такой тихий, угрожающей наружности профессор, от взгляда которого можно провалиться сквозь землю или просто сбежать. Интересно, один ли Гарри смог разглядеть в этом тяжелом, грозном взгляде похороненную природу сексуальности и страсти? Оставалось надеяться, что один, ибо делиться он точно не намерен. Снейп не был уверен, как правильно поступить дальше: отпустить парня и пойти в душ или же довести дело до конца? Его руки сами решили за него, когда отпустили Поттера, занявшись тем, что расстегнули мантию волшебника и отбросили ее в сторону. Гарри повторил его жест, намереваясь слегка раскрепостить своего зажатого профессора. К тому же мантии в самом деле будут мешать, когда дело дойдет до более откровенных сцен. Преимущество в физическом плане было явно за Северусом, но то ли сыграла его растерянность, то ли банальное желание поддаться, только Поттер смог оттолкнуться от стола, к которому был прижат и развернуть их, чтобы было удобнее сделать то, что у него оказалось не просто в воображении, а уже в реальном плане. Когда Снейп стал инициатором разрыва поцелуя, по причине обычной нехватки воздуха, то удивился, ведь недоносок смог заморочить ему голову, поменяв местами. Хотя… Так намного удобнее. Даже опереться можно, что очень было нужным, а уж уцепиться руками, сдавливая бедную столешницу до беления костяшек, и вовсе жизненно необходимо, ибо отпрыск Поттеров совсем осмелел. Поглаживая ладонями грудь профессора, сквозь толщу одежды, Гарри плавно спускался ниже, не размениваясь на ненужные движения, в виде избавления профессора от верхней части одежды. Да, признаться, его распирало от любопытства, от желания увидеть, что же скрывается за черной тканью. Казалось, все вокруг превратилось в расплывчатое пятно. Собраться и сфокусировать свое внимание у Снейпа получилось не сразу, и то, лишь лицо Поттера стояло перед глазами ярким пятном. Остальное же — руки, ноги, поза в целом — оставались на втором плане. До поры до времени. Пока пальцы ощутимо не прошлись по затвердевшим соскам, почувствовавшие прикосновение даже сквозь ткань одежды. Очень давно к нему никто не прикасался, потому тело так предательски отзывалось на ласки, а мозг поехал, помахав ему рукой на прощание. Но на задворках остатков рассудка, Северус откопал мысль отпихнуть недоноска, дать хорошей затрещины и выставить вон, наплевав на обоюдное возбуждение. Как жаль, что и с ней профессор потерял связь, как только до слуха дошел звук открываемой ширинки, а потом и вовсе удалось осознать, что в паху стало значительно проще и легче. Как только пальцы наткнулись на пояс брюк, Гарри опустил глаза, уверенным движением расстегивая их и приспуская немного вместе с бельем. В его планы, если честно, входит только минет профессору, но когда Поттер опускается на колени, на секунду посмотрев в лицо профессору снизу вверх, облизнув губы, то вызвал табун мурашек у Снейпа. А уж прикосновение к члену прохладной руки и вовсе не оставили ни единого шанса Северусу остановить Поттерский беспредел, против которого у него не было ничего, кроме ощутимого стояка, от которого нужно, просто необходимо избавиться. Понимание этой ситуации вдруг стало похоже на Патронус, которого взяла за руку адекватность и увела прочь. Все. Северус Снейп остался безоружен перед учеником, стоявшим перед ним на коленях. Как такое могло случиться? Гарри обхватил возбужденный член и провел по нему рукой, оценив то, как едва заметно дрогнули колени профессора, но больше не стал отвлекаться на подобные вещи, лизнув головку. Чтобы добиться большего эффекта, Поттер подул на нее, после чего вобрал в себя, уделяя особое внимание дырочке уретры, которую стал методично посасывать, не желая спешить. Северус старался. Очень старался абстрагироваться от происходящего, чтобы не застонать, перебирая в уме ингредиенты для зелья, повторяя их, словно мантру. Оказалось, что данный метод был заведомо провальный, ибо едва слышный, протяжный выдох сорвался с губ. Ох, насколько долгожданные и желанные такие манипуляции, прикосновения, вышибающие все силы и достоинство. Чувствительная головка, плененная жаром горячего рта распространяла импульсы, тугим узлом скапливающееся внизу живота. Такими темпами, когда губы влажно двигаются по плоти, ласкают ее, а язык творит такое, что нельзя говорить вслух при детях. Поттер, чувствуя отдачу со стороны профессора, углубился, вбирая в себя все больше, все глубже и увереннее. Одна рука придерживала у основания, а вторая — поверх паха, сжимая его, ибо собственное возбуждение уже дискомфортом беспокоило его. Гарри очень хотелось продолжения, хотелось и самому оказаться на месте Снейпа, вжаться в стол и ощутить свой член в жарком рту. Рвотный рефлекс грозился дать о себе знать, поэтому приходилось контролировать сей факт. Но самому профессору было уже все равно, что хотел недоносок, что он там вообразил себе. Раз уж ему отсасывает ученик, то можно не думать о правильности, отпустить себя и выпустить первый настоящий, полноценный стон, выдавая себя с потрохами. Чуть двинувшись бедрами, Северус толкнулся в глубь, воткнувшись головкой в глотку и тут же отступил, чтобы бедный, несчастный Поттер не подавился, ибо такой цели он не преследовал. Гарри ликовал в душе, что удалось воплотить в реальность некоторые свои мечты, боясь сглазить. По-хорошему надо было усерднее втягивать, работать языком, чтобы довести до оргазма, а после поменяться местами. Взаимный минет — и все счастливы. Вот только его мечтам не суждено сбыться. Снейп не хотел так просто отпускать мальчишку, не хотел выглядеть в его глазах слабым, минутным любовником. Одно резкое движение — Гарри уже поднят за плечи и прижат к столу, а Северус быстрыми движениями избавляет Поттера от брюк и белья, не моргая глядя в его выразительные, доставшиеся от матери по наследству, глаза. Оставалось надеяться, что никто не надумает заглянуть к ним… Ох, они даже дверь не заперли. — Ты не закрыл дверь! — рыкнул профессор, но его голос обусловлен, прежде всего возбуждением и растущим внезапно адреналином, который вырабатывался от возможности быть застуканным с учеником. Не важно, что он приспускает штаны старшекурснику, совершенно не важно. Сам факт такого рода контакта уже ставит в положение, обязывающее уйти с должности, но Северус все же кинул чары на дверь, запирая и заглушая. — А мне стесняться нечего! — послужило ему ответом. Когда Гарри смог осознать, что его, буквально, распластали по учительскому столу, его охватила паника. Минутная. Секундная. Никогда и ни за что он не покажет страх перед строгим учителем. А после такого… Имеет полное право придти на урок и чмокнуть его в щечку или в уголок губ, наплевав на раскрытые рты и выпученные глаза друзей. Ощущение холодных пальцев, блуждающих по ягодицам немного смущали, а уж когда их раздвинули, то Гарри и вовсе уронил голову на руку, пряча красное лицо, чтобы не выдать себя. Снейп больше не хотел тратить время на глупую, никому ненужную прелюдию, не хотел растягивать удовольствие, а наоборот получить его. Прямо сейчас. Опыта в делах… Полового акта у него было не так уж и много, что уж скрывать, но теорию он знал на уровне зельеварения. Только этот факт остановил его от грубости. Надо подготовить. Пройдясь пальцами по ягодицам, Северус раздвинул их, открывая вид на сжатое колечко мышц. В области паха вновь затянуло, ибо член настойчиво напоминал о себе, поэтому тянуть нельзя. Просто взять и растянуть. Покрутив головой в поисках подходящего для смазки крем или жидкость, Снейп с ужасом понял, что ничего кроме зелий у него нет, а подходящего зелья… Нет, чего тратить, если можно обойтись обычным способом, чтобы мальчишка надолго запомнил, чем чреваты его желания. — Соси, — приказал Северус, чуть навалившись на Поттера сверху и запихивая ему в рот три пальца, — Как будешь стараться, так и будешь дальше жить. — Вы хорошо мотивируете, — буркнул Гарри, принимая в рот длинные пальцы и начиная усердно посасывать, обильно выделяя слюну. Тяжесть тела, придавливающего его к столу, возбуждала еще сильнее. Поттеру безумно захотелось сыграть на терпении профессора, потому, продолжая смачивать пальцы, играя с ними языком, он потерся ягодицами о член, выгодно упирающийся в него. Ответом ему был сдавленный стон, а после пальцы стали покидать его рот, но напоследок удалось прикусить фалангу, выпуская. Дразнящие движения недоноска были сюрпризом, ведь в их отношениях явно отсутствовали веселые нотки. Но этот мальчишка явно испытывал его. Играл на эмоциях, на выдержке, проверяя и провоцируя, чтобы в будущем использовать это, тыкая в промахи. С него не убудет. Вытаскивая влажные пальцы, Северус невольно закусил нижнюю губу, из последних сил сдерживаясь. Да, Поттер ходит по краю пропасти, ибо при продолжительных манипуляций, вроде прикусываний пальца, Снейп просто раздвинет ноги и покажет, насколько плохими последствиями может обернуться все это. Выпрямив спину, профессор повторно раздвинул ягодицы, обведя анус указательным пальцем, аккуратно вводя, на пробу. Тугие мышцы тут же обволокли его, затрудняя движение, но отступать было бы глупо. Проникнувший в него палец уже показал, насколько сильная боль его ожидает, но показывать слабость перед Снейпом не станет, более того примет в себя все, что только захочет его высокий, хмурый любовник. Движение даже одного пальца остро ощущалось, а что уж говорить о том, когда профессор резко добавил второй. Разрывающая изнутри боль была терпимой. Пока. Да, Гарри удалось скрыть свое лицо, уткнувшись в собственную руку. Закусанная нижняя губа немного спасла от падения в пропасть. Гарри задохнулся. Просто охнул и больше не мог сделать полноценный вдох или выдох, пока очередная порция болезненных ощущений не прошла. Ему показалось, что прошла вечность, прежде, чем все стихло, и тело, будто жившее другой жизнью, стало ответно насаживаться на пальцы, прося, точнее требуя большего, ибо тянуть и оттягивать то, что хотелось с самого начала — внезапных мечтаний на уроках и снов — было глупо и неуместно, к тому же если бы профессор был против, то давно выставил бы его за шкирку, надавав подзатыльников. А тут обоюдное желание. Как только появилось ответное действие со стороны мальчишки, Северус больше не видел причин откладывать. Колечко мышц было более-менее подготовлено, что лишь уменьшит боль, но не уберет совсем, а значит пора приступать. К тому же не самое сладкое начало будет хорошим уроком для заносчивого недоноска. Проведя несколько раз собственному члену, Снейп смочил его слюной, приставляя головкой к анусу, обведя его вокруг дразнящими движениями, а после уже надавил, проникая внутрь. Первое прикосновение влажной головки сопровождалось мурашками, перерастающие в мелкую, едва заметную дрожь. Гарри не смог, честно не смог, преодолеть страх первоначального проникновения. Поэтому сжался, машинально. Но когда Снейп все же стал входить, ему пришлось расслабиться, снижая разрывающее чувство. Ох, оставалось надеется, что его не порвали, а то как потом сидеть на уроках? Ладно, если речь шла об одном профессоре, тут и понаглеть можно. Но как объяснить остальным: «Я не могу присесть, так как вчера совокуплялся с одним из профессоров»? Да, буря оваций Поттеру обеспечено будет. Может и директор порадуется, а потом так же радостно выбросит его на улицу. Казалось, Гарри вовсе забыл, как дышать. Все, что осталось — боль в заднем проходе от полноценного проникновения. — Вашу мать, какая… Громадина! — в руку забубнил Поттер, надеясь, что его бормотание Снейп не разберет, — К такому жизнь меня не готовила! — Хочешь сказать, что признаешь… Мое превосходство, Поттер? — замерев, когда яички коснулись ягодиц, Северус положил одну руку на плечо мальчишки, но двигаться не начинал. Переходить черту садизма ему не хотелось. Тот факт, что Гарри был услышан, повергли его в шок, но не ответить сарказмом или неким подобием он не мог: — Мне трудно спорить о превосходстве в таком положении, профессор! — продолжать неподвижно стоять было не самой лучшей идеей, ибо движения должны постепенно сгладить боль, перерасти в более приятные ощущения. Потому Гарри толкнулся навстречу, тут же сжимаясь вокруг члена. Нет, так нельзя. Так больнее. Надо просто расслабиться. Да, можно было помочь себе, уделив немного ласки собственному члену, но положение, когда тебя откровенно прижали к столу, исключило такую возможность, будто Снейп специально испытывал его на прочность, надеясь услышать мольбу или же жалобный писк. Не бывать этому. Северус, наконец, почувствовал, что Поттер откликнулся на его проникновение, тут же начиная делать неуверенные движения, как бы пробуя «на вкус». Рука, что покоилась на плече мальчишки, усилила не только хватку, но и давление, буквально насаживая парня на член. Нет, нежностями Снейп не наделен, потому выбрал темп размашистый, выходя почти до головки, и тут же входя на всю длину, нажимая на плечо. Анус вокруг члена сжимался и тут же расслаблялся, доставляя еще больше удовольствия своим дополнительным стимулированием. С каждым последующим движением Гарри все больше осознавал, что его имеет профессор, на своем столе, в своей лаборатории, и все больше желал получить еще. Боль снизилась, даже несмотря на резкие толчки, сопровождаемые скрипом невиновного стола, грозящегося сломаться под такими тяжестью и напором. Такой темп был издевательски приятным, а рука Снейпа, сжимающая его плечо еще больше заводила. И тут ему удавалось руководить, как будто показывая то самое превосходство, коим так хотел обладать. Постепенно толчки становились чаще, увереннее, что несомненно стало сопровождаться сладкими стонами Гарри, которых он даже не стеснялся, ведь заполненность как-то резко стала не болезненной, а приятной. Голова становилась пустой. Но стоило порадоваться тому, что профессор не сбавляет темпа, как из глаз посыпались искры, тело прошибло током, а с губ сорвался полноценный, громкий стон. Простата. Головка прошлась по простате. Повторная волна. Гарри уже прогнулся в пояснице, выставляя задницу еще больше. Темп увеличивался. Шлепки громче. Северус старался не кидаться в водоворот разврата с головой, постепенно наращивая темп, но когда недоносок впервые содрогнулся, передавая вибрацию и в его тело, он прекрасно понял, что прошелся по заветному бугорку, тут же запомнив правильный угол, куда и стал толкаться, намеренно вышибая из Поттера весь дух, а заодно и сам себе обеспечивая сверхмощную дозу удовольствия. То, как мальчишка плавился в его руках, прогибаясь и насаживаясь, требуя большего, не оставляло шансов сохранить рассудок. Хотя кому он нужен, когда последние тормоза были спущены, отодвигая все барьеры, сдерживающие обоих. Вколачиваясь и вколачиваясь в уже податливый анус, Снейп переложил руки на тазовые косточки, с силой сжимая их, чтобы легче было управлять Поттером, помогая ему насаживаться. Как говорят в молодых кругах: «Натягивал на член». Стоны, раздающиеся по всей лаборатории, ласкали профессору слух и были расценены, как похвала и восхищение его действиями. Гарри же просто утянуло в омут страсти, без шансов выбраться оттуда живым. Все, что у него осталось — собственные стоны, шлепки кожу о кожу и руки на тазовых косточках. Северус отпустил себя полностью, что чувствовалось по тому, как яростно он двигался, какие мощные и уверенные толчки доставались ему. Но Поттер был не против, наоборот подставлялся, прозрачно намекая не останавливаться. — Еще! Сильнее! Еще! — зарычал нетерпеливо мальчишка, тут же закусив губу и зажмурив от стыда глаза. Неужели это вырвалось вслух? Ох, Мерлинова борода, он только что сдал все позиции. Ни одного козыря в рукаве не осталось. Так просто кончить Северус не желал, совсем. Не видеть лица любовника, не иметь возможности лицезреть изменения его лица в самые важные минуты… Нет уж. Такого точно допускать нельзя. Резко выйдя из Поттера, Снейп развернул его, словно марионетку, игнорируя выдох разочарования, укладывая уже спиной на стол. Так лучше, намного лучше. Закинув себе на плечи худые ноги, он вновь резким движением вошел в жаркое пространство, укладывая руки на привычных местах. Гарри настолько увлекся, что головой еще не понял, что внутри стало противно пусто, а губы уже испустили громкое разочарование. Благо пустота продлилась немного, и вот уже он лежит на столе спиной, а его ноги почти обвивают шею, заботливо укрытую воротником сюртука на пуговицах. Приятная заполненность вернулась, вместе с движениями, которые оставались по-прежнему резкими и уверенными. То, что доктор прописал, так сказать. Бедный стол ходил ходуном под ним, издавая в такт их стонов свои скрипы. О, Гарри только сейчас заметил, подняв глаза, что профессор пристально смотрит на него, периодически упуская сквозь сбивчивое дыхание, стоны. Больше не позволив себе прикрыть глаза или отвести их в сторону, Поттер в ответ уставился на темные, почти черные глаза, не желая уступать даже тут. Возобновившиеся толчки отключили способность анализировать, поэтому Поттер расслабился, откидываясь на спину, и пытаясь карябать стол в порыве, когда головка безжалостно, но так необходимо, проходила по простате. Сжимая пальцы на тазовых косточках, Северус уверенно двигался, не разрывая зрительный контакт со светлыми глазами, которые светились уверенностью, разбавленной возбуждением и похотью. Постепенно движения стали более рваными, сбивчивыми, а ноги жутко мешали, поэтому скинув их с плеч, Снейп из последних сил вбивался в недоноска, пытаясь игнорировать застилающий глаза пот и мешающие, влажные, волосы упорно липнущие к влажному лицу. Стоны превратились в тяжелое дыхание. Пришлось запрокинуть голову, чтобы прикрыть глаза, а заодно не дать Поттеру насладиться его лицом, скривившимся в судорогах. Гарри наслаждался моментом, успев пристроить удобно ноги на пояснице у Снейпа, когда сквозь тело прошла волна оргазма, накрывшая его настолько внезапно, что не было необходимости касаться себя. Организм сам так решил, жаль с желаниями не посчитался. Скрученный, тугой узел образовавшийся внизу живота подвел парня к пику наслаждения, срывая с его губ самый несдержанный, пошлый и громкий стон, выбивая из него способность воспринимать реальность. То, что делал профессор его уже не волновало, так как его полностью накрыла послеоргазменная нега, расслабляя все тело. Все, Гарри просто не существовало в реальности. Но профессор не отставал. Запрокинутая голова и мелкая дрожь, охватившая все тело, оповестили о приближении оргазма, но последней каплей стали сжавшиеся вокруг члена мышцы, создающие дополнительное стимулирование, которого хватило, чтобы излиться в Поттера, замерев на доли секунды. От такой хватки точно останутся синяки, но мальчишке, видимо, все равно, ибо он уже вовсю развалился на столе, улыбаясь, как довольный кот после поедания сметаны. Выпутавшись из кольца ног, Северус вышел из него резким движением и опустился на пол, облокачиваясь на ножку стола и пытаясь восстановить дыхание. Рвущееся наружу сердце, отбивающее сумасшедший ритм, отдавались в голове, будто давление, грозящее взорвать череп. Перед глазами темные пятна. Накатившая расслабленность так и шептала завалиться на бок и полежать. Прямо на полу. Со спущенными штанами. Первым ожидаемо очнулся Северус. Все еще затруднительно дыша, он поднялся на ноги и натянул обратно штаны, пытаясь не смотреть на мальчишку, испачканного на животе спермой, да и из ануса вытекали капельки. Привлекательный вид, возбуждающий… Стоп! Нет! Это неприемлемо! Никакого привлекательного, манящего слизать белые капельки, соленые на вкус, никакого изучения тела кончиком языка. Ох, Мерлин, хватит! — Поттер! Хватит отдыхать! Поднимайся, никчёмный мальчишка! — легкая улыбка все же тронула уголок губ Снейпа, но тут же вернулась маска безразличия. Гарри вздрогнул. Он же не мог задремать в не очень удобной позе, со спущенными штанами, прямо на столе профессора? Не мог же, правда? Спрыгнув со стола, Поттер посмотрел на Снейпа, привычно сложившего руки на груди и смотрящего на него так, будто ничего и не было. Сколько прошло? Пять минут? Десять? Он же не мог так быстро собраться, привести себя в порядок? Что ж, очевидно, что мог, если только… Все произошедшее не было сном или действием заклинания. Его штаны подтвердили реалистичность, а Северус в свою очередь оставался без мантии. Нет, он никогда не позволял себе ходить без нее. Мальчишка явно растерялся. Это даже повеселило Снейпа, но разумеется, внешне никаких признаков хорошего настроения не было. Все тот же холодный, отталкивающий вид, за которым недоносок смог, якобы разглядеть его настоящего. Как когда-то сделала его мать. Профессор выгнул бровь, показывая, что ожидает действий. Гарри поднял мантию и вытер ею живот и ручеек на ноге, прежде, чем штаны вернулись на свое место. Под пристальным взглядом делать это было крайне неловко, но пришлось изобразить надменный вид, чтобы не терять лицо. А что? Профессору можно быть строгим, а Поттеру нельзя побыть немного дерзким и медлительным? Ну подумаешь, что это испытывает терпение Снейпа? Когда Гарри переживал по этому поводу? Бросив взгляд на пол, Гарри округлил глаза, но когда вновь посмотрел на профессора, на его лице уже было привычное выражение — спокойствие. Только внешне, ибо внутри… кажется, у него сейчас случится инфаркт. Мантия, которая была в его руках, испачканная спермой, принадлежала Северусу, а его благополучно осталась в стороне. — Пожалуй, я избавлю вас от вышвыривания меня за дверь и фраз о том, чтобы моя нога не переступала порог лаборатории… — начал Гарри, делая несколько шагов в сторону двери, незаметно положив скомканную мантию на стол. Оставалось только поднять свою и убежать. Безопасно и невредимо. — Отнюдь, Поттер, — Снейп остался стоять на своем месте, не сводя пристального взгляда с парня, — Я решил увеличить количество часов нашей практики. Вы явно в них нуждаетесь. Гарри ничего не оставалось, как нервно кивнуть и, подхватив уже свою мантию, быстрым шагом направился к выходу. — Поттер! — резкий оклик остановил ногу парня в воздухе, не позволяя шагнуть за порог. Все, он труп. Стоит повернуться и его прибьют. Без суда. — Палочку забери свою! — раздраженно бросил Северус, которому всегда претила рассеянность волшебников. Снейп взмахнул своей, снимая чары с двери. Поттер выдохнул с облегчением, но напряжение в теле оставалось. Вернувшись к тому месту, где валялась его волшебная палочка, Гарри поднял ее с пола и уже не останавливаясь покинул лабораторию. Черт, он мог же просто призвать ее! Снейп покачал головой. И за что ему такое наказание? Из головы никак не шел образ Поттера без штанов и его стоны. Подойдя к столу, чтобы расправить свою мантию и вернуть ее на законное место, Северус расправил ткань и охнул. Белые мазки пятен виднелись так отчетливо, что бросались в глаза. — ПОТТЕР!!!