Noblessе

Увидев синюшного мастера, Ян схватился за сердце. Вид у Церулиана был — как у вырванного из лап Смерти покойника, и это полностью описывало его состояние. Еще месяц назад бодрый и полный жизни и Силы мужчина превратился в свое крайне бледное подобие. Крепкий тренированный кореллианец казался маленьким и слабым. Как выяснил Ян, все выглядело до ужаса прозаичным. Церулиана пригласили на встречу в дорогой ресторан. Деловой разговор состоялся успешно, а вот обед не удался: кошмарнейший приступ аллергии на морепродукты — в коктейль затесался моллюск, которого организм джедая отказался переваривать. К счастью, Тейм успел сообщить в Храм, когда почувствовал накатывающую дурноту, Тени, пасущие магистра, резво доставили его в Храм, а там целители выложились на полную, поддерживая Силой, пока аппаратно чистили кровь и все остальное. Все сочли это роковой случайностью, на которую произошедшее и походило, и Ян знал почему. Сила может многое. Она постепенно меняет организм своего носителя, делая его крепче, сильнее, быстрее, живучее. Однако у каждого живого существа есть присущие только ему особенности, от которых избавиться невозможно, которые срабатывают подчас самым неожиданным способом, и никогда не знаешь, как Сила эту особенность повернет. К примеру, устойчивость к ядам, о которой многие мечтают, зачастую оборачивается невосприимчивостью к большинству лекарств, и тогда медикаментозное лечение превращается в поход по минному полю: сработает или не сработает? И если даже головную боль порой невозможно терпеть, то что говорить о травмах и операциях без наркоза? И что делать, если под рукой нет опытного целителя, отключающего проблемного пациента Силой? Терпеть или заниматься специальными медитациями. Или тихо дохнуть от болевого шока. Аллергии вообще были особым случаем. Для всех рас и видов было что-то непереносимое, большинство путешествующих всегда старались есть знакомую еду, с опаской идя на эксперименты. Все джедаи в обязательном порядке проверялись у специалистов, назубок зная перечень запретов и список личных особенностей, но накладки все равно случались: жизнь — штука непредсказуемая. Поэтому магистр, по общему мнению, просто отравился неподходящей для него едой, вот только Ян в эту версию не верил: случайностей не бывает. Особенно если знать, что Церулиан определил основных подозреваемых в убийстве Анскетта. Мика шмыгал носом, наблюдая как его мастер — Дуку в глазах мальчика выглядел суровым, могучим и беспощадным — хлопочет вокруг слабо улыбающегося бледными губами Церулиана, вяло шевелящегося на больничной койке. Выслушав отчет целителя, клятвенно заверившего сверлящего его тяжелым взглядом Дуку, что жизнь магистра вне опасности, Ян тут же развил бурную деятельность. Уже через час светло-зеленый цвет стен, навевавший тоску на всех посетителей без исключения, скрылся под яркими плакатами, среди которых выделялись изображения скудно одетых красоток в полный рост, больничные запахи замаскировались ароматом курительницы, под потолком завелась целая стая воздушных шариков, среди которых попрятались миниатюрные дроиды в виде металлических сфер, плюющиеся при опасности для охраняемого струйками нервно-паралитических ядов широкого спектра действия, на прикроватной тумбочке поселился проигрыватель любимой музыки Церулиана, а под койкой — еще один дроид-телохранитель. Ян торжественно вручил довольному кореллианцу датапад, битком набитый приключенческими фильмами и боевиками, производством которых так славилась его родина, снисходительно пояснив восторженно раскрывшему рот Мике, что больных надо баловать и всячески поддерживать. И лечение — не повод погружаться в тоску и меланхолию. Наоборот, надо пользоваться моментом и поправлять здоровье, не сбегая — тут Ян с намеком посмотрел на принявшего совершенно невинный вид Церулиана — так как недолеченное имеет обыкновение вылезать боком в самый неподходящий момент. Мика с восторгом осмотрел палату и закивал — судя по всему, возможность очутиться в больничном крыле в таком ракурсе не приводила в ужас и уныние. Поэтому рутинное обследование после миссии падаван прошел быстро и легко, сразу после этого помчавшись к друзьям делиться впечатлениями, а Ян подсел к Церулиану, с намеком постукивающему по датападу пальцами. Ян скользнул взглядом по короткому перечню имен и нахмурился. Все — известные. За всеми стоят деньги и влияние. И все абсолютно чисты, и даже заподозрить этих разумных в том, что они могут быть хоть каким-то боком связаны с ситхами… Абсурд на первый взгляд. Но Тейм после долгого отсеивания выбрал именно их, значит, было за что. Ведь кореллианец за последние годы не просто так пропадал в Золотом и Черном хранилище, невзирая на неодобрение Йоды, у которого ситхи являлись больным местом. Личным. Йода учился у Фей Ковен, прошедшей сквозь ужасы войн на уничтожение с ситхами. Он сам сталкивался с ними, видел причиненный ими ущерб и разгребал последствия, а это было нелегко: Яну, путешествуя с Церулианом по галактике, попадались места, в которых до сих пор не могла возродиться жизнь — искалеченные, превращенные в могильники планеты или, еще хуже, искаженные эманациями Тьмы чудовища, созданные из разумных и животных. Тьма, она ведь тоже разная бывает, как и Свет. Поэтому зацикленности на этом вопросе гранд-магистра Ян не удивлялся, понимая причины; его раздражало то, что в некоторых моментах Йода имел строго определенное мнение и менять его не собирался, невзирая ни на какие аргументы. И это мнение было решающим. Для всех. Не имело значения, что жизнь не черно-белая и из любого правила есть исключения, что нельзя всех, что джедаев, что ситхов, стричь под одну гребенку: не вся Тьма равна Злу, а Свет — Добру. Для Йоды не было оправданий. Тьма его… страшила. Ян его понимал: то, что творили Падшие, назвать иначе, чем ужасом, было нельзя. Слетающие с катушек джедаи или просто Одаренные, которые не прошли по каким-то причинам обучение, поддаваясь Темной стороне Силы, почему-то все как один становились маньяками и редкостными тварями, ставящими во главу угла собственные сиюминутные хотелки, наплевав на окружающих. Массовые убийства, пытки и различные извращения вели к полной деградации личности. Ни о каком контроле и речи не шло, поэтому и жили такие отродья недолго, к счастью для окружающих, или погибая от рук конкурентов, охотников за головами либо Теней, или самоубиваясь в попытках влезть куда не следует. Отдельной категорией шли те, кого учили именно ситхи: гробниц, в которых обитали призраки разного калибра Владык, было много, голокроны тоже время от времени всплывали то в частных собраниях, то на аукционах, то среди археологов и охотников за древностями. И если просто Падшие такой уж невидалью и проблемой не были, как ни грустно, то секты, поклоняющиеся настоящим ситхам, были сущим кошмаром. Призраки обычно на мелочи не разменивались, нацеливаясь на высшие слои общества: бытующая среди аристократии мода на тщательную селекцию своих рядов здорово облегчала ищущим потенциальных учеников или последователей ситхам жизнь. Их и соблазнять было проще, и возможностей у аристократов было больше, да и прижучить слетающих потихоньку с катушек тяжелее — элита, однако! Поэтому имена в списке Церулиана Яна не удивили: он бы больше изумился, если бы подозреваемые оказались босяками и голытьбой — скромность явно не входила в одобренный ситхами перечень добродетелей. Просмотрев скудное досье, Ян поскреб гладко выбритый подбородок. Два бита, один — известнейший инженер и мастер кораблестроения, второй — исследователь, читающий лекции в лучших высших учебных заведениях галактики. Муун, связанный с Банковским кланом. Три человека — высшая аристократия. Один твилек — криминальный воротила, прикидывающийся порядочным членом общества. Всех надо проверить. Но только после того, как Тейм встанет на ноги. *** Рассказ Мики о последней миссии произвел в Храме настоящий фурор. Как раз было время обеда, мальчик галопом прискакал в столовую, где за столом собрались все его друзья, с которыми он рос в яслях. Обрадованный наличием жаждущей подробностей аудитории и распираемый желанием поделиться этими самыми подробностями, Мика торопливо заглатывал еду, эмоционально описывая приключения. В его рассказе рыцарь Дуку превратился в былинного героя, вполне сравнимого с титанами древности вроде Арки Джета, Лорда Хота, ну или Ревана, на худой конец. Он тараторил и тараторил, не замечая, что все соседние столы развернули уши в его сторону, причем не только юнлинги и падаваны, но и рыцари с мастерами, да и сидящие подальше тоже заинтересовались театром одного актера. Мика ничего не замечал, купаясь во внимании друзей, изредка уточняя детали по просьбе конспектирующей рассказ Таллы, бешено стучащей пальцами по датападу — у девочки за короткое время ее падаванства уже успела развиться профессиональная деформация. Мика все не мог успокоиться, расписывая правосудие на джедайский лад в исполнении своего мастера и его потрясающие дедуктивные способности. Ребятня охала, ахала, восхищенно вздыхала и мечтательно возводила очи к расписному потолку. Сидящие через два стола молодые рыцари внимательно слушали, явно собираясь принять описание жестких мер, осуществленных Дуку по отношению к нацелившимся на его падавана мерзавцам, как прямое руководство к действию во враждебной галактике. Мастера реагировали по-разному, кто как. — И тут мастер сказал… — Кхе-кхе! Дети вздрогнули, уставясь на покашливающего Йоду, рядом с которым башней возвышался Ян. — Мастер! — пискнул Мика, съеживаясь под укоризненным взглядом гранд-магистра. Уголки губ Яна предательски поползли вверх. — Оберегает жизнь джедай, — наставительно изрек Йода. — Милосерден он! Не обнажает оружие в гневе! — Вы совершенно правы, мастер Йода, — согласился Ян, и Йода первый удивленно на него посмотрел. — Джедай всегда должен быть милосердным. Вот как я. Я этих мерзавцев очень милосердно убил. Уши гранд-магистра дрогнули. — Милосердие было в чем? — взгляд древнего джедая был острым и внимательным. Изучающим. — Я не оставил их калеками, не способными себя обихаживать, — невозмутимо ответил Ян. — Избавил их от страданий. Помог искупить благим делом полную мерзости жизнь. Теперь остальные подумают дважды, решая, поступить как они или нет. Дети — наше будущее. Нет ничего драгоценнее их жизней. — Убил ты. — Смерти нет. Есть Великая Сила, — невозмутимо пожал плечами Ян. — Не так ли? — Да, рыцарь Дуку! — неожиданно хором ответила малышня. Ян хмыкнул. — Ты уже поел, падаван? Джиит закивал. — Хорошо. Нам необходимо обсудить некоторые вопросы. Мика побелел. — Мастер, простите, — пролепетал он. — Я… — О, ну что ты! — Ян взял падавана за руку и неторопливо зашагал к выходу. — Мне очень понравился твой рассказ! Ты не упустил ничего, хорошо отметил детали. И очень образно все описал. Но над некоторыми речевыми оборотами надо поработать. И ораторское искусство тебе не помешает… — Мастер! — едва не рухнул от облегчения Мика. — Я выучу! Честно! — Нисколько в тебе не сомневаюсь, — заверил его Ян. — Я… Йода задумчиво хмыкнул, проследив за тем, как за широкой спиной Яна закрываются двери. — Это возмутительно! — Оппо Ранцизис гневно свел мохнатые брови. Йода слегка приподнял левое ухо, и ободренный поддержкой гранд-магистра джедай продолжил высказываться: — Ваш падаван ведет себя отвратительно! Неподобающе для джедая! Никакого… Палка Йоды со свистом описала полукруг, треснув Ранцизиса. — Дети — будущее наше, — гранд-магистр наставительно ткнул острым концом палки прямо в бок собеседника. — Недисциплинированный он! — Не лучше ты! — покосился на Ранцизиса Йода. — Что падаваном. Что сейчас. Глаза магистра побагровели. — Прав мой ученик, — поковылял куда-то в сторону Йода. — Дети — драгоценность. О многом подумать должен я. *** — Неудачник, — презрительно скривился бит, глядя на своего собрата. — Косорукий. И тупой. — Ему просто повезло, — прошипел оскорбленный. — Ну-ну. Хочу видеть. — Через неделю. — Жду.