***
Намджун откладывает телефон со своим рабочим номером, сдержано улыбаясь после разговора, какой оказался довольно приятным, а, главное, полезным. Не каждый день удаётся уломать известную в определённых кругах вебкам-модель на общую сессию, которую Намджун проведёт, как и всегда, в излюбленном лав отеле, в который ходит словно на работу. Он уже определил, в каком номере всё пройдёт: комната 403 с качелями, которые опробовать нужно именно с этим мальчиком, балующимся на камеру лёгким бдсм-ом. У Намджуна популярный nsfw-аккаунт с многообещающим клыкастым названием «predator», который приносит ему прибыль, и, как он считает, не зря. За время существования аккаунта он немало поднатаскался, научившись делать из порно-роликов со своим же участием красивую и аппетитную картинку, к тому же стараясь не скатываться и каждый раз привносить что-то новое. Именно поэтому его ролики выходят с разными партнёрами, а ещё Ким вовсе не против взаимодействовать с другими актёрами из своей же сферы. Взаимный пиар никому не навредит, к тому же всегда приятнее работать с человеком, которым умеет держать себя перед камерой. Главное правило: не показать лицо. В своих роликах Намджун ни разу не засветился просто потому, что считает это лишним, язык тел важнее. Да и перспектива того, что кто-то в жизни узнает его, не особо прельщала: Намджун не страдал неуверенностью, но считал, что работа должна оставаться работой. Перед новым партнёром выглядеть разбитым мужчина тоже не хотел. Видок в зеркале злил и навевал воспоминания о мягком мальчишке, что так напряжённо дёргался в его руках, стараясь вырваться, а после не смог скрыть своё возбуждение. Намджун видел всякое, но воспоминания об этом милом парне из персонала отеля заставляли в паху сладко потянуть. Он бы обязательно назвал его своей маленькой шлюхой, что возбуждается от выдирания задницы незнакомцем. Он бы обязательно снарядил его в костюм горничной, ведь это было бы так саркастично и точно. Эти округлые, почти женские формы отлично бы смотрелись в кадре, а брать его обязательно нужно было бы сзади, хотя этого мальчишку он покрутил бы так, как только мог. То, что котёнок умел выпускать коготки, не умаляло возбуждения, которое тот вызывал. Намджун оценивал здраво: его следующий новый партнёр, что был вебкам-моделью, казался угловатым и тощим, что означало большую возню с ракурсом и прочим, по сравнению с этим мальчиком, который в любом случае смотрелся бы выигрышно. Перестать думать об этом совершенно невозможно, отражение в зеркале каждый раз — напоминание. И он ещё увидит его. Так или иначе он увидит его в отеле.***
Вряд ли Намджун шёл с извинениями к нужному номеру. Он не чувствовал себя виноватым, даже наоборот, внутри ликовало ощущение победы, ведь он уже попробовал этого мальчишку на вкус, пусть и совсем чуть-чуть. Историю для администратора пришлось немного приукрасить: Намджун сказал, что забыл в номере кое-что важное, но уверен, что уборщик не мог это выкинуть и точно знает, где найти. Администратор тактично не стал вдаваться в подробности и лишь вызвал уборщика в свой кабинет. К сожалению Джуна, им оказался совершенно незнакомый долговязый паренёк, который тут же ретировался после пары вопросов. Вряд ли тот мальчик уволился после их стычки. По крайней мере Намджуну хотелось верить, что он не из трусливых. Администратору влипать в неприятности не хотелось, вскользь он упомянул, что смена второго уборщика не сегодня, поэтому он сходит в его номер и позовёт, раз дело не терпит отлагательств, но Намджун вызвался сам под предлогом того, что всё уладит, не хочет для мальчишки, по имени Пак Чимин, как он узнал, неприятных последствий на работе. Отсутствие плана — это тоже план, Намджун лишь знал, что может предложить Пак Чимину, который прекрасно увидит его желание в глазах. И если плату за нечаянный просмотр того видео мальчишка внёс, то за разбитую губу ещё нет. Стук в дверь и полминуты ожидания, за что Намджун получает приятный сюрприз. Растрёпанный парень в длинной белой футболке и до ужаса коротких шортах, если это вообще шорты. Ему хватает пары секунд на осознание того, кто перед ним стоит, после чего дверь резко закрывается, только Намджун успевает поставить в проход ногу и снова получить, кривясь от боли. — Так нравится меня калечить? — не может не съязвить Джун, наплевав на свои ощущения. Взглядом практически облизывает мальчишку, он кажется таким тёплым, даже горячим, что непременно хочется обхватать его. — Как и тебе меня, видимо, — Чимин краснеет, рычит и всё ещё пытается закрыть дверь, выставляя руку вперёд и упирая её в грудь мужчины, пытаясь вытолкать, что становится главной ошибкой. Намджун хватает за запястье, притягивая к себе парня ближе, дверь свободно распахивается сама. — Да, только тебе это ещё и доставляет наслаждение, я прекрасно видел. Не изображай сопротивление. Намджун читает в глазах напротив удивление, но не испуг. Его кожа горяча, ресницы подрагивают, тёплое дыхание от сопротивления всё чаще. Он вновь пользуется заминкой, оказываясь внутри чуть душной светлой комнаты, где витает запах персика, даже не осматривается, въедаясь взглядом лишь в выражение лица напротив. — Я вижу твоё любопытство, — как только Намджун произносит, Чимин пытается вырвать свою руку из хватки, но его крепко держат и уже не отпустят. — Ведь с тобой я сталкивался в коридоре? Да, ты разглядывал меня. Но сейчас тебе ещё интереснее, да? Он прикладывает раскрытую ладошку парня к своей груди, прижимает, видит румянец на щеках, слышит бурчание и различимое «отпусти». — Я организую тебе ещё и синяк под глазом, красавчик, — Чимин всё ещё рычит, смотрит снизу на высокого мужчину и поджимает пальцы свободной руки, не размахиваясь и не ударяя. Намджуну это даже нравится, иначе было бы не так интересно. Он разгорелся так, что уже не потушить, тем более здесь, в этом замкнутом пространстве, где щелчок двери позади словно спусковой крючок. Он не знает этого парня совершенно, но он запал так, что в голове свербит и не даёт покоя. Это ощущение напоминает голод, и после приёма Чимина ему обязательно станет легче. — Да, после того, как попробуешь мой член. Чимин успевает только пискнуть от того, как его разворачивают и толкают в спину к письменному столу, что стоит рядом с кроватью, от такого явного напора по коже мурашки. Краем глаза Намджун успевает оценить домашнюю обстановку этого чудно́го номера, взгляд приковывают флуоресцентные бабочки на стене светло-кофейного цвета, что ещё не горят в свете едва-едва наступающего вечера. Такого «софта» точно ни в одном номере этого отеля не встретишь. — Это изнасилование, — Чимин упирается ладонями в свой собственный стол, пыхтит от давления сзади, Намджун не даст ему вырваться. — Это лишь игра в изнасилование, потому что ты тоже хочешь меня. Ладонь Намджуна Чимину кажется такой огромной, словно может сжать его целиком и раздавить, как букашку. От этой необъятной силы его тело трепещет, хочет Пак этого или нет, по коже мурашки от сдавливающих поползновений по груди, в голове отчаянное смирение. Выдох, укушенные губы. Чимин ощутимо вздрагивает, когда чужая ладонь сильно сдавливает его пах, до боли, заставляя приподниматься на носочках вверх, чтобы ослабить давление. — Нет, не отпущу. Под стянутыми короткими шортами мальчишки ничего, у Намджуна в голове тоже, он цокает, прижимаясь ширинкой меж ягодиц. Такой аферы у него не было ещё никогда, чувствовать приливающий адреналин вместе с возбуждением невозможно круто. Либидо в голове целым проспектным мигающим эпилептически баннером, и сейчас вовсе не «по долгу службы», хотя, если бы Намджуну не нравились его мальчики — его видео не получались бы такими, какие они есть. Только в этом и соль: он привык удовлетворять себя, заручаясь контрактом, только следом сексом, а происходящее сейчас — чистой воды импровизация, поэтому все ощущения обостряются раз в десять. Он водит ширинкой снова, будто примеряясь, переводит ладонь с твёрдого члена парня на его задницу, сжимая и разжимая, наблюдая за белыми следами от пальцев и понимая, что запал на эту задницу в ту секунду, когда она оказалась у него под ладонью в тот день. Пальцами Намджун проводит ниже, выслушивая сбитое трогательное сопение Чимина, не отказывает себе в желании промять крепкие бёдра, после чего заставляет согнуть ногу в колене и поднять её на столешницу. — Вот так, верно, — Намджун лишь успевает заметить беглым взглядом ту изящную линию, что образовал прогиб, пока снимает с себя джинсы, выуживая из кармана пакетик с презервативом, и бельё, не стягивая даже со стоп. Чимин пытается опустить ногу, но Намджун крепко держит под коленом, замечая теперь лёгкий контраст загорелой кожи оттенка бронзы и бледной кожи на ягодицах, где солнце не коснулось, что видно лишь при неярком свете, пока раскатывает латекс по члену, растирая скользкую смазку из упаковки сверху. — То, что ты играешь в недотрогу, мне даже нравится. — Ты свихнулся, потому что играешь здесь только ты, — Чимин бормочет, продолжая опираться ладонями о стол и ощущая, как горячая головка проходит по сжимающейся мышце. Он вздыхает, трепещет всем телом от этого ощущения, и дрожь ощутима даже мужчине позади. — Не играю, просто очень хочу тебя. И Чимин вовсе не против, Намджун это не слышит, но чувствует явственно, и пусть это стоило ему разбитой губы. Как только он делает первый слабый толчок внутрь, относительная тишина, перебиваемая лишь неровным дыханием, разрезается пронзительным стоном. Намджун крепче держит дрожащее, а теперь и вовсе подкашивающееся тело, удивляется, но потом понимает, что Чимин ещё не кончил, это лишь реакция на проникновение. До заломленных стонов, откинутой головы, до испарины и жара, и всем этим Намджуна накрывает тоже, он поднимает вторую ногу Чимина, секундно держа его навесу, заставляя сесть коленями на стол. Только вряд ли Пак сидит, потому что ноги разъезжаются в стороны, и вид становится ещё более горячим. Именно поэтому Намджун и не собирается останавливаться, входя глубже и выбивая сладкие хриплые стоны. Его ладони снова разминают мягкие ягодицы, которые просто становятся личным фетишем, пока Намджун начинает вколачиваться быстрее. Чимин кусает со злостью губы, боясь произнести что-нибудь лишнее сейчас, стонет, когда толчки оказываются особенно глубокими. На стол с бряканьем падает почти всё содержимое полки сбоку в виде многочисленных игрушек из киндер сюрприза, за которую Чимин пытается ухватиться рукой. Бесполезно, потому что пальцы дрожат, и всё, на что его сейчас хватает: лишь собрать силы и опереться о стол вспотевшими ладонями. Намджун копошится и замедляется даже чересчур, выходит, пока Чимин с непривычки переводит дух, вдыхает раскалившийся воздух через рот и давится собственным вздохом, когда член внутри него снова слишком глубоко. — Твоя задница так хорошо отрабатывает провинность передо мной, Чимин, — не прекращая наслаждаться, произносит Намджун. — Я не был виноват!.. — слова получаются рваными из-за толчков, но всё ещё претендуют на искренность. — А как же «клиент всегда прав»? Разве к тебе это не относится? — ладонь вновь оставляет на ягодице шлепок, Чимин взвизгивает и сжимает в себе сильнее, заставляя старшего на секунду потеряться в своих словах. — Ведь я твой клиент, Чимин. И я прав. Даже в том, что парня сейчас буквально размазывает по поверхности стола от эйфории. На секунду Намджун задумывается о том, что на один ролик его бы не хватило, хотелось бы продолжения. А ещё о том, что это несомненно была бы бомба. Чимина трясёт ещё сильнее, Намджуну приходится удерживать его поперёк груди одной рукой, выслушивать ещё более высокие и частые стоны, что смешиваются с его собственными хрипами. Пак кончает на свои сжатые напряжённые до окоченения пальцы, которые не может оторвать от стола под тяжестью веса, закатывает глаза и пропадает из реальности на несколько мгновений, выговаривая одними губами что-то понятное лишь ему одному, задыхается и пытается глотнуть воздуха, даже не выдавая последний пронзительный стон. Намджуну нестерпимо нравится эта ненаигранная реакция, эмоции, изгибы, за которыми он следит вскользь, но цепляется всё равно. Внутри ещё теснее от сокращающихся мышц, Намджун и не думает держаться долго, поэтому кончает с вырвавшимся из груди стоном, продолжая толкаться по инерции в почти полностью ослабшем теле. — Ты хорош, Чимин, — Намджун проговаривает в шею, опуская руку, придерживающую до этого парня. В мышцах приятно гудит от расслабления после оргазма, хочется упасть на простыни цвета шоколада, накрыться смятым мягким одеялом, пропахшим этим удивительным мальчиком. Навязчивое желание, которому никогда не сбыться. — Но ты можешь ещё больше, я уверен. Тебе ведь вовсе не стыдно, что ты так славно принимаешь меня? Чимин почти не реагирует на слова, не поворачивается, жуёт губу, всё ещё находясь в прострации, смущении и неловкости момента. Неловко ему и от себя самого, потому что таких оргазмов он не припомнит для себя вовсе. За его спиной раздаётся шум, отчего Чимин вздрагивает всем телом, потому что сразу понимает: этот шум — его стоны, пусть и искажённые записью микрофона. Намджун не даёт усомниться, почти приобнимая парня и показывая тому полминутный ролик, который он успел сейчас снять на телефон во время их секса. Вид сверху интересен, по мнению Намджуна, но это видео явно для личного архива, по крайней мере думать так хотелось. — Что за… — Всего лишь гарант, — прерывает тут же все возмущения вспыхнувшего Чимина Намджун, — того, что это было не изнасилование, заявить не получится. Тебе здесь слишком хорошо, это очевидно, — он давит смешок, но получает тычок локтем, что заставляет его всё-таки отпрянуть от тела. — Иначе я солью это в сеть. — Здесь не видно, что это я, — в голосе Чимина уже слышится злость, он спрыгивает со стола на дрожащие ноги, прижимает к себе скомканные шорты, чтобы прикрыться. Взгляд непременно в глаза, щёки пылают румянцем. — Зато слышно хорошо, — Намджун уже успевает надеть штаны и положить телефон в тот же карман, откуда он так удачно выпал в момент раздевания, ведь мысль заснять была слишком спонтанной и слишком привлекательной, чтобы ей не воспользоваться. — Пак Чимин. — Что за детский сад? — у Чимина дрожат губы, в глазах скапливается влага, а кулаки сжимаются всё сильнее. Чувство несправедливости захлёстывает одной сплошной громадной волной. Намджун вновь делает шаг вперёд: медленно и плавно, как хищник, тянет ладонь с улыбкой к щеке обиженного мальчика, чтобы коснуться ещё раз, погладить кожу, возможно, даже успокоить, потому что как-то машинально Чимин своим видом вызывает нежные чувства. Только Чимин сам не против вновь выпустить свои коготки, хватается за руку, не давая ей приблизиться к лицу, полосует ногтями по запястью, вызывая секундное недоумение на лице Намджуна. — Тебе лучше уйти немедленно. — Уйду, естественно. Только вот ты сам захочешь, чтобы я ещё вернулся, — мужчина снова улыбается, показывая те самые ямочки на щеках, которые осточертели Чимину. — И мы обязательно увидимся ещё, киска. Чимин не отвечает, указывает на дверь одним взглядом, куда и направляется Намджун, отряхивая свою помявшуюся одежду. — И знаешь, даже спрашивать не буду, отчего ты был так неплохо подготовлен, — он оборачивается ещё раз, прежде чем выйти. — Тебе нравится это, я понял ещё тогда. Его незлобная, но всё ещё игривая улыбка напоследок, а после щелчок замка и повисшая тишина будто спустя вечность, где Чимин остаётся наедине с собой. Придётся попытаться собрать себя, свои мысли по кусочкам воедино, но пока Чимин просто стоит и смотрит в дверь, проигрывая в голове пустоту. Его сердце всё ещё колотится чаще из-за волнения, но постепенно успокаивается, тяжесть от расслабления тянет вниз. Скомканные в руках шорты, о которые он успел вытереть пальцы, валятся на пол, после чего валится поперёк кровати сам Чимин, силясь скрыть неконтролируемую улыбку. Всё произошло так быстро, но так ярко, что постель, на которой до прихода мужчины валялся Пак, будто ещё сохранила то невесомое тепло, хотя в комнате воздух и так прокалился на несколько градусов. Чимин закусывает губу, тянется к открытому ноутбуку, оставленному на смятом одеяле и закрывает крышку, вскоре проваливаясь в глубокий сон.***
Чимин долго думает, что со всем этим делать, хотя помнит изначальный план своих действий, который отчего-то сейчас накренился. Чимин в душе называет себя человеком искусства, потому что любой из моментов он чувствовал на самом деле, почти без притворства, как самый настоящий актёр. Просто потому, что интересно. И Чимин слишком давно знает, кто такой Намджун, хотя, если быть точнее, «predator» — название его аккаунта. С первого мимолётного взгляда на одну лишь фигуру, всегда так выигрышно обтянутую в узкие джинсы, тёмные джемпера и рубашки без верхних пуговиц. Если в начале ещё возникали какие-то сомнения по поводу личности именно этого посетителя, то вскоре они рассеялись: Чимин хорошо запоминает детали, эти руки, стискивающие бёдра партнёров, бока, грудь до пятен он видел на экране не раз. Но ни разу не видел лицо, ведь им на своём аккаунте Намджун светить не смел, поэтому теперь запоминал. Раз в неделю, а именно в четверг, почти без пробелов абсолютно нечаянная встреча в коридоре, где никто не должен пересекаться. Если повезёт, случится и дважды на неделе, хотя такое Чимин помнил лишь раз или два, к тому же периодичность роликов подтверждала то, что упущений «случайных» встреч со стороны Пака не было. Пак сам удивлялся тому, как быстро успел уличить в посетителе того самого автора роликов с одного из nsfw-аккаунтов, за которыми он следит. Потому что Чимину нравится следить. И потому что приходится. Интереса рабочего ради, набирание опыта, своеобразное отслеживание конкуренции. Количество подписчиков его собственного аккаунта на популярном видео-хостинге уже перевалило за десяток тысяч, а посетителей каждодневно — того больше, хотя Чимин понимает, что таких сладких мальчиков, как он, промышляющих в жанре соло, не так уж и мало, но падких людей на милости, чулки, цветные страпоны, хвосты и прочее всегда хватает. Чимин старается подкупать атмосферой, неспешными, практически с прелюдией движениями в начале, и разрывающими стонами и эйфорией в конце, ведь главное всё ещё не просто отснять красивую картинку, а ещё и получить удовольствие. Во многом на занятие подобным сподвигла основная работа в отеле: остаться равнодушным к ауре этого места просто нельзя, оно затягивает, как трясина, на дно, которое само же именует пучиной удовольствия. Так вышло, что теперь одно занятие Чимина другому не мешает, только ему всё равно хочется развиваться в своём направлении, а не просто показать в очередной раз новое бельё с милым заячьим хвостиком сзади. Именно поэтому в его голове план возникает почти сразу, как он видит в коридоре Намджуна — в первый раз действительно случайно — он должен заиметь его, и не просто, как очередной партнёр-пассив в ролике predator’а, это было бы легко. Чимин должен быть особенным, и он воспользуется своим слегка читерским положением работника отеля. То, что Намджун не покинул свой номер в тот день, Чимин знал: ключ не был возвращён. Увидеться один на один в номере — неплохое начало; оставленная на полке камера, которую Чимин находит «совершенно случайно» — лишь на руку. В тот момент Пак почувствовал себя в каком-то роде в закулисье всего того, что происходит на аккаунте Намджуна, успел даже увидеть часть, что скоро и так появится в доступе в интернете, только последующие действия мужчины оказались внезапными. Чимин удивлялся до сих пор, как Намджун не смог почувствовать его притворное сопротивление, учитывая то, что он возбудился до чёртиков от всех этих шлепков, сбегая после этого, запираясь в своей комнате и додрачивая, представляя за закрытыми веками сильные руки, что сжимали его минутой назад. Он был так близок, и ему слишком понравилось. К тому же это точно не последняя их встреча: оставленный Чимином на припухшей губе след как залог, к тому же он показал, что цену себе знает. Знает и даже после того, что произошло в его комнате. В этот раз на пороге он в самом деле не ожидал увидеть того, о ком думает ещё чаще в последнее время, но теперь, по прошествии пары дней, Чимин просто благодарит всех богов за сложившиеся обстоятельства. В тот свой законный выходной Чимин намеревался снимать видео для своего аккаунта. Он делает это на камеру ноутбука, что стоит на постели, сладко выгибается, потягивается, никуда не торопясь и настраиваясь на нужную волну. Внутри приятное ощущение предвкушения. Чимин не показывает лицо, но он улыбается, закусывает губу, поглаживает себя по рёбрам, задирая футболку и откровенно дразнит своего будущего зрителя. Комнату наполняет лёгкий аромат персика от смазки, когда Чимин становится на четвереньки, проталкивая два пальца и медленно толкаясь, вытягивается, давит стоны и мычит. Тогда и раздаётся стук в дверь, притворяться, что никого нет — глупо, потому что кроме администратора прийти вряд ли кто-то может, а тот обязательно с важной информацией. Поэтому Чимин встаёт, тяжко вздыхая, вытирает краем одеяла смазку с бёдер и натягивает шорты. Веб-камера продолжает записывать, Чимин хочет разобраться поскорее с внезапным посетителем и продолжить снимать, пока не растерял настроение до конца. И видео будет, только совсем не то, на которое Чимин рассчитывал. Камера захватывает часть стола, что стоит сбоку от кровати. Захватывает и то, что происходит на нём. После всего смотреть Чимину со стороны ещё интереснее, его щёки пылают румянцем, и при каждом просмотре неизменно встаёт от воспоминаний о тех самых ощущениях. Собственные разрывающие стоны именно из этого видео слегка смущают, в тот момент он не мог контролировать себя совершенно, поэтому все его эмоции абсолютно без притворства. Это снова напоминает ему о том, что такого сильного оргазма, что буквально накрыл его лавиной, у него ещё не было. Возможно, благодаря тому, что Намджун действительно умеет крайне неплохо обращаться с чужим телом, пусть и впопыхах. И скорее всего вкупе с тем, что у Чимина давно никого не было. Странно забывать каково это, когда постоянно заменяешь для себя партнёра игрушками. Ощущение горячей плоти в себе взбудоражило чересчур, отчего видео получилось таким эмоциональным и живым, пусть всего лишь с краю картинки и вид только со спины. В этом даже есть какая-то изюминка, думает Чимин, снимать секс, когда партнёр этого не знает. И когда этот партнёр не то чтобы был против, узнай об этом. Чимин не хочет называть это местью, потому что вся ситуация в любом случае в его руках, ведь это спланировал он, отыграл все сцены и срезал свой куш, Намджун лишь очень вовремя зашёл. Но пусть это выглядит, как месть, потому что фактически Намджун взял его, не спрашивая. Чимин выложит это видео, ведь по негласным правилам он даже ничего не нарушил: в ролике лишь единожды видно край профиля мужчины, но внешность это не раскрывает всё ещё. К тому же он разнообразит собственные видео, как бы эгоистично это не было. Некоторым это не понравится, пользователи привыкли ждать от Чимина сладостей в соло, но он просто не может это скрыть. Его эмоции кажутся ему интимными, но он привык показывать тело, поэтому и ощущения может обнажить перед зрителями. Чимин не сопротивлялся, правда, он сам этого хотел и получил удовольствие равно также, как и доставил его. И ему ни капли не страшно, что мужчина может ему что-то сделать. А действительно, что? Отшлёпать? Это они уже проходили, и если для этого надо нарываться, то Чимин делает это прямо сейчас, нажимая клавишу «опубликовать». В заметках к видео он немного своевольничает, указывает ссылку на аккаунт Намджуна и без зазрения совести пишет, что видео снято тайно, ведь это точно подогреет интерес к просмотру. На рабочую почту Намджуна приходит уведомление. Тот не сразу понимает, к чему это, поэтому, не торопясь, открывает ссылку, замирая со стаканчиком кофе в руках и хмурясь. Потому что этот интерьер ему очень знаком, знакомого цвета постель, тот самый стол. Согнутая ножка в белом носочке, аппетитное бедро, на котором лежит его рука, ягодицы, которые он то и дело прикрывает собой. Было бы даже «к сожалению», только Намджун всё ещё в ступоре и глубочайшем удивлении. За последние пару дней он даже слишком часто пересматривал короткое смазанное видео со своего телефона, что заснял с Чимином. Привычка пересматривать собственные ролики есть, только на предмет ошибок и недочётов, тогда как это лишь для личного архива, то есть в поправках не нуждается. Просто хотелось, каждый раз понемногу освежая в памяти те ощущения, ведь Намджун действительно не совершает обычно такие авантюры, и это будоражит. Чимин мягкий, сладкий, но со своей перчинкой, с острыми коготками, что оставили след на запястье и теперь напоминают о себе снова. С Чимином хочется, и не единожды, только у Намджуна есть ещё одно правило: не встречаться с партнёрами больше одного или двух раз, чтобы не привязаться, с его «профессией» нельзя, ведь он в любом случае продолжит этим заниматься. Понимать, что его надули, откровенно обидно. Понимать, что кто-то выложил ролик в сеть без его разрешения, где он сам кого-то трахает, обидно вдвойне. И он до глубины души удивлён тем, что у этого милого, а, главное, сопротивляющегося уборщика есть настолько горячий аккаунт, с которым у них могла быть просто крышесносящая коллаборация с правильно расставленными камерами и светом. Руки чешутся написать что-то в ответ, только он вспоминает, как сам шантажировал Пака, грозясь выложить собственное видео, если тот ляпнет что-то лишнее, тогда как Чимин всё переиграл. Намджун сжимает кулаки, ухмыляется и нажимает на «play», после чего он обязательно посмотрит остальные ролики. «Пак Чимин, ходишь по лезвию. Потряс своей наглостью и смелостью. А ещё, конечно, своими изгибами и стонами. Тебе не стоит менять профиль, у тебя отличные одиночные видео» Чимин открывает один глаз, услышав уведомление на почте среди ночи, разворачивает сообщение и улыбается в ответ, чувствуя в этот раз явное превосходство. Его последнее видео стремительно набирает просмотры и репосты, сомнения в правильности поступка улетучиваются. «И даже не скажешь, что я обязательно за это заплачу?» — Чимин отправляет ответ и не надеется на скорую реакцию. «А ты хочешь заплатить?» «За тебя бы я заплатил ещё разок» Намджун усмехается и трёт виски, медленно, но верно приходя в себя. Ему ещё точно придётся увидеться с этим парнем в отеле, хочет он этого или нет. И он хочет, похоже, даже если придётся нарушить своё собственное правило впервые за несколько лет.