***
— Что значит исчез?! — вспылил Александр. Для двести тринадцатой бригады подъем организовали раньше обычного. С головной болью, похмельным сушняком и полной разбитостью, парни собирались на экстренное собрание так быстро, как позволяло им их состояние. Но не вызов стал причиной их утренних сборов, нет, ведь сегодня на посту была сто тринадцатая. Этим утром весь участок стоял на ушах — сын шерифа пропал. Уже через пятнадцать минут двести тринадцатая бригада в полном боевом составе были на ковре у шерифа Денбро. Тим Карри склонился над столом, упершись в него ладонями и обведя бойцов взглядом, отметил на их лицах ничем не прикрытое волнение. За исключением Роберта, потому что он стоял в маске. У него просто блестели глаза. — Отправляетесь сейчас туда и обследуете место преступления. Только ничего не трогайте, на случай, если через три дня туда ввалятся следаки. Он тут же повернулся к Заку, успокаивая его жестом, потому что на словах «если» тот заметно напрягся. Но он быстро успокоился, не столько от обращенных к нему слов Тима Карри, сколько при взгляде на боевой настрой парней СпН. Выглядели они внушительно. — Возьмите любую свободную от патруля машину и в путь, девочки! Наставления не понадобилось, стоило Карри закончить, парни бегом бросились из кабинета, уже в дверях обещая найти Билли, а похитителям разбить ебало до кровавых соплей. Молодые. Горячие. Такие до злобы возмущенные. Зак был уверен, что с ними их сын будет в безопасности.***
В висках пульсировала боль, тяжелым железным обручем обхватывая затылок. Руки Билла дрожали. К горлу подкатывала тошнота. Он попытался поднять голову в темноте, но не мог. Воспоминания ускользали сквозь пальцы, оставляя после себя только болезненные вспышки. Он несколько минут пролежал неподвижно, приводя мысли и затекшее тело в порядок, стараясь наладить ровное дыхание, чему спертый воздух не особенно способствовал. Боль немного отступила и Билл проморгался, пытаясь всмотреться в темноту. Видеть лучше он не стал. «Так, приятель, — сказал он себе, — посмотрим, что мы можем сделать в этой ситуации. А теперь немножечко повернемся на бок, осмотримся… ладно, нащупаем что-нибудь» Успокаивая себя этим, заодно унимая беспокойно колотящееся сердце, он с кряхтением повернулся на бок. «Меня похитили?» С каждым мгновением в заточении, Билла накрывала паника. Он не чувствовал выхода. Он был в чем-то заперт, вроде ящика. Состояние Билла сейчас подходило под определение: «онемение всего тела». Он даже не мог полностью выпрямить ноги и готов был вот-вот завыть. Облизав пересохшие губы, Билл поморщился. Щиплющая боль от лопнувшей губы заставила его что-то вспомнить… Из сна его вырвали чьи-то грубые руки. Вернее, сначала он услышал какой-то треск со стороны стола, затем замер и постарался не шевелиться. Ведь таковы правила, которые он сам выдумал: «Пока я не двигаюсь, они не смогут начать причинять мне вред». Но с чего бы это? Почему бы не с точностью наоборот? Типа, кто-то стоит в твоей комнате с ножом над кроватью… «Вот бы он пошевелился — я бы его тогда зарезал» Пока он об этом думал, то случайно увидел какую-то тень на стене, вроде той галлюцинации, когда сваленная на стуле одежда напоминает какую-то фигуру. Но потом эта тень начала двигаться и спрыгнула со стола. Прямо на его глазах, что-то спрыгнуло на пол его комнаты и тогда Билл издал звук, который раньше никогда в жизни не издавал. Он даже несколько расстроился в этот момент. Потому что это именно тот звук, который Билл будет издавать всю свою жизнь в качестве реакции на любую непонятную херню. Ведь этот звук не выбирают, он просто выходит из себя. Взвизгнув, он испуганно вздохнул для крика, его нижнюю губу и полоснуло болью. Лица нападавшего он не видел, потому что при первой же попытке закричать, был заткнут тряпичным кляпом и на голову набросили мешок, туго стянув его вокруг шеи. Это движение было настолько резким и сильным, что на мгновение к глазам подкатили слезы. Он отбивался. Громко протестующе мычал, но его одеяло отбросили, самого Билла подхватили на руки, перехватывая сначала одно запястье наручниками, затем другое и вытолкали в окно — в другие руки, сжавшие его не менее болезненно-сильно. «Блядство» — он поморщился, только сейчас, свернувшийся в позе эмбриона, изнеможенный жаждой, Билл подумал о том, что мог бы пырнуть похитителя. С момента пропажи его брата, он почему-то стал спать с ножом под подушкой. Сам не мог понять почему, наверное, как раз на такой случай. Билл в злости лягнулся, гулко отбивая по металлическому, судя по звучанию, ящику. Для злости у него были все причины. Ему хватало воздуха. Он в панике. Единственное, на что его хватило это слабое хриплое: — П-пап, Роб… кто-нибудь. Помоги-те.***
Алекс привлек внимание отряда парой тройкой хлопков. — Так! Что тут у нас имеется? Стоя на колене перед выпотрошенным «гнездышком», Грей осторожно провел ладонью по смятой постели. Взглянул на сваленное на пол одеяло и проследил за тем, куда оно тянулось — к Дэйну. Тот оперся руками в стол и рассматривал рисунки. «Да, приятель, когда я в первый раз тут оказался, тоже залип» — Роб улыбнулся теплым воспоминаниям, но тут же его отрезвила мысль о том, что в этот раз Билл не покажется на пороге своей комнаты, как тогда: распаренный, намытый, с зачесанными пальцами назад влажными волосами и в не менее влажной футболке, что липла к худому телу. Он нахмурился. Макс вновь что-то насвистывал, отвлекая Роберта от воспоминаний, из-за которых в штанах становилось тесно. — Дэйн, — окликнул Роберт, — что там у нас по окну? Дэйн наконец-то оторвался от черновика Билла и поднял голову к оконной раме, рассматривая ту с профессиональным пристрастием. На лице скользнула тень мысли, и чтобы убедиться в своей догадке, он потянул оконную раму вверх. — Знаешь… Со стопроцентной вероятностью могу заверить, что его похитили именно так. — Ты понял это с одного взгляда на раму? — удивился Александр, — Вот, что значит — взгляд эксперта. — Ага, я — эксперт, — кивком давая понять, что скромностью он не обделен, Дэйн ткнул пальцем куда-то за стекло, — А вон те глубокие борозды на вспаханном газоне у окна — следы шин тяжелого автомобиля. Кто-то дрифтовал. Нужно спуститься и проверить. Но мне кажется, что они свежие. Со стороны лестницы послышался топот ног — Макс бросился на улицу, дабы убедиться. На Дэйна со спины навалились сразу двое и пока Абет вслух строил предположения в какую сторону могли скрыться похитители, Александр обеспокоенно шкрябал на деревянном подоконнике свежие срубы. Кем бы не было организовано похищение, сработали они грамотно, даже знали о «тихом проникновении» — особый навык для ведения скрытого боя… партизанство, как это называют в простонародье. Роберт все еще сидел у выпотрошенной постели, осторожно заглядывая под край одеяла, будто там его мог ждать свернувшийся в клубок Билл, сонный, всеми потерянный. — Роберт! Идем! Его потормошили по плечу и вскинув резкий взгляд на Александра, Роберт сначала не понял, что тот ему говорил, а потом, оглянувшись, понял, что в комнате они остались одни. — Слушай, я видел, как ты смотришь на этого пацана и… Он сейчас в опасности, ты должен отбросить все чувства и собраться, — Александр подхватил его под локоть, помогая встать, — наши уже спустились, думаем, стоит прошерстить весь город для начала в поисках возможных свидетелей. Может, кто видел что-то необычное? Например, типа утяжеленного внедорожника или вроде того. — Да, — сухо согласился он, взглянув в сторону двери, — да, я в норме. — Я верю. С ним все будет хорошо, Роберт. Александр очень вежливый человек и, как оказалось, внимательный к деталям. Но он не осудил Роберта… вслух. Именно по этой причине Роберт чувствовал себя так отвратительно подавленно. Александр шепнул ему, что видел его под всей этой одеждой и плотью — видел Роберта в своих мерзких проявлениях в отношении Билла. И его комментарием на это стала улыбка и пустая фраза, ставящая Роберта перед фактом: «Я знаю» — не больше, не меньше. Было бы куда проще, если Александр выложил бы перед ним все карты, мысли, поморщился, толкнул или, заимев немного прямоты у Дэйна, высказался ему. Роберт затолкал пальцами в карман свою подобранную на полу перчатку и молча вышел из комнаты.***
Тим стоял лицом к окну, прижав пальцы к переносице и пытаясь хоть что-то сообразить сейчас более или менее убедительное. А между тем Зак наседал: — Все местное население взбудоражено, у моих парней из диспетчерской службы телефоны разрываются от панического рева! Тим не сидел на месте. Отправив парней в разведку, он занялся тем, что его боевики так ненавидели и презирали — шуршал документами. Копал. Искал зацепки, на своей практике зная всю сложность чистого похищения человека. Как и у любой миссии, тут должны быть косяки, потому что даже самая идеально спланированная операция спотыкается о человеческий фактор исполнителя. К счастью, или сожалению, глубоко копать не пришлось. Для этого ему потребовалось двадцать минут наедине с данными взломанного им дистанционно компьютера шерифа Денбро и ласковое: «— Дорогая, будь добра, сделай мне кофе». Сегодня-завтра вышестоящие инстанции отправят силовиков на миссию — перебрасывали за город и у Карри не было времени на сон. Это непозволительная роскошь — спать, когда твоих парней вот-вот засунут в жопу Сатаны без какой-либо конкретной информации, только лишь, в лучшем случае: фотографией «цели» и приказом на устранение. — Твои парни прошлись по району, как вражеская армия! — Возможно! … для этого есть серьезные основания. — Да! Правда? И какие же? — Может, потому что тебе нужен сын СЕГОДНЯ и ЖИВЫМ? Хочешь вернуться домой, а дверь тебе откроет Билл? В отличие от Зака, Тим смотрел на ситуацию без пелены паники на глазах. Но не спешил радовать Зака своими догадками, хотя бы из соображений этики в отношении своего отряда. Да и как бы это звучало? «Знаешь, Зак, я без разрешения прошерстил тут кое-что и пришел к выводу, что мои парни совершенно не умеют отдыхать, как все нормальные белые люди — они расслабились после удачной операции, выпили и решили, что… будет весело похитить твоего сына прямо из дома. Ну, а теперь они ищут его по всему городу, потому что не могут вспомнить где его потеряли. Наверное, даже не могут вспомнить, что ОНИ его потеряли». — Послушай, я пока не могу ответить тебе на все вопросы, но я обещаю, он в порядке. Мои парни его из-под земли достанут. «Иначе в эту самую землю я их и закопаю» — закончил про себя Тим и ни одна мышца на лице у него не дрогнула в этот момент. Именно в этих словах поддержки и нуждался Денбро. Сейчас Тим видел перед собой не шерифа полицейского управления Дерри, а обычного отчаянно нуждающегося в поддержке родителя. Об этом говорил весь вид сутуло склонившегося над своими коленями Зака и тот факт, что он еще не взялся проверить камеры центральных улиц города. Слишком был растерян. Карри требовалось еще немного времени наедине с записями, чтобы отследить конечный пункт путешествия своих пьяных Остолопов. Хватило же им стали яиц, чтобы припарковаться аккурат под окнами дома шерифа Денбро и утащить напуганного до немоты ребенка. Больше удивляло то, что никто не вызвал патруль, дабы урезонить пьяную молодежь, когда те дрифтовали на главной площади спящего городка под Pumped Up Kicks. Еще и под ремейк. «Это кошмар…» — при первом просмотре говорил себе Карри, чувствуя стыд за полоумные развлечения своих бойцов. Но где-то глубоко внутри, мог позволить себе короткий миг улыбки. Потому что Билл — а он был на камере — веселился. Он то и управлял машиной, сидя у кого-то на коленях и деля с ним один ремень безопасности на двоих. Все они развлекались и получали истинное наслаждение от своих безумств. Надо отдать им должное — парни хотя бы старались держать рамки приличия и не стреляли сигнальными огнями на манеру фейерверка. Наверное, Билл и запретил, будучи там единственным вменяемым человеком в окружении группы пьяных и веселых спецназовцев. А они могли. Ведь, додумались же часом ранее впечатлить Билла разрывом светошумовых гранат в парке. Кажется, Дэйн учил мальчишку метать их в разъяренную толпу, представленную на «учебном полигоне» в виде статуи Отца-основателя города. Но делал это из ряда вон плохо, а в конце просто рухнул в руки Александра, сбив его, как домино. На записи было видно плохо.***
Дерри в этот день стоял на ушах, несколько человек из старого поколения даже по ошибке приняли, что в город вернулся военный режим. Спецназ совал носы в каждую щель, ведя короткие и ничего толком не объясняющие опросы граждан. Через пару часов активного поиска, когда Роберт уже в достаточной степени изнасиловал себя беспокойством — когда наступил уже край… Он развернулся и крепко хлопнул ладонью по внутренней обшивке кузова. — Дэйн! Останови! Послушавшись, Дэйн резко влупил ногой по тормозам и машину сильно дернуло. Перегородка между их отсеками с шипением отошла в сторону и в окошке показалось обеспокоенное лицо Абета. — Похмелье? — Это мы похитили его, — признался Роберт. Воцарилось молчание. А затем автомобиль буквально взорвался вопросами. Через пару минут, отогнав спецмашину на обочину и собравшись все у открытых дверей кузова, парни обступили полукольцом Роберта, ожидая от него объяснений. Глубоко внутри они все знали это. Хотя бы подозревали, но только у Роберта хватило доказательств для самого себя, чтобы признаться и другим в своей страшной догадке. Роберт молчал некоторое время. Он сидел, скрестив ноги и крутил в руках перчатку. В какой-то момент взгляд его оторвался от части спецовки и он заговорил: — Когда мы обыскивали комнату Билла, я нашел на полу, под одеялом, свою перчатку, — потупив взгляд в ноги, Роберт показал присутствующим свою правую ладонь. На тыльной ее стороне красовались красные отметины — следы от ногтей и зубов. Предположительно, этот след ему оставил Билл, когда вырывался, — Не говорите мне, что я один это чувствую… Мы выпили, и я ничерта не помню, но… Стоявший по правое плечо от Роберта, Дэйн слабо кивнул. — Что мы скажем Карри? — задал волнующий всех вопрос Абет. Точнее, свел общую мысль к неизбежному. — Для начала, — Дэйн хлопнул себя по коленям, — нужно проверить данные с камер. — С видеорегистратора! — в два голоса вскрикнул Абет и Александр, оживленно расправляя плечи. Но Роберт остановил их: — Наша машина в мойке, я взял 210-ую. Придется вернуться в участок. По прибытию в участок им повезло никого не встретить. Машина медленно подъехала к мойке. Все договорились вести себя спокойно и без криков объяснить работникам автомойки, что им нужно досмотреть их автомобиль. По ситуации все вышло иначе. Не успел Дэйн даже толком припарковаться, как двери открылись с толчка, на бетонное покрытие парковки десантировались пара бойцов и демонстрируя отличную военную подготовку, бросились в сторону мойки, в самое ее пекло, куда засасывало их автомобить. — Силы специального назначения США! Отойдите от машины! Хорошо поставленный командный голос Роберта заставил автомехаников отпрянуть, даже вскинуть руки вверх. Роб усмотрел в одном механике острое желание упасть на колени. Подав жест рукой, из-за спины показался Абет, затем Дэйн — он так вдохновился порывом бригады, что бросил автомобиль и побежал следом. Ничего не понимающие работники автомойки молча крутили головой и отступали назад. Роберт стал боком подходить к распахнутым дверям салона автомобиля, все еще держа тех двоих на прицеле. На этом моменте к ним подошел Александр, накрывая сцепленные на «Глоке» ладони Роберта и опуская их. — Господи, Роб! Убери пистолет! Просим прощения, — сразу же разрядил обстановку Александр, но и сам подтянулся к салону, заглядывая. — Парни, — просипел Дэйн, подбирая что-то с водительского сидения. Он осторожно взглянул на ощетинившегося Роберта. В той тряпке, что протянул ему Дэйн, он узнал белую футболку Билла, ту самую, с принтом знака автоботов на груди. Дэйн вновь вернулся к видеорегистратору, а Роберт сгреб футболку в кулак и подтянул к лицу, глубоко вдыхая приятный знакомый запах. Поймав на себе странный взгляд, быстро оторвался, поясняя голос исключительно серьезным: — Холодная. — Ну конечно, — хмыкнул Макс, — значит, что мы имеем? Где-то по парковке ныкается пацаненок в одних спальных штанах? — Так… Вот-вот! Есть какая-то запись! Быстро мотая кадры вперед, они сконфуженно напряженно смотрели за их времяпрепровождением. — Это стоит потом удалить, — за всех сказал Абет. Вот, они уже подошли к тому моменту, где мимо бампера летят шашки. Силуэты быстро сменяют друг друга. В какой-то момент просмотра парни перестали улыбаться. Каждый в степени своей скромности поглядывали на Дэйна с Абетом. Макс так вовсе открыл было рот, чтобы что-то сказать, но так и замер, расплываясь в еще более широкой поганой улыбке. Если сначала все и выглядело так, будто Дэйн помогал Абету не свалиться на парковке, то когда его уже откровенно растянули на капоте спецмашины, торопливо задирая футболку и спускаясь рваными поцелуями куда-то туда, где камера теряла обзор… Судя по тому, как заскользили потные ладони палестинца по капоту, Дэйн был великолепен в том… чем бы там не занимался один мужчина, растолкав ноги другого мужчины. — Только прокомментируйте и я вас уебу, — предупредил Дэйн, быстро-быстро мотая дальше… и еще. Сказанное это было конкретно Максу, что, впрочем, не остудило его. Александра уже стало не хватать на молчание. Он слезно расплылся в улыбке, наблюдая все непрекращающейся возней, вплоть до момента, когда и самого Абета утащили под капот резким рывком за бедра. Страсти в этих прикосновениях был напалм. Вот тебе и гомофоб-националист. — Так, все, стоп! Роб ткнул пальцем в экран. Словив непонимающий взгляд от Александра, кивнул самому себе и шлепнул по лбу. — Блять! — Роберт? — Мы просто конченные, ты знаешь? Наконец-то Дэйн смог оторвать свой ошалелый взгляд на Роберта, но головы еще не поворачивал. Тот отошел на шаг назад, проводя мимо прижавшегося спиной к машине Абета, на том лица не было, одни только эмоции. — Не важно, что дальше будет на видеорегистраторе, — Абет сощурился на слова Роберта, — потому что мы больше не выезжали с подстанции. Идем-идем! Он подгонял Александра следовать за собой и подвел его к дверям кузова. — Мы не потеряли Билла, а закрыли его! — с этими словами, Роберт, положив обе ладони на двери и распахнул их. — … Что? Билла там не оказалось. Роберт пошарил ладонью под сидениями, надеясь на чудо что ли? Сзади раздались медленные громкие хлопки аплодисментов, бойцы настороженно дернулись на источник звука, положив руки на кобуру и тут же осознали, что проиграли. — Бра-во, — это был Тим Карри. Как оказалось, опоздали они на каких-то сорок минут. Тим просмотрел все записи, сделанные вплоть до парковки спецмашины и сценой между Дэйном и Абетом, после чего пошел осмотреть автомобиль. Там и нашел Билла, забитого в багажник, находящийся прямо в кузове, под сидениями. Одно оставалось для Карри загадкой: — Какого хера?! Единственный вразумительный ответ за всех, как обычно, выдал один Абет: — Все мы совершаем странные поступки под действием алкоголя. — Сожалеем, — в тон ему кивнул Александр. Тим уперся ладонями в поясницу, откинул голову назад, ища в себе силы не сорваться, после чего шикнул, чтобы те быстро рассосались. Но Роберта Тим попросил остаться. Как духовный лидер команды, он должен был отчитаться за проступок, собственно, как и получить оплеуху. — Я стал много думать о Билле, — признался Роб, уже поднимая взгляд на спустившего пар командира, — Кажется, я дал слабину. Все пошло по пизде в один момент, Карри, сэр… Раздался глубокий вдох и тяжелый выдох. На Роберта посмотрели уставшие глаза его командира — не Тима Карри, а наставника Роберта, названного отца и друга. Роберт поправил маску на лице, он всегда ее теребил, когда нервничал, будто мальчишка. — Если бы я действовал так, как привык делать раньше и избавился от прицепа в лице ребенка на операции: «Ледовый каток»*, то успел бы к ледовому катку, и предотвратил все те жертвы. А еще раньше, если бы я просто вырубил пацаненка и оттащил к машинам, то меня бы не подожгли. Если бы я… Вальтер был бы жив и не пришлось бы искать ему замену. Тим, кажется, уловил ту тонкую грань, где Роберт балансировал в своих мыслях. Можно было понимать его слова одинаково, как самоистязание за то, что он увидел в Билле своего погибшего напарника и это тащило его вниз, а также, переводить, как беспокойство по поводу их не полностью укомплектованного состава, что сказывалось на эффективности работы команды. Роберта разрывало от этих мыслей постоянно, тяжелым грузом ложась на плечи, которые и без того держали бремя ответственности за жизни по меньшей мере троих близких людей. Карри искренне сожалел, что не мог взять часть тяжелой ноши на себя. — Та операция сделала тебя сентиментальным, сынок, — Тим потянул Роберта за плечо, заключая в объятия, — человечнее. Ты пока этого не понимаешь, но ты вырос в профессиональном плане. И растешь до сих пор. — Тогда, я просто увидел Билла и… он ведь совсем ребенок. Я чувствовал потребность. Я должен его защищать. Мне проще было таскать мальчишку с собой, чтобы знать, что он в безопасности, чем спрятать и идти дальше. — Хотел бы я, чтобы все зеленые береты действовали так. Не гнались за отличными показателями, считая человеческую жизнь за плюс балл к удачно выполненной операции, а боролись за то, что имели. Конечно, стремление к лучшему результату — это всегда хорошо, но тебе ли не знать, что на фронте без жертв никуда. — Никуда. Роберта отдернули за плечи, заставляя посмотреть в сосредоточенные на нем глаза командира. Тим еще с мгновение что-то прикидывал в голове, а потом с легкой руки, будто для него это движение ничего и не стоило, бросил: — Знаешь, Грей, я отправляю тебя в увольнение. — Сэр! — Да. Ты должен отдохнуть, сынок. Заполни форму сдачи оружия и дуй в город: выпей, посмотри кино, развейся. Хотя… с этого момента ты в увольнении, и я не имею право указывать тебе что и как делать, — Карри похлопал его ладонью по щеке, — Свободен! Такой растерянный, потерявшийся, Роберт неуклюже покрутился было, а потом вновь надолго замер. Его рука легла на собственное бедро, щелкая клепку на кобуре, закрывая, а потом мужчина быстрым шагом направился на выход с парковки. Билл наблюдал за всем этим, стоя на перилах пожарной лестницы, слишком высоко, чтобы кто-то из стоящих внизу мог его увидеть. Его интерес Робертом Греем приобрёл новые краски. Для них все решалось ни один и не два раза, но только вчера ночью он понял это. Пальцы сами собой прошлись по алеющим засосам на задней стороне шеи. Ох уж эта пьяная романтика.***
Ночью ранее. Его ладонь перехватили за попыткой стащить с привалившегося к рулю Роберта маску. Спящий пьяным сном, Роберт совершенно не реагировал ни на что вокруг, он только поморщился от ощущения собранной на переносице маски. Все-таки нижнюю часть лица Билл успел освободить от темной плотной ткани. Билл только сегодня узнал один интересный факт из жизни бойца спецназа: чтобы уснуть, им нужна относительно вертикальная поверхность и одна минута тишины. Все. Они вырубаются. Среди всех этих пьяных мужиков, его, Билла, интересовал только один. Но тихо подкрасться не получилось. — Ты не хочешь этого, мальчик, — покачал головой Александр, — к тому же, я более чем уверен, что под ней у него еще одна маска и она приколота к коже степлером. Александр оказался достаточно трезвым на тот момент, а вот Грей напился до отключки. В этом был весь Роб, все его действия были чрезмерными: напиваться до состояния нестояния; заботиться до сталкерства; развлекать до страха за собственную безопасность. Разговоры философского характера сменили привычную локацию с прокуренной кухни на обочину дороги, под открытым черным небом. Тишину разорвал Билл, привалившийся спиной к Роберту и взглянул куда-то в глубь парка. Темно, хоть глаз выколи. — У него проблемы. — Как и у нас всех, — кивнул Александр, язык у него чуть-чуть заплетался, выдавая его с головой, — я с этими мужиками работаю, сколько себя вообще помню. Познакомились, будучи еще совсем зелеными сопляками с раздутым самомнением. Думал, отслужил в морской пехоте пять лет и весь мир мне по колено… Хах. Он вскользь прошелся ладонями по карманам, ища что-то, но так и бросил это занятие. Покосился на Роберта и вновь вернул взгляд к Биллу. — Постой, что это было? — поймав его непонимающий взгляд, Билл повел пальцем от Роберта к Алексу и обратно, — вот это… только что? Это не дружелюбный взгляд. Я узнаю его в любых глазах. Алекс уклончиво улыбнулся. — Я помню его другим. До того, как он попал в яму и провел у чеченцев четыре месяца. Это сильно ударило по нему. Доставали мы его с парнями тогда совершенно другим человеком. Буквально на руках выносили то, что от него осталось. Знал бы кто, что там под пытками произошло с Робертом, наверное, так смело бы туда не совались. — А это…? — Партизанили нас тогда знатно, Билл, и тех, кто отбивался от команды, как правило, попадали в плен. Их бригада не любит вспоминать ту операцию. — Как и ты? — Билл сощурился, — Что у тебя общего с Робертом? Он видел это в собеседнике, ту толику эмоций, через которые пришлось прийти и Биллу — страх от самой страшной утраты. В Александре была непонятная Биллу смесь чувств, будто, несмотря на то, что Роберт выжил, что-то было не так. Александр посмотрел дальше, за плечи Билла, будто высматривая там кого-то и продолжал: — К моменту, когда наши штурмом брали ту точку, Роберт уже был не в себе от пыток. В общении он напоминал скорее… ребенка. Меня там, в машине, не было лично. Я как Роба отдал на поруки медикам, так и полез обратно в яму. Я искал Вальтера. Дэйн лучше скажет. По капоту отбарабанили ладонями. Макс умудрился отбить звук, который то и дело насвистывал. Не многие знали, как сильно Макс ненавидел эту короткую мелодию, вклинившуюся ему в голову, будто вбитый гвоздь. Она сводила его с ума уже на протяжении нескольких лет. — По этому парню не скажешь, — Макс привалился к Александру на плечо, крепко хлопая того в грудь, — Но он у нас лучший боец ближнего боя после Карри, так что, Билли-бой, не обманывайся на эти его улыбочки и бесконечный треп про заботу. Этот парень сломает тебе Такую кость, о существовании которой ты даже не подозревал. Закашлявшись от смеха, Макс отбил пару крепких тычков костяшками. Билл только хмыкнул на это. Он не то чтобы знал, но подозревал о способностях Александра, когда он с одного удара положил человека себе в ноги. Они ведь потом не приходили в себя. В тот роковой для Дерри день, к ТЦ им.Пауля Баньяна съехалась не одна реанимационная бригада скорой помощи и что-то он не помнит хотя бы одного террориста, идущего к машине своими ногами. Многих забирали на каталках под капельницей и воротником на шее. Только группу из четырнадцати человек объединяло одно — они не приходили в себя даже под действием препаратов. Кто-то не мог самостоятельно дышать. — Ха, осторожнее! Я сексуален и вооружен! — Да ну! — рассмеялся в ответ Алекс и что-то внутри похолодело от случайно брошенного в его, Билла, сторону взгляда. Он резко обернулся. Дэйн подкрался к нему со спины практически незаметно. И это пробрало его до мурашек. Застигнутый врасплох, Дэйн замер, как это делают большие кошки перед прыжком, но Билл поспешил его отвлечь, он даже не знал зачем спросил это, просто, потому что нужно было что-то сказать перед выпадом в его сторону. — Вы воевали в горячих точках? Дэйн обвел его внимательным взглядом, немного убитый дозой алкоголя. Под этим взглядом все внутри Билла скрутило тугим комом, и он чуть не оступился, когда Роберт, до этого мирно спящий на руле, уткнулся лицом ему в спину. Заговорил подошедший не сразу, будто нехотя, что не велось с общим впечатлением о нем, как о человеке крайне прямолинейным и ничем не скованным. Отвлеченно, Билл ощутил, как по его боку шарила теплая ладонь, забираясь под футболку в несколько собственническом жесте и Биллу было не комфортно от того, что на него в этот момент смотрели все остальные, а он толком даже отбиться не мог. Роберт подгребал и подгребал его к себе ближе. Он сонно потерся лбом о его лопатку, в конце концов устраивая голову на худом плече и перестал ерзать. — Мы пережили то, что ты гуглишь в школе на уроках по истории. Что именно тебя интересует? Билл хотел обернуться на короткий вскрик Макса, который, видимо, договорился, но не успел он этого сделать, как Дэйн продолжил: — Мы должны были заметить, что с ним что-то не так. Он всю дорогу лез со своими странными играми, но я руки-то ему связал крепко… Это хорошо… Это было правильным решением. А потом он напал на одного из наших. Дэйн поморщился, будто в болезненном спазме и согнувшись, оперся ладонью о колено. Видимо, желудок скрутило. А Билл в этот момент думал, что задохнется, потому что на его плече вновь зашевелились, пьяно прижимаясь губами к задней стороне шеи. — … Сцепились насмерть. Мы их, конечно, растащили… Черт его знает, что они там не поделили. Роберта ведь тогда просто выгружали из автомобиля. Ему ничто не угрожало, но Клоун посчитал иначе. В общем-- — Клоун? — Видел бы ты тогда Роба и то, что было с его лицом, то понял. Еще этот смех… в общем, в приступе, он задушил одного из наших ногами. По спине Билла поползли мурашки, хотя бы потому, что от упоминания своего имени, Грей все крепче и крепче сжимал его поперек груди. В этот момент на свободу рвался единственный вопрос: «Как часто у него бывают срывы?» — Но он реанимировался, — разбавил историю Абета, — теперь он все тот же старый добрый Грей. — Без лица, — правильно заметил Александр. — Клоун. — Он Карри как сын, вот старик и забрал обратно. Тащили Роба всем составом… года два, наверное? Александр неопределенно покрутил ладонью. Просто не помнил. — Я присоединился к парням уже под конец, — пожал плечами Абет, — но пару раз застал Роберта стоящим у моей кровати. Это было жутко, ахах. Он тогда на ночь бинты снимал еще. — Ты хотя бы не застал время, когда он кричал во сне, — рассмеялся Дэйн, — и спать в кровати отказывался. Бывало, заберется под нее, хоть стой, хоть падай — не вылезал. Говорил: «Где Вальтер? Кто вы? Я вам не верю» или вроде того… Мы тогда с парнями ему там стелили иногда. — Вы находите это смешным? — уточнил ошарашенный Билл. — А что ты хотел от фронта? Тут либо так, либо тебя списывают. — А этот Вальтер…? Дэйн как-то нехотя порылся по карманам, доставая бумажник. Где-то под стопками кредитных карт и «счастливых» монет, он достал плотно сложенный кусок обрезанной фотографии, как оказалось и сунул его в руки Билл. Тот развернул небольшой кусочек затертого фото, сначала с некоторой задумчивостью смотря на изображение. Дэйн в каком-то неуверенном движении потер нос, пока Билл рассматривал их полностью укомплектованный отряд n-ной давности. На фото, помимо молодого Александра, которого он признал не сразу, затем взгляд скользнул по знакомым чертам лица симпатичного молодого человека рядом: коротко стриженный, взгляд улыбчивый, прищуренный, хитрый - от взгляда на двадцатилетнего Роберта засосало под ложечкой, - а ещё позже, Билл сосредоточился на совершенно незнакомом ему лице: светловолосый, голубоглазый (чуть косивший) парень, имел большое сходство с Робертом. Взглядом, наверное, и теми же резными высокими скулами. Вальтер, правда, был более матерым, крепким, хоть и не таким высоким. Незнакомца — Билл правильно предположил, что это и был Вальтер — поджимали с двух сторон уже знакомый ему Роб и Александр. Они склонились над ним, обхватив за плечи и, видимо, в момент съемки, что-то говорили в кадр. На их лицах застыли самые разные эмоции, но все они разморенные жарой востока, довольные и все, как один, смотрелись хамовато, убито, но счастливо. Они тогда и не подозревали о том, через что им стоит пройти: пытки, смерть и нечто, что страшнее гибели - попытка пережить боль потери. — Не думаю, что он помнит, не знаю, мы с парнями решили его не трогать с этим. В этот момент на грудь Билла будто положили тяжелый камень и дело было не в крепкой хватке Роберта за спиной. Вниманием вновь завладел стоящий поодаль Александр. «Так вот оно что. Все-таки потерял?» — именно эта эмоция застывала в глазах Александра Грея, всякий раз, когда речь заходила о потерянном — они называли его так, отказываясь признавать убитым — напарнике. В глазах Билла мелькало нечто подобное. На фоне ЭТОГО, национализм Дэйна, с его жуткой, временами грубой прямолинейностью, теперь не казался Биллу такой уж большой проблемой. А при взгляде на компанию, возьмем хотя бы альтруистичного-похуистичного Абета или помешанного на гиперопеке Александра — «Этот парень будет баюкать твое мертвое тело с такой же улыбкой» — прошептал в голове чей-то леденящий душу голос. … или вспыльчивого Макса с его полным отсутствием такта, Билл разрывался между желанием и неохотой, чтобы услышать Их истории. Приобретенные особенности — подарки с фронта, к той или иной ситуации.