Begin

У Чонгука не было ничего. В свои пятнадцать лет он мечтал о том, чтобы повидать Мир. Парень хотел вырваться оттуда, где нет ничего. Чон так мал и в своём родном городе чувствует себя так, словно находится в клетке. Она настолько тесная, что Гук задыхается. Он и не думал, что сможет выбраться, но судьба решила иначе. И вот Гук стоит посреди улицы огромного города, что кажется целым Миром. Вокруг снуют люди, а парень смотрит на здание агентства и не может поверить, что на самом деле выбрался из своей клетки, что он собрался проходить прослушивание. Во рту сухо, и Чон сглатывает, чувствуя дрожь от волнения во всём теле. Он не знает, получится ли у него, но решает идти до конца и входит в здание. И вот парень находится в окружении добрых и внимательных хёнов. Чон был так мал и так горд, что смог увидеть Сеул. Этот город так велик для пятнадцатилетнего мальчишки, что кажется целым Миром. Парнишка чувствовал себя свободным. Чон даже представить не мог, чем обернётся для него эта свобода. Он был рад обрести малые крылья. После уроков пения и танцев Гук без сил падает на пол в тренировочном зале. Ему было сложно не только из-за бесконечных тренировок и подготовки к дебюту. Он видел, как многие опускали руки и сдавались на половине пути. Чон видел боль и грусть в глазах хёнов, которым приходилось расставаться со своими друзьями. Услышав, что Намджун вскоре дебютирует, макнэ спешил поздравить его, но встретился с горечью и досадой во взгляде хёна. Улыбка, что сверкала на лице Чона, исчезла, уступая место недоумению. — Они ушли раньше, чем им сообщили о нашем скором дебюте, — вздохнул Джун, потрепав Чона по волосам и слабо улыбнувшись. В этот момент Гук понял, что всё это время был опустошён так, что даже чувствовать не мог. Он начал каждый вечер перед сном вставать перед своей кроватью на колени и молиться за старших. Даже переехав после дебюта в другое общежитие, Чон продолжал молиться, надеясь на то, что всё будет идти гладко. Тэхён, что жил с ним в одной комнате, не понимал действий младшего и лишь пожимал плечами, когда хёны благодарили макнэ за поддержку. Что это может изменить? Но Чон молод. Ему это вскоре надоело, и он забросил это дело. Затем ему исполнилось шестнадцать, и Гук забыл, что когда-то молился. Парень стал постоянно пропадать в тренировочном зале. Всё-таки хореография у их танцев довольно сложная, а Чон хотел делать всё идеально. Да и группа должна оставаться на плаву. Для этого нужно много стараться. Этим макнэ и занимался. Ночь. Свет выключен. Чонгук лежит в темноте и тяжело дышит. Он часто тренируется в темноте, так ему легче сосредоточиться на движениях. Сейчас парень устал. Постепенно Гук восстанавливает своё дыхание и слышит чьи-то шаги. Возможно, это хёны потеряли его и хотят позвать домой. Чон садится и открывает рот, чтобы сказать, что уже идёт, но так и замирает, вслушиваясь в голос. — Ким Тэхён, — разрезает тишину низкий голос одного из хёнов. Гук удивляется, не понимая, с кем тот может говорить, но не произносит ни слова. — Восемнадцать лет, — продолжает говорить Тэхён, отвечая на вопросы, которые не слышит Чонгук. Ведь эти вопросы звучат в сознании Кима. — Их нет, — уже шепчет вокалист. Гук отмечает, что голос хёна начинает подрагивать. — Можно один звонок? Чон находится в недоумении. Он ничего не понимает и не знает, что делать. Гук смотрит на то, как Тэхён сжимает в руках телефон и не отрывает взгляда от экрана. Свет от мобильного слабо освещает лицо хёна, отражаясь в его глазах, что ничего не выражают. Чон вздрагивает, замечая, что из глаз Кима текут слёзы. До этого момента Тэхён казался Гуку неунывающим хёном, что всегда улыбается и никогда не грустит, также поднимая настроение другим. Сейчас же старший смотрит на экран телефона и просит у кого-то прощения. — Хён, — неуверенно зовёт Чон, заставляя Ви вздрогнуть. Гук встаёт и включает свет, а Тэ не двигается с места, всё крепче сжимая мобильный и закусывая нижнюю губу. Чон видит, как его взгляд нервно бегает по помещению. Ви словно испугался того, что попался, поэтому надежда на то, что ему послышалось, что его звали, в его глазах постепенно таяла. От этого сердце Гука сжимается. Через пару секунд Чон понимает, что тоже плачет. — Хён, — тянет макнэ, после чего Тэ поднимает взгляд к потолку и закрывает глаза. Ви вздыхает. Ему кажется, что деваться некуда, ведь Гук начнёт расспрашивать остальных о состоянии Тэ. Тогда его секрет перестанет быть таковым. Поэтому хён начинает говорить, рассказывая о своём грехе, при этом прося ничего не сообщать остальным. Чон слушает его, ощущая боль в душе. Он понял, что клетка, которую Гук ощущал в пятнадцать лет, была бы для Ви целым Миром. Чонгуку кажется, что он умирает. В груди всё сжимается сильнее с каждым словом старшего, а от всхлипов становится сложнее дышать. Они вернулись в общежитие только под утро, сказав остальным, что оттачивали хореографию. Благо, что в этот день у парней был выходной, поэтому Чон с Тэ смогли выспаться. Проснувшись под вечер, Гук слез с кровати и не увидел Кима в комнате. Хён нашёлся на кухне вполне бодрый и, как всегда, весёлый. Для него словно не было вчерашнего вечера. Чон даже подумал, что ему это приснилось, но Ви, завидев макне, прижал указктельный палец к губам, словно напоминая, чтобы тот никому ничего не говорил. Гук кивает и возвращается в комнату, где садится на колени возле своей кровати. Он закрывает глаза, вновь начиная молиться.