За кулисами

Долго ли еще он сможет терпеть? Этот вопрос Чимин задает себе каждый раз, лежа на холодном кафельном полу и наблюдая, как вокруг него образовывается небольшая лужица алой жидкости. Снова... Все тело обдает сильной дрожью, а боль пронизывает каждую клеточку. Парень прижимает исцарапанную ладонь ко рту. Крик разрывает горло, но знает, что не должен издавать ни единого звука, иначе остальные проснутся. А Чимин больше всего боится именно этого. Никто не должен знать о том, что те не смываемые красные пятна на стенах не гранатовый сок, что новые синяки на бледном теле Чимина появляются не из-за того, что парень подскользнулся и упал. Никто не знает о том, что творится за кулисами, а лучезарные улыбки и добрые слова в камеру - лишь актерская игра. Хотя раньше Чимин не пробовал себя в роли актера. Раньше все было по-другому. Не было еженочных истерик, из-за которых парню приходилось глотать успокоительное пачками и заливать в себя тонны снотворного для того, чтобы завтра не свалиться со сцены и не оказаться в реанимации из-за истощения. Не было кровавых пятен, которые приходилось отмывать чуть ли не по несколько часов. Раньше не приходилось в день тратить целую пачку тоналки на то, чтобы, хотя бы, выйти из дома, не говоря уже о концертах и еженедельных выступлений. Не было слез, с помощью которых можно было бы затопить не один район. Чимин даже не догадывался о том, что обычная подушка сумеет впитать столько воды. Раньше не было этой фальши, от которой появляется желание вывернуть себя наизнанку. Слишком грязно Чимину больно видеть Юнги таким. Но от его ударов не легче. Младший помнит те времена, когда все было хорошо. Когда можно было выходить из своей комнаты не боясь того, что кто-то из мемберов заметит его ушибы и разбитую губу, когда улыбка появлялась не только по желанию камер, когда не нужно было запираться в кладовке, лишь бы "Шуга" не нашел юношу, когда в той самой комнате они засыпали в обнимку под какую-нибудь романтическую комедию. Чимин помнил это время и чертовски скучал за ним. Он помнил все. И тот день, когда, в поисках своей одежды, нечаянно задел тумбочку в комнате Юнги и повалил на пол все, что на ней лежало. В том числе ту ненавистную бумажку. Диссоциальное расстройство личности - три слова, разрушившие все. С того момента жизнь пошла по наклонной. Мин помнит как закатил Юнги скандал, благо остальные были в студии. Тогда на пол полетело все, предметы, одежда, посуда, Чимин. Парень помнит как валялся в куче хлама, а в уголках глаз образовывалась соленая жидкость, предательски стекающая по щекам. Помнит, как потом в ванной шипел от боли, обрабатывая раны. Помнит извинения Юнги, их было столько, что парень сбился со счета. После этого старший умолял Мина бросить его, но было уже поздно. Парень смотрел на Юнги как брошенный щенок, не веря в то, что его оставляют. Пусть были пролиты слезы, разбиты сердца, сорваны голоса, но оба понимали, что не могут оставить друг друга. Чимин знал на что шел, обнимая парня и шепча на ухо что-то милое и невинное. Но с каждым разом он все больше сомневается в своем поступке, может, тогда еще не все было потерянно? Хотя какая уже разница, каждый понимает что ничего не изменить и от этого становится еще больнее. Ведь с каждым разом Юнги становится все тяжелее держать себя в руках и не подпускать "Шугу" к Чимину. Парню остается лишь смотреть на страдание любимого, когда его телом овладевает другой. Юнги безумно больно от бессилия, от того, что он не может ни как противостоять "Шуге", а ведь когда-то парень обещал Мину защищать его, оберегать от этого жестокого мира. Ведь так хочется обнять этого пушистика в белом свитерке, прижать к себе и никогда не отпускать, вдохнуть жизнь и сделать счастливым. Но это лишь его жалкие мечты которым не суждено было сбыться. Мир давно выбрал его роль в спектакле с интригующим названием "Жизнь" и в нем Юнги - просто актер, который не может изменить заранее прописанный сценарий. Как известно, хеппи-энды бывают лишь в сказках