Едины

Роман осторожен и нежен. Плечо Дина перевязано и фиксировано после операции. Рэйнс аккуратен, он трахает медленно, ахренительно медленно и Эмброуз почти воет под ним, как ему хочется ускорить этот темп. Но, это Роман. Это мать его Роман Рэйнс и, если он решил, что сегодня всё будет так, значит будет именно так и никак иначе. Роллинс рядом, он лежит на постели, на боку и смотрит на Эмброуза. Ему не хватало бешенной собаки так же, как и Рэйнсу. Он гладит Дина по взмокшей груди, задерживая ладонь в области сердца, ловя его ритм, чуть улыбаясь, чувствуя удары того, он щиплет за соски, иногда опускает руку вниз, прикасаясь к потяжелевшему, прижавшемуся к животу члену. Дин умоляюще смотрит на него в эти моменты, но всё чего он удостаивается, это мягкой улыбки и легких поцелуев в плечо. - Хочешь? – Рэйнс смотрит на Сэта и тот кивает, жадно облизывая губы. Он не до конца прощен. Нет, отношения есть, они вновь втроем, но Роллинс пока аккуратен, он делает только так, как хотят любовники. Его даже кинкует эта ситуация, он не в обиде. Сам ушел, сам вдарил в спину, сам предал. Теперь пожинает плоды своих обдуманных решений. Еще как обдуманных. Роллинс сладко улыбается. Это были отличные месяца популярности, ненависти толпы, что заводила не хуже обожания, горячий Ортон рядом и отличный секс с ним же. Но, погулял и хватит, пора было возвращаться туда, где было тепло и уютно. Домой. А дом, как не странно, был рядом с Романом и Дином. Так что, покрутив еще немного жопой перед главными всея WWE, Роллинс пошел на покорение новых-старых вершин, проще говоря - обратно к своим мужикам. Ему правда казалось, что всё будет просто. Ну, с Дином не сразу, но и не так долго. Так что, сейчас он с удовольствием склонился над пахом Дина, проводя языком по всей длине члена того, нежно лаская уздечку самым кончиком, пощекотав уретру и облизав головку по кругу. Надо было возвращать своё себе, и для этого осталось так мало, просто показать Дину, что готов на всё, доказать неуравновешенному засранцу, что вот он Роллинс, вот он - тут и навсегда. И, если Эмброуз поверит, то и Роман простит. Прости до конца. Простил конечно, говорит именно так, но Сэт чувствует, что последнее слово всё равно за Эмброузом. Если тот пойдет на попятную, если вдруг решит, что ему опять врут, психанет и уйдет в загул, запой, к чертям, да куда угодно, и Роман уйдет вслед за ним. Нет, Сэт не мог ошибиться, у него просто не было права на эту самую ошибку. Эмброуз шипит и чуть подкидывает бедра, желая оказаться в плену теплого рта любовника. Он зажмуривает глаза и не может решить стоит ли запустить руку в волосы Роллинса, приласкать того и направить. Ему хочется, Боги свидетели, как ему хочется трахнуть красивый рот Сэта. Он так скучал, так томительно долго ждал, когда любовники приедут к нему, навестят, приласкают. Ему было необходима их поддержка, присутствие. Он должен был чувствовать обоих своих партнеров. Только с ними Эмброуз понимал, что един, что завершен, что полон. Они давали ему силы и смысл двигаться дальше. И пусть Роллинс считает, что всё опять под его контролем, что ему не дадут пинка под зад, но теперь Дин будет готов, если тот соберется выкинуть что-то подобное. - Тихо, шшш, – Роман гладит Дина по бедру, целует в косточку на щиколотке, что покоится на его могучем плече. – Не дергайся, он даст тебе всё, как ты захочешь. Сэт только улыбается, продолжая лизать, вылизывать, обсасывать. Роллинс кладет голову Дину на живот, на бок, он приоткрывает рот и медленно наползает им на возбужденную плоть Эмброуза. Ему хорошо. Он любит вкус Дина, он любит вкусы обоих своих мужчин. Дин скулит, он скребет пальцами здоровой руки по матрацу, стараясь не шевелить больной. В конце концов, он запускает таки пятерню в шевелюру Роллинса, наслаждаясь мягкость и влагой шелковистых прядок. Сэт любит свои волосы. Сжег их к херам, теперь вот заботится. Сэт ласкал языком, чуть впустив в свой рот. Он жмурился и почти урчал, чувствуя, как Дин гладит его по голове, как пытается направить, как чуть надавливает на затылок. Роман смотрел на эту картину и пытался не кончить раньше времени: Дин с одной ногой на его плече, Роллинс, что ласкал его ртом, так самозабвенно постанывая и при этом отдрачивая себе, Дин, который искусал уже свои губы, смотрящий так умоляюще, что невозможно было не поддаться искушению. Роман склонился к нему, почти сгибая пополам, задвигая таким образом член Дина в глотку Сэта, и поцеловал Эмброуза. Сэт закашлялся, попытался уйти от этого болезненного и почти лишающего кислорода проникновения, но рука Дина в его волосах не позволила. Дин держал крепко, отвечая на поцелуй Рэйнса, ерзая своим задом, впуская Романа глубоко, свободно, хорошо. Он был податлив, он принимал Романа, как часть себя, и ему не хотелось, чтобы Роллинс как-то мешал получать двойной кайф, не только от члена в своей заднице. Не дали дрочить во время секса, пусть тогда будет так. Напоследок, когда Роман попытался разорвать поцелуй, Дин цапнул его за нижнюю губу и довольно оскалился. - Как всегда, – Рэйнс погладил его по небритой щеке, – противишься тому, от чего же и кончаешь, чего сам просишь. Сэт с пошлым звуком выпустил его член изо рта и взглянул в глаза Эмброуза. Дин прикусил губу и зажмурился. Роллинс был сейчас такой шлюхой: пухлые губы, влажные ресницы-стрелки, растрепанные волосы, тяжелое дыхание и такой огонь в темных глазищах, что хотелось вставить, вытрахать, порвать. Эмброуза окатило удушающей волной злобы и желания, и Роллинс увидел это в его глазах. Он приподнялся, перекинул ногу через корпус Дина, поворачиваясь к нему своей ахуенной спиной и задом, притянул Романа за голову к себе и поцеловал, слизывая вкус Эмброуза и делясь им, чувствуя, как пальцы того растягивают его, ласкают внутри. Дин смотрел на то, как любовники целуют друг друга, как они поглощены процессом и недовольно хмыкнул, чувствуя, что Рэйнс остановился, поглощенный их персональной Ведьмой и Роман двинул в ответ, сильнее засаживая, глубже. Сэт при этом раскачивался, трахая себя пальцами Эмброуза. - Мне кажется, достаточно, – Рэйнс перехватил запястья Дина и аккуратно вытащил пальцы из дырки Роллинса. Сэт вновь повернулся к Дину лицом, ухватил его за член и принялся опускаться, медленно, запрокинув голову, положив ее Рэйнсу на плечо. Роман замер, ожидая того, как Сэт полностью впустит в себя Эмброуза. Дин смотрел шало, здоровой рукой он гладил подрагивающее, напряженное бедро, красивое не по-мужски запястье. - Ты прекрасен, – прошептал на ухо Роллинсу Роман и двинулся наружу, в тот же самый момент Сэт принялся приподниматься с члена Дина. И Эмброуз выгнулся в каком-то странном подобии дуги. Это было так ахуенно - Роман в нём, Сэт на нём и такое всё правильное, такое всё нужное, родное, именно такое, каким должно было быть. Роман брал жестко, уже не нежничая. Он целовал плечи Сэта, пока его член таранил дырку Дина. Он входил на полную длину, врезаясь своим пахом, въезжая им Дину меж ног, чувствуя, как сжимает его Эмброуз, как оргазм подкатывает к непокорному любовнику. И спина Роллинса перед глазами, гладкая, татуированная, сильная, как перекатывались мышцы под влажной кожей, напрягались красивые ягодицы, член внутрь и наружу из дырки, которая долгое время пользовалась другими. Роман зарычал и укусил Сэта за ухом, там не будет видно, почти до боли и Сэт вскрикнул, сжимая Дина так туго, что это привело его к разрядке. Он принялся двигать яростнее бедрами, желая продлить удовольствие, вгоняя себя в зад Роллинса, раскачиваясь при этом на члене Романа. - Идеально, – содрогаясь в спазмах оргазма, шептал Дин. Роман толкнул Сэта вперед, заставляя того упасть Дину на грудь, выходя из Дина, запуская пятерню в волосы Роллинса. - Еще чуть-чуть, – прошептал самоанец и, вытащив член Эмброуза из дырки Сэта, вставил ему свой. Роллинс дернулся, но пальцы в его волосах и тяжелое тело, что придавило его к Дину, не давало двинуться. - Мой, – рычал Роман, трахая короткими, сильными толчками. Вбиваясь со всей силы, до боли сжимая пальцы в кулак в волосах, со влажными шлепками, с чавкающими звуками, кинув взгляд на дырку, смотря на то, как его член выходит из нее в сперме Эмброуза. А Дин смотрел на Сэта, в глаза того, не давал ему отвезти взгляд, закрыть глаз. Смотрел и понимал, что любил, любит и будет любить, что простил, наверное, почти простил, и простит тому всё, что угодно. Только вот зад ему на ринге надерет, сломает об него пару стульев, а потом будет его любить. Любить вместе с Романом, трахать вместе с Романом, давать им с Романом. - Поцелуй меня, – прошептал Роллинс и Дин потянулся к его губам, ловя оргазменный крик своими губами, глотая его, сохраняя внутри, в своей памяти. Рэйнс только улыбался, когда скатился с обоих своих партнеров. Ему давно уже хотелось трахнуть обоих, но строптивый Дин не давал. Сегодня прям Рождество и День Благодарения в одном флаконе. Оба с ним, оба под ним, мягкие, податливые, с дырками, растянутыми для него. Это только начало. Пусть привыкают, что они опять вместе. Это его Сэт и его Дин, плевать, что думают эти оба. Один раз он уже их потерял, больше не потеряет. Роллинс аккуратно поднялся и вышел, вернулся он из ванной комнаты со влажным полотенцем. Он вытер член и пах Романа, приласкав рукой опадающий орган. Потом обтёр Дина, свою задницу и лег вновь меж ними. Он посмотрел на Романа и, под молчаливое одобрение Рэйнса, повернулся к тому спиной, укладывая голову на здоровое плечо Эмброуза. Роман прижался к нему, повторяя его позу, проталкивая руку под затылок Дина. Они опять вместе, опять едины.