Я знаю его относительно недавно

Мы встретились с ним совсем недавно. Он подошёл ко мне на очередном мероприятии для блоггеров и представился. Он сказал, что следит за моим творчеством. Сказал, что хотел бы сделать ролик со мной. Я согласилась. Ему было невозможно отказать. Он заехал за мной в семь вечера. Мы говорили о том, что будем говорить на стриме. Да, посоветовавшись, мы решили, что это будет стрим. Прямой эфир. Прямой эфир с Дмитрием Лариным. Его квартира не произвела на меня какого-то ошеломляющего впечатления, если не считать красивые изогнутые клинки и пары-тройки черепов. Он не пытался создать интерьер, все было так, как у всех. Он был обычным человеком. Правда? Мы сели за стол и он включил компьютер. Настраивая параметры для моего первого совместного прямого эфира, он, картавя, шутил. Я смеялась с его шуток и нам было весело. Я знаю его относительно недавно. Когда стрим запустился и число зрителей стало набирать обороты, он представил меня. Мне не было неловко. Мне было весело. Мы говорили обо всем и толкали друг друга в плечи. Я вздрагивала от каждого его прикосновения. Он читал комментарии вслух, где большинство было «а вы встречаетесь?». Он смеялся. Я тоже. Наконец мы затронули серьёзную тему. Он был серьезен, грамотно лавировал словами. Сейчас он был Лариным. Время от времени он задерживал взгляд на мне. Мне это нравилось. Закончив предложение, я продолжала смотреть на него. Он тоже смотрел. Проходило пару секунд и он отворачивался к монитору. Вдруг он попросил мой телефон, объяснив это тем, что свой он оставил в кармане куртки. Наши пальцы соприкоснулись, когда я протягивала ему мобильный. Он снова смотрел на меня. Я отводила взгляд. Что-то читая на экране, он цокал языком. Я смотрела на его губы, пока он говорил. Я не знаю, что он говорил. Я смотрела и ничего не слышала. Я не знала, насколько глупо я выгляжу сейчас. Время от времени я вспоминала, что мы находимся в прямом эфире и кто-то записывает каждое наше неверное движение, каждое слово. Я понимала, что это не вырезать. Он протянул мне мой телефон. Я подняла руку навстречу слишком резко. Он с грохотом свалился на пол. Он стал извиняться. Я отшучивалась. Он опустил голову, чтобы поднять мобильный с пола, но я сделала то же самое и мы стукнулись лбами. Он засмеялся. Его смех. Когда я снова вспомнила, что идёт запись, я оторвала взгляд и наклонилась к полу. Я положила свою руку ему на бедро, максимально нагнувшись вниз. Телефон не попадал в поле зрения. Там, внизу, я поняла, где моя рука. Я чувствовала, как он прожигает взглядом мой затылок. Кажется, его руки были подняты вверх. Я застыла в таком положении, сжимая его бедро. Кровь прилила к лицу. Так продолжалось несколько секунд. Мобильный был в сантиметрах от меня. Я схватила его свободной рукой и вынырнула из-под стола. Я поняла, что во время моего погружения в комнате была абсолютная тишина. Комменты пестрели на экране. Я держала в руке мобильный. Я поняла, что моя вторая рука до сих пор находится на его бедре. Нужно было убрать ее. Сейчас же убрать руку. Я не убирала. Он смотрел на меня. Его рот был слегка приоткрыт. Он смотрел на меня все это время. Он смотрел. Прямой эфир. Сотни тысяч зрителей. Я резко отдернула руку, словно его нога была раскалена до предела. Машинально посмотрела вниз. И снова на него. Я поняла, что мы сидим максимально близко. Наши колени соприкасались весь стрим, но мы не замечали всего до этого момента. Я пыталась выровнять дыхание. Я положила телефон на стол. Звук соприкасания оказался для нас оглушительным в полной тишине. Я развернулась так, чтобы не касаться его ног, рук, бедер, его взгляда, всего. Я не помню, насколько быстро он сделал это. Он за локоть развернул меня обратно к себе. Это было грубо. Я смотрела на него. Тогда я не понимала, что происходит. Я была потеряна. Его рука касалась моей. Когда я осознала это, он мгновенно разжал ее и моё лицо оказалось в его ладонях. Я не смогла осмыслить тогда ничего. Его лицо было очень близко. Я не понимала, что оно выражает. Я ничего не понимала. Я лишь чувствовала, как тяжело дышим мы оба. Это отпечаталось у меня в памяти и сохранилось сотнями кадров. Он закрыл глаза и я машинально сделала то же. Я тут же почувствовала что-то тёплое на своих губах. Это были его губы. Моё лицо было обхвачено его руками, а губы — его губами. Мне вдруг стало очень хорошо. Я абсолютно точно была потеряна, но тянулась вперёд, навстречу ему. Я положила свои руки на его пальцы. Они были мягкие и такие же тёплые. Он медленно подался назад и открыл глаза. Мы были все также близко. Мне стало холодно. Я держала его руки в своих. Я не могу ни о чем думать. Я снова уловила тот момент, когда он закрыл глаза. Я снова сделала то же самое. Этот поцелуй был не таким, как первый. Мы не отрывались друг от друга. Я медленно спускала свои руки от его пальцев к кистям. Он был настойчивым. Он целовал меня, одновременно дыша мне в рот горячим воздухом. Он отстранялся и снова прислонялся вплотную. Его руки поползли вверх по моим волосам, а мои, в свою очередь, повисли в воздухе. Я кусила его нижнюю губу и потянула на себя. Я почувствовала его лёгкое недоумение и сделала это ещё раз. И ещё раз. Мы оба горячо дышали. Я подалась назад, чтобы переключиться на его ключицы, пойти вверх и достать до левого уха. Я ничего не соображала. Его руки обхватывали мою спину. Он поймал момент и, встав со стула, поднял меня. Развернув меня спиной к камере, он толкнул меня и я села на клавиатуру. По экрану поплыли буквы. Я не успела покрыть его шею поцелуями. Он сделал это со мной. Его горячее дыхание на моих ключицах. Я запрокинула голову вверх и закрыла глаза, шумно выдыхая. Мои руки перемещались по его спине. Недолго. Я стала стягивать с него пиджак. Он выпрямил руки в стороны, чтобы мне удалось сделать это. Его чёрный пиджак тут же свалился на пол. Наконец я добралась до его уха. Я стала целовать и покусывать мочку, когда он вдруг надавил на меня всем телом и, смотря на монитор, шептал что-то неразборчивое, останавливая до сих пор идущий стрим. Я поняла, что у него ничего не выходит, когда компьютер полетел на пол. За ним отправились учебники и один из изящных черепов с моим проклятым телефоном. Я скользила руками по его лицу, волосам, целуя все, что попадается мне под губы. Он пытался разорвать мою рубашку. Я услышала треск, когда была занята его губами. Пуговицы звонко полетели на пол. Он поднял мою голову вверх заскользил вниз своими губами, целуя каждый кусочек моего тела. Я положила свою руку ему на волосы, взъерошивая их и забираясь глубже. Он дошёл до груди и стянул наконец мою рубашку. Я обвила ногами его бедра и плавно опускалась на спину. Я знаю его относительно недавно.