Присутствующий

Последние четыре года для Альво прошли в одном большом путешествие. Около года он и учитель провели на склонах Аванских гор, пока мальчик постигал основы магии. За это время они прошли с запада на восток до самого Перевала Ворона, а затем вместе с горной грядой на юг, после этого они спустились по узкой долине реки на равнину, здесь в городе Мик-нак им пришлось, задержится на целый месяц, чтобы адаптироваться после пребывания в горах. Следующий год прошёл в долине реки Ката-тэ в изучение языков. Затем учитель и ученик двигались в лесах и лугах параллельно Поперечному тракту. Здесь в дали от цивилизации юный Альво оттачивал свои умения контроля магии, что бы при применение простейших заклинаний, не случалось катастрофы, как ещё иногда бывало. Четвёртый год учитель и ученик провели в отрогах Аванских гор не далеко от реки Ма-те. Здесь среди горных долин и быстрых ручьёв располагалась множество виноградников принадлежавших небольшим деревушкам. Именно это место было выбрана Бальсамо для объяснения теории душ и началу обучения Альво основам экзорцизма. Жили они в какой-то хибаре вне деревни, ученик заметил, что его учитель не очень любит селиться в деревнях и предпочитает покой полей и лесов. Иногда они посещали деревни для пополнения запасов провизии. Однажды как раз в один из таких визитов к ним подошёл староста деревни, когда они были на рынке. — Маг Бальсамо, помогите, — начал он, — кажется наш колдун, Ладо Пето — одержим. — С чего вы сделали такой вывод? — спросил Бальсамо, кладя помидор обратно на прилавок. — Как? Вы отказываетесь? — растерянно произнёс староста. — Мне казалось, что… — Нет, вы меня не правильно поняли, — перебил его спокойно маг. — Я спрашивал о том, что навело вас на мысль об одержимости колдуна. — Ну… — староста задумался. — Он чуть не убил жену и сына, тот сумел запереть его в подвале, он начал кричать что-то на неизвестном языке. — Хорошо, мы разберёмся, — ответил маг Бальсамо. — Проводите нас. Староста проводил учителя и ученика к опрятному деревенскому дому с несколькими пристройками, внутри никого не было. — Можно я поговорю с обитателями этого дома? — спросил Бальсамо. — Да, конечно, — торопливо ответил староста. — Мой ученик останется в доме, поговорит с его хозяином, — предупредил маг, староста отреагировал нейтрально, что было хорошо, главное, чтобы он не прислал наблюдателя из местных. Оставшись один в доме Альво, как и учил его Бальсамо обошёл его, найдя лабораторию колдуна, и бегло осмотрел записи на наличие каких-либо упоминаний о различных ритуалах, происшествиях дома, но найти ничего не смог, тогда он вернулся к люку подвала и сел на него, ожидая возвращения учителя. Бальсамо поставил себе более трудную задачу, а именно уловить какие-нибудь важные сведения из плача жены колдуна и вытянуть хоть что-нибудь из его сына. В итоге выходило так, что за несколько дней до того, как муж кинулся на жену в попытке её убить, в доме начали падать предметы, и слышались шёпоты. Колдун посчитал это не очень серьёзной угрозой и без подготовки решил выгнать сущность, которую он почитал за проведение. Наутро после этого он напал на жену. Теперь пришло время поговорить с самим одержимым и понять, кто внутри него засел. Бальсамо вернулся в дом вместе со свитой из жены и сына колдуна, а так же старостой, за окнами, думая, что их не видят, прятались несколько местных мальчишек, это было плохо, потому что, заметив зрителей Альво сразу повлажнел и надулся от ощущения собственной важности. Это могло его отвлечь в самый важный момент. У приоткрытой двери на улице скопились бабы в предвкушение интересного зрелища. — Я попрошу закрыть ставни и дверь, а после этого всем выйти, мне не нужны зрители, — произнёс маг. — Как же я выйду, он мой муж! — воскликнула хозяйка. — А если… — …если вы нас отвлечёте, то могут возникнуть весьма опасные обстоятельства. Поэтому здесь останусь я и мой ученик, — властно привал женщину Бальсамо, Альво не ожидал от него такого тона. Женщина повиновалась, и вместе с сыном закрыли ставни, а после вышли, неохотнее всего дом покинул староста, однако, наконец, маг и ученик осталось одни. Сдвигая крышку подвала, маг спросил: — Как исследование? — Я ничего не нашёл. Он плохо вёл записи, обладает просто отвратным почерком, я мало, что сумел разобрать, — ответил Альво. Бальсамо жестом показал, что понял и коротко произнёс: — Я открою подвал, по возможности спущусь, ты же поставишь барьер и без моего разрешения вниз не ходи. — Я понял, учитель, — произнёс Альво, стараясь показать, как же ему хочется спуститься в подвал. Но Бальсамо не обратил на это никакое внимание и заглянул в подвал, но всё было тихо, и на окрик никто не ответил. Убедившись, что снизу с ним никто не хочет расправиться, он спустился туда. Альво заглянул в подвал и в свете пламени созданного учителем и разделил его барьером примерно две равные половины, и сел свесив ноги в провал подвала, и рассеяно слушал учителя. Было очень скучно, в один момент голоса притихли. Альво решил одним глазком посмотреть, что твориться внизу и сполз по лестнице примерно до половины, по периметру стояли полки, в углу сидел одержимый, обхватив ноги руками, учитель же присел на корточки и, гладя на него, что-то тихо говорил. Альво решил переставить барьер, что бы учитель мог, подайте ближе. Как и на тренировках, он сначала поставил новый барьер, а затем снял старый, но что-то пошло не так и во внезапной вспышке ярости одержимый кинулся на Бальсамо, тот только и успел выставить руки и хотел что-то предпринять, но не успел, а только уже в процессе борьбы крикнул: — Альво! Что делать в таких случаях мальчик не знал, поэтому произнёс первое, пришедшее в голову заклинание относящиеся к стихийным. Порывом ветра нападавшего откинуло к дальней стене, но так же и приложило учителя головой об пол, а так же всё, что лежало на полках, было сбито со своих мест и теперь в беспорядке было раскидано по подвалу. Свет погас и теперь только тускло сиял люк. Поняв, что с силой, вложенной в заклятье, он из-за волнения перестарался, Альво кинулся к учителю и попытался добудиться до него, но внезапно услышал шум за спиной и дикий хохот, одержимый поднялся на ноги, и что-то его рассмешило, затем он заговорил на отдалённо понятном языке. Альво запаниковал, в голове всплыло заклинание абсолютного барьера он начал его произносить, но язык плохо слушался, а от страха темнело в глазах, он не успел договорить заклятье, как одержимый толкнул его порывом ветра и с какой-то гримасой насмешки навис над испуганным ребёнком. От мысли, что сейчас его убьют по телу пробежал заряд энергии, больно обожгла спину, и будто оттолкнувшись от воздуха невидимыми крыльями, создала поток ветра, который пронёс Альво до стены. Он на удивление, не ударившись быстро вскочил, чувствуя, что-то липкое на спине. Противник был на несколько секунд обескуражен побегом жертвы, Альво не хотел вредить этому человеку, но должен был что-то сделать. Ощущение крыльев угасло, а затем и вовсе покинуло сознание. Одерживай, очнулся и вновь кинулся на мальчика и прижал его к стеллажу и занёс руку, произнося какое-то заклинание. Что случилось после, Альво не запомнил. Бальсамо открыл глаза, его тошнило, болела голова, шумело в ушах, слабо понимая, что здесь происходит и собственно где это он и почему так темно. Маг не сдерживая рвотный позыв, он повернулся на бок, затем сел в голову резко вернулось осознание происходящего. Бальсамо огляделся и увидел колдуна и Альво, которые лежали где-то на середине подвала друг на друге. Он бросился к ученику, его рубашка была запачкана кровью. Нужно было что-то делать и куда-то бежать. Маг остановил себя на этой мысли и на ощущение не проходящей головной боли и понял, что с ним что-то не так. Он сел на пол и вслух громко, словно ученик произнёс заклятье лечения, а затем ещё некоторое время просидел на полу, пока не понял, что вернулся в норму. Затем убедился, что колдун дышит, наложил на него не полное заклятье паралича и вернулся к Альво. Он был очень бледный, в его шрамы вскрылись, и вся спина была в крови, в области чуть ниже лопаток находились два кровоподтёка. Магия была бессильна в попытке залечить раны, заклятья словно отскакивали от невидимого барьера. Защита мальчика работала против него самого, но сделать что-то на место было не возможно. Осмотрев ученика, Бальсамо поднял его из подвала, обернув в свой плащ, и положил на пол. После этого он налил воды из кувшина в какую-то миску, стоявшую на столе, и спустился с ней в подвал с помощью элементарного заклинания Гамма рас*, определил, что колдун более не одержим, но снимать заклятье не спешил. Бальсамо вылез из-подвала и пошёл к двери и открыл, за ней почти вплотную стояла жена колдуна. — Ваш муж в подвале, он больше не одержим, но несколько дней он должен провести в кровати, не вставая. Мне же нужно спешить, мой ученик ранен. Маг вернулся в дом и поднял на спину Альво. Было тяжело, но помочь себе заклинаниями маг не мог, он исчерпал свой лимит на сегодня. Выйдя из дома, он пошёл по дороге, которая вела сначала по деревни, а затем спускалась в долину, где стояла облюбованная магом хибара. В начале спуска по дороге мага обогнала телега и какой-то смутно знакомый селянин, кажется, сосед колдуна произнёс: — Садитесь, я вас довезу. Меня староста попросил, узнав, что ваш парнишка ранен. Бальсамо от помощи отказываться не стал. На телеге удалось доехать почти до самой хибары, а затем сосед колдуна помог магу донести мальчика. После ухода не равнодушного человека, который пытался предложить помощь, Бальсамо, промыл открывшиеся раны чистой водой, и наложил на них повязку. После этого задремал возле кровати. Проснулся он ночью от внезапного крика. Альво мучал жар, он ещё раз закричал и выгнулся на постели, его руки беспокойно дёргались, через какое-то время он рухнул на кровать. Все попытки мага помочь ученику с помощью магии были бесполезны, заклятья лишь обжигали руку или развеивались сразу после наложения. Единственное, но бесполезное, что смог сделать Бальсамо, это определить, что цвет воды при Гамме рас не стабильно склоняется в сторону фиолетового цвета, это, скорее всего, говорило об одержимости. Это было очень далеко от нормы, хотя для Альво она была немного странной — синей с примесью фиолетового. Маг это связывал со шрамами на спине, считая их знаком родительского договора, который даровал за счёт сил демона долголетие родителем в обмен на душу ребёнка с условием, что демон станет гением для малыша. Именно отсюда могла идти столь сильная защита и небольшая фиолетовая окраска. Припадки повторялись, между ними мальчик лежал почти бездвижно, только шевеля губами. Приготовленное на скорую руку магом зелье не помогло — Альво им вырвало. Казалось, что внутри тела мальчика кипела борьба. Раны не заживали, Бальсамо мог только их промывать и перевязывать, признав своё бессилие. Прошло четыре дня, несколько раз Альво удалось покормить, но он исхудал и осунулся, припадки повторялись реже, а к середине четвёртого дня сменились дрожью всего тела, с губ срывались странные заклинания, скорее всего на варинаре, Бальсамо не понимал смысл слов, но всё записывал на слух. Под вечер мальчика ещё раз удалось накормить и, кажется, он уснул. В дверь постучали. Бальсамо открыл, за ней стоял колдун. — Здравствуйте, маг Бальсамо. Я Ладо Пето, — представился он. — Я пришёл извиниться за то, что навредил вашему ученику. — Вы не виноваты, — устало произнёс Бальсамо, в это время на кровати застонал Альво. — Ему плохо? — виновато спросил колдун. — Я не помню… — Вы сами знаете, что не можете ничего помнить, — нервно ответил маг. — Что с ним? — поинтересовался Ладо, выводя из себя Бальсамо из себя. — Я не знаю! — воскликнул он. — Может, я смогу помочь? — Попробуйте, — усмехнулся маг. Колдун не почувствовав подвоха подошёл к постели и произнёс заклятье, чтобы определить состояние Альво, но тут же схватился за плечо, а руку закололи тысячи иголок. Ладо вопросительно взглянул на Бальсамо. — Я здесь не причём, это его чары. Он не даёт себе помочь и даже определить, что с ним. Я бы мог определить, это знай, я, что произошло в подвале, но я был без сознания. — Я могу остаться с вашим учеником, маг Бальсамо, а вы бы добрались на моей лошади до дома, смогли бы понять это. Эта идея отчаявшемуся магу показалось хорошей, он принял предложение колдуна и поскакал в дом, не без труда он прорвался через оборону жены Ладо, но всё-таки в подвал попал. Там встав у стены, он произнёс одно из самых элементарных заклинаний. Вокруг мага пространство сгустилось, сквозь серую мутную пелену он увидел тот момент, когда Альво спустился в подвал, как он переставил барьер, как одержимый колдун его прорвал, тот момент, когда он потерял сознание, затем странное спасение своего ученика из-под одержимого и то, как тот прижал Альво. Затем произошло нечто странное, мальчик подался вперёд, шепча какое-то заклятье, одержимый попятился, Альво настиг его примерно на середине комнаты и обнял, после этого пелена заклятья разорвалась, а Бальсамо облокотился на стену, слишком много он энергии потратил и слишком давно нормально не отдыхал. Что именно произошло ему понять, не удалось, однако скажу я вам по большому секрету, что это был пример добровольной одержимости, странный способ себя спасти, но, кажется, он был уверен в своих силах. Последующее состояние можно назвать попыткой расщепить сущность демона, который, естественно сопротивлялся, а затем от него осталось слишком мало, чтобы это было видно. После ещё четырёх дней пребывания в полу сне, усвоение полученной энергии, Альво, наконец, пришёл в себя, всё ещё слабо осознавая действительность и не помня ничего после того, как решил спуститься в подвал. Ещё через дней восемь он смог полностью оправиться. Мне всегда очень нравится сам факт самоодержимости, а ещё больше мне нравиться смотреть на то, что после этого происходит. Однако выслужив от меня два положительных примера не стоит этим заниматься, особенно вам, в следующий рас я найду историю, где решение впустить в себя чужую сущность принесло страшные и плачевные результаты.