***
На самом деле, все было предельно сложно. Ребята не помнили ничего из того, что произошло. Но помнил Макс. И, кажется, помнил Бабиков. Если говорить по-порядку, то это был обычный летний день. Вместо тренировки Цветков лениво лежал на постели, перебирая пальцами темные пряди. Антону нравилось, когда парень трогал его волосы, пребывая в расслабленном состоянии. Он ловил настоящий кайф от прикосновений холодных подушечек к коже его головы. Казалось, он готов был возбудиться и кончить только от этого, поэтому не сразу расслышал голос Макса. — Тош, — улыбнулся он, перемещая свои руки на его лицо. — Ты что-то прям слишком отстранён сегодня. Все хорошо? Может, не стоило прогуливать? Тебе от Антона, а мне от Юрки потом попадет. — Ревность — штука страшная, — подтвердил Бабиков, открывая глаза и вперивая пустой взгляд в потолок. — Но неужели мы не можем хоть раз в жизни остаться совсем одни? — Нет, не можем, — засмеялся Максим. — «Всего раз в жизни». Так говоришь, будто собираешься состариться без меня. — Что ты, до этого не дойдет, — успокоил его парень, переворачиваясь на живот. — Я не проживу так долго. Он нежно поцеловал Цветкова, и тот, медленно приподнимаясь над кроватью, ответил ему. Эти бестолковые, никчёмные разговоры часто заканчивались ленивым целованием на постели, однако сегодня у Макса были другие намерения. Он запустил свои холодные пальцы под футболку парня, и тот вздрогнул. По телу пробежало стадо мурашек, но он не обратил на это внимание, заражаясь страстью от Максима. Начав целовать, даже кусать губы интенсивнее, он, поддаваясь другу, позволил стянуть с себя футболку, проделывая то же с ним. Жар чужого тела мгновенно обдал его, и Антон тяжело вздохнул. — Холодные руки — горячее сердце? — прошептал он с улыбкой, глядя влюблёнными глазами на Макса. — Так говорят? — Говорят, да не про меня, — хмыкнул парень, зарываясь всей пятерней в его волосы, оттягивая на затылке. Бабиков запрокинул голову, томно глядя в голубые глаза. — Что мы сделаем сегодня? — на выдохе спросил он. Цветков слегка переменился в лице. Теперь на нем можно было прочитать удивление. — Не думаю, что слишком много всего, — он снова хмыкнул. — Но, если ты не против, я бы хотел секса. — Почему же я буду против? — удивлённо вскинул брови тот, с улыбкой подавшись вперёд. — Я всегда готов для тебя. — Какие мы самоотверженные! — засмеялся он, соприкасаясь с Антоном носами. — Тошка? — Мм? — словно бы после сна, он еле открыл сомкнутые от желания веки. — Я думаю, я люблю тебя, — тихо и осторожно произнес Максим, смотря куда-то вдаль. Бабиков захохотал. — Ой, вот не надо мне здесь! — он вытер рукой подступившие от смеха слезы. — Ты Юре так каждый день говоришь! — Тоже правда, — улыбнулся Цветков, увлекая парня в нежный поцелуй.***
— Джим, как думаешь, — вулканец задумчиво посмотрел сквозь капитана, приближая выражение своего лица к улыбке. — Существуют ли параллельные вселенные? — Спок? — удивлённо вскинул черные брови Кирк, прикладывая руку ко бледному лбу старпома. — Ты ли это? Неужели ты начинаешь шутить или правда не в курсе? Я не узнаю своего вулканца. — Я не об этом, Джим, — покачал головой тот, чуть хмурясь. — Я — знаю. Мне хотелось бы услышать, что ты думаешь. — Примени слияние разумов, — съязвил парень, улыбаясь. — А на самом деле — думаю, да. — И правильно думаешь, — вдруг оскалился Спок, только это уже был не он. Клингон толкнул капитана, и тот провалился в какой-то портал синего цвета… Очнулся он уже на кровати, но в чужой комнате. Над ним нависало недоуменное мужское лицо. Кирк нахмурился, разглядывая. Молодой парень с серо-голубыми глазами, светлыми волосами, длинным прямым носом, тонкими губами и бледной кожей. Конечно, если бы он жил в этом мире, он бы тут же узнал Макса, биатлониста сборной России, но, к сожалению, он был не отсюда. — Кто ты такой? Где я? Цветков нахмурился. Незваный гость говорил по-английски, а парень не очень хорошо владел им. Он посмотрел по сторонам, а потом крикнул что-то на своем языке в сторону соседней комнаты. Из нее тут же появился ещё более молодой парнишка, отчётливо напомнивший Джиму Чехова. — Все в порядке, сэр, — произнес он с явным акцентом, чем ещё больше доказал свою схожесть с юным гением Энтерпрайз. — Меня зовут Юрий, а это Максим, мой друг. Вы так неожиданно появились в его номере, что он теперь совершенно не знает, что делать. — Ну-ну, ne zalivay! — покосился на него Цветков, и тот пожал плечами. — Расскажите нам, пожалуйста, откуда вы и как сюда попали. Кирк начал свой рассказ. На протяжении всей истории он старался говорить как можно четче, ведь, как он понял, оба этих парня были русскими, а значит, не так хорошо владели его родным языком. Юрий слушал внимательно, со спокойным выражением лица, а вот Максим время от времени хмурился. Видимо, парню мало верилось в такое, ведь, что тоже понял Джим — он попал в прошлое. — Не, ну это край, конечно, — недовольно произнес Макс, глядя на блондина. — Чего-то ты не договариваешь, мой дорогой. — Макс, otyebis’ от человека, — закатил глаза Юра. — Zayebal со своими подозрениями. Последовала непереводимая реплика, и парень, поднявшись с пола, вышел из номера. Шопин вновь посмотрел на гостя, виновато улыбнувшись. — Вы простите его, пожалуйста. Он у меня нервный. — У тебя? — подобно вулканцу, выгнул бровь капитан. Юрий смущённо хихикнул. — Что в этом такого? — Я имею в виду, между вами нечто большее, чем дружба? — полюбопытствовал Кирк, тоже улыбаясь. — Правильно понимаете, мистер… Как вас po batyushke? — Если вы спрашиваете мое имя, то я Джеймс Тиберий Кирк. Приятно познакомиться. — Взаимно, — кивнул Юра, и комната неожиданно погрузилась в темноту…***
Клингон стоял, поглаживая руками металлический поручень. Его хищный взгляд держал в полусонном состоянии двух парней, одним из которых был Максим. На голове второго был мешок из черной ткани. Наконец, инопланетянин зло улыбнулся, и заложники пришли в себя, чуть не падая с ног — они стояли загипнотизированными. — Слушайте мои условия, ребятки, — мужчина прошёлся сначала вправо, потом влево. Отчего-то он говорил на понятном для них языке. Максим пытался вырваться, но оказался надёжно связан голографическими нитями. Неизвестный невольник просто стоял, даже не шевелясь, стараясь уловить каждое слово пленителя. — Ты нам ещё и что-то диктовать собрался? — возмутился Цветков, за что получил от тут же подскочившего к нему врага звонкую оплеуху. — Не сметь, — прошипел он и щёлкнул пальцами. Небольшая голографическая сеточка натянулась на рот Макса, и тот лишь смог сердито замычать. — Так-то лучше. Что ж, раз ты готов слушать, я начну, — он кровожадно ухмыльнулся, глянув на связанных, и повернулся к ним спиной. — Я Магнас, клингон, или по-вашему просто один из инопланетян. Я обладаю сверхспособностями — могу искажать время, создавать порталы в прошлое и будущее, мешать нормальному ходу событий. Ты пропустил ту тренировку, на которой я должен был запрограммировать вашего тренера на изменение твоего сознания. Ты немного отличаешься от остальных людей. Ты предрасположен к магии, к ее воздействию на тебя. С твоей помощью я мог бы создать свою армию, чтобы править этим миром, как бы глупо и стандартно это ни звучало. Но ты, черт этакий, пропустил именно сегодняшний сбор! Я накажу тебя за это. Цветков что-то промычал, и этот сплошной звук был отдаленно похож на фразу: «Это мне теперь из-за пропущенной тренировки херачить космос?». Злодей захохотал. — Не совсем так, но мыслишь правильно, малыш. Он погладил его по голове, пару раз ударив током. Парень дернулся и тихо выругался от малоприятного ощущения. Клингон снова улыбнулся. — Я перемещу тебя в другой мир, реальность, где ты и твои друзья уже будут абсолютно другими людьми, а те, кто был там до вас — станут вами. Вы должны будете лишь понять одну очень простую вещь. Удачи вам с этим, хотя своими маленькими головками вы вряд ли додумаетесь. Он подошёл ко второму пленнику. Макс уже думал, что этот парень не имеет к нему отношения, к тому же без сознания, раз так слабо реагирует на происходящее, но очень удивился, когда злодей стянул мешок. Освобожденная голова Бабикова откинулась назад. Он смотрел перед собой из-под полуприкрытых век, но мало что различал. Максим всерьез запереживал за друга. — Твой приятель — почти так же, как и ты прекрасположенный к магическому воздействию — оказался слишком буйным, — хмыкнул инопланетянин, поправляя упавшую было голову Антона. — Пришлось вколоть ему наркотик, чтобы доставить сюда. Он не осознает, что происходит, и вряд ли запомнит что-то из этого, если вообще не забудет прошлое. — Нет! Антон! — воскликнул Цветков, силясь дотянуться до него, но тут же оскалился на врага: — Ах ты, мразь! Да как ты… — Правильный вопрос, сынок. Как ты избавился от кляпа? — клингон было удивился, но тут же фыркнул. — Сильный, что ли? Ну ладно, посмотрю я на тебя в непривычной обстановке. Удачи! Снова темнота, а затем яркая вспышка света…***
— Капитан, разрешите? — командер встал на пороге капитанской каюты, дверь которой оказалась открыта. — Да, конечно, Максим, входи, — пригласил его парень, не отрываясь от ПАДДа. — Какие-то новости? — Не думаю, что это можно назвать новостями… Антон, — Бабиков удивлённо обернулся на своего заместителя. Тот обычно никогда не называл его по имени, тем более сам. Но то, как он это произнес… словно бы заставило его жизнь заиграть яркими красками. А чего стоил один только взгляд этих голубых океанов, лазурных небес, прекрасных сапфиров… — Я так же не думаю, что Ваша романтичность в описании радужек моих глаз положительно скажется на нашей совместной работе, капитан, — казалось бы, нудно и серьезно произнес Макс, способный в этом мире читать мысли, но он улыбался. Улыбался, потому что помнил, и очень хотел, чтобы вспомнил и Антон. — Никак не привыкну, что ты — сверхъестественная нечисть, — фыркнул тот, смущаясь. Максим улыбнулся шире. Ему показалось, что воспоминания начинают пробиваться сквозь сознание Бабикова. — Капитан, Вы что-то помните из прошлой жизни? Вспышка. Картинки жизни быстро промелькнули перед глазами, пролетев мимо, но задержалась лишь одна — они с Цветковым лежат на кровати, пропуская тренировку, и лениво ведут беседу, изредка сминая губы друг друга в нежных поцелуях. Он закрыл глаза. Потом снова открыл, но видел все по-другому. Перед ним стоял улыбающийся парень, но не в форме «научников» Звёздного Флота, а в обычной, спортивной, голубой. Возможно, чуть бледнее, чем его глаза. Он опустил взгляд на свою собственную одежду. Красная футболка с маленьким изображением герба слева на груди, черные треники с таким же гербом и серые кеды. Невдалеке, на кресле, валялась фиолетового цвета олимпийка, почти такая же, как у друга. Антон с улыбкой поднял глаза. Он вспомнил. Он все вспомнил. Максим, наконец, понял ту цель, которой им говорил добиваться клингон: надо помочь остальным ребятам вспомнить. Как только последний из них «прозреет», этот чужой мир рухнет, вернув все на круги своя. Выяснив и продумав возвращение друзей, Макс и Тоха покинули каюту, направившись в разные стороны. Конечно, после того, как смогли оторваться друг от друга.***
Цветков уверенно пересекал коридоры, добираясь до отдаленной каюты, до корпуса энсинов — самых младших по званию членов корабля. Кажется, никто и не замечал в нем перемен. Он понял: они слепы, пока живут в этой иллюзии, пока не вспомнили своих настоящих имён. Точнее, их-то они как раз и помнили — не помнили настоящих себя. Выдохнув, он постучался в дверь комнаты, у которой стоял уже минуту. Послышалось акцентное: «Иду-иду», и через мгновение перегородка отъехала в сторону со слабыми шипом. На пороге по другую сторону появился удивленный парнишка. Он был в одних брюках, а на плече его висело желтое полотенце. «Умывался» — решил Максим. — Командер? — удивлённо спросил Шопин, оглядывая незваного гостя с головы до ног. — Вы по какому вопросу? Максим ничего не сказал. Лишь сделал шаг вперёд, захватив лицо навигатора своими ладонями, и прильнул к его губам, а когда отстранился, то Юра уже смотрел на него с обожанием. — Максимка… — нежно прошептал он, и его форма — а точнее, лишь ее нижняя часть — как по мановению волшебной палочки, превратилась в спортивную. Цветков улыбнулся. Он вспомнил.***
Антон тоже стоял у каюты, только уже у своего старшего друга, но, в отличие от Макса, так и не решался постучать. Его спасла случайность — рулевой как раз в это время собирался пройтись до оранжереи. Однако, он очень удивился, застав на пороге своей обители капитана. — Младший? Тебе чего не спится? Максим обидел? Бабиков покачал головой, однако не смог сдержать улыбку. Его старший друг, даже почти старший брат, на удивление сильно заботился о нем. Это грело сердце, пусть даже и в этой фальшивой Вселенной. — Слушай, можно я сейчас сделаю кое-что и потом уйду? — спросил он, невинно хлопая ресницами. Шипулин вздернул черные брови от удивления и улыбнулся. Его коронный жест, пожалуй. — Ничего себе предложение, — он поставил руки на пояс, чуть наклоняясь вперёд. — Ну, давай, делай, а то я уже идти хотел. Антон подался вперед, впечатываясь губами в губы рулевого. Тот пошатнулся от неожиданности и закрыл глаза. Что-что, а в том мире именно он научил Бабикова так прекрасно целоваться. Но все же, когда тот отстранился, то не заметил перемены в друге. Тот просто стоял, ещё более удивлённо глядя на своего капитана. — Простите, Вы… Он не дал ему договорить, перебив на середине фразы: — Шипулин, мать твою, я же люблю тебя! Пару раз моргнув, Антон-старший посмотрел на парня, как на умалишенного. — Я знаю, Тош. Ты мне это ещё тогда, после нашей совместно проваленной гонки сказал. Слово в слово. Малыш, я не понимаю… «Малыш» радостно рассмеялся, обвивая руками шею самого любимого взрослого. — И не надо.***
— Так вы говорите, необходимо вспомнить? — спросил Шипулин, выглядя как никогда серьезным. Макс кивнул. Они сидели в одной из комнат отдыха корабля. Парни уже рассказали «вновь прибывшим», что тут к чему. — Да, и как можно скорее, — он поежился, оглядевшись вокруг. — Очень уж мне здесь не нравится. Космос, холод… — Ты прям как Боунс, — засмеялся Юрка, прижимаясь к его руке. — Вот тоже постоянно ворчит на эту тему. — Боунс? Какой Боунс? — удивился Бабиков. Юра крякнул и покрутил пальцем у виска. — Ты чего, кэп? Саня наш. И так лицо извечно хмурое, а сейчас вообще… — Стоп, погоди, — перебил его рулевой, подняв палец. — Ты, помнится, был с ним в неплохих отношениях? Может, ты его растопишь? — Не понял юмора, Юр, — удивленно-шутливо покосился на него Макс. — Ты, пока я придумывал «воскрешение» нашего капитана, шашни с доктором крутил? — Не, ну что уж сразу, — виновато улыбнулся тот. — Только дружбу завести успели. — Только?! — после восклицания Максима Юру пришлось оттащить и посадить рядом с Шипулиным. — Ты, Шопин, дебил, — в свою очередь покрутил у виска Бабиков. — Вот и вали теперь возрождать Логинова. Ноги в руки — и вперёд!***
Юрка вот уже час болтал ногами, сидя на кушетке. Недовольный Александр смерил его взглядом, вновь возвращаясь к своим пробиркам. — Ты так и не сказал мне, зачем припёрся, Юра. Тот помотал головой и удивлённо уставился на доктора. — Почему же я просто не могу прийти, Саш? Ты же тут зачахнешь без общения. — Ты такой наивный, Юрка, ох, какой по-детски наивный… — пробормотал себе под нос тот, невольно улыбнувшись в конце фразы. Заметив его улыбку, Шопин тоже посильнее растянул губы. — Саш, ну чё ты все время киснешь, а? Такой хмурый, и поэтому кажется, что злой. Улыбайся почаще. Ты тогда такой красивый. От восторженной речи парнишки Логинов и вовсе разулыбался, но потом вдруг резко помрачнел, поднимая взгляд на Шопина. — С добрым утром, — улыбнулся тот, глядя, как на теле Сашки неровными пятнами расползается цветами российского триколора его привычная одежда.***
Вот уже пришла пора Александра вступать в дело. После успешного «разморожения» Шипулиным Евгения Устюгова, то бишь «капитана Пайка», бывшему доктору надо было помочь вспомнить прошлое… кому бы вы думали? Матвею Елисееву, главному инженеру серебрянокрылой Энтерпрайз. Сейчас он полз по трубе Джеффери, проклиная на чем свет стоит заблокированный путь к инженерному отсеку. Ребята давно заметили что-то между ним и молодым зеленоградцем, отчего именно ему и пришлось ползти сейчас в этом узком тоннеле, а не какому-нибудь Бабикову. Только стоило ему высунуть голову, его встретил Матвей, перемазанный маслом, в защитных очках и с огромным гаечным ключом в руках. — Санька? Что-то хотел? Извини, заблокировал доступ — работаю. — Да, хотел, — он на секунду замялся, но тут же нашелся, словно бы невзначай взяв свободную руку Елисеева в свои. — Ты никогда не думал бросить нахер этот биатлон и податься в лыжи? Зрачки сначала сузились, а затем вернулись к своему нормальному размеру. Матвей тепло улыбнулся и наклонился чуть ниже, чтобы чмокнуть Александра в нос. — Ты знаешь, Сань, думал. Но только если с тобой.***
Привести в себя маленького помощника Елисеева, Женю Гараничева, не составило особого труда. Главный инженер, так как являлся так называемым покровителем малыша, сказал ему пару слов, пару раз щёлкнул пальцами — и вуаля, парень все тут же вспомнил. Тогда все апплодировали «гению кибернетики и механики» стоя. Сейчас они все тоже стояли, но теперь на мостике, плечом к плечу, чуть ли не взявшись за руки. Они наблюдали, как медленно, по кусочкам, но невероятно красиво распадается этот мир, чужой для них, но научивший столькому, до чего они сами не дошли бы никогда. Максим посмотрел на Антона, внезапно встретившись с ним глазами, и улыбнулся. Сжимая в своей ладони пальцы Шопина, он верил, что когда-нибудь перестанет разрываться на свои две большие любви.***
— Капитан, мы приближаемся к Вулкану! — радостно воскликнул русский мальчишка, сверкнув глазами. Джим улыбнулся, с отеческой любовью глядя на юного навигатора. Рядом с его креслом твердо стоял Спок, успокаивая своим присутствием. Кирк улыбнулся ещё шире, направляя свой взгляд в полоску ярко-оранжевой планеты в иллюминаторе. Он так же, как и Макс, верил в свое чудо, в свое счастье и любовь всех своих друзей. А иначе и быть не могло.