Naive

Голова трещала так, будто по ней проехался товарняк. Тело – оно ужасно болело. Глаза открывались с трудом и первый раз, когда он их наконец открыл, Нара даже не понял открыл ли он их на самом деле. Только несколько звезд, показавшихся в кронах деревьев подтверждали то, что ему все-таки это удалось. Слева от него трещал костёр, чувствовался его жар, борющийся с поднимающимся холодом от земли. Хотел бы Шикадай сказать, что он ничего не помнил. Но, к сожалению, он помнил всё. Он подставился под удар, подвел команду, провалил задание, да еще плюс ко всему не умер. Определенно точно не умер, потому что в свете костра он увидел Сараду, которая, повернувшись к нему спиной, что-то искала в своем походном рюкзаке. После того как его ранили в ногу, ему удалось на несколько мгновений задержать противников, но затем – еще выстрелы, удар тяжелым по голове, затем – в живот. И снова выстрелы. Вспоминая их, в ушах повторялся этот ужаснейший звук и голова начинала болеть с новой силой. Но главное – Сарада жива. И, кажется, спасла его. Достав пули, залечив раны. Она сполна отдала ему все долги, если таковые у неё когда-то имелись. А он – ему было противно вспоминать обо всем, что произошло несколько часов (или дней?) назад. И он бы с радостью пролежал неподвижно еще целую ночь, но беспокойство за команду и миссию взяло верх над стыдом. - Где Иноджин и остальные? – заговорил он, не поднимаясь. - Они отправились догонять тех, кому удалось уйти. Они специально дали им уйти. Хотят отследить. Это все невероятно странно, - голос Сарады был холоден словно металл. Странно – не то слово. Шикадай их не дооценил. Намерения караванщиков оказались серьезнее, чем он предполагал. Они не случайные контрабандисты и торговцы оружием – не было сомнений, они – повстанцы. И кому-то везли очень важную партию, настолько важную, что их оказалось намного больше, чем им удалось обнаружить. Их обвели вокруг пальца обычные люди и парочка слабаков-шиноби. Шикадаю было тошно даже думать о том, что ему придется вернуться с такими новостями в деревню. А еще он отстал. Они двигаются без капитана. Позор… Еще и Сарада. Она осталась с ним. Кто угодно – но не она. Но больше некому. Сарада не была ирьенином. Но знала достаточно, чтобы спасти ему жизнь, знала, потому что когда-то ее все же немного обучила Сакура. Спасибо ей, что ли… - Нам надо двигаться за ними и как можно быстрее, - Шикадай ожидаемо попытался встать, нога предательски заболела, но он не оставил попытки пока Сарада не остановила его грозным «нет». - Тебе нужно вернуться в Суну. Я не уверена, что справилась достаточно, твои мышцы, по которым пришелся выстрел, восстановятся в достаточной мере не скоро, если в ближайшее время тебя не найдет ирьенин получше. Мы связались с отрядом. Шиноби из Суны будут уже утром. Ками, почему пуля не попала ему в голову? Никакой ирьенин не смог бы собрать куски его мозгов с дерева, а теперь ему придется объяснять всё и пытаться пережить этот всепоглощающий, унизительный стыд. Какой же гемор… Шика упал обратно на землю и схватился за голову, закрывая глаза, чтобы не видеть ни этих звезд, ни чёрного ночного неба, ни Сарады. Она была права. Он не сможет даже идти, а не то, что двигаться с достаточной скоростью. - И ёщё – Учиха будто собиралась добить его, - Не нужно меня больше спасать. - Замолчи, - Шика не хотел от нее ничего слышать, ничего, вообще, - Кто бы ни был на твоем месте – я поступил бы также. - И провалил бы задание Нара недоумевающе повернулся в сторону Учихи, решив удостовериться в своем ли она уме. - Да насрать мне на это задание и на всех повстанцев всего мира, их сраное оружие, долбаных верблюдов и проклятого Боруто. Они больше не заберут ни одной жизни шиноби. - Почти забрали твою, - Сарада гадко ухмыльнулась и Шикадай на минуту задумался о том, что одну куноичи они могли бы и прихватить. Но это Учиха. Она не понимает, что несет. Это все гены ее отца с возрастом начинают стучать у нее в голове. На его месте она поступила бы также, а может еще глупее. Он помнил, как несколько лет назад, будучи неопытной малолеткой, она решила принять на себя свору первоклассных ниндзя. И Наре пришлось спасать ее тощую задницу. Один-один, Учиха. Нечего ворчать. Она наконец замолчала. Нара выдохнул, в его голову запросились оправдания, но он настойчиво гнал их прочь, не давая им пробраться глубже. Он отвратительный капитан. Он не учел тысячу мелочей. Он подставил всех. Он завалил задание. Его гениальнейшие мозги в полевых условиях оказались сгустком белка. - Вернись со мной в Коноху. Не ходи за ним, - он знал, что Сарада никогда его не послушает, но не мог хотя бы не попытаться. Возможно, вполне возможно, они шли даже не за Боруто. Но Сарада не упустит очередной возможности выследить его – она будет искать и пытаться, до последнего, пока от её души не останутся одни холодные осколки. Пока он не уничтожит всё, что их связывало. Девушка только посмотрела на него печальным взглядом, но не стала даже пытаться поднимать эту тему. Она плотно сжала губы для того, чтобы совсем ничего, ничего не сказать. Такой реакции он и ждал. - Шика, ты не понимаешь, я должна. Ками, только не говори про «он запутался», «он все поймет», «он ошибается» только не этот бред. Даже Наруто переставал верить в это «разумное доброе и вечное» в его сыне смирившись с тем, что того Боруто, которого мы знали больше нет. Он выбрал свой путь. И это путь совершенно не его отца, прямо как младший Узумаки и хотел. Шика не смотрел на неё. Он смотрел на небо. Небо такое же красивое и тёмное, но еще оно понятное и простое. Оно будет здесь всегда, никуда не уйдет, днём покажет ему облака, вечером луну. Смотреть на небо – здорово и умиротворяюще, столкнуться взглядом с Сарадой – тяжело и хочется ее придушить. Но Учиха будто почувствовала. Она подкралась ближе и Шикадаю пришлось перестать ее игнорировать. - Если где-то покажется хоть пятка этого засранца, ты же не вернешься в Коноху, - обречённо заявил Шикадай. Сарада как-то грустно вздохнула. Это у нее такой способ сказать «да». - И мы так и не пойдем на свидание, - он поднял вопросительный взгляд на неё. - Когда-нибудь же вернусь - Через это когда-нибудь я второй раз женюсь, обзаведусь тремя проблемными дочерями или даже к тому моменту состарюсь и помру вовсе. Кто знает твое когда-нибудь. Сарада засмеялась, представляя, чтобы было с Шикадаем если бы у него действительно появилось три дочери, особенно, с характером его матери. Он даже от генинов открещивался всеми силами, а тут – страшно представить. - Ну и что? – посмеиваясь, спросила она. - Как что? Я буду примерным семьянином. - Ты? – ситуация забавляла ее еще больше. Шикадай приподнялся на локтях. - Проверь, - он снова улыбнулся своей заговорщицкой улыбкой. Сарада не смогла не улыбнуться ему в ответ. Ей захотелось его коснуться, ощутить тепло, обнять. Отчего то ни с кем, кроме Шики, она не чувствовала себя так. Комфортно? Он лениво шутил, выглядел крайне безопасным, дружелюбным и удобным. Он не преподносил сюрпризов. Не строил из себя никого – ни супер крутого шиноби, ни загадочного ниндзя, ни гениального стратега, он не пытался ни с кем соперничать, казалось, что ни к чему не стремился. Он просто был верным другом для каждого, был рядом, всегда, на улицах Конохи, заражая людей своим спокойствием даже в самые неспокойные времена. И ее манило это спокойствие – ей не хватало этой магии равнодушия. Она хотела бы избавиться хотя бы от одной из тысячи причин для переживаний в своей голове, хотя бы на несколько секунд оставить гонку за своими целями. И ей показалось, что она знала как. Она снова сделала это. Она снова поцеловала его. Наклонившись, уже привычным движением, снова ощутив его тепло, сухие губы на своих губах. И мир не рухнул. Костер продолжил трещать дровами, ветер все также качал кроны деревьев. Убедившись, что все осталось на своих местах она поцеловала его снова. И снова. Шика лёг обратно на землю, утащив куноичи на себя, он заставил залезть ее сверху и притворился, что ранение совсем не болит. Он не сказал бы ей не слова, даже если бы лежал на коврике из острых игл. Он крепко прижал ее к себе, но любое активное или порывистое действие для него отзывалось болью, и он невероятно злился на своё побитое тело. Он не хотел сейчас оставаться безучастным. - Тише, а то придется снова прерваться, чтобы остановить кровотечение, - Сарада заметила его попытки проявить инициативу. Её голос был удивительно заботливым и нежным. Надо же, железная леди умеет быть мягкой. Сарада покрывала его лицо и шею с такой лаской, что он даже мог бы решить, что она его любит. Он наслаждался каждым ее прикосновением и отвечал тем же – руками забрался под форму, стремясь избавиться хоть от какой-то части одежды, но форма никак не поддавалась, плотно завязанная и застегнутая везде, где только можно. Но его рубашка расстегнулась с лёгкостью. Невесомыми поцелуями Сарада покрыла его грудь и живот, заставляя Шикадай практически зашипеть от удовольствия и предвкушения. Также легко она справилась с застежкой на брюках. Нара закрыл глаза. Он не мог смотреть на то, как Учиха смело касается его и не иметь никакой возможности перевернуться, подмять ее под себя и показать, как легко он справится с ее несносным, проблемным характером. Но проблемная девушка, сидящая сверху на нем, уже справилась с его одеждой и добралась до естества – руками, легкими движениями, заставляла кипеть его от нахлынувшего желания. Наконец она додумалась сама – куноичи расстегнула форму и сняла верх, Нара тут же подтянул ее ближе чтобы иметь возможность касаться губами и языком ее шеи, ключиц, груди, ласкать и вгрызаться в ее нежную кожу, чувствовать ее так близко – совсем рядом, телом к телу. Восхитительно. С её форменными штанами он справился сам, начал активно тянуть их вниз и тут снова она поддалась ему, пристав и окончательно сняв их. Она была абсолютно голой. Посреди леса. На нём. Просто с ума сойти. Но ему все казалось, что времени любоваться нет – он не растягивал удовольствие, он снова захотел ее ближе, как можно ближе. Пока их кто-нибудь не прервал, пока что-нибудь не случилось, пока снова их хрупкий мир и яркое желание не полетело к чертям. Он притянул ее к себе и наконец почувствовал ее так близко, как давно хотел. Сарада наконец издала стон. Такой глубокий и долгожданный, послуживший лучшим сигналом для того чтобы продолжить. Сейчас она была его, самой желанной. Самой послушной, без ее вечного недовольства и серьезности, она крепко прижималась к нему и тяжело дышала где-то в районе его уха, сводя с ума своей податливостью и нежностью. Он с большим трудом отпустил ее от себя для того чтобы увеличить темп, крепко сжал ее талию, контролируя движения, закрыл глаза, понимая, что если хотя бы еще раз увидит ее тело в тенях от костра, такое стройное, молодое и красивое, все закончится прямо сейчас. А ведь момент так хотелось растянуть на как можно, как можно дольше. Бесконечно долго.

***

Утро наступило, казалось бы, слишком быстро и застало их крепко обнимающихся у потухшего костра – утром было особенно холодно и к моменту, когда шиноби из Сунны подошли к их небольшому лагерю никто из них толком уже не спал, но подниматься совершенно не хотелось, хотя подъем и следующее за ним расставание были неминуемы. Шиноби из Сунны, как всегда, были немногословны и не хотели даже представляться. Шикадай с трудом, но смог подняться, не представляя ни единой возможности добраться до ближайшего поселения. Но с ними был ирьенин и он обещал, что если станет совершенно невмоготу можно будет что-то придумать. Это его «что-то» совсем не внушало доверия. Но самое тяжелое было не в больной ноге, на которую невозможно было опереться, Сарада бы давно уже ушла, пытаясь догнать товарищей, но она медлила и будто бы ждала разрешения, хотя оба понимали, что ей оно вовсе не требуется. Шикадай и рад бы был ей запретить, но не имел никаких на это моральных прав. Только когда они все собрались, стало понятно, что медлить и чего-то ждать смысла больше не было. - Сарада, - Шикадай попытался отойти от Суновцев, но было сложно, он сделал только пару шагов в сторону и увёл за собой Сараду, взяв ее за руку. - Вернись в Коноху, как все узнаете, - его голос был максимально серьезен. Это фактически был приказ, но он не мог надавить на должность командира, потому что их команда, в сущности, давно рассыпалась. Она ничего не ответила. - Ты слышишь? Как только что-то будет известно – вернись в Коноху вместе остальными, не преследуй его. Сарада опять только отвернулась, Шикадаю пришлось сделать усилие чтобы заставить ее посмотреть в глаза. - Вернись. В Коноху. Как будто бы повторение приказы в сотый раз могло что-то исправить в ее упрямстве. - Хорошо, - Учиха сдалась. Никому из них не было известно какая доля правды в этом хорошо, но она как будто бы соглашалась подумать об этом. Дальше произошло то – о чем Учиха подумать уже не могла. Нара наклонился и поцеловал ее. Шиноби из Суны удивленно даже пришлось отвернуться, но несмотря на все свои принципы Сарада не стала прерывать поцелуй. Она ответила с той самой нежностью из ночи, которая куда-то снова испарилась по утру. Нара в окончание кротко поцеловал ее в щеку… И отпустил.