Power Outage in NYC

Микки только закончил вытаскивать наличные из банкомата в банке, когда погас свет, и включилась аварийная сигнализация. Он подошел к дверям и попытался открыть, но они не сдвинулись с места. — Да ну вы, сука, издеваетесь, — прошипел Микки, толкнув дверь ещё раз. — Потрясающе. Он повернулся и увидел, что в вестибюле банка он находится не один. Там стоял Галлагер. Галлагер — новая модель нижнего белья от Calvin Klein. Он не помнил его имени, но зато помнил, как тот выглядит под одеждой. Микки постоянно видит баннеры по всему городу и большинство из них — в Таймс-сквер. Кроме того, он много раз дрочил на эти самые фотографии в уединении своей спальни — не то, чтобы кого-то должно ебать, на кого он там дрочит. Йен стоял в стороне, между дверями и банкоматом, которым пользовался пару минут назад. Он облокотился на дверь и посмотрел на Микки. Рыжий нагло оглядывал его сверху вниз, и брюнет, не выдержав, обернулся и прошел к другой стороне вестибюля. Несколько минут спустя Йен вытащил телефон и кому-то позвонил. — Эй, Лип, это Йен, — само собой, Микки слышал весь разговор. Теперь он знает имя Галлагера. — Да, у меня все хорошо. Я просто застрял в банке… В вестибюле у банкоматов, — сказал Йен. — Нет, я не один, — рыжий осекся, но продолжил. — Я не знаю, просто какой-то парень, — сказал он, снова взглянув на Микки. Микки смотрел на Йена и не мог не улыбнуться, что рыжик упомянул его в своем разговоре. Ладно, он не сказал его имени или что-то значительное, но он сказал, что был с каким-то парнем. Микки не слышал конца разговора Йена, витая в своих мыслях, а тот уже положил трубку и сунул мобильный в карман. Микки вытащил свой телефон и решил позвонить своей сестре, чтобы сообщить ей, где находится, но увидел, что его телефон сдох. — Вот же дерьмо, — пробормотал Микки, положив свой телефон обратно в передний карман. Йен пристально наблюдал за ним, но так ничего и не сказал. Микки не знал, сколько времени прошло, но по его подсчётам — около десяти минут. Они с Йеном не говорили друг другу ни слова, и он начал сожалеть о каждом выборе жизни, который он когда-либо делал. Это блядский Йен Галлагер. Он супергорячая модель, которая абсолютно богически великолепна и именно о нем Микки видел кучу мокрых снов. Ему необходимо что-то сказать. Йен обернулся, чтобы посмотреть на него и Микки слегка улыбнулся ему. Он был уверен, что похож на гребаного придурка, но рыжик улыбнулся ему в ответ, и он решил, что выглядит не слишком плохо, если заставил Йена улыбнуться. Йен вытащил телефон и сказал Микки: — Может, тебе нужно позвонить кому-то? Из того, что я увидел раньше, полагаю, что твой телефон умер. — Да, — сказал Микки, покусывая нижнюю губу. Он подошел к Йену и взял из его руки телефон: — Спасибо. Йен кивнул, и Микки набрал номер Мэнди, вернувшись обратно туда, где стоял раньше. — Алло? — Ответила Мэнди. — Эй, это я, — сказал Микки. — Ты в порядке? — Обеспокоенно просила сестра. — Да, я в порядке, — сказал Микки. — Я застрял в вестибюле банка с Йеном Галлагером, — бессвязно пробормотал Микки. Он не хотел показывать это так, чтобы Йен понял, что Микки его узнал, или что он упоминает его в разговоре. — Что?! — смущенно спросила Мэнди. — Я застрял в банке с Йеном Галлагером, — пробормотал Микки так же, как и в первый раз. — Я понятия не имею, что ты, нахрен, только что сказал, — раздраженно прошипела Мэнди. Микки застонал и попытался еще раз немного громче, но все также бессвязно: — Я застрял в вестибюле банка с Йеном Галлагером. — Ты заперт в банке с Йеном Галлагером?! — воскликнула Мэнди, наконец, услышав его. — Иисусе, да, — сказал Микки. Йен посмотрел на него, и брюнет слегка улыбнулся ему. Мэнди спросила: — Он так же горяч, как на этих рекламных баннерах? — Лучше, — признался Микки. Милкович громко застонала: — Тебе повезло! Ты же знаешь, что он гей? Он давал интервью на днях, так его спросили, есть ли у него девушка, и он сказал, что свободен, но у девочек нет шансов. Тебе лучше подкатить к нему или я тебя порежу. Микки закатил глаза на сцену своей сестры и сказал: — Сучка, можешь быть ещё драматичнее? — Он слушает тебя прямо сейчас? — спросила Мэнди. — Возможно, — ответил Микки. Йен иногда на него поглядывал, так как больше нечего было делать. — Вы одни там? — Спросила Милкович. — Да. Ты закончила с дебильными вопросами? — рыкнул Мик. — Козел. Я исполню угрозу. Сделай это, — сказала Мэнди, прежде чем повесить трубку. Микки снова закатил глаза и вернулся к Йену, чтобы отдать мобильный. Рыжий взял его и положил обратно в карман. — Итак, кто же эта сучка? — спросил Йен. — Извини, не мог не подслушать. — Все в порядке, я подслушал твой разговор раньше, — Микки пожал плечами. — Сестра моя - сучка. Должен был вернуться домой. — Да, я тоже позвонил своему брату по этому поводу, — сказал Йен. — Ты не один живешь? — спросил Микки, не подумав. — Нет, он переехал сюда со мной, чтобы я не был один, — сказал Йен. — Кроме того, у меня было недостаточно денег, чтобы жить одному в Нью-Йорке. — Я уверен, что все эти рекламные щиты исправили твое положение, — пробормотал Микки, но Йен услышал его. Он с усмешкой сказал: — Ты их видел? — Сложно не заметить, — неловко сказал Микки. Он снова вгрызся в нижнюю губу. — Это барахло по всему Таймс-сквер. Йен рассмеялся и Микки не мог не улыбнуться. Йен вытащил из заднего кармана жвачку. Он развернул упаковку, прежде чем засунуть одну в рот. Он протянул еще пачку брюнету и сказал: — Хочешь? — Конечно, — сказал Микки, протягивая руку. Он развернул бумажку и положил жвачку в рот. Они снова замолчали. Йен сидел у стены, не двигаясь, в отличие от Микки, который вышагивал по комнате. Он не знал, что делать и чувствовал себя полным идиотом. Не могло его положение стать ещё хуже, но он начал задыхаться от этой проклятой жвачки. — С тобой все в порядке? — спросил Йен с небольшой паникой в голосе. Микки показал рукой себе за спину и Йен подошел к нему. Он сильно постучал ему по спине, и жвачка буквально вылетела из Микки. Брюнет кашлянул и положил руку на горло. Йен снова спросил: — Ты в порядке? Микки прочистил горло и сказал: — О да, да, спасибо. Йен улыбнулся и похлопал его по плечу: — Давай, пойдем сядем. И вернулся туда, где сидел на полу у стены. Микки подошел и сел рядом с ним. Йен повернулся к нему лицом и сказал: — Вы из Нью-Йорка? Микки отразил его позу и сказал: — Нет, Чикаго, а ты? Йен тихо ахнул и сказал: — Я тоже. Не знаю, как я раньше этого не понял. Ты с южной стороны? Микки неловко прочистил горло и сказал: — О, да. — Я тоже, — сказал Йен с полуулыбкой. Микки вскинул брови, пытаясь понять, кто такой Йен. Затем он понял: — Святое дерьмо, ты сын Фрэнка. — Ты знаешь Фрэнка? — спросил Йен. — Все знают Фрэнка Галлагера. Кусок дерьма должен мне двадцать баксов, — сказал Микки, ухмыльнувшись. Йен рассмеялся и сказал: — Технически он не мой отец, он мой дядя. Мама трахала его брата, и мы все думали, что я от Фрэнка, но потом мы с Липом сделали тест ДНК и узнали правду. — Черт, ну, я думаю, ты счастливчик, — усмехнулся Микки. Йен неуверенно поежился и сказал: — Да, в этом смысле счастливчик. — Что ты имеешь в виду? — Спросил Микки, но потом сказал, почувствовав дискомфорт парня, исправился. — Тебе не обязательно говорить, прости. — Все нормально. Может быть, когда-нибудь я это сделаю, — ответил Йен теплой улыбкой. Микки кивнул: — Хорошо. — Я даже не знаю твоего имени, — сказал Йен. — Микки, — ответил он с небольшой усмешкой. — Да ну нахуй, — потрясенно сказал Йен. Прежде чем Микки мог спросить в чем дело, Йен сказал: — Нет же. Я думал, что ты выглядишь знакомым, и когда ты сказал, что с южной стороны, я подумал, что узнал тебя только из-за этого, но бля! Ты Микки Милкович! — Догадываюсь, что именно ты слышал обо мне, — неловко сказал Микки. — Как и Галлагеры, Милковичи — известная семейка. Я просто не помню, чтобы ты был таким… — сказал Йен, прежде чем Микки закончил его предложение с короткой усмешкой: — Такой чистый? — Такой горячий, — поправил Йен. Микки выглядел как олень в свете фар. Ну, или просто олень. Йен бросился исправляться: — Черт, прости. Я не хотел, блять, извини. — Не беспокойся об этом. Я не такой, как раньше… Я не избиваю геев, так как сам один из них. Причиной моего отрицания, в основном, послужил мой папаша, — сказал Микки неловко. Он ненавидел думать о своем отце и о любом упоминании южной стороны. Он смог выбраться, он старался не думать о дерьме, в котором вырос. Йен быстро взглянул на него, прежде чем мягко улыбнуться. Он спросил: — Как ты смог уехать? Не думал, что Милковичи когда-нибудь свалят с южной стороны. — Отцу дали пожизненное, поэтому я забрал Мэнди и свалил. Она так хотела в Нью-Йорк… — Микки замолчал. Йен еще раз улыбнулся ему той улыбкой, которая, казалось, излучала тепло, солнце, любовь и все хорошее в мире. Микки спросил: — А ты как уехал? — Я сказал Липу, что собираюсь переехать сюда, он попросил меня подождать немного, пока он не закончит колледж. Летом мы переехали сюда вместе, и через месяц мне предложили контракт с Calvin Klein, — пожал плечами Йен. — Так ты здесь недавно, — сказал Микки. — Да, пару месяцев или около того, — сказал Йен. — Как долго вы здесь? — Около года, — сказал Микки. Внезапно аварийные сигнализации отключились и снова загорелись обычные лампы. Они встали с пола. Подойдя к двери, Йен толкнул ее и она открылась. — Похоже мы свободны, — сказал Йен, глядя на Микки, который стоял рядом с ним перед дверями. — Похоже на то, — сказал Микки. — Эм, мне было весело, — начал говорить Йен, прежде чем остановиться. Микки выжидающе посмотрел на него. — Могу я тебя куда-нибудь сводить? Отплатить за то, что моя жвачка… Или просто потому, что я хочу, — сказал Йен с ухмылкой. Микки усмехнулся и сказал: — Да, хорошо. Он дал ему свой номер, так как его телефон все еще был разряжен. Они посмотрели друг на друга, и Микки прикусил нижнюю губу, снова нервничая. Йен поднял руку и мягко вытянул губу брюнета, зажатую между зубов. Он обнял его лицо руками, прежде чем придвинуться ближе и прильнуть к губам Микки. Они мягко поцеловались, пока Йен поглаживал пальцами скулы брюнета. Микки устроил ладони на бедрах Йена, потянув его ближе к себе. Йен мягко отодвинулся назад. Взглянув Милковичу в глаза, он сказал: — Скоро увидимся, Микки. Микки прочистил горло и пробормотал — Да. Йен напоследок еще раз чмокнул его, усмехнулся и покинул банк. — Господи Иисусе, — пробормотал Микки, когда оказался один. Он засмеялся, выходя из банка. Улыбка, сияющая на лице парня отражала его самое счастливое настроение.