Добро пожаловать в Теффен. Кандидат

       Я стоял в стороне от дороги и, задрав голову, смотрел на Зеленую Крепость. Даже издалека было ясно, что она колоссальна, но лишь сейчас, оказавшись вблизи, я осознал ее настоящий масштаб.       Зеленая Крепость была возведена на уступчатых, обрывистых скалах с ледяными вершинами. Окруженная тройными стенами с зубчатыми парапетами и оборонительными галереями, она казалась поистине неприступной. В небо устремлялось бесчисленное множество башен — изящные дозорные и массивные военные, они нависали над барбаканом с исполинскими железными воротами и подъемным мостом, перекинутым через глубокое ущелье. Вершину башен украшали изумрудные стяги с вытканным на них черным трехсторонним обелиском. Трепеща на ветру, они придавали крепости еще более торжественный и внушительный вид.       — «Интересно, сколько лет и ресурсов понадобилось, чтобы построить такое гигантское сооружение? — подумал я восхищенно. — Оно ведь почти циклопическое! На его фоне — мы все, как муравьи».       Опустив голову, я перевел дух и снова шагнул на дорогу, с которой сошел, чтобы не мешать движению. А движение здесь было, мягко сказать, оживленное! Невзирая на раннее утро, весь путь до крепости был запружен вереницей прохожих. По дороге, петляющей по каменистому, выжженному солнцем склону горы с редкими пятнами зелени, тяжело катились телеги, доверху груженные припасами. Торопясь, поднимались чиновники, слуги и просители, живущие в городе. Устало и молчаливо тащились драконьи гвардейцы, очевидно возвращаясь с ночного дежурства. Вниз, им на смену, бодрым шагом спускались свежие ящеры.       Вскоре я оказался у подвесного моста. Я вздохнул с большим облегчением, когда вместе с потоком других посетителей перебрался на противоположную сторону, поскольку никаких перил на мосте не имелось, а перекинут он был через такую бездонную пропасть, что от одного взгляда вниз голова шла кругом. Теперь мне оставалось лишь попасть внутрь. Для этого надо было пройти через ворота, по сторонам от которых скучали несколько драконьих гвардейцев. Ящеры откровенно зевали, скаля треугольные зубы. Один из них так и вовсе стоял с полузакрытыми глазами, прислонившись к стене, и, по всей видимости, втайне от офицера дремал. На посетителей ящеры не обращали внимания. Впрочем, что-то в моем облике и поведении все же вызвало у них интерес. Командир караула, окинув меня расслабленным взглядом, вдруг встрепенулся и, поправив шлем, шагнул наперерез.       — Ли вендор, вал, — вежливо, но достаточно твердо поздоровался он. — С какой целью идете?       — Записаться в Гвардию, — честно ответил я.       Офицер был обескуражен. Он даже повернул голову набок, чтобы лучше слышать и неуверенно проговорил:       — Чего-чего? Я, кажется, вас не расслышал.       — Да нет, — сказал я. — Все правильно. Я иду записаться в Гвардию.       Офицер подошел ко мне совсем вплотную. Опустив хвост, он осторожно осведомился:       — А вы точно ничего не перепутали? Вы ведь аинго. Может быть вы собирались не в Гвардию, а наемником в Торговые Дома?       — Никакой ошибки здесь нет, — решительно сказал я.       Тогда ящер подтянулся. Он упер лапы в бока и широко улыбнулся, обнажив острые зубы.       — Вот это правильно! — одобрительно гаркнул он. — Вот это верно, по нашему, по Теффенски! Гвардия — это серьезно. Гвардия — это почетно. Целых восемь веков, как мы охраняем покой нашего города, не жалея себя…       Гвардеец, дремлющий у стены, причмокнул и громко всхрапнул. Офицер моментально сдвинулся в сторону, загородив его от меня и на целый тон ниже закончил:       — Полностью одобряю ваш выбор, молодой вал. Удачи вам записаться!       Поблагодарив его, я вступил под свод барбакана. Сзади раздался звонкий металлический лязг — командир караула разбудил подчиненного, отвесив тому оплеуху. Любопытно, насколько строго тут с дисциплиной? Судя по тому, что мне довелось наблюдать, в Гвардии с этим были проблемы. Впрочем, стоит ли так удивляться? Защищенный могущественными Древними Силами, Теффен уже много столетий наслаждается покоем и миром. За это время воины, должно быть, слегка расслабились и распустились. Ведь Гвардия — это, по-сути, местная армия. Патрульные и полицейские функции она выполняет лишь потому, что никаких других реальных задач у нее не имеется. Любые по-настоящему серьезные вещи берет на себя Стража или группа городских мейстеров…       Прошедшие несколько дней я лихорадочно разузнавал детали своей будущей службы, благо источников у меня имелось достаточно. Во-первых, Эйнар поделился со мной книгой, посвященной устройству Теффена и в том числе Стражи. Во-вторых он сам был капитаном, замечательно знал всю подноготную и с готовностью отвечал на любые вопросы.       Выходило, что я зря волновался. Никто и помыслить не мог, чтобы сразу бросить меня на передовую. Перед тем, как вступить в ряды Стражи, я должен был послужить в Гвардии, набираясь опыта и изучая законы. Правда, служба мне предстояла особенная. Если простой новобранец сначала получал звание рядового, затем, при наличии у него необходимых задатков становился «когтем» — командиром небольшого отряда с одноименным названием, — после чего, при определенной удаче дорастал до звания «лапы», в чьем подчинении находилось шестнадцать когтей, а когда ему колоссально везло, мог претендовать и на должность «крыла» или коменданта, высшие офицерские звания в Гвардии, аналогичные генеральским, то мой путь был абсолютно другим. Получив одобрение от капитана, я превращался в кандидата на звание рыцаря Стражи. Положение у этого ранга было двойственным и довольно расплывчатым. С одной стороны, как вероятный будущий рыцарь, кандидат изначально считался высокопоставленным чином. Например, при необходимости, он мог отдавать приказы кому угодно, не считая крыла и коменданта. С другой стороны, его права были сильно ограничены. Кандидат не мог самостоятельно браться за дело и должен был работать под контролем (и под ответственность) полноценного Стража. Когда же он действовал по своему усмотрению, то — вот незадача! — приравнивался к рядовому гвардейцу. Согласен, звучит достаточно сложно и непонятно, но дела обстояли именно так.       Кстати, еще один интересный момент. Повышение кандидата до рыцаря утверждалось Советом, собиравшимся в полном составе. Предполагалось, что в Страже, хранящей Договор, существует место только для тех, кто более-менее устраивает разные стороны. В принципе, это звучало логично. Организация, защищающей баланс и мирное сосуществование, должна была пользоваться легитимностью всех трех сил, стоящих у основания Теффена — Гвардии, Храма и Торговых Домов.       Миновав барбакан я оказался за первой стеной. Вдоль нее были расположены мастерские, склады и крытый ряд со столиками писарей, которые помогали гражданам составлять прошения и решать мелкие юридические вопросы. Шум и гам стояли невероятные, не хуже чем были на рынках. Впрочем, это и был своего рода рынок, а посредники спешили заполучить своих первых клиентов:       — Помогу оформить разрешение на торговлю! — звонко кричала девушка-птица, потрясая каким-то листом. У нее были розовато-белые перышки, костистые лапки, необычная, чуть вытянутая вперед голова, а из спины росло два крыла. — Уплата минимальных налогов! Оформление запросов на премии для молодых мастеров, успешно сдавших испытания в гильдии! Разрешение на торговлю! Уплата налогов! Запросы на премии!       — Услуги адвокатской защиты, — бубнила под нос крохотная сонная мышка, сидя за столом среди стопок бумаги. — Выиграю любой суд… огромная практика на государственной службе… Не уступила еще ни одного дела…       Сбоку ко мне подскочил верткий лис в строгом синем халате.       — Ли вендор, уважаемый вал, — заговорил он. — Вижу по вашей одежде, что вы преуспеваете. Если вам нужен опытный посредник для заключения договора, то можете на меня положиться. До полудня я совершенно свободен. Мы с вами в два счета обтяпаем это дело на крайне выгодных для вас условиях.       — Да не нужны мне никакие договоры, — слегка растерявшись от такого напора, пролепетал я.       Солидный бык с бакенбардами и потрясающе умным для этого вида лицом, покосился на ножны, висящие у меня на бедре. Затем он бережно взял меня за локоть и отвел в сторонку от лиса, уже утратившего ко мне интерес.       — Я отлично вас понимаю, — внушительно проговорил бык. — Никакие договоры вам не нужны. Итак, есть одна прекрасная вала, чьей благосклонности вы добиваетесь. Но к несчастью, добиться взаимности вам мешает коварный соперник. Естественно, вы хотите как следует его проучить, но не знаете, как это сделать, чтобы не нарушить законов. Всего за пятьдесят энью я готов оказать вам свою помощь. Сейчас мы оформим запрос на дуэль, я дам вам консультацию как получить подпись противника и как вести себя в Зале Примирения. Всего лишь через три дня у вас будет возможность проткнуть его на глазах у вашей чудесной возлюбленной…       Я отказался, объяснив, что у меня нет возлюбленной, ради которой стоило бы в ком-либо проделывать дыры. Да и если бы даже была, то решать конфликты, рубясь на мечах, немного не в моем стиле. Все, чего я хочу — так это найти канцелярию Гвардии.       Бык выслушал меня и невозмутимо сказал:       — Чего же вы молчали? Она за вторыми воротам.       Он подробно описал мне дорогу. Напоследок бык порекомендовал мне сразу обратиться к нему, когда я наживу врагов, которых захочу зарубить. Мало того, что пошлина у него включена в цену услуги, так еще и связи с чиновниками позволяют ему получить добро на дуэль в самые сжатые сроки. Любезно поблагодарив его, я отправился дальше.

***

      Спустя короткое время я остановился перед дверью, украшенной табличкой с резной надписью «Гвардейская канцелярия». В дверях была очередь, уходящая глубоко в помещение. В проеме торчал неописуемо унылый гвардеец. Ящер печально вздыхал и временами легонько постукивал хвостом по косяку. Чуть впереди, сгрудившись, стояла стайка молоденьких ящеров и ящерок. В отличие от взрослых, чешуя у них была не темно-зеленая, а ближе к салатовому оттенку. Они вполголоса переговаривались:       — Полосу препятствий прошел? — спрашивала девчушка с черными волосами, собранными в короткий хвостик.       — Прошел, — отвечал ей серьезный и мрачный парнишка. — Со второго раза.       — Я тоже прошла, но с третьего, — встряла третья девушка. — Как думаете, возьмут меня, если я бой на палках тоже сдала с третьего?       — Не знаю, — подумав, сказал паренек. — А что тебе говорили?       — Да я всего не запомнила…       Спустя минут пятнадцать я сделал вывод, что очередь нисколько не движется. Тогда, работая локтями и постоянно извиняясь, я принялся протискиваться в помещение:       — Простите… Извините… Я к Варьенте Шараску… У меня с ним назначена встреча…       Варьенте Шараск был начальником канцелярии Гвардии. Эйнар обещал провести меня к нему напрямую, чтобы сэкономить время и избежать волокиты. Однако в наши планы вмешался случай. В Теффен раньше срока приплыли послы из Фаррахии. Их прибытие стало большой неожиданностью. Предполагалось, что они приедут приблизительно через два дня, однако попутный ветер позволил их кораблю войти в бухту Драконьей Пасти уже перед рассветом. Согласно традициям, послы были обязаны предстать перед Советом сразу же по прибытию в город. В итоге, капитан Стражи был полностью занят первую половину дня, отвечая за перевозку гостей в Зеленую Крепость и обеспечивая их безопасность.       С учетом этого, Купрона предложила отложить наш поход на завтра, однако Эйнар не согласился.       — «У нас уже все обговорено, — сказал капитан Стражи. — Зачем тянуть? Паше всего-то нужно найти Варьенте Шараска, оформить с ним документы на вступление в Гвардию, а потом заглянуть ко мне, чтобы я зачислил его кандидатом. К тому времени я уже освобожусь, так что никаких препятствий здесь нет. Не заблудишься, Паша?»       Я ответил, что нет. Да и дорогу всегда можно спросить, был бы только язык! На этом мы и остановились. Кстати, Купрона предлагала подвезти меня на карете, однако я отказался. Драконицу всегда сопровождал почетный эскорт из двух десятков солдат и я чувствовал, что мне не место в этой пышной процессии. Мы, помощники призывателей, люди простые — за особой честью не гонимся...       Помещение было поделено надвое высоким барьером. По одну сторону находилось несколько столиков с чернильницами и перьями, но без стульев или каких-либо других сидений. Почти все они были заняты гвардейцами. Я покосился на ближайшего. Девушка-ящер, склонившись, неумело держала перо четырехпалой чешуйчатой лапой и, высунув язык от напряжения, царапала что-то на плотном листе. Остальные были заняты тем же самым. На другой стороне расположились гвардейские писари. Выглядели, на мой взгляд, они крайне забавно. Если с одеждой все было в порядке — строгие черные халаты с серебряным шитьем, — то вот на их головные уборы нельзя было смотреть без улыбки. Чиновники носили высокие колпаки, по форме напоминающие трехсторонние обелиски, изображенные на государственных символах Теффена. Вкупе с серьезными, исполненными достоинствами лицами, они создавали ужасно комичное впечатление.       Кстати, за исключением молодой димаго-змеи с синеватой чешуей, все чиновники были аинго. Я впервые видел в одном месте столько людей с похожим на меня внешним видом. Как и в остальном мире, в Теффене аинго находились в меньшинстве. Эйнар рассказывал, что на острове на одного аинго приходится что-то около десятка димаго, а вот за его пределами соотношение было и того хуже — один к двум или даже трем сотням. Тем не менее, в их скоплении здесь не было ничего необычного. Аинго традиционно предпочитали заниматься трудом, связанным с умственной деятельностью, из разряда управления или торговли.       Кое-как протолкавшись сквозь очередь, я направился прямо к барьеру.       — Прошу прощения. Мне нужно к Варьенте Шараску, — сказал я, навалившись на него грудью.       Димаго-змея подняла на меня тускло-голубые глаза. Она была худенькой, востроносенькой, с угловатыми скулами, бледной кожей и локонами мышиного цвета, спускающимися из-под колпака.       — Зачем? — бесцветным голосом спросила она.       — А вас не предупредили? Он должен помочь мне оформить документы для вступления в Гвардию.       — Вступление, вступление… — забормотала-зашипела змеюшка, шаря рукой за барьером. Ее раздвоенный язык быстро мелькал в воздухе. — Держите. Форма номер девятнадцать дробь два.       Она выложила на барьер листок с розоватой каймой. Вверху каллиграфическим почерком было написано — «прошение о приеме в Гвардию».       — Что вы мне дали? — спросил я в недоумении. — Я же сказал, что мне нужно к Варьенте Шараску.       Змея равнодушно пожала плечами.       — Вступаете в Гвардию? Тогда надо заполнить.       — Это точно обязательно? — уточнил я.       — Обязательно, обязательно, — без тени сомнений прошипела змея.       Над ухом послышалось громкое сопение. Сзади подступила девушка-ящер, которая заполняла бумаги неподалеку от входа.       — Готово, — обессиленно выдохнула она. — Принимайте.       — Не задерживайте! — строго сказала мне чиновница. — Образцы в ящиках столика.       Я отстранился и пребывая в полной растерянности отправился к освободившемуся столику. Ничего не понимаю! Неужели нельзя попасть к начальнику канцелярии, предварительно не написав прошения? А впрочем, кто его знает, какие здесь правила! Смирившись, я отыскал в ящике образец этой самой формы «девятнадцать дробь два», содержащий стандартный текст, который мне следовало переписать. Его смысл сводился к тому, что я, такой-то такой-то, не могу спокойно спать, пить и есть, до тех пор, пока мне не разрешат вступить в ряды Гвардии. А вот там то я, наконец, задышу полной грудью и буду, не жалея сил, защищать закон и порядок. Спустя минуту, скопировав эту отъявленную галиматью, я протянул листок обратно змее.       — Хорошо, — чиновница положила прошение в стопку розоватых листков. — Теперь приходите через неделю.       У меня глаза полезли на лоб.       — Чего? Через какую неделю?       — Согласно циркуляру сорок семь-сорок, прошение рассматривается в течении семи дней, — сухо отозвалась змеюшка.       — Вы по всей видимости меня не так понимаете, — сказал я практически с безграничным терпением. — Мне надо к Варьенте Шараску. У нас с ним назначена встреча.       — Всем надо, — безапелляционно сказала змея. — Но если вы очень спешите, то можете пока заполнить анкету. Образец номер шесть.       Она вручила мне новый листок, на этот раз голубой. В нем, среди основного текста, были сделаны промежутки, куда, как предполагалось, следовало вписывать ответы на вопросы о происхождении, возрасте и прочей личной информации.       Пся крев! Выругавшись по-рисски под нос, я, окончательно ошалевший, снова отправился к столику. Понятия не имею, зачем я это сделал, но змея вела себя настолько уверенно, что я непроизвольно сдался и отступил.       Чуть не поставив кляксу от раздражения, я, не особенно думая, заполнил анкету. Однако отдать ее сразу у меня не получилось — пришлось дожидаться, пока змея сухо шипела на одного из гвардейцев, который наделал в своем документе ошибок. На лице ящера аршинными буквами было написано смятение и безысходность. Он, похоже, уже давно утратил нить происходящего и теперь вообще с трудом представлял, чего от него, собственно, требуют.       Когда гвардеец отошел, я сунул форму чиновнице.       — А теперь мне можно к Варьенте Шараску? — нетерпеливо, едва сдерживаясь спросил я.       Змея не ответила. Поджав тонкие губы, она внимательно разглядывала лист, очевидно проверяя, все ли написано правильно. Дойдя примерно до трети, где был вопрос про родную страну, она неожиданно вскинула голову. Ее бледная ладонь задрожала. Ох, похоже опять начинается… и опять со змеей…       Девушка отпрянула и громко, на всю канцелярию, зашипела:       — Вы… вы… из Рисса! — ее локоть конвульсивно дернулся, смахнув на землю чернильницу. Колпак сполз змее на затылок и держался там только каким-то неведомым чудом. — Серая Гибель! Пожалуйста, не надо на меня нападать!       Остальные чиновники оторвали глаза от бумаг и стали меня с интересом разглядывать. Молодых ящеров и ящерок как ветром сдуло. Гвардейцы неуверенно похватались за мечи, но так их и не обнажили. Подозреваю, что даже если бы я с диким воплем перепрыгнул через барьер, вытащил меч из зуба вечноголодного и перебил чиновников всех до единого, они бы лишь отвернулись и дружно сделали вид, что это их не касается. Но я, разумеется, ничего подобного устраивать не собирался.       — Да, я из Рисса, — сердито проговорил я. — Но если вы считаете, что я обязательно должен накинуться на вас прямо здесь и сейчас, то это неправда. Есть очень разные риссцы. А вашу реакцию я считаю для себя оскорбительной. Соблюдайте Договор!       Неясно, чем бы все это закончилось, если бы из кабинки в дальнем углу не выглянул невысокий, плотный аинго в круглых очках.       — Виссая! — окликнул он змейку. — Что здесь за шум?       Тут его взгляд остановился на мне. Мужчина сразу расплылся улыбке.       — Павел Чарнотцкий, если я не ошибаюсь? — приветливо спросил он.       — Да, это я, — сказал я, насупившийся и покрасневший.       — Чего же вы там стоите? Вам надо было сразу ко мне… без очереди… Проходите скорее.       Мужчина покинул кабинку. Он отобрал у все еще дрожащей змеи лист с анкетой и отворил мне дверцу в барьере.       — Сюда, вал Павел, сюда, — хлопотал он. — А вы, Виссая, успокойтесь и приведите свое место в порядок. Нельзя же так остро реагировать на посетителей! В каком свете вы нас подаете? Позор!       Варьенте Шараск — а это был именно он — проводил меня до кабинки, после чего быстро вернулся назад и затворил дверцу в барьере. Змея, понурившись, достала откуда-то тряпочку и принялась старательно оттирать пятно чернил на полу. Чиновники начали с жаром перешептываться, а гвардейцы, убрав лапы с эфесов, проводили меня взглядами, полными зависти. Заходя внутрь кабинки, мне оставалось только им посочувствовать. К сожалению, им не помогал капитан Стражи, поэтому ящерам приходилось продираться сквозь бюрократию своими силами (и нервами). Не позавидуешь им! Да уж, не позавидуешь!

***

      В кабинке Варьенте Шараск пригласил меня присесть за столом. Заняв место напротив, он приподнял колпак и промокнул платочком огромную лысину.       — Не обращайте внимания, — отдуваясь, проговорил он. — Димаго, что с них возьмешь! У них полным-полно предрассудков, порой совершенно безумных… Надеюсь вы на нас не в обиде?       — Да нет, — сказал я. — Я уже немного привык.       — В таком случае, давайте приступим.       Первым делом Шараск поднял лист с анкетой и с удовольствием рассмотрел его навесу. Писал я так, что любо-дорого было смотреть. Буквы у меня выходили ровные, одинаково прокрашенные чернилами, настолько похожие друг на друга, что со стороны создавалось впечатление, будто их отпечатали. При этом я выводил текст с потрясающей скоростью, совершенно не задумываясь, практически на автомате — только кисть мелькала, да мерно скрипело перо. Единственно, что меня немного смущало, так это откуда я знаю местную, неродную для меня грамматику и каллиграфию? Ответа на этот вопрос получить было неоткуда, да я и не особенно задумывался по этому поводу. Мало ли чему я учился, будучи помощником рисского призывателя?       — Вот! Вот это почерк! — восхищенно произнес Варьенте Шараск. — Культура! Я и сам бы лучше не написал. Не то что наши ящеры, простите меня Прародители! Накорябают так, что сколько не вглядывайся — ни одного слова не разберешь. Символ «каш» рисуют с хвостом. Символ «беш» изображают так, будто тот уши развесил. А строки у них скачут и прыгают, словно у них лапы трясутся. Сколько ни бейся — не угадаешь, что они там понаписали. А Рисс — это все же культура! Цивилизация!       — А вы что, меня не боитесь? — удивленно спросил я, раньше, чем понял, как это глупо.       — Ну, немного боюсь, — признался Шараск. — Но уважаю сильнее. Да и как вас не уважать? Такой развитый, культурный народ! У вас там, говорят, чуть ли не каждый второй — призыватель! Я, кстати, очень наслышан о вас, вал Павел, — неожиданно заявил он.       — Правда? — удивился я. Как всегда, мое раздражение быстро проходило. Я просто не умел долго злиться.       — Еще бы! — быстро закивал Варьенте Шараск. Он наклонился вперед и доверительно сказал:       — Про это запрещено особенно распространяться, но все только и говорят, как ловко вы скрылись от наших солдат. До вашего появления в Зеленой Крепости еще ни разу не поднимали боевой тревоги. Но даже это не помогло гвардейцам вас задержать. Удивительно! Признайтесь, как это у вас получилось?       — Не помню, — честно сказал я.       — Понимаю, понимаю, — вежливо закивал Шараск. Хотя по его лицу было видно, что он совершенно мне не поверил, предполагая, что я просто не желаю делиться секретами. — Вы вообще крайне необычный молодой человек. Всего за два дня получить награду за гражданскую отвагу и успеть поучаствовать в расследовании Стражи дано далеко не каждому. Да, далеко не каждому. Я вижу в вас огромный потенциал. Нисколько не удивляюсь тому, что нир Эйнар предложил вам стать кандидатом.       — Спасибо, — сказал я, немного смутившись под таким потоком из похвалы.       — Кстати! — доброжелательно улыбаясь, сказал начальник канцелярии. — Мне только что пришла замечательная мысль. Не хотите ли завести новых друзей? Вы молоды, а у любого молодого человека должно быть много друзей.       — Что вы имеете в виду?       — Завтра мы устраиваем у себя неофициальное мероприятие. Будет ужин, танцы, соберется много молодежи. Я познакомлю вас с дочерьми. Смею заверить — они у меня одни из первых красавиц, образованные и кроме того, потрясающе музицируют. Если бы вы только слышали, как они поют сагу о Янтаге и Виневаре! Обещаю, получится превосходный вечер, вы не пожалеете!       Конечно, я был не против расширить свой круг общения, который в данный момент практически напрочь отсутствовал. Особенно красивыми девушками. Но что-то подсказывало, что в самое ближайшее время мне будет немного не до того.       — Боюсь, что вынужден вам отказать, — сказал я с сожалением. — Я ведь здесь человек новый. Сначала мне надо освоиться, разобраться что к чему и только потом, может быть, у меня появится свободное время.       — Вы рассуждаете в верном ключе, — благосклонно согласился Шараск. — Похвально, очень похвально, вал Павел. Конечно, в первую очередь стоит позаботиться о службе и только потом о развлечениях… В конце-концов, вы сможете посетить нас в любой другой удобный для вас день.       Он снял очки и тщательно протер их платочком.       — В таком случае, вернемся к оформлению?       Я кивнул и мы принялись разбираться с документами. Моя эпопея со вступлением в Гвардию была в самом разгаре.