Добро пожаловать в Теффен. Кандидат

      Теперь никто уже точно не знает, из-за чего на самом деле началась вражда гвардейцев с наемниками Торговых Домов, однако все сходились во мнении, что длилась она целых восемьсот лет, буквально с самого основания Теффена. Сохранилось лишь одно неофициальное предание, проливающее свет на это древнее противоборство. Согласно ему, ящеры, приплывшие вместе с принцессой Обсидией, помимо прочего привезли с собой доски для джигга — азартной игры, весьма распространенной в Косте, однако почти неизвестной во всем остальном мире. Как-то раз, желая расширить круг игроков, гвардейцы пригласили на дружескую партию группу наемников и принялись их обучать. Само собой разумеется, удача была на стороне опыта, поэтому вскоре наемники остались практически с пустыми карманами. Казалось бы, проиграли и проиграли, но нет! Далее предание утверждало, что жадные до денег аинго начали бессовестно жульничать, благодаря чему не только вернули потерянное, но и обобрали гвардейцев до нитки. Тогда, не стерпев подобного безобразия, ящеры похватались за оружие, а коготь Гарганик обеспечил себе место в истории, запрыгнув на стол и выдав сакраментальную фразу: «ууу, паразиты бесхвостые!»       Как бы то ни было, с тех пор бои между наемниками и гвардейцами стали происходить регулярно и вскоре превратились в своего рода традицию. Чтобы не мешать мирным горожанам и не привлекать ненужного внимания, поединки устраивали строго после заката, когда на улицах было мало народа. Отказаться от них было нельзя, неважно, была ли готова к сражению та или другая сторона. Горе тому воину Торговых Домов, который попался ящерам в одиночку, без своих товарищей по оружию! Горе тем ящерам, которые загуляли в увольнительной и напоролись на неприятелей, будучи выпившими, без брони и мечей! Когда побеждали наемники, они волокли гвардейцев к ближайшей выгребной яме или каналу, а затем с хохотом сбрасывали их «слегка искупаться». Когда же побеждали гвардейцы, они связывали наемников в цепочку и так же, цепочкой, с веревками на шеях, тащили в Зеленую Крепость, где запирали в камерах за «нарушение порядка». Через несколько дней городская администрация назначала арестованным мелкие штрафы, которые они тут же выплачивали, и их отпускали, после чего все повторялось.       На мой взгляд, ночные дуэли были полным абсурдом. Зачем сражаться? Ради чего? Чтобы доказать всем свою молодецкую удаль? Бессмыслица! Во всяком случае, так я думал до этого дня. Теперь же, после встречи с наемниками, я кардинально поменял свое мнение. У меня буквально руки зудели сбить гонор с этих чванливых поганцев. Ничего не поделаешь, дорогие друзья! Я всегда болезненно остро переживал несправедливость. А уж если она касалась тех, кого я считал близкими людьми, то такое вообще заставляло меня разрываться от негодования. Поднимаясь по каменистой дороге, ведущей в Зеленую Крепость, я снова и снова прокручивал в голове тот момент, когда мужчины надсмехались над Рейной. И почему я за нее не заступился? Пся крев! Ладно уж, после драки кулаками не машут… Будет и на нашей улице праздник…       Все осложняло то, что кандидатов не назначали в караулы, если они выпадали на время после отбоя. Причина у этого было очень простой: считалось, что будущий рыцарь Стражи должен получить максимально качественную подготовку. А какая, к черту, тебе подготовка, если после ночного дежурства весь следующий день, считай, что потерян? Это гвардейцам разрешалось дрыхнуть потом до обеда, а вечером заниматься какой-нибудь ерундой, вроде чистки оружия или приведения формы в порядок. Кандидатам такого не полагалось. Им полагалось всегда быть свежими, собранными и строго придерживаться графика обучения.       Раздумывая над этой проблемой, я специально отстал от товарищей и переместился в хвост нашей колонны. С одной стороны, моя совесть настойчиво требовала, чтобы я сражался вместе со своим когтем. Пускай воин из меня был откровенно сомнительный, я мог принести друзьям пользу, просто отвлекая на себя одного из противников. Ну а с другой стороны, как увязать это с моим обещанием — заниматься с полной самоотдачей, чтобы быстрее стать рыцарем Стражи? С трудом верится, что после ночного дежурства и боя, я смогу полноценно тренироваться… К тому же, чтобы поучаствовать в поединке, мне надо будет уйти в самоволку, а по головке за это меня, скорее всего, не погладят… Похоже, та же самая мысль посетила и Рейну:       — Вот незадача! Зря мы Пашу посчитали. Он же с нами не ходит.       — Может и не зря, — сказал я. — Посмотрим еще, — чем авансом заслужил одобрительные возгласы ящеров. А рыжеволосая девушка в порыве чувств вообще подняла меня и посадила на шею. Несмотря на то, что я отбрыкивался и, смеясь, говорил: «да поставь, поставь меня на землю! Уронишь же, Рейна!», она так и занесла меня в крепость. А там уже мы отправились ужинать.

***

      Между ужином и уроками с Берилл у меня был небольшой перерыв. Я собирался потратить его, разбирая записи по законодательству, однако мои планы нарушило появление вестового. Едва я покинул столовую, как ко мне тут же подлетел совсем молодой ящер, судя по образцовому состоянию формы — чистюля, недавно принятый в Гвардию. Ретиво щелкнув когтями, он отдал честь, дважды стукнув себя кулаком по плечу, и сообщил, что капитан Стражи приказывает явиться к нему.       Отсалютовав ящеру, я направился прямиком в цитадель, где располагалась гроза местной организованной преступности и, по совместительству, контрразведка. Капитан Стражи сидел не у себя, а прогуливался по небольшому залу, к которому примыкали двери нескольких кабинетов. Через окна-бойницы, застекленные витражами, на пол струились лучи заходящего солнца. Судя по тишине, которая царила в зале, все уже ушли и сейчас Эйнар был здесь один.       — Присаживаться не предлагаю, — весело сказал бородач. — Надолго я тебя не задержу. Я уже собирался ехать домой, как вдруг неожиданно вспомнил, что тут служит один замечательный кандидат по имени Паша. Ну, рассказывай, как у тебя дела? Почему не заглядываешь? Купрона, между прочим, по тебе очень соскучилась.       — Не обижайтесь, пожалуйста, — я виновато развел руками. — У меня не было ни одной свободной минуты. С утра я тренируюсь, потом иду на дежурство или разбираюсь с законами, а вечером… Вечером у меня снова законы. — после чего быстро добавил: — Но я обязательно к вам заскочу. Не сегодня, не завтра, но в самое ближайшее время.       Эйнар навалился на спинку одного из диванчиков. Диванчиков здесь было много, они располагались полукругом вокруг низенького столика для посетителей. Я последовал его примеру.       — Какие обиды! — отмахнулся Эйнар. — В конце-концов, это я предложил тебе вступить в гвардию… Ну а насчет того, что ты скоро зайдешь, то ловлю тебя на слове. А то Купрона меня уже немного замучила, — сообщил он доверительно. — Возьми где захочешь, да привези ей дракончика Пашу!       Он чуть-чуть помолчал, а потом прямо посмотрел на меня и спросил:       — Кстати, как у тебя с Берилл? Нашел с ней общий язык?       Я отвел взгляд.       — У нас с ней полностью рабочие отношения, — ответил я неохотно.       — Хорошо, если так, — сказал Эйнар. Он приблизился и испытующе заглянул мне в лицо. — Если тебе нужен совет, как лучше с ней обращаться, только скажи. Я постараюсь тебе все объяснить. На самом деле, с Берилл все гораздо проще, чем кажется.       — У нас рабочие отношения, — повторил я, чувствуя, как внутри меня разгорается раздражение. Драконица и раньше была со мной холодна. Однако после нашей беседы в тот день, когда я вышел из-под ареста, между нами пролегла настоящая пропасть. С этого времени, Берилл больше не ругала меня, не лезла в мои дела, и не отпускала в мой адрес различные колкости. Теперь она вообще со мной не разговаривала, не считая тех случаев, когда без этого нельзя было никак обойтись. В итоге, все наше общение свелось к приказным, к отрывистым фразам драконицы, на которые я отвечал подчеркнуто вежливо и официально, но совершенно также немногословно. Признаюсь, что такое положение дел изводило меня намного сильнее, чем то, которое было в прежние дни. Ну и отлично! Ну и прекрасно! И чего, спрашивается, она опять недовольна? Да она радоваться должна, что я предложил ей такой отличный подход: дружно работаем вместе, чтобы поскорее расстаться и забыть друг о друге! А, Ледышка, — что с нее взять! Даже вспоминать о ней неприятно! Я поторопился направить беседу в более полезное русло:       — Мне действительно нужен совет, но немного другой. Не про Берилл.       — Ну-ка, ну-ка… — оживился Эйнар. — Какой?       Я потер подбородок, подбирая слова, а потом как можно невиннее проговорил:       — Один мой сослуживец собирается подраться с наемниками. Но не просто подраться. Для этого ему надо уйти ночью из крепости, например, с каким-нибудь другим когтем, а не тем, в котором он состоит.       — То есть уйти без приказа? — уточнил капитан.       — Да, без приказа. Вот он и хотел узнать, что с ним за это сделают, если поймают.       — Ох-хо-хо, — присвистнув, засмеялся Эйнар. — А твой сослуживец отчаянный парень! Передай ему, что как капитан Стражи, я запрещаю ему даже думать об этом. Если он попадется мне после заката, я лично награжу его двухнедельным арестом. Но это не самое худшее, что может с ним произойти. Самое худшее, если он натолкнется на Берилл. Она иногда патрулирует город по ночам. С ней двумя неделями ему явно не отделаться. Наказание будет куда строже… Такова моя официальная позиция, — многозначительно закончил бородач, сделав ударение на слове «официальная».       — А есть еще неофициальная? — подхватил я.       — Есть, Паша, есть, — Эйнар на секунду посерьезнел. — Иногда стоит пойти на риск, особенно когда на кону находятся действительно важные вещи. Можно побояться и отступить, а потом всю жизнь вспоминать и сожалеть, что сделал неправильный выбор. Уж я то знаю о чем говорю… К тому же, по ночам, я как честный аинго, сплю у себя дома, а Берилл одна на весь Теффен и к караульным она не приглядывается. Смекаешь? В общем, я советую твоему сослуживцу хорошенько подумать. Пускай взвесит все за и против, а потом сам решит, стоит оно того или нет.       Меня так и подмывало спросить, о каком-таком неправильном выборе упомянул капитан Стражи, но я решил не поднимать эту щекотливую тему. Тем более, у меня был еще один вопрос.       — А как вы вообще относитесь к дракам с наемниками?       — В свое время, — отозвался Эйнар, — я колотил их везде, где бы ни встретил. — при этом морщины на лице капитана Стражи разгладились, а в его интонации проскользнули нотки ностальгии. — А сейчас… Сейчас я просто смотрю на эти дуэли сквозь пальцы. Дело в том, что у нас нет внешних врагов, которые могли бы серьезно нам угрожать. Огонь-с-Небес, сам понимаешь, не щадит никого. А армия у нас есть, причем ее нельзя ни сократить, ни распустить. Это было бы нарушением Договора. И чем ты прикажешь занять эту самую армию? Чем прикажешь занять три с половиной тысячи натренированных и вооруженных до хвоста ящеров? А ведь помимо них, есть еще четыреста отъявленных задир и бретеров, которых Торговые Дома специально отбирают по всему миру. Что делать с ними? Все очень просто, Паша. Если гвардейцы не будут драться с наемниками, они будут драться между собой. Или упаси нас Древние Силы, начнут бросаться на простолюдинов и дебоширить на улицах! Ни Совету, ни мне этого явно не нужно. Так что, пусть лучше показывают свою доблесть по ночам с такими же храбрецами. Тем более, ранения - это норма для воинов... Ну что? Я порадовал твоего совершенно реального друга или он хочет узнать о чем-то еще?       — Очень порадовали, — сказал я, невольно расплывшись в широкой улыбке. Естественно, капитан Стражи не купился на мою детскую хитрость. Полагаю, он понял, о ком идет речь практически с первого слова. — Спасибо. Если вы не против, я побегу и все ему расскажу.       — Беги, беги, — доброжелательно сказал бородач. — Только не забывай — мы ждем тебя в гости.       Я с чувством пожал его крепкую руку и, попрощавшись, отправился в казармы за записями. Время уже поджимало, мне следовало поторопиться, если я не хотел опоздать на встречу с Ледышкой. Впрочем, мои мысли сейчас были совсем не о ней и даже не об уроках по юриспруденции. Сейчас они были совсем о другом. Как хорошо, что меня подобрали именно Эйнар и Купрона! Мало кто может похвастаться, что за ним приглядывают настолько чудесные, добрые и, главное, очень мудрые люди! Благодаря совету Эйнара я больше не сомневался. Мои друзья рассчитывали на мою помощь. Ну разве я мог им в ней отказать? А что же касается риска… Подумаешь, риск! Всем известно — удача улыбается смелым. Якошь то бендже! Как-нибудь справимся!       Заскочив в комнату нашего когтя и достав бумаги из сундука, я мельком сказал ящерам:       — Я пойду с вами, ребята. Поставим этих гадов на место! Но только тсс… никому об этом ни слова!       Болтун молча закрыл рот ладонью. Гдаш принялся удивленно озираться, теребя остальных: “О чем ни слова? Почему тсс?”, а Рейна приподнялась на постели и воодушевленно гаркнула на весь зал:       — Будем немы, как крабы-разрыватели! Чтобы мы сдохли, если кому-нибудь скажем!       Успокоенный этим, я двинулся в библиотеку.

***

      Не стану описывать, как я позанимался с Ледышкой. Это важная, но довольно скучная тема, так что отложим ее на потом. Ну, а пока перейдем к более интересным событиям. Итак, на следующее утро, вся Зеленая Крепость гудела от новостей. Прошлой ночью коготь Замшелого Камня вступил в схватку с наемниками Дома Риччьенте, после чего как следует им наподдавал. Связав врагов, ящеры торжественно промаршировали по улицам, добрались до ворот и затрубили в рожки, требуя, чтобы их пропустили. Это был не просто сигнал отворять. Это был долгожданный сигнал, что с текущего мига, сезон поединков считается официально открытым.       Гвардейцы встретили его с ликованием. В умывальне, на построении, а так же в столовой обсуждалась лишь одна тема: как прошел бой и кто следующим сразится с наемниками. Коготь Замшелого Камня упивался всеобщим вниманием. Они даже решили не отсыпаться и специально явились на завтрак, чтобы похвастаться своей громкой победой. Их буквально завалили вопросами.       — Сколько там было наемников?       — Где вы с ними столкнулись?       — Там был Кооран Тум? Верзила такой, с треугольной бородкой и порезом через губу?       Популярную Олли обступила целая дюжина ящеров. Они толкались и наперебой беспокоились:       — Тебя не поранили?       — Броню не сильно помяли? Ты ложись спать, если хочешь, а я отнесу ее кузнецам.       — А я ее начищу и отшлифую!       — Куда лезешь? Я сам ее начищу до блеска!       — Спасибо, спасибо, не надо, — рассеянно отвечала им девушка, бросая на меня красноречивые взгляды. В глазах Олли читался откровенный упрек: “поинтересуйся, хотя бы из вежливости, все ли у меня хорошо! Ну почему ты такой безразличный?”.       Однако больше всего лавров собрал командир отряда, коготь по имени Рашик. Гордо приосанившись и выпятив грудь, — ну чисто рисский Наполеон, — он вещал, водрузив ногу на лавку:       — Меня на всех не хватает! Давайте по очереди! По очереди, я говорю! Что? Что бы мы сделали, если бы к ним прибежала подмога? Что за дурацкий вопрос? Скрутили бы их точно также, как остальных! Долго сражались? Тю, да ни капельки! Мы им быстро ручки связали... Веревку на шею — и прямиком в камеру! А как же еще по другому?       При этом Рашик вел себя так, будто они разгромили целую армию, а не отлупили несколько злосчастных наемников. Впрочем, ящеров это ничуть не смущало. Развесив уши и поразевав рты, они с восторгом ловили каждое слово. И кое-кому это очень не нравилось. В отличие от остальных, Рейна сидела, надувшись как мышь на крупу, и недовольно ковырялась в миске с жарким. Похоже, тот факт, что коготь Замшелого Камня сумел обставить Ржавых Хвостов, заставил ее потерять аппетит.       — Да будь их вдвое больше, мы все равно бы их победили, — хвастался Рашик. — Всем известно, что с нами лучше не связываться!       — Гхм!.. — громко сказала Рейна.       — Не смей, — шикнул я, опасаясь как бы она не сболтнула чего-нибудь лишнего.       Рейна прикусила язык. Молчание давалось ей нелегко. Девушка тихонько кряхтела и страдальчески ерзала, елозя по полу хвостом. Ее лицо потихоньку наливалось краской, как от натуги.       — По моему, нет ничего странного, что в этом году именно мы первыми побили наемников, — раздувшись от самодовольства, продолжал Рашик. — Может быть, мы не самые лучшие в Гвардии. Но уж в нашей-то лапе у нас точно нет конкурентов!       — Ты слышал, Паша? Ты слышал? — возмущенно вскинулась Рейна. Теперь она стала не красной, а натурально малиновой. На миг я даже подумал, что она сейчас лопнет. — Они самые лучшие в лапе! А мы? Да наш коготь в сто раз сильнее!       — Не смей, — прошипел я.       Возможно, если бы Рашик остановился, все обошлось бы благополучно. Но ящер не унимался. Сегодня он мог похваляться сколько угодно, не опасаясь столкнуться с насмешками. Поэтому когда он заявил, что дескать никому из когтей в лапе не повторить их подвига с той же легкостью, Рейна уже не смогла себя сдерживать. Невзирая на ожесточенные знаки, которые я ей подавал, она вскочила, смахнув со стола миску, и закричала:       — Дом Риччьенте — самый бедный из младших домов! И наемники у них слабаки! Сражаться с ними — это себя не уважать. А мы!.. А вот мы!.. Мы будем драться серьезно, с настоящими воинами, с желтоберетниками! Уже в следующее ночное дежурство!       На секунду воцарилась гробовая тишина. Побледневший от ярости Рашик запрыгнул на лавку, его взгляд заметался по залу.       — Кто там это вякнул? — спросил он, грозно сжав кулаки. — А ну покажись, если ты такой смелый!       — Ты головой поменьше крути, увидишь тогда, — резко откликнулась Рейна. — Это я! Я говорила!       Воинственное настроение Рашика тут же куда-то пропало. Осадить девушку было ему не под силу, оставалось лишь отступить, сохраняя лицо. Рашик подчеркнуто медленно слез с лавки и, сбавив тон, с неприкрытым ядом сказал:       — С желтоберетниками? Желаю удачи! Только потом хорошенько отмойтесь, когда наемники Ларго сбросят вас в помойную яму. Впрочем, тебе же не привыкать...       — Не сбросят! — Рейна грохнула кулаком по столу так, что на нем подскочили тарелки. Милашку, которая не успела отдернуться, с головы до ног окатило похлебкой. — Куда им! Тем более, в этот раз с нами Паша пойдет. А его сама Ледышка фехтовать учит! Ай, вакк вагга! — ругнулась она, потому что в этот момент я изо всех сил дернул Рейну за хвост.       — Молчи, — жутким шепотом просипел я. Но изменить что-то было уже невозможно. Краем глаза я заметил движение. В дверях столовой, прикусив бескровные губы, стоял наш лапа, вал Кодораш.