довольная улыбка.

Ночь. Лунная ночь, в которую Эдди не спал. Его мысли были заполнены тем человеком, которого он любил: БАЛАБОЛ.. — я… я так хочу его увидеть. — говорил тот сам себе, глядя на совместную фотографию неудачников, где Тозиер обнимал Эдса за плечо. В его голову полезла очень странная мысль. Очень странная. — Я должен попробовать, и узнать, каково это. — прошептал Каспбрак, и тихо спустился с кровати в белоснежных гольфах с красными полосочками на верхушке носков. Он медленно открыл дверь комнаты матери, убедившись, что она крепко спит. Астматик закрыл дверь, и сел на кровать. Голова уже была забита, и он ощутил стояк, от чего покраснел. Эдди провел рукой по члену, который стоял за белыми трусиками и красными шортами. Каспбрак издал пронзительно-тихий стон, и закрыл рот и нос ладошками. — Я должен попробовать. Шатен быстро разделся, либо ощущал того, что станет жарко, и малыш вспотеет. Эдс уселся по удобнее, прижавшись холодной спиной к серым стенам, он нанес на руку ту смазку, которую смог стащить из магазина. Парень притронулся к стоящему пенису, начиная водить по нему смазанной рукой. Стоны становились громче, но астматик зажимал плотнее рот ладонью. Из уголков глаз появились слезы. Эдди медленно надрачивает горячий член, иногда зажимая головку, надавливая на нее большим пальцем. Из рта Каспбрака часто говорилось имя: «Ричи…», а вместе с ним: «как приятно…» Он ускоряется в дрочке, тем самым вырывая из себя громкий, соблазнительный стон, который Слава богу, Соня не услышала. Эдс чувствует набухшую головку пениса, из которой вот-вот вылетит жемчужная сперма и прыснет ему на пах, а на лице малыша появится улыбка. Рука начинает сильно болеть, а ладошка становится все мокрее и мокрее. Член твердеет с каждым движением кисти, и это нравится Каспбраку. Он думает, что ему делает это Тозиер, этот глупый, но ахрененно любимый балабол. — Аах! — пронеслось из уст Эдварда, и сперма брызнула ему на живот, и как раз таки, на его лице появилась довольная улыбка.