Красавица и чудовище

Поттер вел себя подозрительно. В тот же день мужчины договорились прикрыть связь, пропуская только сильные эмоции, как это было до их брака, поэтому сейчас Том смотрел на закрытую дверь, отделявшую запершегося в ванной парня с недоумением. Два дня прошло с момента, как они установили связь, и Реддл начал ждать подвоха. Он легко мог представить, как отголоски чужого присутствия могут омрачать существование его Поттера, доведя до какой-нибудь грешной глупости, поэтому присматривал за ним до смешного тщательно. Сначала все было хорошо, Поттер, от которого он ждал такой хорошей истерики, что даже запасся успокоительными зельями, вел себя безупречно в своей странности. Он выглядел счастливым и вел себя соответственно. Вчера прошибло какое-то легкое волнение, и Реддл переставил зелья на журнальный столик в их гостиной, чтобы споить мужу, у которого, по его мнению, должно было снести крышу. Ночь он провел в тревожном ожидании, и сегодня утром проснулся слегка раздраженным. Поттер бездействовал. Напряжение нарастало. Тем не менее, весь день, каждый раз, когда он пристально разглядывал Гарри, тот отвечал сильным беспокойством, которое передавалось через их новую связь. Утомившись от непонимания, Реддл решил спровоцировать ожидаемый срыв, чтобы как можно быстрее разобраться с последствиями: у него было еще немало дел, к исполнению которых следовало приступить… А оставлять Гарри вот так было неверно, по меньшей мере. Поэтому грубо целуя Поттера, он открыл канал чуть шире, открывая свои щиты один за другим, в томительном ожидании срыва, но ничего не произошло, хотя Гарри явно почувствовал манипуляции, напрягаясь под телом Реддла и вжимаясь в кровать. Совесть проснулась неожиданно: если парень не готов к пониманию, во что влип, подгонять его не стоит… В конце концов, дела он мог отложить. Закрывшись и отпрянув от Гарри, Том снова занялся своим фолиантом, давая тому время остыть… Час, два, три…. Кажется, это называется «игры рядом». А потом, один обеспокоенный взгляд Тома, и это острое чувство в зеленых глазах. И вот дверь уже захлопывается перед носом потянувшегося за зельями Реддла. «Какого черта?» - Гарри, - голос темного мага немного подрагивает, когда он дотрагивается до двери, - Гарри, я войду? – задушенные рваные всхлипы почти пугают, и он уже не понимает, почему так ждал этого? Решил, что парню все равно придется пережить это? А разве нельзя было попробовать, хоть попробовать избежать этого срыва, пережить связь без него? Ведь Поттер очень хорошо держался, лучше, чем любой другой на его месте, может чуть больше терпения, сочувствия, близости, и ему бы удалось избежать лишней боли? - Уйди, - голос Поттера прозвучал настолько несчастно, а склонившейся над раковиной плещущий себе в лицо водой парень был настолько в отчаянии, что Темный Лорд снова начал распекать себя за произошедшее, - прости меня, Том, прости. Я сейчас успокоюсь, мне жаль… Заметив зелье в руке мужа, он шарахнулся так, что сшиб несколько сосудов с составами, заменяющими магловские средства гигиены, но все равно продолжал пятиться. Разило страхом и отчаянием такой силы, что Реддл порадовался почти закрытой им связи. - Гарри… - пара медленных шагов, в ходе которых мужчина пытался оценить масштаб катастрофы и возможности для дальнейших действий, - это успокоительное. Я не собираюсь применять его насильно. И тебе не за что извиняться, - маг, наконец, прижал мужа к стене, бережно обхватывая руками его тело, приблизившись лицом к лицу Поттера, жадно изучая каждое изменение в нем. - Ты меня ненавидишь? – Реддлу захотелось закричать. Какая логика в этом? Он искал ее и не находил. Что в его действиях могло навести его мальчишку на такую мысль? - Нет, разумеется, нет. Гарри, - он заворковал ему в ухо в надежде успокоить. Низкий грудной голос оказывал раньше ошеломляющее воздействие, чем Реддл пользовался много раз, и сейчас решил успокоить напуганного юношу, почему-то нежелающего помощи от зелий, - я не знаю, о чем ты сейчас думаешь. На верную интерпретацию моих эмоций может уйти время… Если тебе что-то показалось, это не значит, что все так и обстоит, ясно? - Но я… чувствую твое внимание и беспокойство. И ты не особо… Тебе не спокойно со мной, - Том пальцами стер со скул слезы, задаваясь вопросом, как беспокойство за Поттера связано с ненавистью. - Я обеспокоен… И что? – поторопил он замолчавшего от его жеста мальчишку. - Ты не особо счастлив, словно все время ждешь от меня… Чего-то плохого. Это из-за связи? Это была моя идея, и я… - сложив два и два, он решил перебить запинающегося мужа, заставляя замолчать. - Я… вроде как ожидал, что ментальная связь станет для тебя обузой, и ты будешь тяжело привыкать к ней, учитывая, что у тебя нет соответствующих навыков. Я всего лишь присматривал за тобой, ты вел себя странно. - Странно?! – до Гарри постепенно дошли слова, и он, растерев рукой красные глаза, зло заговорил, - что я делал странного? Да я же был счастлив, пока ты не… Черт, эти твои взгляды, и твое волнение по связи. Я подумал, что ты жалеешь. - Я же говорил, что мне это не причинит дискомфорта, - Том виновато поцеловал любовника в лоб: вот так вот, хотел помочь, а получилось, что разломал ту устойчивость, которая откуда-то появилась с самого начала. Он не думал, что его волнение так сильно может отразиться на муже. - Говорил, но вел ты себя так, будто тебе совсем не комфортно… - Поттер постарался вывернуться, но Реддл удержал его. - Гарри, прости меня. Я совсем не жалею, наша связь – это лучшее, что со мной когда-либо происходило, - больше всего сейчас хотелось утащить бунтующего мужа на кровать, закопать в одеялах, рассмешить, заставить расслабиться, и возможно, немного раздеть. - Почему ты вообще… Тебе странно, что я счастлив? – Гарри посмотрел удивленно, переосмысливая действия последних дней, думая, чем мог заронить сомнения в душу темного мага. - Немного… Понимаешь, куда более подготовленные люди обычно принимают умиротворяющие составы первое время, а ты не стал. Я запасся нужными зельями, а ты… Гарри, это не нормально, - Поттер прыснул, пряча зарумянившееся лицо, - что? Ты же не можешь, в самом деле, чувствовать себя спокойно и счастливо, это было бы… - Открой связь, если хочешь, - перебил его Поттер, и Реддл послушно кивнул, медленно расширяя границы ментального канала, позволяя эмоциям струиться между супругами. Чужое облегчение, счастье и нежность заполнили до краев, хотя к ним была примешана небольшая обида, оставшаяся осадком от произошедшего. Поттер почувствовал перемены и потянулся за поцелуем… Как бы там ни было, а у связи определенно были преимущества… Например, его желание принять душ… кхм… совместно… вполне передавалось его половинке. *** Поттер валялся на полу астрономической башни со своей метлой под боком. Только что он осуществил весьма сложный финт, чуть не расшибившись об одну из башен, и вот залетел на смотровую площадку, перевести дух. Получилось как-то не слишком хорошо. Настолько не хорошо, что он уже распекал себя за желание поиграть. На самом деле трясти начинало все сильнее, а Поттер знал, что таких «отходняков» у него обычно не случается, разве что пару раз в жизни после событий куда более крутых, чем это. Растирая плечи, он ежился и пытался понять, в чем дело, когда дверь с грохотом распахнулась, впуская посетителя. Все вопросы отпали сами собой. - Совсем с ума спятил, ненормальный мальчишка?! – крик грохотал, отдаваясь звоном в ушах и вибрацией в воздухе. Гарри прижался к каменному полу, вдруг осознавая, что по-настоящему напуган, - ты хоть понимаешь, что чуть не убился об эти чертовы стены?! – крик упал до устрашающего шепота, и Поттеру хотелось, как котенку, поджать уши, и забиться в какую-нибудь щель. Но именно в этот момент Темный Лорд подхватил его за грудки, и поволок к краю, казалось, окончательно теряя контроль. Вдавив в одну из колонн у самой пропасти, он безумно засмеялся, - любишь летать, Поттер? Любишь рисковать своей шкурой почем зря? Радость полета за снитчем давно уже ушла, и Гарри был готов поклясться больше не сесть на метлу. Никогда. Ни за что. Вот только было поздно, и никакие попытки вырваться не срабатывали. - Том! – резкий вскрик был прерван грубой тряской. Было страшно… Связь отдавалась густым безумием, и Гарри захлебывался в нем. Он четко видел, что Реддлу плевать на то, что под ними пропасть, и что он теснит Поттера к самому краю, не собираясь останавливаться. Одной ногой Поттер уже не чувствовал опоры, там начинался покатый отлив башни, с которой они сорвутся и полетят вместе из-за его глупости и чужого безумия. Вместе умрут из-за него. Чувство вины накрыло так сильно, что все остальное отступило, и Поттер смотрел в обезумевшие от ярости красные глаза трясущего его мужчины, не желая, чтобы он падал вместе с ним. Чтобы пострадал так или иначе, чтобы… Он не желал, чтобы с ним случилось хоть что-нибудь плохое, независимо от того, чем это кончится для самого Поттера. Флиппендо. Невербальное, беспалочковое… Он разучил его, и сейчас запуганное сознание смогло воспроизвести это простое действие в тот самый момент, когда Поттер почувствовал, что падает, утягивая Реддла за собой. Он пытался оттолкнуть Тома от края. Руки пропали, что давало надежду на то, что у него получилось. Поттер летел вниз, ничего не в силах противопоставить гравитации. Ужаса перед ударом не было, только боль и страх, что Реддл навредит себе, потеряв его. Столько всего сломается вместе с его смертью… Жизни, надежды, и главное, сам Волдеморт не факт, что сможет просто похоронить его, и моментально прийти в норму. И во всем происходящем Гарри виноват сам. Чувствуя неумолимое падение, он закрыл глаза, почти сразу почувствовав на себе чужие руки. Едва отдавая себе отчет в происходящем, немея от страха, он прижался к человеку, с трудом вдыхая такой родной запах. В ушах шумело, а сердце не желало стучать медленнее, грохоча в ушах. - Шшш… - Реддл, обхвативший его за талию, положил голову почти не осознающего реальность Поттера себе на грудь, - дыши глубже, - легкие обжигало при каждой попытке втянуть воздух, и Поттер совсем не понимал, почему еще жив. Отпрянув от Тома, он почувствовал, что тот схватил его еще сильнее потому… потому, что опоры тут не было и близко. Они висели в воздухе на половине пути от вершины башни до земли, - Гарри, дыши, ну же, все нормально, - вжимающийся в тело своего мужа, Поттер почти не замечал, что они постепенно опускаются. В глазах темнело от нехватки воздуха. Поттер сделал пару более успешных попыток отдышаться, голова кружилась, а когда он понял, что руки мага отпускают его, паника утроилась, - Гарри, тише, тише, мы уже на земле, - снова обхватывая своего мальчишку покрепче, Реддл успокаивающе положил одну из рук на его шею, нащупывая слишком быстрый и сильный пульс. Хриплый смех юноши стал полной неожиданностью… - Я забыл, что ты умеешь летать… Там… там не до того было… - бездумно махнув рукой в сторону башни, он отцепился от Тома, позволяя себя отпустить, но тот и не думал разрывать такой нужный сейчас контакт. Он так разозлился на то, что мальчишка мог пострадать, что только что чуть не угробил его. Нет, идея была в том, чтобы напугать, он прекрасно летал без метлы, и подумал, что пара секунд бесконтрольного полета внушат Поттеру небольшой страх высоты и умение соображать, но вышло… О, Мерлин. Он никогда не забудет безумные отчаянные глаза мальчишки, отталкивающего его от края. - Ты думал, что я собираюсь выкинуть тебя с башни? – вопрос не самый безопасный, но знать ответ на него Реддлу было необходимо. - Не знаю. Я думал, что сейчас тебе плевать, выкинуть ли меня с башни, и ты не видишь края… - дрожащим голосом ответил Поттер, опускаясь на траву. Да, логично, его всего трясло от шока, и стоять, наверное, было тяжело. - И ты оттолкнул меня, - констатировал факт Реддл, покачав головой. - Лучше я, чем… - прикрыв ладонями глаза, Гарри замолчал. Никакая связь не могла выдержать таких всплесков, и сейчас щиты Реддла, настроенные на сильные эмоции, разломались, пропуская супругов в головы друг друга. «Лишь бы не навредить», - стучало в голове Тома, когда он почувствовал, как рвется защита. Гарри удивленно отнял руки от лица, задыхаясь от чужого ужаса, близкого к шоку, не меньшему, чем его собственный. Не без труда поднявшись, Поттер обхватил Реддла руками, и замер. Мужчина, поддерживая его, стоял, не собираясь шевелиться, позволяя супругу полностью прийти в себя. - Прости меня, этого больше не повторится, - пробормотал он минут через пять, демонстрируя Реддлу расширенные зрачки, затмевающие радужку. - Я тоже не так, чтобы поступил правильно, Гарри… Пугать тебя так не стоило, - практически извинения легко сорвались с губ Реддла, - хочешь вернуться к нам? - Не уверен, что сейчас смогу сидеть на месте, понимаешь? – Гарри покачал головой, отказываясь возвращаться в их уютную квартиру. - Конечно… Тогда, как насчет того, чтобы научить меня вызывать патронуса? – коварная улыбка намекала Поттеру о том, что не все так просто, и он прищурился в ожидании. - Ты… злишься на меня, правда думаешь, что получится сейчас? - Почему нет? У меня теперь уйма счастливых воспоминаний, огромный опыт и гигантский магический резерв, - Том беззаботно пожал плечами, загибая пальцы, - а моим учителем будет человек, которого я люблю. Приоткрывшийся от удивления рот стал достойной наградой за красиво поданную информацию. Реддл очень надеялся, что это признание хоть чуть-чуть перекроет произошедшее недавно… И надеялся, что Гарри поверит в это даже после произошедшего. Связь забилась от восторга и счастья мальчишки, и Тому оставалось только вовлечь в поцелуй так и не закрытый рот, утягивая Поттера в вихрь аппарации. Седобородый старец, с удовлетворением рассматривающий картину примирения после глупой выходки Гарри, выронил очки, которые протирал. Наивно полагая, что видел уже немало, он глядел на схлопывающееся по воле Темного Лорда пространство. Да уж… судя по всему, пора готовить Хогвартс. Второе пришествие основателей явно не за горами, ведь каким еще катаклизмом можно объяснить произошедшее? Профессор еще довольно долго простоял прежде, чем поднять свои очки. Было что-то неизъяснимое в той легкости, с которой мальчику удается менять мир. Протирая чудом не разбившиеся окуляры, Альбус улыбался в бороду, совершенно не ожидая, что рядом с ним возникнет белый сияющий… дементор. Упавшие снова очки разбились окончательно, но не сказать, чтобы директор о чем-то жалел. Что ж, у Реддла всегда было своеобразное чувство юмора.