Избирательность

Солнце давно не баловало Петроград своим присутствием. Ветер и снег окружили небольшое кафе, но внутри него было уютно и тепло. Лизавета Пилоткина из Алтайского края приехала в культурную столицу за образованием, но в итоге получала более важные жизненные уроки. Первым и самым главным из которых был ОПЫТ. Она устроилась в небольшую кафешку, чтобы содержать себя, и этим февральским утром, несмотря на тепло и уют, ей хотелось достать чернил и плакать, как завещал ей мрачный классик Борис Пастернак. Лиза смотрела в большое витринное окно на морозные узоры и мечтала о настоящем мужчине. Совсем скоро начнется рабочий день и она будет словно изящное колибри около цветков порхать вокруг посетителей. Но пока у нее есть свободная минутка и она предоставлена самой себе. А значит это время можно посвятить своим мыслям и сокровенным мечтам. Мечтам о прекрасном мужчине, о Владимире Путине. В преддверии выборов весь город пестрел агитационными плакатами и программами, кандидаты в президенты изо всех сил предлагали себя, но Лиза знала, что все это лишняя трата бумаги и денег, поскольку у ее страны уже был самый лучший предводитель. От этих мыслей ее отвлек колокольчик на входе. Респектабельный мужчина в зимнем пальто уверенным шагом ворвался в полупустое помещение вместе с холодными потоками воздуха, обращая на себя внимание Лизы. Лишь оказавшись у столика она обратила внимание на лицо посетителя и замерла. На нее внимательно смотрел и улыбался из-под усов а-ля якубович тот самый человек, чье лицо так часто мелькало на агитках у ее общаги и на остановках. Из-под посеребренной благородной сединой шевелюры на нее смотрел Павел Грудинин — кандидат от народа. Лиза вежливо приняла его заказ на латте и отправилась за напитком. После того как Грудинин иссушил большую стеклянную чашечку на ножке, НАСТАЛ ЕГО ЧАС РАСПЛАТЫ. Он достал пластиковую карту Сбербанка, но Лизавета пресекла на корню его бесплодные попытки: — Терминал не работает, из-за погоды. Лучше наличными, — она игриво улыбнулась. — Заодно и на чай мне оставите. Грудинин рассеянно похлопал себя по карманам, а затем начал вставать, что вынудило Пилоткину вцепиться в его рукав. — Портмоне осталось в машине, я сейчас вернусь. — Ну уж нет, — не отпускала его девушка. — Много вас таких видела, «сейчас вернусь», а там и след простыл. Я не так много зарабатываю, чтобы поить за свой счёт пожилых мужчин. — Как можно! — возмутился кандидат в президенты… — Я же Грудинин!!! От народа ведь! Но официантка была непреклонна. Она предложила компромисс, сходить вместе до машины и получить расчет. Грудинин не возражал. На выходе из «Шоколадницы» он отключил сигнализацию и пошел открывать дверцу подмигнувшего им с Лизой внедорожника класса А. — Садитесь. В Питере зима бушует, а вы совсем раздетая вышли. — Вы не подумайте ничего, — стеснительно молвила девушка, присаживаясь на кожаное сиденье с подогревом. — Я на самом деле очень добрый и открытый человек. — Не сомневаюсь, — ответил Грудинин и принялся отсчитывать рубли, сразу после того как включил в своём ауди климат-контроль. — Это все государство и нынешняя власть творит такое с людьми. Вы не виноваты. Но когда-нибудь… — протянул он мечтательно. — Когда-нибудь все изменится. — Не на себя ли вы намекаете? — чуть иронично спросила девушка, пересчитывая купюры и подбивая в уме размер чаевых. — А то на кого же. Вот вы за кого будете в марте голос отдавать? — За Путина, конечно! — сказала Лиза гордо. Она уже собиралась выходить из машины, как Грудинин заблокировал двери. — Да подождите, клиентов в кафе все равно нет. Почему же за Путина? — А он настоящий мужчина. Это сразу видно. — голос Лизы был полон вызова. — Но и я не промах, — улыбнулся ей Павел. — Хотите докажу? — Ну попробуйте… — Пилоткина засомневалась. Оправдывая собственную фамилию, Грудинин принялся бережно мять ГРУДИ девушки. Лиза оторопела. Она готова была влепить наглецу пощечину, но он так умело успел юркнуть тёплыми пальцами под тонкую блузку, что девушка повременила с расправой. Она рассталась со своим бывшем парнем несколько месяцев назад и так изголодалась по ласке… что выждала еще немного, наслаждаясь игрой нар.депа с ее вставшими розовыми сосочками через ажурный лифчик. — И все равно… — голос её стал сиплым от возбуждения, — Лиза Пилоткина будет голо…сссссовать…за Пут…ина. — Лиза Пилоткина? Вот и познакомились, но я ещё не закончил с тобой, — зарычал Грудинин, лаская кончиком языка нежную ароматную шею. Лиза приятно пахла кофе и шоколадом… а ещё мускусом возбуждения и патриотизмом. В это время в голове Павла проносились мириады мыслей… он пытался придумать что-то, что раз и навсегда склонило бы чашу весов Лизаветы в его пользу… Лиза… Пилоткина… хм… ТОЧНО! Вспышка гениальной идеи осенила его поседевшую голову!!! ЛИЗАть Пилотку Пилоткиной! Грудинин властно навалился на хрупкую девушку и приподнял ее форменную черную юбку официантки. Быстрым движением откинув сиденье девушки, он успокаивающе погладил ее бедра через нейлон чулок. Она пахла как рай, и он неторопливо раскрыл створку его врат. Умелыми пальцами отодвигая повлажневшие трусики, Грудинин вкусил небо своим шершавым языком. Лиза застонала. Ее молодое тельце извивалось от опытных движений. Саша (её бывший) никогда не ласкал ее ТАК! Спустя несколько мучительно сладких минут, пока губы работали над бугорком ее клитора, Пилоткина взорвалась оргазмом. Ее стон стал предвестником улыбки кандидата от народа. Он с чувством выполненного долга задвинул трусики на место и легонько поглаживал девушку, пока та приходила в себя после крышесносного оргазма. — Так за кого будет твой голос в марте, Лизавета? Судорожно сглотнув, Лиза поправила юбку и пробормотала что-то нечленораздельное, но отдаленно похожее на «з.грудиннна». Девушка вернулась к работе, а Павел Грудинин вскоре вернулся в Москву. В марте, на избирательном участке Лиза не сомневалась. Она уверенно поставила галочку напротив фамилии Путин. КГБ-шники вздохнули с облегчением и передали Владимиру Владимировичу отчёт по Пилоткиной. «Вот это моя девочка!» — подумал Путин и мечтательно улыбнулся… он скучал по родному Ленинграду времён Собчака, но понимал, что былыми воспоминаниями Россию не поднять с колен… Конец