Защитничек

Сказать, что Гамильтон трясся, заходя в кабинет к главному аврору, все равно что не сказать ничего. Его зубы выбивали неровную чечётку, руки потели и дрожали, а дыхание было столь прерывистым, что, казалось, вот-вот — и он грохнется в обморок. — А-а-аврор П-п-пот… По-по-пот… — Да, Генри? — спокойно спросил Гарри, поднимая голову от бумаг. Гамильтон сглотнул и побледнел. Пусть он и работает в Министерстве совсем недавно, но разве есть на свете хоть один волшебник, способный сообщить новость о Снейпе главному Аврору спокойно? И дело было не в том, что Поттер ненавидел Снейпа и не желал даже слышать о нем. Нет, все было как раз наоборот: Гарри Поттер яро стоял на защите своего бывшего профессора (даже слишком яро, если говорить начистоту). В первый раз магическое сообщество перенесло встряску практически сразу после войны, когда Северус Снейп пропал. Новость облетела Англию быстро, волшебники дружно решили, что бывшего пожирателя смерти по-тихому убили, и Мерлин с ним, всем же спокойнее. Но Гарри Поттер, который к тому времени уже работал младшим стажером при втором помощнике аврора и не требовал к себе никакого внимания, внезапно будто взорвался. Он пронесся по всей магической Британии неукротимым вихрем. За тот месяц, что он разыскивал профессора, было поймано свыше десятка безнадежно разыскиваемых преступников, которым не повезло попасть под его подозрение, раскрыто подспудно около дюжины дел, опрошено почти все население, когда-либо знавшее Снейпа. Но среди бывших пожирателей преступника не оказалось, и Гарри решил, что похищение, а может, и убийство, дело рук кого-то из своих, кто не оценил ратных трудов профессора. И он обратил своё внимание на вмиг застонавшее Министерство. Да… тряхнуло тогда всех знатно, крысы бежали уже на подходе Поттера, сотрудники прятались в туалетах и шкафах, когда слышали звук его стремительных шагов. Министр сдался буквально за пару дней и выдал Снейпа, скрывающегося под Фиделиусом. Тогда и состоялся их первый разговор за закрытыми дверьми министерского кабинета. Свидетели еще долго шепотом рассказывали о заклятиях, сотрясающих стены, о проклятиях, оставивших обугленные остатки от стола Кингсли, о криках и странном дыме, повалившем из всех щелей. Первой вышла дверь — она мягко слетела с петель и с грохотом упала на пол, подняв столб пыли. По двери бледный, со сжатыми от гнева губами, между расступившейся толпы пронесся Снейп и молниеносно скрылся в коридоре. За ним медленно ступал красный и растрёпанный, но потрясающе умиротворённый Поттер. Для всего мира потекли спокойные деньки. Гарри сдал позиции, дела раскрывал не выбиваясь из средних показателей, по вечерам его часто видели в барах с друзьями и коллегами, а о Снейпе он будто бы забыл. Ровно до той поры, пока раненный профессор не попал в Мунго. Мир задрожал в предчувствии уже от статьи в утреннем Пророке. Не пойманные за последние годы пожиратели были водворены в Азкабан беспощадным в своей ярости вихрем, невинные граждане получили нервные срывы, коллеги Поттера срочно организовали спецгруппу в помощь Поттеру (или от Поттера, никто до конца так и не понял), который командовал старшими аврорами с такой непоколебимой уверенностью, что те и думать забыли, что выполняют приказы еще совсем мальчишки, никогда не имевшем в подчинении людей. Поттер был грозен, от него разило мощью, сгибающей шеи всех подряд в почтительном поклоне. Британии в тот раз повезло: нападавшие были найдены всего за четыре дня. Ими оказались бывшие ученики профессора, решившие отомстить за осуждённых родителей. В тот раз разговор между Снейпом и Поттером состоялся в Мунго. Заклятия с проклятьями не летали лишь потому, что профессору был предписан постельный режим и отдых. Но вышедшая из-под контроля магия Гарри разгромила всю палату аккурат вокруг кровати больного. Выходил Поттер злой и осипший под аккомпанемент снейповского: — И чтоб ноги твоей больше здесь не было, Поттер! К слову сказать, в остальное время Гарри обращал внимания на Снейпа не больше, чем на мозгошмыгов, о которых и вспоминал-то только ностальгируя. Казалось, что его триггером являются исключительно неприятности жизни бывшего профессора. Но еще более странное поведение выказывал Снейп: вместо того, чтобы пользоваться защитой одного из самых сильных магов Британии, он вел тихую жизнь, мирно торговал исключительно разрешёнными зельями, несмотря на то, что проверять его искренне боялись — никто просто не знал, как поведет себя Поттер, если вдруг Снейпу станет грозить Азкабан, лишаться единственной тюрьмы никто не хотел. Так и жили: Гарри — делая все, чтобы защитить Снейпа, Снейп — делая все, чтобы защищать его не пришлось, и Магическая Англия — тихо молясь за здоровье бывшего Пожирателя Смерти. И то ли так дружно все молились, то ли преступники осознали, что зельевар неприкосновенен, но Поттер успел дослужиться до Главного Аврора, грозного и непобедимого, когда Гамильтон пришел с очередной вестью о Снейпе. — А-аврор П-п-потер, сэр, — повторил Генри и вновь замолчал. Гарри нахмурился и начал привставать. В его глазах полыхнула целая гамма эмоций. Гамильтон сделал пару неловких шагов назад, то и дело косясь на дверь. — Снейп? — вопросил Поттер, Генри судорожно кивнул, смотря на него расширившимися от страха глазами. — Жив? — Гарри задержал дыхание и не мигая смотрел на стажера. — Д-да, сэр, — пролепетал тот, где-то в глубине души осознавая, что промедление с ответом на этот вопрос могло стоить ему всех нервных клеток разом. Поттер же на секунду прикрыл глаза и сел обратно в кресло. — Что с ним? — Генри продолжал стоять соляным столбом, жалостливо трясясь от страха. — Давайте, мистер Гамильтон, чем быстрее вы скажете, тем быстрее окажетесь дома в компании огневиски. Генри кивнул, но промолчал. — Ну?! — не выдержав, рявкнул Гарри, и стажера будто прорвало: — Сэр, с ним все в порядке, сэр. То есть, не совсем все. Он в Мунго, сэр, но в порядке. Он заболел. Поттер откинулся на спинку кресла и удивленно воззрился на посетителя. — Все? — Да, сэр! Поттер задумчиво потер переносицу и аппарировал, напрочь забыв об антиаппарационных барьерах двух самых защищаемых зданий Англии. В Мунго его уже ждали. В приемном покое очередь перед ним быстро расступилась, а побледневшая медиведьма в окошке регистратуры без вопросов выдала: — Третий этаж, палата номер тридцать семь. Поттер кивнул и помчался наверх. Перед дверью он остановился и глубоко вздохнул. Он не знал, что со Снейпом, но прекрасно понимал, что если тот в сознании, ему придется выдержать бой. Отношения с зельеваром у него не складывались: тот злился за вмешательство в его жизнь, после выговаривал за то, что Гарри пропадал черт знает где, не давая о себе знать, а потом вышвыривал его вон с ёмким напутствием не возвращаться. — Простите, аврор Поттер, — вдруг раздалось рядом с ним. Гарри мягко развернулся к молоденькой медиведьме. Та выглядела изрядно напуганной, но храбрилась и глядела прямо ему в глаза. — Я хотела вам сказать, — начала она и выдохнула. — В общем, у мистера Снейпа не обычная болезнь. Понимаете, его магия настроена против него… Гарри замер, ожидая продолжения, но его не последовало: девушка покраснела и отвернулась. — Что случилось с его магией? — У него спермотоксикоз, мистер Поттер, — наконец выдала медиведьма. — Потому что его магия не дает ему спать с… другими. Гарри приподнял брови, даже не пытаясь подобрать подходящих слов. — Так бывает, когда волшебник противоречит сам себе, понимаете? Он любит кого-то и хочет с ним быть, но почему-то он отвергает свои чувства, вот и… его магия следует за его истинными желаниями и… — Ясно, — прервал ее Поттер. — Знаете, кто это? В его голове плавно созревал план, и законным он был лишь отчасти. Крохотной такой части, где он находил искомую леди, а вот потом… — Да, — решительно кивнула она. — Мы почти уверены, что это вы. Брови Поттера в очередной раз взлетели вверх, в его глазах отразилось самое настоящее, неподкупное удивление, а в следующую секунду он вдруг самодовольно усмехнулся и хмыкнул: — Даже так. И почему же вы в этом так уверены, мисс? Девушка в очередной раз ярко залилась краской. — Мы… мы дали ему зелье истинных желаний перед сном, чтобы… ну чтобы хоть частично облегчить его… болезнь. И он повторял ваше имя, когда… — Когда наступил долгожданный оргазм, — фыркнул Гарри, поняв, что девушка окончательно смутилась. — Скажите, а давно вы работаете в Мунго? — Неделю, — медиведьма внезапно с вызовом посмотрела ему в лицо. — Что-то не так, мистер Поттер? — Что вы, все просто замечательно. Вот там, за дверью, сидит самый упрямый человек в мире, которому надо со мной переспать, чтобы поправиться, но который ни за что не признает своё желание. Пойду хотя бы выясню, тот ли я Гарри, что ему снился, — Поттер подмигнул смущённой девушке и бодро распахнул дверь. Оказавшись внутри, он профессионально осмотрел палату, подсознательно выискивая потенциально опасные места и запоминая возможные пути отхода. Снейп стоял около окна, почти наполовину высунувшись наружу. — Планируешь побег? — осведомился Гарри, с удовольствием смотря на худого мужчину в больничной одежде. Снейп выглядел ужасно нелепо, и самым чудесным было то, что он и сам это прекрасно осознавал. — Поттер! — прорычал он, разворачиваясь. — Вон отсюда! Гарри мягко улыбнулся, захлопнул дверь и привалился к ней спиной. — Ни за что. — Прочь из моей палаты, наглый мальчишка, — процедил Снейп, стоя прямо и сверля неприязненным взглядом своего посетителя. — Свою беспринципность ты уже в полной мере продемонстрировал мне при прошлых встречах. Твоё эго никогда не насытится, да? Так и будешь насаждать мне своё присутствие, даже абсолютно точно зная, что… Гарри соблазнительно потянулся, самоуверенно улыбнулся, и Снейп замер на полуслове. В его глазах отразилось понимание, а в следующую секунду в Поттера полетел ночной горшок (к счастью, пустой). Главный аврор, захохотав, легко уклонился и не торопясь пошел к Снейпу. Профессор недолго за ним понаблюдал, потом фыркнул и перевел взгляд на стену. — Позер. Гарри остановился в шаге от зельевара. — Так что будем делать, профессор? — Вы пойдете вон, а я буду сам решать свои проблемы. Поттер внимательно оглядел Снейпа с ног до головы, подмечая и возрастные морщины, и острые локти, напряженно торчащие в разные стороны (тот по привычке сложил руки на груди), и неприветливые носогубные складки, добавляющие ему лишние лет десять, и широко улыбнулся. — Да ни за что! Снейп резко посмотрел сверху вниз на своего бывшего студента, когда тот схватил его за плечи и подмигнул. Громкое «Не смей, Поттер!» потонуло в вихре аппарации. — Ну вот, а ты боялся, — сказал Гарри, шустро отпрыгивая от Снейпа в сторону, как только их ноги утонули в ворсистом ковре. Профессор чуть не задохнулся от возмущения, но выходки Поттера были ему не в новинку, так что он просто набрал побольше воздуха для тирады и выдал: — Ты идиот, кретин-переросток, даром, что стал главным аврором, с твоими мозгами я тебе даже флоббер-червей резать не доверил бы! — на одном дыхании прорычал он и со свистом вдохнул следующую порцию живительного кислорода, но продолжать не стал, подозрительно уставившись на своего похитителя. Гарри растрепал свои волосы и смущённо улыбнулся: — Мне раздеться или… ты сам хочешь? Снейп онемел. Гарри был, несомненно, впечатлен своим достижением. Право слово, будь у магов что-то вроде книги Гинесса, он бы уже красовался на первой странице. Он, можно сказать, мечтал об этом с первого курса, но не в такой же момент. — Значит, раздеться. Ладно. Честно говоря, я думал, что если это все-таки произойдет, то будет чуть более романтично. Ну там… нежное нутро за толстой шкурой и все такое. Но ты же знаешь, я столько ждал. Снейп все еще сохранял молчание, завороженно глядя, как Гарри ловко расстегивает мелкие пуговицы на рубашке. Отмер он только, когда осталась всего пара штук. — Поттер, какого… органа Мерлина вы творите?! — внезапно громыхнул он так, что Гарри подпрыгнул на месте. — А то ты не видишь, — с ухмылкой ответил тот. — Ты мне только скажи, чего ты меня бортанул, когда я тебе признавался? Я ведь в вечной любви клялся. Задницу был готов по первому требованию подставить. — Поттер, ну что ты снова чушь мелешь? Если хочешь, одевайся, и я тебе все расскажу, — довольно миролюбиво ответил Снейп. Гарри, по правде говоря, думал, что у профессора хотя бы голос сядет, или… запнется он на середине предложения, но тот говорил так спокойно, будто с психом беседовал. Гарри оторвался от борьбы с заевшей молнией на брюках, и посмотрел на человека, который, по словам медивдьмы, спал и видел, как трахает его. Спокойствие Снейпа стало понятно моментально — тот просто на него не смотрел, а судя по всему пытался взглядом отыскать дымолетный порошок, чтобы смыться через камин. «В следующий раз надо аппарировать сразу в спальню», — даже с некоторым восхищением и отчасти гордостью подумал Гарри. — Камин закрыт, С-северус, — с удовольствием прошипел он, и Снейп молниеносно развернулся. — Выпусти меня отсюда сейчас же, Поттер! — немного панически потребовал он. — Не раньше, чем мы поправим тебе здоровье. Оно, знаешь ли, имеет для меня не последнее значение, — Гарри деловито снял рубашку, откинул ее в сторону и поиграл мышцами груди. Брюки, державшиеся на половине молнии, висели уже на середине бедер, и Поттер с удовольствием отметил, как дернулся кадык Снейпа, когда тот оценил открывшийся перед ним вид. — Выпусти меня или… — Или ты за себя не ручаешься? — игриво закончил Гарри, когда профессор запнулся, не находя слов. — Так я, может, этого уже больше десяти лет добиваюсь. — Поттер… — Снейп выглядел крайне раздраженно, но при этом его скулы залил румянец, а глаза маслено блестели. — Проклятый мальчишка, я не собираюсь с тобой спать! — Ты, может, нет, а вот он, — Гарри выразительно посмотрел на пах зельевара, — кажется, очень даже не прочь, — Снейп сжал губы и скрестил на груди руки, отгораживаясь от обвинений. — Слушай, если тебе так противно видеть меня, просто закрой глаза, я все сделаю сам. Нам нужно просто сломать этот барьер в твоей голове, чтобы магия перестала мешать тебе потворствовать идиотизму. — Я не буду с тобой спать, Поттер, — упрямо повторил Снейп, старательно не глядя на своего собеседника. — Значит, влюбляться ты в меня можешь, а спать— нет! — наконец, не выдержав, взорвался Гарри, выплескивая наружу накопившихся эмоций. — Не слишком ли нелогично для тебя, а, Снейп? Я за тобой двенадцать лет бегаю. Двенадцать! Ты бы хоть раз удосужился сказать, что это взаимно! Ты чертов параноик, что ты там себе напридумывал? Что общество не поймет? Что я тебе надоем через неделю, а ты не сможешь от меня избавиться? Что в моем сопровождении стыдно на очередную гребаную конференцию зельеваров явиться? Какого хрена творится в твоих слизеринских мозгах? Я… — его голос дал петуха, он закрыл лицо руками и глухо продолжил. — Я думал, что ты натурал, что ты видеть меня не хочешь, потому что тебе противно. Я… Какая же ты сволочь, Снейп. — Открой свои глаза, Поттер! Открой ты хоть раз их за эти двенадцать лет, ты бы увидел, что происходит! Оглядись вокруг! Мальчиш-шка, — прошипел Снейп, словно парселтанг был его родным языком, — тебе едва стукнуло семнадцать, когда ты объявился у меня на пороге с воспоминаниями в руках и полез целоваться. Что бы ты сейчас сделал с ребенком, а? Трахнул бы, скажи, Поттер? Нет, по глазам вижу, что нет. Отослал бы, наверное, и сказал, что это пройдет. — А потом? В двадцать два, когда я весь Праздничный вечер за тобой увивался? А в двадцать пять, когда я землю носом рыл, чтобы найти идиотов, посмевших напасть на тебя? Я все еще был ребенком для тебя? — Ты и сейчас ребенок, Поттер, — рыкнул Снейп. — Что за шоу ты устроил? Разгромил антиаппарационный барьер, над которым трудилась сотня авроров, притащил меня сюда, начал раздеваться, наплевав на мое нежелание, которое я не раз высказывал! — последние слова профессор прокричал во все горло, по традиции брызжа слюной во все стороны. — Это, по-твоему, поведение взрослого человека?! — Мне почти тридцать лет, Снейп. А ты просто чего-то боишься. — Я не буду с тобой спать, Поттер. И это не обсуждается. — Ладно, — внезапно сдался Гарри, и Снейп подозрительно на него посмотрел. — Окей. Можешь не спать, я только подрочу немного, ладно? — Поттер вытащил палочку, взмахнул ею в сторону двери и пояснил: — Чтобы никто не помешал. А то весь кайф обломают. Ты можешь идти, если хочешь, пожалуйста! Я тебя не держу! Гарри со злости дернул за собачку, и молния как по волшебству легко расстегнулась. Брюки с тихим шелестом соскользнули на пол. Снейп засунул руку в пижамные штаны (Поттер даже было поверил, что онанизм отменяется) и достал оттуда палочку. Направив ее в сторону двери, он попробовал несколько контрзаклинаний, но все было бестолку, и он с яростью посмотрел на уже полностью обнажившегося Гарри. А через секунду трансфигурировал свою одежду в привычную наглухо застегнутую мантию. Поттер хмыкнул, с удовольствием провел раскрытой ладонью по животу, плавно спускаясь вниз, и Снейп невольно проводил ее взглядом, прежде чем заставил себя отвернуться. Он сжал кулаки, впиваясь ногтями в мягкую кожу, и прерывисто вздохнул, заставив сердце Гарри тихо екнуть. — Прекрати, — вдруг тихо попросил он. — Пожалуйста, хватит, Поттер. Пальцы Гарри обернулись вокруг полувставшего члена, и он покачал головой. — Нет, я не хочу, чтобы ты остался импотентом на всю оставшуюся жизнь. Не из-за твоих глупых принципов. Гарри пару раз жестко провел по члену ладонью, думая, что будь ему сейчас семнадцать, он бы уже умер со стыда. А так просто стоит в одних носках при наглухо одетом Снейпе и дрочит в свое удовольствие. Ну разве не стоило ради этого взрослеть? — Знаешь, всегда мечтал тебе отсосать, — хмыкнул он, рассматривая неприступный затылок зельевара. — Бухнуться на колени и взять глубоко в горло. Я… ох… — он провел большим пальцем по головке, и лёгкая приятная дрожь прошлась по всему телу. — Я… чуть не заработал аллергию на бананы от прилежных тренировок. А уж сколько раз я свой кулак тогда трахал, думал мозоли будут. Ч-черт… — Гарри чуть зарычал, когда случайно задел уздечку, и перешёл к медленным, с оттяжкой, движениям, чтобы у Снейпа было больше времени на принятие верного решения. — Ты себе представить не можешь, как я с ума схожу. Скажи, ты представлял меня? Голым, в твоей постели, на четвереньках, прогибающимся, податливым… — Поттер, заткнись! — наконец взорвался Снейп и одним слаженным движением вдруг оказался около камина. Это было так быстро, словно он аппарировал, а потом вдруг схватился за каменный выступ пальцами и легко стукнулся о него лбом. — Мерлин… — Это вроде как да? И какая поза тебя больше возбуждает? Наездника? Представь, с такого ракурса ты прекрасно увидишь, как твой член входит в меня, как я дрочу и стону, не в силах вынести наслаждения… Или, может, шестьдесят девять? Ты бы хотел взять у меня в рот, чувствуя, как мой язык жарко скользит вокруг головки, самым кончиком едва проникая в щелку? Знаешь, бананы ведь не самый плохой тренажер. Я хочу тебя. Хочу в рот, или хоть как-то, все что угодно, что бы ты мог мне позволить. Пожалуйста? Северус? Снейп явственно вздрогнул и странно дернулся, будто хотел развернуться, но сдерживался из последних сил. — Я не понимаю, Северус. Не понимаю, почему ты меня постоянно отталкиваешь. Даже сейчас. Я ведь не… Если ты просто хочешь трахнуть меня, давай, я не буду тебя преследовать потом, умоляя о продолжении. Пожалуйста, возьми меня, я хочу почувствовать тебя, хочу тебя, хочу, — Гарри начал яростно толкаться в руку, запрокинув голову, и протяжно застонал. — Севе-еру-ус, охх… боже, я даже представить не могу, что было бы, будь сейчас на мне твоя рука. Ты бы стал меня мучить, а? Оттягивать оргазм, целовать. Мерлин, как я хочу тебя поцеловать. Твои губы… ты имеешь хоть малейшее представление, что они со мной творят? Я рассудок теряю. Северус… Я люблю тебя. Сильнее всего на свете. Просто позволь… Снейп вдруг развернулся, глянул на Гарри обезумевшими глазами и молниеносно кинулся к нему, схватил за плечи и жестко толкнул назад, пока тот, отчаянно переступая ногами, не отступил и не уткнулся спиной в стенку. Снейп прижался к нему всем телом, давя так сильно, словно хотел лишить его возможности дышать и двигаться. И Гарри теперь едва втягивал воздух, его отчаянно не хватало в легких, он теперь не мог провоцировать мужчину дальше, не мог толкаться в свою руку, сверля взглядом черноволосый затылок. — Заткнись, Поттер, — прорычал Снейп над его ухом, кажется, не разжимая крепко стиснутых зубов. — Заткнись. Мерлин, да зачем ему теперь трепать языком, когда Снейп так близко, что Гарри почти мог различить сумасшедшее биение его сердца за набатом своего и чувствовал твердый член, упирающийся в живот. Поттер даже сейчас добился больше того, на что мог надеяться. Он слабо дёрнулся, рефлекторно пытаясь потереться пахом о ногу зельевара, и трение было столь слабым, незначительным, что будь на месте Снейпа кто угодно другой, Гарри бы и не ощутил его совсем. Но сейчас он чувствовал за десятерых, он буквально осязал каждую ворсинку брюк зельевара, касавшихся его члена. — Как хорошо… — выдохнул он, его голова уже кружилась от невозможности глубоко вдохнуть, но Снейп не собирался отступать, даже сильнее вдавливал его в холод стены. — Это самый… ух… самый странный секс в моей жизни. Если… секс с бананом в твоей роли… не считать. Я сейчас задохнусь, — слабо хмыкнул Гарри, но Снейп продолжал рвано дышать над его ухом, щекоча дыханием волоски. — Так ты все-таки хочешь меня? — может, немного запоздало спросил Гарри, но право слово, после дюжины лет всего того, что ему устраивал Снейп, он имел право тормозить и не верить, и сходить с ума от желания потереться об эти чертовы колючие брюки, будто сделанные из кактуса. Но Снейпа, кажется, доконал последний вопрос, он вдруг отступил и грубо швырнул Поттера на мягкий ковер, приземляясь сверху, резко засасывая левый сосок, одновременно мягко лаская правый пальцами, и Гарри отчаянно громко застонал, изгибаясь на ворсе, все мысли разом покинули голову, перед яростно зажмуренными глазами взрывались вспышки чего-то белого, яркого, невозможного, да и все, что он чувствовал, было явно за гранью реальности, потому что не мог Снейп так стискивать его, так фанатично целовать его живот, тут же разрывая, практически выдирая молнию из своих штанов. Буквально через секунду Гарри почувствовал, как его входа коснулась головка члена, и он бездумно подался вперёд, но зельевар отчего-то остановился, выругался, заскрипел зубами, схватил его ноги и, приподняв, жёстко свёл вместе, фиксируя лодыжки яростным захватом. Он неистово вколачивался между его сведенных бедер, касаясь члена Гарри своим, проезжаясь по яйцам, и это так быстро свело с ума, что Поттер кончил первым, закричав от экстаза, переполнявшего все его тело, каждую клеточку от макушки и до кончиков пальцев. Это было как взрыв сверхновой, в лучших традициях любовных романов, которыми одно время зачитывалась Гермиона. Это даже могло стать смыслом жизни, если бы Снейп им уже не стал. Зельевару хватило еще буквально десятка судорожных движений, чтобы последовать за ним, заливая живот и грудь Гарри спермой. Пара капелек попала на лицо, и Поттер едва дёрнул уголками губ, обессиленный для чего-то более существенного. Опустошённый мужчина упал на него сверху, придавливая к полу, вновь напрочь лишая дыхания, но Гарри теперь мог позволить себе умереть от удушения, после такого — только и умереть, чтобы дальнейший разговор ничего не испортил. Снейп скатился с него через минуту, ложась рядом, касаясь колючей мантией плеча. — Вау, — выдохнул Гарри, решив не откладывать мерзкий разговор на потом, потому что… ну план со смертью явно провалился, а пока по телу Снейпа бродят последние отголоски оргазма, может, он не отошьёт его опять. — Всегда знал, что ты лучше банана. Северус вдруг рассмеялся, приподнимая руку и закрывая ею глаза. Гарри повернул голову и с улыбкой наблюдал за ним, надеясь, что жест не означает: «Глаза б мои тебя не видели больше». — Какой же ты идиот, Поттер, — наконец мягко произнес тот. — Балбес. Неисправимый. — Почему ты так сопротивлялся? — Я надеялся, что твои мозги встанут на место. Я… не смогу забыть, Поттер. Не смогу теперь жить, как раньше, зная, каково это — иметь возможность прикасаться к тебе. — Я обеспечу тебе эту возможность до конца твоих дней… или своих, не знаю, что будет раньше. То есть… Северус, мне не семнадцать, может, у меня иногда еще детство в одном месте играет, но я точно знаю, чего хочу. — И чего же ты хочешь? — Снейп наконец убрал руку с лица и посмотрел на Гарри. В темных глазах плескалась любовь, и Гарри замер, сраженный, впитывая ее в себя, запоминая этот миг полной открытости на всю жизнь. — Тебя. Рядом, — коротко ответил тот и, разом потеряв дюжину лет, неуверенно добавил: — Можно? Снейп только хмыкнул и чуть улыбнулся самыми кончиками губ, закрывая глаза, будто сдаваясь. — Да.