Self-addicted

Время летит, спотыкаясь. Сегодня я стоял на светофоре и смотрел на несущиеся перед носом машины. Общая картина смазывалась, и я думал, думал, думал. Мысли роем кружились вокруг моего сознания, и от этого хотелось орать. Вроде юго-западный ветер бил в спину и все норовил сдуть шляпу. А я стоял и думал. Перед глазами машины уже смылись в единый мазок маслом, музыка в наушниках не воспринималась - я был полностью погружен в свой собственный внутренний мир. И сердце стучало невыносимо громко, отдаваясь болью в каждой клеточке тела. А я стоял и думал. И понимал, что ненавижу себя за то, что генерация каких-то более или менее гениальных (для себя) идей приходит тогда, когда я занимаюсь не там и не тем. Что вот я стою на этом перекрестке, а внутри все разрывает от мыслей в стиле современных гнилостных поп-артщиков, что я готов сейчас писать... А некуда. Хотя, нет, не то, чтобы некуда - неудобно. Сколько лет прошло с первого раза, как меня стукануло в голову яростными строчками? 15 лет? 18? И я ведь недолюбливаю до сих пор косые взгляды в свою сторону, хотя, уже давно пора было привыкнуть. Я достал последнюю сигарету из пачки и щелкнул зажигалкой. Перед глазами немыслимые мазки превращались уже в какую-то странную картину... Я видел не машины. Я видел не несущихся людей по той стороне дороги, я видел иллюстрации книг, которые я читал, мельком видел. На самом деле, потрясающе. И тут прошли несчастные 106 секунд, и я двинулся вперед. Какое-то время я еще думал о чем-то своем, о том, о чем я уже не помню. И мне жалко, безумно жалко, потому что... думаю, что если бы записал, мне бы оно еще могло послужить. Когда-нибудь и где-нибудь. Я всегда надеюсь на это. В голове крутились воспоминания как старый фильм, и я уже не думал, а просто несся в информационном потоке, заставляя организм работать активнее. Вот он, Я, сижу на полу и курю восьмую сигарету за вечер, мне 16 лет. Вот он, Я, мне 20, я снюхиваю кокаиновую дорожку со стеклянного стола. Вот опять Я, и этот Я счастлив в своем сценическом безумии. Лезвием по тонкой коже, ударами по воспаленным нервам - самолечение от принятия дурманящей наркоты, к которой уже успел привязаться. Я живой, и я еще хочу творить. Впереди будущее, и это - то единственное, чем я еще могу жить. До дома оставалось совсем немного, как я решил зайти в круглосуточный магазин, чтобы купить сигарет. Не знаю почему, но я не мог избавиться от этой навязчивой зависимости. Да и, незачем пока было. Это только пока. Да, количество выкуриваемых сигарет за день уменьшилось, но я всем говорил, что бросил. Чтобы не приставали, не агитировали. На часах часовая стрелка перешла 10-часовой рубеж, и вслед за мной в магазин ввалилась пьяная парочка. Кривая девица с некрасивым макияжем и неаккуратными ногтями «продефилировала» до полок с дешевым вином и радостно икнула. За ней прошел не менее отталкивающего вида парень, и что-то начал шептать ей на ухо. Говорил он сбивчиво, глотая окончания, периодически скаля свои кривые зубы, а девушка смеялась, тихонько отталкивая своего спутника. К моему удивлению, они вышли передо мной, так ничего и не купив. Я же замешкался у выхода, открывая новую пачку, и доставая еще пока не помятые сигареты. Вечер обещал быть странным. Мне почему-то так казалось, причем назойливо, и вот эта неопределенность невыносимо пугала. Хотелось идти, идти долго, стирая ноги в кровь, но делать хотя бы что-нибудь. Поэтому моя прогулка до дома затянулась минут на 20 – так растягивал шаги, будто там меня ждало что-то ужасное, отталкивающее. Не всегда в пустынных комнатах было хорошо, к сожалению и сегодня был день отречения от частички своей души – своей квартиры. Глаза болели невыносимо. Вообще все тело колотило, может от холода, может опять от играющих нервов. Хотя, какие нервы, ха! К моему, может, сожалению, в последнее время я не испытывал никаких сильно расшатывающих эмоций. Все было спокойно, даже слишком, и это порядком уже надоело. Хотелось взрыва, хотелось придумать себе всяких гадостей, чтобы потом разгребать все бессознательно выданное говно. Пока думал, сам не заметил, как очутился в лифте. Все перед глазами плыло еще сильнее, усталость одолевала, хотя было уже очевидно, что только переступлю порог квартиры – как меня возьмет буря активности, и будет некуда себя деть. Впрочем, так и произошло. Организм будто на себе прочувствовал каждый поворот ключа в замке – тело, словно машина, завелось и готово было рваться в бой. Пришлось громко хлопнуть дверью. Квартира встретила осточертевшей тишиной. Иногда эта самая тишина являлась единственным спасением для нервов, но сегодня был не день для ее геройства. Она глушила рассудок, но при этом чертила еще более яркие картины, отказываясь оставлять в одиночестве, которое, казалось, было необходимо. Я скинул с себя легкую куртку и ушел в комнату, где тут же рухнул на кровать. Меня тут же окружила пелена мнимого спокойствия. Но лежал я в «спокойствии» недолго. Сейчас я четко видел картины, бомбардирующее мое сознание. Сегодня вообще вся информация шла жгучей нагрузкой на мозг, и хотелось просто отключиться. Но уснуть не удавалось. Глаза болели все сильнее, и ноги уже автоматически вели к аптечке. Две таблетки аспирина, стакан воды, рукой по лбу, стирая легкую испарину. Боль в глазах отзывалась гудением в голове. Я знал, что анальгетик подействует не сразу, но неприятное ощущение слишком давило. Внутричерепное давление было явно повышено, но что-то еще делать не хотелось. Сил не было. Я вышел из ванной комнаты и повернул обратно в спальню. Сел на кровать аккуратно и уставился в пустую белую стену, пытаясь расфокусировать взгляд. В голове будто прогудел поезд, и маленькие пассажиры вышли на платформу. Я чувствовал, как их маленькие ножки стучат по мягкому мозгу, как они перепрыгивают через борозды, как кричат от счастья встречи или от горя расставания. Но я знал, что скоро эти маленькие людишки уйдут, разъедутся по домам, и мне опять станет легко. Спокойно. Я упал на кровать спиной, уже уставившись в потолок. Голова начала проходить, следом за ней последовало облегчение напряженных глаз. Можно было выдохнуть спокойно. Да, это МОЖНО было сделать, если бы не одно обстоятельство. - Ты что, тут? Справа от меня послышалось тихое шуршание. Варумоно лежал и тоже смотрел в потолок, не моргая. - Давно же тебя не было. Я всегда первым заводил разговор. А он всегда молчал до определенного момента, только хрипло дышал и рассматривал белый потолок. Только когда он закуривал, то позволял себе заговорить со мной. И сейчас секунды тикали, воздух казался недвижимым, а мы все лежали вместе поперек кровати, свесив ноги, и молчали. И тут он закурил. Просто из неоткуда достал пачку Mild Seven, вытащил сигарету и чиркнул спичкой - он всегда прикуривал только с помощью них. Сделал слабую затяжку и выпустил дым в потолок. Только сейчас он заговорил: - Я обещал тебе вернуться. Он никогда не врал, но и никогда не говорил ничего лишнего – им невозможно было воспользоваться. Я, в какой-то степени, завидовал ему – он был хорош в том, в чем мне еще нужно было расти и расти. Я повернул голову в его сторону. Он лежал и курил, держа какую-то странную паузу. - Скажи мне, Ке… - Он не смотрел в мою сторону и говорил шепотом – я почти всегда читал его по губам. – Почему я все еще с тобой? Я не знал, что ему ответить. Наша первая встреча произошла 6 лет назад. Варумоно пришел ко мне, и я помню, как кричал. А он просто подошел и приставил палец к щеке, и я замолчал. Тогда я еще периодически употреблял наркотики, и мне до последнего казалось, что это очередная галлюцинация. Но через несколько часов я очнулся и понял, что это «существо» еще рядом. Сам он приходил редко, поначалу около раза в год, но потом его посещения участились. Сейчас я его встречал, по меньшей мере, раз в месяц. Возвращаясь к тому, что же именно испугало меня тогда. Вся проблема Варумоно была в том, что.. Точнее, не так. Это была не его проблема, а проблема моего сознания - я долгое время не мог привыкнуть к тому факту, что он был мной. Да, да, именно так. Я несколько раз проверял его, задавал вопросы различной степени тяжести, рассматривал тело… но все, полностью все было идентично мне. И сейчас мы лежали на застеленной кровати как два брата-близнеца. Его посещения имели три стандартных исхода. Первый – самый банальный и самый частый, когда Варумоно резко вставал со своего места и уходил. Уходил всегда в неизвестном направлении, испаряясь, не давая заметить последнюю секунду пребывания. Второй исход – мы говорили о какой-то важной теме, а он меня подталкивал на написание той или иной песни. Можно сказать, одухотворенным вдохновением работал. Ну, и третий исход… Так скажем, я почти был уверен, что он сейчас пришел именно за этим. От мыслей меня отвлек низкий смех друга. - Тебе бы думать поменьше. Я тебе задал достаточно простой вопрос, а ты уже лежишь 10 минут и почти не реагируешь на реальность. – Он приподнялся на предплечье, рукой убирая челку с моего лба. Мягкая улыбка скользнула по его лицу, и он почти неощутимо коснулся моих губ своими. Я подался вперед, поднимаясь, и Варумоно продолжил меня целовать, прижимая руками к себе с непонятной силой. Кстати, целовать «себя» было всегда странно. Когда-то давно он говорил мне, что он является чем-то типа моего личного Божка, но я так и не запомнил. Все воспоминания перемешались в одну картину, напоминая работы импрессионистов, я уже не пытался очиститься от них или как-то их рассортировать. Это не имело значения. К тому же, сейчас меня волновали только горячие пухлые губы и тело, трясущееся мелкой дрожью, которое я всегда любил трогать, по которому любил скользить пальцами. Варумоно всегда отвечал сдержанными всхлипами и стонами, но потом брал всю инициативу на себя, не давая мне много воли. Обычно все приходило к тому, что он начинал меня в буквально смысле трахать до исступления, до безудержного выплеска эмоций, до того момента когда я почти начинал плакать от того, насколько хорошо было рядом с ним. Каждый раз как это происходило, мне срывало крышу, и я готов был делать все, что угодно, лишь бы это никогда не кончалось. Он кусал меня, царапал, я истекал кровью, был весь в поту, в собственной сперме, но мы все продолжали. Дыхания и стоны наши сливались в единое целое, и мы на самом деле становились одним человеком. Может, самое грустное было то, что я любил его. Я ждал каждого его появления в этой квартире, я ждал каждой его тяги, я ждал каждого его прикосновения к себе. Я ждал каждый раз, как он будет шептать мне на ухо тексты песен, как будет петь тихо и хрипло, как будет обнимать себя за плечи. У нас сложился кривой союз, возникший из неоткуда, несущийся в неизвестность. И сейчас я лежал на кровати, распластанный, раскрытый, и Варумоно входил в меня, закрывая глаза дрожащими веками. С каждым его движением темп становился все быстрее, мне опять сносило голову, я не контролировал себя совершенно. Он тоже переставал слушать свои внутренние голоса, полностью отдаваясь естеству нашего совместного бытия. И, знаете, в этом мире я точно могу быть уверен в одной вещи. Меня еще хоть кто-то любит как человека.