Глава Дневного Дозора

Стремительно растущая воронка инферно набиралась сил, безжалостно вытягивая энергию. Я, хотя и знал причину внезапного приступа депрессии, бороться с ним не мог: слишком сильно было проклятье, нависшее над Светланой. Но расслабляться было нельзя, нет такой роскоши у сотрудников Дозоров. Так что, когда люди попрятались по квартирам, ожидая найти поддержку друг в друге, я вынужден был идти на срочное совещание, призванное выработать программу действий. Так говорил Гесер. На самом деле, меня отправляли на смерть. И шальная пара процентов, обещающая успех, доверия почему-то не внушала. Коллеги смотрели с уважением и восхищением, хлопали по плечу, многозначительно вздыхали. Раньше бы я такое отношение за высшее счастье принял, а сейчас оно почему-то раздражало. Стараясь не выдать себя и не обидеть ребят, я благодарно улыбался. – Антон, тебя Гесер к себе просит, — сказал Медведь, указывая на комнату, в которой обосновался начальник. Проталкиваясь сквозь порядочную толпу, я добрался до нужной двери и вошёл внутрь. После яркого света лёгкий полумрак на некоторое время притупил зрение. И если Бориса Игнатьича, нарядившегося в восточный костюм, я узнал сразу, то второй мужчина показался мне незнакомым. Он сидел на диване, спиной ко мне и, по-видимому, что-то обсуждал с Гесером. Тот увидев меня лишь легонько кивнул, а вот собеседник его резко повернул голову ко мне. Тут я понял, что беседу Гесер вёл с дамой. Стриженные под ёжик волосы, чрезвычайное худое телосложение и мужской тёмно-серый костюм были причиной моей ошибки. С сожалением я идентифицировал Тёмную Иную, правда, уровень узнать не удалось, как и настоящий возраст. Выглядела она лет на тридцать и выглядела притом роскошно. Прямой аристократический нос, острые скулы и тёмные, почти чёрные, глаза выдавали породу. Ни грубоватая стрижка, ни мужская одежда не портили её, они, напротив, добавляли штрихи своеобразному образу. Я бы, наверное, залюбовался ею, если б не слишком откровенная усмешка блестящих глаз, которыми она меня беззастенчиво изучала. – О, Светлый маг с тёмным прошлым пришёл. А я-то его разыскиваю, — вальяжно закидывая ногу на ногу, сказала женщина. Именно сказала, не обращаясь ни ко мне, ни к Гесеру. Низкий, хрипловатый голос обволакивал, был почти осязаем. – Это кто там гавкает? — осознавать, что передо мной в первую очередь Тёмная было неприятно, но необходимо. И ни о какой вежливости в общении с сотрудниками Дневного речи быть не могло. Тем более, что она, скорее всего, рядовой наблюдатель, которому велели шпионить и вынюхивать, к чему бы придраться. Сделав шаг вперёд, к Гесеру, я невольно столкнулся с ведьмой глазами, и меня тут же, словно энергетической волной, отбросило назад. Прожигающий, сканирующий, как рентгеновский луч, взгляд Тёмной одновременно ужасал и притягивал, и я вдруг почувствовал себя беззащитным. Опасения, конечно, были необоснованны: магию она бы использовать не посмела, но было тут и что-то ещё, скрытое от моего понимания. Ища поддержки, я умоляюще уставился на Гесера. Он, надо заметить, среагировал моментально: нажал на кнопку выключателя, освещая лицо своей собеседницы настольной лампой. – Не смей, Завулон! — требовательно произнёс Борис Игнатьевич. Свет и Тьма! В этот момент я пожалел, что никогда не интересовался высшими магами. Например, всё, что я знал о начальнике Дневного Дозора, это то, что его зовут Завулон. В мой мозг даже не закрадывалась мысль о том, что это имя может принадлежать женщине. Вот тебе и рядовой наблюдатель. Тёмная тем временем недовольно сощурилась: – Выключи свет, я тебя прошу. Ты же сам пригласил меня сюда! – Дай ему свой амулет, — продолжил настаивать Гесер, не выполнив просьбу. Со справедливой усталостью честного человека Завулон отвечала: – Послушай, я не делаю ничего, запрещённого Договором! – Мои сотрудники должны иметь защиту от тебя, — упрямо повторил Борис Игнатьич, но лампу всё же выключил. Женщина вынула из кармана металлическую цепочку и, посмотрев на меня, как смотрят на капризного ребёнка, который боится своих фантазий, собиралась встать. – Бросай, — быстро проговорил я, желая сперва получить защиту, а потом уже сокращать с ней дистанцию. – Бросать? — с лёгким удивлением переспросила Тёмная, изгибая бровь. – Не смей, Завулон! — вновь вмешался внимательно наблюдавший Гесер, но слушать его она не стала: – Ну лови. Не успел я и руку поднять, как мигом долетевшая цепочка, словно живая, обхватила мою шею, сдавливая её железной хваткой, не давая дышать. Вцепившись в амулет руками, я попытался снять его, но он лишь сильнее вжимался в моё тело. – Повторяй за мной: нет надо мной твоей власти, Завулон, — голос Гесера был спокоен, как будто он не первый раз сталкивается с такой ситуацией. Виновница моего положения сидела, не сменив позы, и с отстранённым интересом наблюдала за тем, как я пытался не умереть от удушья. – Нет... — я не сразу узнал свой голос, ставший вдруг высоким и писклявым. – ...твоей власти, Завулон. – Нет надо мной твоей власти, Завулон! — каждое слово давалось с трудом, цепочка всё сильнее сдавливала горло, лишая возможности говорить, но мне всё же удалось произнести заветную формулу, и украшение тут же перестало бесноваться, отпуская мою шею. Когда последнее слово было произнесено, Тёмная снова в упор уставилась на меня. Я же, жадно вдыхая, растирал болящее горло. – Ну что ж, делайте, что хотите, — медленно произнесла Завулон, поднимаясь с дивана. Мне показалось, что ей наскучило сидеть здесь. – Мы и так делаем всё, что можем, — сказал Гесер, то ли оправдываясь, то ли напоминая конкурентам о том, что и им бы неплохо помочь общему делу. Но Тёмная снова его не слушала. – Пошли, Брут, — обратилась она к лежащему на полу доберману, который с готовностью встал и вышел из тесной комнаты. Уже в дверях Завулон задержалась, остановившись напротив меня. Даже без каблуков она была выше, что меня тоже почему-то раздражало, как и нахальная манера разглядывать меня с ног до головы. Остановившись взглядом на моих глазах, Тёмная ухмыльнулась: – До скорого свиданьица. Чёрные глаза смеялись и искрились, потешаясь над моим нелепым положением. А я стоял, как подросток, и с ужасом понимал, что мне нравится эта женщина со всем её поражающим высокомерием и самодовольством. И эти, полные сарказма, слова звучали в голове не насмешкой, а благословением и пожеланием удачи. Подмигнув Гесеру, ведьма скрылась за дверью, оставляя меня один на один со своим начальником. – Я думал, что Завулон мужчина, — простодушно признался я. – Ты был ближе к правде, чем если бы считал её милой девушкой. Умная, расчётливая и чертовски хитрая. И скидку на пол не делай: она великая чародейка вне уровней, очень сильная. Я любопытно посмотрел на Гесера, пытаясь угадать, какие отношения связывают глав Дозоров, но, судя по его взгляду, она для него была просто сильным противником. – А она с нами сейчас? – Она всегда сама с собой. Что у неё на уме, даже я не знаю. Но раз у тебя есть амулет, можешь быть относительно спокоен. Относительно, понял? Не расслабляйся. Ответом Борису Игнатьевичу послужил мой рассеянный кивок. Ольга что-то говорила мне через Сумрак, пытаясь приободрить, пока я шёл к дому Светланы. Я слушал волшебницу рассеянно и невнимательно, будучи погружённым в свои мысли. Металл цепочки приятно холодил шею, и уже не верилось в то, что эта же штуковина меня чуть не задушила. А ещё в душе поселилась странная, но твёрдая уверенность в том, что живым я всё же вернусь. Этого, кажется, хочет сила, слишком великая, чтобы с ней не считаться.