Поверь в меня и дай защитить

(Прим. автора: эта глава бетой не проверена, поэтому заранее извиняюсь за ошибки Т_Т) Когда все уже начали расходиться, врач подошел к парнишке (своему подопечному) и предложил легкую прогулку, чтобы немного освежиться. Тот, практически, сразу же согласился. Ему не очень хотелось сидеть с уже почти пьяными однокурсниками. Ангел попытался заговорить с Рюу, но тот лишь молчал. Когда они ушли достаточно от посторонних глаз, парнишка едва качнулся. И только тут Аквиель заподозрил неладное. - Иошинори, ты… - поймав качающееся тело, он взглянул в лицо подопечного. Тот был пусть и не в дрова, но пьян. «Всего от пары стаканов?» Вот что значит не переносимость алкоголя. Кареглазый, похоже, только и ждал, когда его поймают эти теплые руки и прижмут к такому желанному телу, потому что шею доктора тут же обвили руки парня, а на губах заиграла улыбка. Блондин спокойно наблюдал за мальчишкой. Его голубые глаза не выражали никаких эмоций. Словно он стал статуей. Хотя… статуи не разговаривают, а хранитель заговорил. - Полагаю, ты специально хотел меня поймать. Иошинори, я ведь тебе уже говорил, что близость такого рода между нами невозможна, - лицо Рюу приобрело разочаровано-обиженное выражение. Однако взгляда от своего ангела он не отвел. – На меня это не подействует, - но парнишка его как будто не слышал. Он все так же продолжал ластиться к нему, словно кошка в течке, периодически касался кончикам пальцев щеки. - Поцелуй меня и я тебя отпущу. Мы вернемся назад и сделаем вид, что ничего не было. Я не буду тебя преследовать и постоянно надоедать своим присутствием. - Я ничего не имею против твоего присутствия в моем кабинете или еще где-то. Просто я тебе уже говорил, что нам нельзя. Ты ведь студент. Я намного тебя старше, к тому же работаю в том же институте, где учишься ты. Это запрещено правилами. Тем не менее Рюу уже приподнялся на цыпочках, чтобы дотянуться до таких желанных губ. – Что ж, - Аквиель тяжело вздохнул. Бороться с чувствами становится намного труднее. – Но на большее не рассчитывай, - после этих слов голубоглазый врач прижался к чуть приоткрытым губам подопечного своими. Он почувствовал, как расслабляется и поддается человек в его объятиях. Обида на мальчика испарилась, стоило тому ответить на поцелуй. Сейчас это выходило несколько не так, как раньше, но все же достаточно чувственно. Только сейчас блондин осознал, что может позволить себе это «большее». Его тело отзывалось на прикосновения подопечного, как и сам парнишка плавился в его руках. Желание затопило мозг, а Рюу его еще и многократно усиливал своими руками и поцелуями. Ноги подкосились и оба рухнули на землю. Причем кареглазому повезло больше, он упал на своего хранителя. Поняв свою выгодную позицию, мальчик принялся активно использовать преимущество, которое предоставило ему сие положение. Его руки запорхали по телу доктора, умудряясь задевать нужные точки. Аквиель мужественно держал голос при себе, не давая различным звукам вырываться из горла. Перевернуть подопечного оказалось невозможным занятием. Тот никак не хотел слезать с теплого и мягкого блондина. Кое-как, но эта процедура удалась наполовину. Парнишку удалось уложить лишь на бок. И вот тогда тот предпринял более активные и отчаянные меры. Он цеплялся за хранителя, словно утопающий за соломинку. Аквиелю показалось, что у его подопечного не две руки, а намного больше, ибо где он их не чувствовал на себе. Наслаждение, что сейчас получал ангел, он никогда не испытывал. «Понятно теперь почему запрещены отношения между хранителями и подопечными. Это слишком сладко для нас. И достаточно порочно». Хотя мысли его были очень быстро прерваны и перенаправлены в несколько иное русло. Парнишка уже успел расстегнуть ремень на джинсах доктора и запустить туда руку. Почти успел запустить. Врач поймал его и одернул. - Нет. Я же говорил, ничего более поцелуя. - Просто наслаждайся, - сладко проговорил мальчишка, снова целуя своего ангела, высвобождая руку и продолжая ее путь. Аквиель все еще хотел сопротивляться. Он знал, что ничего хорошего не получится из этого. Но как же ему не хотелось. «Всего один раз я ему позволю это. Не больше. Нельзя потакать его желаниям». В конце концов, ангел отбросил в сторону все сомнения и притянул подопечного в себе, увлекая в более страстный поцелуй, переплетая языки и покусывая нижнюю губу, чем вызвал удовлетворенный стон. Сам доктор, почувствовав ласкающую его ладонь, тоже начал предпринимать попытки доставить подобное наслаждение парнишке. Поэтому блондин запустил свою руку в штаны Рюу, подцепив пальцами белье и прикоснувшись к тому, к чему прикасался когда-то в своей земной жизни. Но ощущения уже забыты, поэтому все казалось в новинку. Ангелы не испытывают влечение, поэтому самоудовлетворением не занимаются. А тут. Прикоснуться к чему-то нежному, но твердому. Это вызвало у блондина ни сколько удивление, сколько восторг. Забытое чувство. Ангелам нельзя придаваться плотским утехам. Ангелам нельзя именно так любить. Аквиель за одну эту ночь нарушил почти все правила ангелов-хранителей. И у него не было ни капли сожаления по этому поводу. Он получал и дарил удовольствие, следуя молчаливой инструкции своего подопечного. С губ обоих срывались стоны страсти. Периодически Рюу шептал имя доктора. И только, когда они оба достигли оргазма одновременно, то также одновременно прокричали имена друг друга. Человеческое имя мальчишки вновь обожгло язык голубоглазого. На этот раз сильнее, чем обычно. Парнишке было положено провалиться в небытие, но он упорно не желал этого. Человек льнул к своему хранителю и не хотел засыпать. Так бы и было, если бы его не пришлось отправлять в мир снов насильно. Получив невообразимое удовольствие, ангел вдруг почувствовал, что его срочно призывают обратно. Он быстрым движением руки, пока мальчик в состоянии эйфории, «усыпил» его и переместил в лагерь в его комнату. А сам исчез. - Аквиель! Как ты посмел это позволить?! - Прошу простить меня, но… - Никаких «но»! Ангел не может позволить себе отношений с человеком! Тем более, которого он защищает! - Но я не позволял себе отношений с ним. Прошу, выслушайте меня. На земле я действую, как человек и не могу выдать свою истинную сущность. - Но ты ему уже признался в том, что являешься его ангелом-хранителем. - Но он мне не поверил. Он принял мои слова образно, потому что я все время находился рядом в момент опасности. В таких случаях таких людей и называют ангелами-хранителями, даже если те таковыми не являются. У меня нет чувств к моему подопечному. Я не могу позволить им быть. - Кого ты пытаешься обманут? Себя? Если бы не было чувств, то подобное никогда бы не случилось. - Но Вы же сами сказали, из-за того, что он мой подопечный, а я его хранитель нас друг к другу тянет. Иошинори сам не осознает того, что невольно оказывается рядом со мной. Что его невольно притягивает ко мне, словно магнитом. Я всеми силами пытаюсь оградиться от него. Но ему нужно поверить в наше существование, чтобы он не отвергал помощь, поэтому надолго изолироваться от него я не могу. - Хорошо. Я прощаю тебя. Но это не должно повториться. Я прекрасно понимаю, что, когда вы рядом друг с другом, возникает сильное влечение. Именно поэтому Иошинори так тянет к тебе. Потому что он подсознательно чувствует твою принадлежность к иному миру. Потому-то ангелам полагается быть бесплотными видениями. Люди не в силах от нас отказаться, если их хранители принимают человеческий облик. Нам приходится в таких случаях инсценировать свои смерти, чтобы дать нашим подопечным жить дальше. Ты все это знаешь не хуже меня. Я был бы очень счастлив за вас, ведь ты мне как сын. Но это влечение погубит вас обоих. Поэтому такие отношения под запретом. - Я Вас понял, - как-то слишком холодно ответил Аквиель. - Иди и будь осторожен. Блондин вновь переместился в тот самый лес. Но как-то тяжелее дался ему этот полет. Словно крылья были сделаны из какого-то металла. «Придется мальчику некоторое время меня не видеть», - пронеслось в голове голубоглазого парня. Это мысль царапала сознание и казалась неправильной. Хотя именно по законам ангелов-хранителей, это было как раз правильно. Аквиель упорно отгонял от себя осознание того, что мальчик ему нравится не просто, как подопечный, но как человек. Как парень. «Я – его хранитель. Между нами не может ничего быть. Я ведь не существую. Моя оболочка временное явление, как только я закончу свое задание, то перестану быть материальным. Но ведь Иошинори я не смогу этого объяснить. Пока он не верит, я бессилен,» - мысли скакали в голове юного хранителя, не давая прийти к определенному выводу. Правда, к одному он все же пришел. Какое-то время ему придется избегать парнишки. Этим он поможет ему восстановить душевное равновесие и привести чувства в порядок. Насколько это возможно. Утро для Рюу наступило несколько позже, чем у остальных. Голова не болела, но была немного тяжелой, словно на нее поставили бетонный блок. Кое-как выбравшись из кровати, парень умылся и направился во двор, где собрались практически все. Не хватало нескольких студентов и доктора. - Вроде бы он рано утром отправился назад в город, - ответил однокурсник. - Я слышал, что его вызвали в ту больницу, где работает, и он уехал. Что именно за вызов, я не в курсе, - ответил второй, который, судя по всему, находился здесь раньше всех. – Двоих отправили будить спящих. Нам скоро собираться и ехать обратно, а некоторые еще спят. Думали за тобой посылать человека, но ты вышел сам. Облегчил работу тем беднягам, - этот парень еще много говорил, но в голове шатена все еще бегала мысль о том, что блондин уехал вот так вдруг. Вчерашний вечер он помнил до мелочей. А потому ему было крайне обидно такое поведение врача. «Но ведь это меня к нему влечет, а не наоборот, не удивительно, что он смылся. Отделался от меня, как от надоедливого насекомого», - Рюу был зол и обижен, хотя и понимал, что это глупо, но ничего не мог с этим поделать. Точнее не хотел. Ведь так приятно иногда позлиться на кого-то другого, а не на себя. Но внутренний голос подсказывал, что не стоит это делать. Парнишка развернулся и пошел к себе в номер, сказав, что ему нужно собрать вещи. И не важно, что кроме умывальных принадлежностей он ничего не доставал. Не было времени. Его мысли были заняты странным симпатичным доктором, который взялся неизвестно откуда и отказывался рядом, когда это было нужно. «- Если я скажу тебе, что я твой ангел-хранитель, ты мне поверишь? - Учитывая, что ты вечно рядом ошиваешься, я могу предположить и это. - Вот уж не думал, что до этого дойдет. Раз так, то ладно. Ангелам не разрешается иметь интимных отношений с подопечными. - Ты где это вычитал? Бредятина какая. Мама всегда говорила, что они любят тех, кого защищают. - Я не говорил, что нельзя любить. Но, как правило, такая любовь безответна. Ангел любит подопечного, но подопечный не может любить своего хранителя, потому что те, как правило, не появляются в людском мире. - Но ты же здесь. - Я разрешение очень долго выпрашивал. Пришлось показать твое досье, чтобы меня отпустили», - этот диалог как-то мельком пролетел в голове каштановолосого. Но сейчас он уцепился за него, словно в нем был ответ на его вопросы. Пока они ехали обратно в город, первый университетский хулиган проматывал этот диалог снова и снова, но не мог выделить ту подсказку, что там таилась. А ведь он чувствовал, что она там обязана быть. Аквиеля в медпункте не было. Но Рюу и не сильно на это рассчитывал. Он уже узнал, что врач приехал в больницу, в которой работал. Но кем он работал? Что он вообще знает о блондине? Вопросы копились, а ответы не находились на большую их часть. Йору и Кай лишь беспомощно наблюдали за терзаниями своего друга, но не могли помочь, хотя и хотели. Особенно сильно это царапало Кая. Он был влюблен в Рюу довольно давно, но то не отвечал взаимностью. «Мы – друзья! Я не хочу портить нашу дружбу такими отношениями», - это были слова кареглазого, и Кай это принял. Но ревность никуда не денешь. А сейчас она еще сильнее дает о себе знать, когда он видит душевные переживания того, кого очень сильно любит. К тому же он не может понять, в кого так сильно влюбился его друг.