***
Спустя три недели И вот наступил долгожданный день. Дин, всю ночь проворочавшись на диване, вовсе не выглядел уставшим или невыспавшимся. Наоборот, его зеленые глаза блестели от предвкушения нового. Сэм выглядел гораздо спокойнее, однако тоже в глубине души с нетерпением ждал, когда все соберутся и сядут в машины. В отличие от брата, младший Винчестер спал прекрасно, отрубившись на середине разговора с Габриэлем. Нет, разговор был интересным, однако виски с колой сделало своё дело. Утро выдалось шумным, благодаря Бобби, который бегал по всему дому, собирая охотничью сумку, и Руфусу, который что-то с остервенением доказывал коллеге. В итоге Кастиэль поставил несчастную сумку рядом с собой на стул, и Бобби, больше не имея повода отмазаться от разговора, с самым недовольным из своего арсенала лицом, наконец поыернулся к Руфусу. Все предыдущие три недели Дин и Сэм изучали монстров и средства борьбы с ними. Правда, из всего бестиария, оставленного в наследство отцом, они на А+ знали только трех существ, но и это было для них поводом гордо рассуждать об охоте на нечисть и спасение людей от страшных порождений Природы. Но то книжки. Дин книг не уважал и едва отсидел все лекции Бобби, но сегодня намечалось кое-что гораздо интереснее. Настоящая охота! Да ещё на кого: на вампиров! Братья были крайне воодушевлены новостью о первой настоящей охоте. Бобби же, несмотря на то что сам ее и предложил, не мог унять беспокойства. Сам он был Хранителем, опытным воякой, много сделавший и много повидавший, а пацаны перед ним не годились на роль даже пятилетних Просвещенных. Но обстоятельства, толкнувшие их обоих на колею, проезженную десятками поколений их семьи, являлись еще большей опасностью, чем кучка оборзевших кусак. Поэтому выбора не было. Габриэль и Кастиэль тоже собирались поехать и по настоянию архангела Бобби подготовил оружие и для них. Дин пытался настоять на том, чтобы ангелы остались дома и лишний раз не светились, после чего последовало длительное препирание между ним и Габриэлем, закончившееся тем, что Габриэль выиграл у него сначала в гляделки, а потом в камень-ножницы- бумага со счетом 31:0. Настоящий конец перепалке положил Бобби, который пригрозил запереть их вдвем в бункере под домом на сутки. Так вот. Охота. Всё шло прекрасно до момента, пока Руфус не известил всех, что вместо ожидаемого десятка вурдалаков их желают сердечно поприветствовать сорок шесть кровожадных особей. Но Дин, Сэм, Кас и Габриэль, зачищавшие второй этаж старинного особняка, узнали об этом первее. — Чёрт возьми, идиотство какое! — возмущался Дин, неловко размахивая мачете, скорее отпугивая вмпиров, чем раня. — Они что, гидры? Убиваешь одного, вылезает ещё шесть? — Дин, побереги силы, — посоветовал ему Сэм, который справлялся не лучше брата. Гораздо эффективнее работали ангелы, после многих лет заточения вспоминавшие, что такое — держать рукоять клинка. — Эй, пернатики, — проигнорировав брата, вновь заговорил Дин. — Может, натибидохаете какое-нибудь простенькое заклинание, чтобы отвлечь их? Габриэль, услышав это предложение, споткнулся, пропустил контратаку и отлетел к стене. Сэм, заметив это, попытался пробраться к нему, но габариты тела не позволяли петлять между вампирами. Приподнявшись, Габриэль почувствовал мертвую хватку на плечах, а затем и прикосновение ледяной кожи к его шее. Конечно, едва ли архангел пострадает от того, что вампир попьет из его весселя — при том, что влияние ангельской крови на иных существ научно не изучено — но Габриэля объял ужас еще холоднее, что касания вампирши. На долю секунды, на крохотную часть времени, пока тварь выпускала клыки, в темноте Габриэлю привиделся Асмодей. Но иллюзия сделала своё дело: архангел инстинктивно подался назад, сжимаясь насколько, насколько позволяло положение, и зажмурился. И как раз вовремя: в следующее мгновение Кастиэль снёс вампирше голову. Габриэль оглянулся. Никто больше не рычал и не клацал зубами: весь пол, словно ковром, был укрыт телами и омыт кровью. Дин стоял на коленях, тяжело дыша, его мачете выскользнуло из рук и упало в темную лужу рядом. Сэм лежал на груди и опирался на клинок, который вонзился в паркет между головой и шеей какой-то кровососа. Кас помог Габриэлю подняться. Вскоре подоспели Бобби и Руфус, измаравшиеся не меньше, чем их подопечные. Гнездо было успешно зачищено.***
Ближе к полуночи, когда вся группа вернулась домой, Сэм, придерживая вправленное тяжелой рукой Бобби плечо, подсел к Габриэлю на диван. Дин лег спать на четыре часа раньше обычного, Кас занялся изучением очередного фолианта из библиотеки Хранителей, Бобби и Руфус ушли в гараж обсуждать дальнейший план действий, другие ангелы поправлялись в подвальных жилых комнатах, так что первый этаж был пуст. Габриэль не хотел ничего говорить. Не то чтобы он боялся рассказать правду, делающего из него самое беспомощное и бесполезное существо в мире. Сэм его поймет, Габриэль был уверен в этом. Но сам архангел не был в состоянии принять эту правду. Его силы, его суть, бывшие с ним с самого сотворения, помогавшие в самые темные времена, напоминавшие о том, кто и что он есть, просто… исчезли. Благодать не отзывалась со дня, как Винчестеры вытащили их с вечеринки, и Габриэль не знал, куда приткнуть себя, чтобы не чувствовать себя утопающим посреди безмолвного и беспощадного океана. Но Сэм молчал, не желая нарушать тишину первым. Отчасти он догадывался, что происходило с Габриэлем, он не мог и не пытался представить, какое опустошение испытывал архангел рядом. Он лишь ощущал повисший в воздухе немой крик, несуществующие вибрации которого посылали мурашки по телу. Сэм откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза и обманчиво расслабленно выставив ноги. Габриэль продолжил сидеть, ссутулившись и сцепив руки в замок на нешироко расставленных коленях. Мерное тиканье часов навевало дремоту, но тупая боль в плече отпугивала любой сон, так что Сэм был не против просидеть так до утра. — Я больше не Его сын. Сэм распахнул веки, но больше не сделал ни движения, чтобы не спугнуть Габриэля. — Во мне больше не течет Его сила, я нн ощущаю Его благословения, Его творения не говорят со мной, Его мир перестал пульсировать, греметь и менять потоки энергии. Я не слаб, я… я утратил благодать. Слова шелестели в тишине, как листья в бриз, и если бы Сэм не сидел в двадцати сантиметрах от Габриэля, он даже не узнал бы, что тот что-то говорил. — Я преисполнен грязью, я слишком долго пробыл наедине с грехом. Неудивительно, что Отцу мерзка сама мысль о том, что я был Его сыном. Пауза. Два движения маятника. — Я не оправдал Его надежд так же, как Люцифер. Теперь меня ждут муки похлеще изоляции в коробке. Габриэль судорожно выдохнул, когда голос дрогнул на последнем слове, и в этот момент Сэм понял, что архангел плакал. Винчестер вновь сел и протянул руку к щеке Габриэля, чувствуя на ладони прохладные капли. Сэм не имел права что-либо говорить, потому что мысли Габриэля были тем, что выходило за рамки его понимания. Винчестер мягко притянул архангела к себе, позволяя тому уткнуться лбом в плечо, заглушая уже настоящий крик.