You will remember

      Хлёсткий дождь вперемешку со снегом барабанил по стеклу, не давая погрузиться в такой нужный сейчас сон. Вот чёрт, специально же лёг пораньше! Медленно открыл глаза, морщась от неприятных ощущений, голова гудела, а все мышцы нестерпимо ныли, напоминая о себе. Сколько я провалялся так? В попытке разглядеть в темноте циферблат часов, я чуть приподнялся, кровать довольно громко скрипнула. Возможно, это была ещё одна причина, по которой я вот уже как третий день не мог сомкнуть глаз. Ну просто не могу спокойно лежать, когда от каждого вздоха эта развалюха издаёт дико бесящие меня звуки, да ещё и пружинки в спину впиваются, так и синяки недолго получить! Даже если в теории это невозможно, на практике моя кожа уже начинала ощущаемо саднить. В тусклом свете луны часы отсвечивали полночь. Чудное времечко, прям самое то, что бы смотреть какой-нибудь ужастик с незамысловатым сюжетом, где ты пугаешься больше не из-за кровяки и кишков чуть ли не в каждом кадре, а из-за плохой актёрской игры и спецэффектов, даже детсадовец лучше сделал бы. Но ночью шарахаешься от каждого шороха, так что... Я хмыкнул. Медленно встав, что бы не потревожить кровать-старушку, по которой помойка плачет (ну хоть клопов нет!), подошёл к стене и нашарил рукой выключатель. Свет незамедлительно вспыхнул, освещая моё заспанное, недовольное лицо. Глаза неприятно защипало из-за слишком резкой смены освещения. Кино это, конечно, хорошо, но в такую погоду включать телевизор было как минимум не безопасно, а искать в интернете мне было очень уж лень. Поэтому, зевнув и стянув с кровати тёплый плед, я укутался в него и поплёлся к книжным полкам, на которых плотными рядами теснились книги, как совсем новенькие, недавно купленные, так и проверенные временем ветераны, спасавшие меня не раз такими же бессонными ночами. Мои пальцы быстро заскользили по шершавым переплётам. — Только вы можете меня понять, — пробормотал я, пытаясь выискать в этом пестрящем безумии ту единственную, которая скрасит эту ночь.       Выбор пал на одну фэнтезийную книжку, которую я по чистой случайности нашёл в каком-то старом магазинчике, который скупал всё, что даже с натяжкой можно было назвать древним. Цена, на удивление, оказалась чисто символической, да и почему-то в тот момент мне дико захотелось, чтобы она была только моя. Странное ощущение. Не знаю, с чего бы у меня были такие желания, но вот только где-то внутри меня, какая-то определённая моя часть, как будто знала, что это за книга, была уверена, что она когда-то принадлежала мне. Этакое чувство дежавю. Я аккуратно подцепил книгу, стараясь не повредить корешок. Вообще-то часто перечитывая её, в душе поселяется не самое радостное чувство тоски и ощущение того, что я забыл что-то очень важное, что-то, что придавало моей жизни смысл. Но погода вполне располагала для того, чтобы немного погрустить, поэтому я плюхнулся обратно в кровать и, прислонившись к стене, открыл книгу, вдыхая запах пыли. У этой книги не было того аромата, что можно было уловить, обнюхивая совершенно новые томики какого-нибудь детектива — типографская краска, чернила, всё это не было ей присуще, так как на её страницах разбегались неровные ряды букв, написанные кем-то от руки и сопровождаемые иллюстрациями не менее странными, чем всё написанное. Я пролистал до своей любимой части. Со страницы на меня смотрел треугольник с единственным глазом в центре, нелепо наряженный в цилиндр и галстук-бабочку. Должно быть, тот, кто придумал его, посчитал такой образ очень стильным. И всё же, в нём было что-то такое, что заставляло подолгу рассматривать его изображение, подмечая самые мелкие детали. Надписи на страницах кричали о том, что не стоит доверять этому существу, но думаю, это были лишь пустые слова, так как если бы он существовал, то смог бы расположить к себе кого угодно, усыпляя бдительность. Такие умеют складно говорить. Я перевернул страницу, затем ещё. Чтение поглотило меня, хотя я и затёр эту книгу до дыр, каждый раз я открывал для себя что-то новое. Удивительно, как по этому не сняли фильм? Постепенно мои веки стали тяжелеть, а разум, будто сжалясь, решил позволить мне уйти в царство Морфея. Я даже не успел потушить свет — убаюканный дивной историей и дождём, уже не так сильно бившим в стекло, уснул с книгой на коленях, чуть завалившись на бок. Плед приятно согревал. Конечно, в книге было куда больше загадок, чем я думал, чего только стоили те непонятные мне символы, находящиеся почти на каждой странице. Однако самый главный секрет был написан невидимыми чернилами, проявляющими себя только под ультрафиолетом. Где-то в самом углу последней страницы каллиграфическим почерком было выведено:

«Я заставлю тебя всё вспомнить, глупая Сосенка, только дождись меня.»

▲