Hydrargyrum

      И вновь древний замок, наполненный недоучившимися волшебниками. Кайнетта вновь на несколько месяцев ждали форма, место в строю и соблюдение десятков условностей ученика школы, вновь отвратительная погода по прибытии. Последний фактор казался наименее значимым на фоне прочих, портящих настроение, однако тут всё зависит от обстоятельств. Холодный дождь и сырой ветер не доставляют проблем внутри обеденного зала, разве что особенно чувствительным личностям портят настроение и нагоняют меланхолию. Но не в случае, если уже полчаса стоишь у стен школы и вглядываешься в затянутое тучами небо в ожидании неизвестно чего. Когда после распределения и ужина, уже около восьми вечера, директор неожиданно для всех встал и вместо завершающей банкет речи вдруг предложил проследовать на площадку перед замком и поприветствовать прибывающих гостей, это вызвало немалое удивление у студентов. Сначала деканы вывели растерянных школьников наружу четырьмя довольно стройными колоннами, однако за прошедшее время ряды успели сильно смешаться. Конечно, над галдящей толпой был поднят широкий барьер, останавливающий капли дождя, а по периметру установлен ещё один, гасящий ветер, но всё равно время от времени то один, то другой особенно сильный порыв прорывались через защиту, принося с собой холодную морось и сырость.       Впрочем, аврорам, патрулирующим границу леса и окраины замка, приходилось ещё хуже — возможности укрыться от непогоды постоянными барьерами они были лишены, рассчитывая лишь на локальные чары и дополнительные возможности своих мантий. Само наличие охраны никого уже не удивляло — слишком важным будет предстоящее событие, слишком притягательной целью для атаки станет замок, ведь ранение, а тем более смерть даже одного иностранного студента или преподавателя обернется для Британии международным скандалом. И всё это на фоне затянувшегося расследования убийства в Лондоне — преступника так и не нашли, и как Арчибальд надеялся, и не найдут, явных следов он на кладбище тогда не оставил. Да и Лин от, как он сказал, «засвеченного» пистолета избавился в ту же ночь — просто передал его наставнику, а тот за несколько секунд превратил оружие в пятно металла и пластика, растекшееся по шоссе где-то на окраине Лондона.       — Скучаешь, Джеймс? — раздался сбоку на удивление бодрый голос.       — Прикидываю, на что ещё я мог бы потратить тридцать минут своей жизни с намного большей пользой, — ворчливо ответил маг, оборачиваясь к подошедшей Грейнджер. — А ты настолько любишь холод, темноту, озерный ветер и бесцельно упущенное время?       — Гляжу, ты совсем не в духе. А так — нет, не люблю, просто в последнее время поездки на наших школьных каретах всегда поднимают мне настроение.       — Потому что ты не видишь их? — тихо спросила стоящая рядом Лавгуд.       — Да, потому что я всё ещё не вижу их, — с какой-то ненатуральной радостью согласилась старшая ведьма.       Кайнетт лишь пожал плечами, слушая их. Очевидно, что речь шла о фестралах — мифических зверях, которых, согласно «Истории Хогвартса» с давних пор используют, чтобы доставлять детей от станции до замка. Крайне странный выбор для школы, но волшебники часто демонстрируют свои причудливые вкусы даже в подобных мелочах. Как ему когда-то послушно излагал Лливелин, фестралов способен видеть лишь тот, кто стал непосредственным свидетелем смерти человека. А Грейнджер ещё когда они в конце прошлого учебного года добрались до поезда перед возвращением в Лондон, с облегчением поделилась, что видеть этих тварей пока не начала. Судя по всему, для неизвестной магии, маскирующей данных существ, вампир уже не считался «человеком». И Арчибальд целиком разделял такую точку зрения. Но, похоже, Грейнджер до сих пор боялась, что она за лето как следует «осознает» произошедшее в апреле и всё-таки станет их видеть, а значит, и погибший Юджин Рейнфолл был куда больше человеческим существом, а не нежитью. Но этого не произошло. Сам Кайнетт фестралов, разумеется, видел, убедился ещё в прошлом декабре. Но вслух об этом говорить не стал. Лавгуд тогда, кажется, заметила его взгляд, но промолчала, а остальные не обращали внимания.       — Знаешь, я ценю твою компанию, но разве ты не собиралась провести больше времени с друзьями? — напомнил маг их разговор перед отправкой поезда. Им было что обсудить, особенно по поводу создания того заклинания невидимости, однако ведьма в дороге предпочла общение с приятелями. — Ведь вы не виделись всё лето.       — Одно слово: квиддич, — ответила та устало. Судя по всему, Грейнджер успела много раз пожалеть о своём решении. А вежливость не позволила ей просто уйти от них. — Они с самого поезда продолжают обсуждать этот чемпионат, а я половину слов уже не понимаю, хотя когда-то прочитала несколько книг по основам этого спорта, прежде чем пойти на первый матч. Но тут совсем уже пошел жаргон. Какой-то «Финт Вронского»… А дальше что, «Зигзаг Курагина?»       — Помешательство не пощадило и старших, — меланхолично произнёс стоящий рядом Росс, затем кивнул на компанию студентов Рейвенкло неподалёку, где Макэвой что-то азартно рассказывал только что зачисленным на факультет первогодкам, среди которых оказался и Кеннет МакДугалл. Руками Чарльз изображал нечто, напоминающее сражение бипланов Первой Мировой. — Вон, тоже жертва чемпионата. Так что добро пожаловать в наш приют здравомыслия, миледи.       — Мне просто не оставили выбора, — попыталась оправдаться Грейнджер. — После восьми часов разговоров на эту тему без остановки мне уже непроизвольно хочется ударить любого, заговорившего о «метлах» или «полётах»…       — А вот, кажется, и наши гости летят, — громко прозвучал над толпой довольный голос Альбуса Дамблдора. — Почти вовремя, но, я думаю, мы великодушно простим им небольшое опоздание, правда?       — Ударить любого, включая директора? — с абсолютно искренним интересом уточнила Лавгуд.       — К таким подвигам я ещё не готова, — честно признала Грейнджер.       Кайнетт тем временем изучал приближающийся с большой скоростью объект, молча использовав слабое «укрепление» на глаза, чтобы видеть в темноте и на большую дистанцию. На вид летящее нечто напоминало огромную карету, запряженную дюжиной больших крылатых коней. Судя по тому, как легко вся эта конструкция игнорировала ветер, земное притяжение, инерцию и сразу десяток иных физических законов, без множества заклинаний и барьеров при её создании никак не обошлось. Животные же напоминали пегасов, как их описывают в легендах. Мифические звери из Эпохи богов, которых используют просто для того, чтобы не покупать билеты на самолёт от Парижа до Лондона — кажется, Арчибальд уже перестал удивляться подобным странностям этого мира, и теперь просто принимал их, как нечто совершенно нормальное.       — Шармбатон, иначе L'académie de magie Beauxbâtons— западноевропейская школа магии, принимающая студентов преимущественно из Франции, Испании, Португалии и Италии, — тем временем рассказывала Грейнджер. Должно быть, как и всегда, не терпелось поделиться с окружающими своими знаниями. Эта её привычка, похоже, была неисправима никакими стрессами и травмами. — По численности студентов примерно втрое больше Хогвартса. Могла бы быть и больше, но немцы себе на уме, и у них ещё с конца 19 века собственная школа, австрийцы вместе с ними, голландцы и бельгийцы предпочитают небольшие частные лицеи, а не собирают всех волшебников вместе…       "Карета" высотой в пару этажей плавно опустилась перед замком, проехала по земле и наконец остановилась. Когда первой наружу вышла женщина около двенадцати футов ростом, Дамблдор восхищённо зааплодировал ей, а затем поспешил навстречу. Кайнетт тем временем пытался определить, кого же видит перед собой. Нелюдь, либо получеловек, без сомнения, но какой именно? Вряд ли обычный великан — те отличаются весьма посредственным интеллектом и на британских островах обитают в резервациях, подобно дикарям. А перед ними, очевидно, директор школы, а эту позицию не занять без ума и немалых магических способностей. Фоморов не осталось даже в этом мире, но, возможно, кто-то из потомков турсов или конкретно ётунов — среди них, судя по легендам, попадались весьма умные и одаренные магическими талантами представители. Трим, Мани, Сурт, не говоря уже о Локи. Впрочем, это всё скорее праздные рассуждения — вряд ли директор школы будет распространяться перед кем-то о подробностях своей семейной жизни и происхождения.       — Дорогая мадам Максим. Добро пожаловать в Хогвартс! — произнёс директор, целуя руку гостьи. Даже будучи человеком весьма немалого роста, на её фоне он казался ребёнком.       — Дамблдор, надеюсь, вы пребываете в добром здравии? — с заметным французским акцентом поддержала она светскую беседу.       За её спиной из кареты начали выбираться ученики европейской школы. Дюжины две подростков или чуть больше, почти всем на вид — лет четырнадцать-шестнадцать, но нашлось и несколько исключений.       — Хогвартс — старейшая школа в Старом Свете, — продолжала говорить Грейнджер. Кажется, было не так уж и важно, слушают ли вообще окружающие, но среди её небольшого «клуба» нашлось немало любопытных, так что ей иногда даже успевали задавать вопросы. — Наша двухступенчатая система экзаменов является стандартом в магической Европе. Поэтому и здесь в основном их четвёртый и шестой курс, кому не требуется проходить министерские испытания в этом году. А те, кто с пятого и седьмого, либо очень высокого мнения о своих способностях… либо на самом деле настолько хороши в учебе.       Гости направились в сторону ожидающей их толпы студентов, и в какой-то момент среди студентов, словно волна, прокатился восхищенный вздох. Преимущественно мужской, судя по голосам. Маг даже сначала не понял, что же происходит. А затем и Кайнетта коснулось магическое воздействие, отчего его, пару мгновений спустя, буквально передёрнуло от отвращения.       — Мерзость! И подобная дрянь во Франции ничем не ограничена?       — А? — Гермиона удивлённо обернулась и замерла, увидев, с каким презрением и брезгливостью Мерфи смотрит на первые ряды приближающихся учеников Шармбатона. — Джим, что случилось?       — Тебе доводилось слышать ирландскую легенду о Диармайде? — спросил он вдруг. В голосе слышалась плохо скрываемая злость.       — Это… Фенийский цикл, верно? — произнесла она быстро. Гермиона не могла понять, чем вызвана столь внезапная перемена, и потому постаралась просто ответить на вопрос, ожидая, к чему же это приведёт. — «Преследование Диармайда и Грайне». Да, читала, причем не в Хогвартсе, а в обычной библиотеке. По-моему, по мотивам где-то в Мунстере даже памятник поставили.       — Надо же… удивлён, — честно признал Арчибальд. — Так вот, ты помнишь, с чего там всё началось?       — Вроде бы герой увёл невесту у своего короля прямо со свадьбы, или что-то в этом духе. Довольно популярный сюжет в мифах…       — Всё дело в том, что на этого «героя», — презрительно произнёс Кайнетт, — было наложено очень своеобразное проклятье… или благословение, тут смотря кого спрашивать.       — У него появилась родинка, после того, как он… — влезла в разговор Лавгуд.       — Да, родинка под глазом, — не стал развивать тему маг, — после взгляда на которую ни одна женщина не могла перед ним устоять. Кроме…. ведьм, быть может, и только если они сами захотят сопротивляться этим чарам. Грайне, невеста их правителя, не стала исключением, как и многие до неё… и после.       — Это всё интересно, но я пока не понимаю… — неуверенно начала Грейнджер.       — Две девчонки в первом ряду, — Арчибальд пренебрежительно кивнул в сторону приближающейся группы. Две похожие внешне платиновые блондинки, должно быть, сёстры, выделялись даже на фоне других девушек. Одной было около семнадцати лет, другой на вид — не больше десяти. — Не люди. У них похожие способности, хотя и послабее — источник, скорее всего, или лицо, или глаза. Хотя, думаю, они всё же полукровки с какой-то нечеловеческой расой, а не настоящие мифические существа, иначе действие было бы сильнее.       — А я почти ничего не чувствую, — с сомнением заметила Тейлор. — Ну красивые они, и даже весьма, но не более того.       — Действует только на мужчин, — снисходительно объяснил маг. — Оглянитесь по сторонам.       А посмотреть было на что. Многие студенты с глупо-мечтательным выражением разглядывали младшую из блондинок, а те, кто курса с третьего и выше, практически раздевали взглядом старшую. Возмущенно оглядев их, Гермиона удивлённо отметила, что оставшийся среди гриффиндорцев Гарри тоже лишь удивлённо и непонимающе крутит головой по сторонам, затем вновь перевела взгляд на продолжающего недовольно кривиться Мерфи и осторожно уточнила:       — А ты тогда…       — А я кое-что слышал про постоянный самоконтроль, — ответил Кайнетт, коснувшись пальцами виска. Он не стал дожидаться её версий. — О чём мы уже говорили. Учитывая количество совершенно легальных приворотных чар и зелий, не говоря о таких вот «естественных» магнитах, стоит всегда отслеживать свои порывы. И если вдруг неведомо откуда возникает невероятная тяга к определённому человеку, а тем более — нечеловеку, это уже повод задать себе вопрос, а твои ли это чувства? Пока не стало слишком поздно. Вот как сейчас.       — Джим, — тихо произнесла Грейнджер, с сочувствием глядя на него. — Вообще-то всё тобой описанное и называется «любовь». Ну, — теперь она сама смутилась, — по крайней мере, я так читала.       — Нет, любовь — нечто совсем иное. А это всего лишь убогая подделка для дураков. Смотри. Ирвин, — негромко позвал он ещё недавно хваставшегося здравомыслием однокурсника, — главный вопрос: старшая или младшая?       — Ты испытываешь меня… — рассеянно протянул тот в ответ, не отрывая затуманенного взгляда от идущих мимо девушек. — Я всегда хотел такую младшую сестрёнку. Но и чтобы отказаться от подобной девушки нужно быть законченным…       — Видишь? — риторически спросил маг у Грейнджер. — А у него хоть какая-то сила воли есть, на фоне прочих. Или была. Если не хочешь так же пускать слюни на какого-нибудь квартерона-инкуба, озаботься защитой и самоконтролем заранее.       — Ла-а-адно, я учту, — ответила ведьма удивлённо. То, какое значение ученик придавал подобной теме, откровенно не вязалось с его характером и со всем, что она о нём знала. Возможно, Мерфи в душе намного романтичней, чем может показаться на первый взгляд?       Тем временем делегация Шармбатона удалилась в замок в сопровождении одного из деканов. Должно быть, директор тоже заметил неладное и незаметно ослабил защитный барьер, так что порывы ветра и брызги дождя начали долетать сквозь него заметно чаще. Зато мужская половина учащихся начала довольно быстро приходить в себя от такой свежести. Уже более осмысленные взгляды вновь обратились к небу в ожидании прибытия оставшихся гостей, однако те воспользовались иным путём. От озера донёсся плеск, а затем настоящий гул потоков воды. В этот момент луна показалась в разрыве между тучами, осветив, как из глубины медленно поднимается на поверхность черный деревянный корабль с редкими огнями вдоль бортов.       Маг, глядя на разворачивающее действие, пытался оценить, что же он видит перед собой. Судя по всему, очередной способ пространственного перемещения, вроде модифицированной аппарации — если подобным образом можно зачаровать автобус, то адаптировать чары под корабль будет уже нетрудно. С другой стороны, этот мрачный вид — позеленевшие доски, узкие реи и мачты без парусов, напоминающие торчащие кости, всё это достаточно близко соответствовало легенде о Летучем Голландце. Вряд ли это тот самый корабль, возможно, реплика, имитирующая его мистерию? При случае стоит изучить данное «транспортное средство» поближе.       — Институт Дурмстранг, главная школа Скандинавии и Восточной Европы, — Грейнджер вновь переключилась в «справочный» режим. — А также Польша, Румыния, Чехия, Болгария — бывшие страны ОВД. Говорят, во время Холодной войны у них было много проблем из-за «Железного занавеса» и учеников из стран двух лагерей, но как-то они с этим справлялись….       Делегация Дурмстранга приблизилась, поднимаясь от причала. На вид там тоже было чуть меньше трёх десятков человек — казалось, что они крупнее и старше даже многих присутствующих семикурсников, но при ближайшем рассмотрении виной тому были их парадные наряды, включающие тяжелые шубы и крупные меховые шапки. По такой погоде, как сейчас — вещи весьма нелишние и в начале сентября. Шедший первым пожилой высокий волшебник, очевидно, был их директором. Что ж, этот хотя бы выглядел как человек. В руках вместо привычной уже волшебной палочки он держал тяжелый на вид посох.       — Дамблдор! — воскликнул он, протягивая руку. Затем поприветствовал Альбуса, даже без акцента: — Как поживаете, любезный друг?       — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров, — ответил Дамблдор, здороваясь с ним.       Про себя Кайнетт отметил, что у последнего наверняка был точный план всего представления. Возможно, составленный и по минутам и заранее согласованный с другими директорами. Наверняка на этот вечер пришлось снимать часть защиты замка — от обнаружения посторонних, от пространственного перемещения… Интересно, удалось бы сейчас аппарировать отсюда? Или он специально выделил гостям «окно» в глубине озера?       — Смотри, это же он…       — Не может быть…       — Так он ещё учится в школе?..       Неожиданно вновь поднялся шум, только восхищенные голоса теперь были преимущественно женские. Как-то слишком рано его слова об инкубах воплотились в жизнь… Кайнетт быстро оглядел стоящих рядом Грейнджер, Тейлор и Лавгуд, но те выглядели разве что удивленными и озадаченными, но не попавшими под ментальное воздействие. В чём тогда причина такого ажиотажа?       — Крам!       — Это в самом деле он!       — Что происходит? — спросил маг у Грейнджер. Судя по выражению лица, ведьма что-то уже поняла.       — Вон тот заросший парень с кривым носом — Виктор Крам, — видя полное непонимание во взгляде, она пояснила. — Ловец болгарской сборной. Герой прошлого матча, о котором все говорят. Рон с Гарри мне про него все уши прожужжали в поезде. Похоже, мало кто знал, что он ещё даже не закончил школу.       — Понятно, — ответил Кайнетт, мгновенно теряя интерес.       — Прошу всех в замок, — громко произнёс Дамблдор, усилив голос магией, так что услышали все. — Сегодня наш торжественный ужин включает и второй круг.              В большом зале стало ещё более многолюдно. Ученики вернулись за столы своих факультетов, вновь прибывшие студенты двух других школ пока остались стоять у стен, а оба иностранных директора заняли места среди профессоров. Впрочем, к моменту возвращения всех в зал за профессорским столом уже сидели десять человек, и все они Арчибальду были совершенно незнакомы. А некоторые, судя по внешности и нарядам, и вовсе родом не из магической Британии.       — Итак, — поднявшись со своего места, начал говорить Альбус Дамблдор, — попрошу уделить нам совсем немного внимания. Как вы все уже знаете, школьного чемпионата по квиддичу в этом году не состоится, — переждав возмущенный ропот со всех сторон, директор продолжил: — Однако на то есть веская причина. После долгих лет переговоров именно Хогвартс был выбран местом проведения легендарного европейского магического турнира. За двести лет было немало попыток вернуть из небытия эту славную традицию, и вот наконец это нам удалось. Слава ждёт всех участников, у которых хватит смелости выйти вперёд и заявить о себе, а победителям, помимо всеобщего почёта и признания, достанется и немалая денежная награда. Когда-то этот турнир называли Турниром трёх волшебников, в честь чемпионов трёх школ. Три, пять и семь — даже те из вас, кто не собирается сдавать нумерологию, знают, насколько большое значение волшебники придают этим простым числам…       — Интересно, а если бы русские согласились на участие, что бы директор тогда говорил? — риторически спросил сидящий рядом с Арчибальдом Макэвой. — Про магию числа четыре, четыре факультета и четыре стороны света?       — Если за кубок теперь будут сражаться семеро, я сяду на первый же поезд до Лондона и в этом году больше тут не появлюсь… — ответил маг абсолютно серьёзно, не отводя взгляда от директора.       — Не знал, что ты такой суеверный, Джим, — заметил Саймон, сидящий напротив. Должно быть, счёл это малопонятной шуткой. — И семь — это всё же не тринадцать.       — …в прежние времена кубок турнира сам определял трёх участников, и им оставалось пройти путь до конца или умереть, — продолжал вещать Дамблдор. — Но это правило было признано несколько устаревшим и не соответствующим времени. Три школы, три участника, три магических испытания… Согласитесь, друзья мои, это слишком однообразно? Потому ряд правил был пересмотрен в пользу более современных веяний. Три школы… пять судий… семь человек в команде школы, как и в квиддиче. В первом семестре будут сформированы команды каждой школы в ходе отборочных испытаний. Среди студентов Хогвартса участвовать могут все желающие с пяти курсов — с третьего по седьмой, однако только если вы уверены в своих силах и в том, что учёбе это не помешает. Те, кто сейчас младше — не расстраивайтесь, к следующему турниру вы успеете подрасти. Участие добровольное, в любой момент можно отказаться, и ваше место в команде займет кто-то из ваших товарищей. Во втором семестре пройдут соревнования между командами, где каждая школа будет набирать очки, и завершится всё состязанием представителей каждой из команд, финалом трёх волшебников, ход которого напрямую будет зависеть от набранных ранее командами очков. А кроме того, на Рождество состоится бал в честь наших будущих чемпионов, так что те, кто этого не знал — у вас четыре месяца, чтобы научиться танцевать и при этом не наступать никому на ноги слишком уж часто, — улыбнувшись, закончил директор, а затем отошел в сторону, уступая место немолодому волшебнику в идеально сидящей темной мантии.       — Я — Бартемиус Крауч, глава Отдела международного сотрудничества Министерства магии, как кто-то из вас может знать, — представился он. Про себя Кайнетт отметил, что выглядит тот достаточно сильным и опытным, но при этом, как и многие волшебники — в первую очередь чиновник, а не ученый или воин. Чиновников в этом магическом мире было слишком много. — Так как отборочный тур и основные состязания турнира предполагают множество испытаний, было принято решение о том, что участники Шармбатона и Дурмстранга проведут весь этот учебный год в стенах Хогвартса. Здесь они будут находиться в качестве студентов по обмену, то есть на это время они распределяются по разным факультетам, занимают спальни в общежитии, посещают положенные занятия, приобретают или теряют баллы в соревновании за кубок школы. Здесь собрались те претенденты, а также их друзья, товарищи и близкие, кто заранее готовился к этому — изучал британскую школьную программу и английский язык, знаком с традициями наших факультетов, готов прожить год в другой стране, не опасаясь за свои оценки дома. Отнеситесь к ним, как к своим товарищам, поддержите, поделитесь знаниями. Возможно, через пять лет уже кто-то из вас окажется в том же положении в Шармбатоне или Дурмстранге, так что и я, и Министерство рассчитываем на вашу сознательность и дружелюбие к нашим уважаемым гостям. А теперь пару слов скажет Людо Бэгмен, глава отдела Магических игр и спорта.       Крауча сменил крупный человек в мантии, стилизованной под спортивную форму, который сразу начал длинную речь о судействе и честной игре, о традициях и новшествах, в результате вскоре многие ученики начали дремать с открытыми глазами, как на лекциях по истории магии. Однако в конце концов Бэгмен всё-таки перешел к сути. По его словам, раньше игры судили директора школ, плюс кто-то из волшебников принимающей стороны, однако это правило тоже было решено поменять ради большей объективности и, по его словам, «большего международного охвата состязания». Арбитрами на турнире должны выступить профессора из других старых и крупных школ магии, в нём не участвующих. Он по очереди с перечислением всех заслуг и регалий представил волшебников из африканской, двух американских, ближневосточной и японской школ, после чего вновь уступил место Дамблдору.       — Хочу обрадовать вас тем, что уважаемые коллеги из других стран любезно согласились вести несколько факультативов после основных занятий по предметам, которые у нас не преподаются. Ознакомиться с расписанием вы сможете в ближайшее время на своих факультетах и у старост. Сами понимаете, подобное случается нечасто, потому рекомендую вам проявить любопытство — возможно, откроете для себя немало нового, — посоветовал он. — Покажите, что студентам Хогвартса знакомо это слово. И ещё одно небольшое объявление. Как вы уже можете знать, с целью улучшения качества занятий и дальнейшего развития нашей школы, а также для контроля соблюдения всех министерских рекомендаций при столь ответственном мероприятии в школе в течение этого года будет действовать особая комиссия Министерства из трёх человек. Они могут посещать некоторые занятия, патрулировать коридоры и прилегающую территорию, отнеситесь к их труду с уважением. Патрик Дойл — Отдел магических игр и спорта. Эмили Битерси — Комиссия по образованию. Бернард Макэвой — Отдел международного сотрудничества.       — Твой отец? — спросил Кайнетт у Чарльза.       — Ага. Он нормальный, думаю, особо придираться ни к чему не будет. К тому же полукровка, так что на тему расизма тоже можно ничего не ждать. Про этого Дойла ничего и не слышал никогда. А вот с Битерси мы намучаемся. Отец жаловался, кого ему впихнули в «команду». Она у Амбридж, заместителя министра на хорошем счету, говорят, та её собирается продвинуть во главу Комиссии по образованию, и тут она тоже на деле будет главной. Сделает всё, что скажут, и если надо будет найти что-то против нашего директора и испортить всем турнир — будет землю носом рыть, но найдет.       — Замечательно, — с сарказмом ответил маг. — Как будто всей этой суматохи мало…       — А теперь начнем распределение наших гостей по факультетам, — объявил директор. — Профессор МакГонагалл, прошу вас.       — Приступим, — Минерва вынесла знакомый табурет и шляпу, предназначенную для первокурсников. Затем взяла один из переданных ей иностранными директорами свитков, развернула и громко произнесла: — Агард, Оливия, прошу вас…       ***              — Возмутительно! Ваше поведение было просто возмутительно…       Грейнджер быстро ходила перед доской в неиспользуемом классе, который они год назад выбрали для тренировок и дополнительных занятий. Мантия её была расстёгнута, правую руку ведьма привычно положила на пояс, будто придерживая что-то, а левой активно жестикулировала. Остальные лишь молча наблюдали за ней. Арчибальд между делом огляделся по сторонам, на столы и стулья, отодвинутые вдоль стен, чтобы расчистить больше места в центре. Народу даже в первую субботу после начала занятий собралось довольно много — почти весь «клуб», теперь уже из второкурсников. Плюс ещё несколько новичков с Рейвенкло и Гриффиндора, должно быть приглашенные кем-то или просто решившие посмотреть на необычное собрание. С третьего и четвёртого курса была Лавгуд, тихо занявшая место в углу, а так же же Уизли и Поттер. Причем складывалось странное ощущение, что последних Грейнджер не притащила с собой чуть ли не силой, как обычно бывало, а они явились по доброй воле.       — Как можно до такой степени не контролировать себя, — продолжала Грейнджер тем временем. — Умники Рейвенкло, хитрецы Слизерина… а стоило появиться даже нечистокровной вейле — и всё, прощай и ум, и хитрость. Она же вас в тот момент могла как тот крысолов — выстроить в шеренги и отправить одной шеренгой в озеро, вы бы ещё и крикнули в ответ «слушаемся, ваше высочество!» С этим определённо нужно что-то сделать. К тому же, такими темпами, если старшая явится на турнир, нам сразу придётся выставлять только женскую сборную.       — Мисс Грейнджер, — подчёркнуто вежливо начал Кайнетт, — неужели вы планируете участвовать в этом нелепом состязании?       — Что? — та даже растерялась от такого обращения. Удивлённо посмотрела на Мерфи, затем помотала головой. — Нет, не горю желанием. Но я беспокоюсь за нашу школу. Фред и Джордж, Диггори, Дэвис… если все они не попадут в команду или окажутся там бесполезны, Хогвартсу придётся нелегко. Но дело касается не только старшекурсников, но и части здесь присутствующих — о какой учебе может идти речь, если трижды в день в большом зале почти у всех мальчишек минут на сорок полностью отключается мозг.       — Слушай, ну чего ты на нас взъелась-то? — подал голос Уизли. — Неужели это зависть?       — Что, прости? — ведьма развернулась на месте и в упор посмотрела на него.       — Ну, на эту Делакур же все парни пялились, не без того. Ну вот я и думаю неужели ты ей просто завидуешь?       — К твоему сведению, Рональд, я всегда играю честно, — с возмущением ответила Грейнджер. Затем добавила снисходительно: — Уж поверь, если бы я решила сжульничать и сварила какую-нибудь амортенцию или другую приворотную дрянь, ты бы меня на руках пронёс через все лестницы от подземелий до нашей башни, ещё и был бы совершенно счастлив в процессе. И потом даже не понял бы, что вообще произошло.       — Да… — начал тот в ответ, но вдруг прервал себя. А затем отмахнулся и нагло заявил: — Не-а, не верю. Ты не сможешь. Такие зелья — это даже не уровень С.О.В. Да и не решишься ты на ком-то подобное пробовать.       — Хочешь сказать, я не сумею?       — Ага, точно, ничего не выйдет.       — «Только не бросай меня в терновый куст…» — негромко произнёс сидящий рядом с Кайнеттом Виллин. — Он же явно нарывается на приворотное.       Маг лишь ухмыльнулся, но в спор вмешиваться не встал. Если ведьма не может понять, что её настолько банально провоцируют и на что именно провоцируют — возможно, ей стоит выучить этот урок самой. Ничего слишком страшного с ней не случится, зато в следующий раз точно будет намного осторожнее.       — Я не помешал вам, молодые люди? — негромко спросили от дверей.       — Добрый день, профессор Грюм, — первой поздоровалась Грейнджер. Остальные последовали её примеру.       Нового преподавателя защиты директор представил ученикам сегодня утром на завтраке, тот прибыл в школу с опозданием на пару дней. Аврор в отставке Аластор Грюм оказался высоким, уже совершенно седым волшебником со множеством шрамов, а его нога и правый глаз были заменены магическими протезами. Ходил он, хромая и опираясь на посох, однако впечатления немощного бесполезного инвалида совсем не производил. И если верить рассказам Тонкс о своём наставнике, до сих пор мог дать фору многим волшебникам вдвое и втрое его моложе. Про себя Кайнетт отметил, что шрамы его оставлены преимущественно магией, а не обычным оружием — концептуальный урон, повреждения от которого тут умеют лечить не всегда и не во всех случаях. Ещё со стороны бывшего аврора почти постоянно шло неизвестное магическое воздействие — Арчибальд подозревал его непрерывно движущийся искусственный глаз, тот вполне мог не только исполнять свою основную функцию протеза, но и являться мистическим знаком того или иного рода. Эффект не давал воздействия на разум, потому Кайнетт пока не пытался закрыться от него, хотя старался на всякий случай отслеживать периодичность и интенсивность действия ещё с первого появления Аластора в большом зале этим утром. В любом случае, этот человек обладал реальным опытом и не казался бесполезным болтуном вроде Локхарта, однако судя по словам Нимфадоры, он может быть достаточно… непредсказуемым. К тому же раньше он учил только будущих авроров, а не школьников, и потому нет уверенности в его методах.       — Мисс Грейнджер, не так ли? — спросил Грюм, входя в класс. Каждый шаг сопровождался двойным стуком дерева о пол — посоха и протеза ноги. — Как же, наслышан… На занятия вы ко мне попадёте только во вторник, но пока не откажетесь ответить на вопрос будущего профессора в неофициальной обстановке?       — Разумеется, сэр, — согласилась ведьма.       — Я ещё за завтраком это заметил, потому не могу не полюбопытствовать... Зачем вы постоянно носите при себе меч, если не секрет?       — Не понимаю, о чём вы, профессор, — попыталась ведьма изобразить наивное недоумение. Остальные ученики начали удивлённо переглядываться между собой, ведь гриффиндорка, без сомнения, выглядела безоружной, не считая палочки в футляре.       — Понимаете, прекрасно понимаете, — добродушно ответил Грюм, затем демонстративно вздохнул и добавил: — Ну не держите меня за старого дурака. Если так хотите подробностей — тонкая шпага с простой рукоятью, в ножнах на поясе справа.       — Вы можете видеть сквозь мою одежду? — на удивление спокойно спросила Грейнджер. Она не пыталась закрыться руками или сделать похожий нелепый и бесполезный жест. Но что-то подсказывало — окажись она младше на пару лет, выброса стихийной магии было бы не избежать. Остальные студенты тоже начали удивлённо переглядываться между собой. Несколько младшекурсниц даже попытались спрятаться за партами.       — Я могу видеть магические предметы, — поправил её профессор даже без намёка на смущение. — У вас их при себе довольно много. И не заметить трёхфутовый клинок, скрытый чарами, я бы точно не сумел.       — В таком случае, — по тону нельзя было определить, поверила ли ведьма в это объяснение. Кайнетт лишь успел подумать, что рядом с Грюмом в любом случае потребуется теперь соблюдать особую осторожность. Что тот, что другой вариант (а ведь может быть и что-то ещё) представляли опасность и могли раскрыть его, или по крайней мере усилить подозрения. Тем временем ведьма продолжила: — Что у меня в кармане?       — Ох, мисс Грейнджер, неужели я настолько ужасно выгляжу, что вызываю у вас подобные ассоциации, — усмехнувшись изуродованным ртом, спросил Аластор. Смотрелось это, и в самом деле, жутко. — Я бы ещё уточнил, какой карман, но, скорее всего, речь идёт про кусок слюды или кварца с наложенными чарами. Не знаю, какими именно, но думаю я, что-то отнюдь не бесполезное. А теперь, надеюсь, вы всё-таки ответите на мой вопрос.       — Конечно же, профессор.       Ведьма откинула полу мантии, правой рукой придержала невидимые ножны, затем уверенно схватила левой ладонью пустоту и отработанным жестом извлекла оружие — похоже, не забросила тренировки и на каникулах. Перед глазами удивлённых учеников предстал узкий ледяной клинок, до того спрятанный в ножнах с дезиллюминационными чарами, рукоять же его так и осталась невидимой — только очень слабое мерцание с трудом можно было различить там, где её сжимали пальцы Грейнджер. У ведьмы ушло несколько недель на теоретические изыскания и расчёты, чтобы подобрать несколько вариантов замкнутого барьера, и после в августе она, пригласив Мерфи и Тейлор, почти целый день провела на магической территории у Лавгуд дома, пробуя на практике свои выкладки. Возможно, собраться у Уизли было бы проще, но ведьма боялась, что слишком большая компания помешает ей сосредоточиться на деле разнообразными предложениями и советами, а так ученики и подруга лишь наблюдали за её действиями да изредка их комментировали, подавая идеи. В итоге к концу лета она сумела завершить в теории заклинание, а испробовать уже здесь, и пускай его приходилось накладывать дважды в день, все участники считали, что усилия стоили того. Хотя Кайнетта каждый раз тянуло ухмыльнуться от мысли, для чего теперь используется имитация одного из фантазмов короля Британии.       — Я ношу его при себе исключительно для самообороны, — тоном примерной ученицы отчиталась ведьма. — К тому же, это просто магический катализатор, драться им я не собираюсь, да и не умею.       — Неужели одной палочки уже недостаточно? — поинтересовался бывший аврор, разглядывая оружие.       — Как показали недавние события — нет, недостаточно, — прямо заявила Грейнджер, глядя ему в глаза. — Вы ведь тоже там были и всё видели. Ни… аврор Тонкс мне о вас рассказывала.       — Эх, Нимфадора… Ну ведь учил я тебя молчать чаще, чем говорить, и чего ради? Но да это неважно. В любом случае, мисс Грейнджер, я не собирался применять к вам никаких штрафных мер. Ваши мотивы более чем убедительны. Рад буду видеть вас на своих занятиях. И хорошо, что хотя бы кто-то из моих будущих студентов знает, что такое постоянная… — продолжая разговор, он неторопливо развернулся на здоровой ноге. Повернул посох в руке, прежде чем опустить его на пол и закончил резко: — …бдительность.       — Миона, защиту! — быстро выкрикнула Эгберт, закрывая собой Галахада и одновременно выхватывая палочку. Она узнала знакомое движение посоха, которое летом отрабатывала и сама.       — Протего! — выкрикнула Грейнджер, едва успев выхватить палочку и сделать нужный жест. Перед ней возник барьер и сразу вспыхнул белым, гася невербальное парализующее заклинание и рассыпаясь.       Арчибальд тоже выставил щит с помощью кольца и выхватил волшебную палочку, но без спешки. Очевидно, это всего лишь тест, а не нападение. Судя по манере двигаться, Аластор вполне мог бы сотворить простое парализующее или оглушающее и без мистического знака, «безоружной» рукой, а затем уже ударить в полную силу, используя посох, но он этого не сделал. Краем глаза маг заметил в классе ещё несколько барьеров, пусть и не слишком крепких, но всё равно реакция его порадовала. А Грейнджер не стала восстанавливать разрушенный щит, вместо этого она сделала шаг назад, делая жест палочкой и уже разворачивая в ладони шпагу.       — Ступефай! Люмос Максима! Иммобилюс Альтер…       Арчибальд кивнул своим мыслям, отметив, что ведьма держит себя в руках. Раз уж она использовала неопасные заклинания, а не применила с ходу усиленные чары разрушения. Если бы Грейнджер сорвалась, начав сражение всерьёз и сразу собираясь бить в полную силу, её пришлось бы останавливать. Даже если бывший аврор вряд ли потерпел бы поражение, однако в ходе боя могли пострадать окружающие, а это привлечёт слишком много ненужного внимания. Но, судя по всему, ведьма тоже помнила рассказы Тонкс о причудах своего наставника, равно как и о его методах, и потому и сама ожидала подобного. А значит, пока можно не вмешиваться, лишь наблюдать.       Первое заклинание Грюм сбил, повесив в воздухе слабый щит свободной рукой. Ослепительная вспышка не причинила вреда ни ему, ни Грейнджер — магический глаз бывшего аврора проигнорировал яркий свет, ведьму защитили её очки, а вот в классе зажмуриться или закрыться щитом успели не все. Последнее заклинание оказалось слишком длинным (Кайнетт усмехнулся про себя, подумав, что он теперь считает «длинной» арию из шести слогов), потому Аластор успел обозначить посохом полукруг и создать сплошной щит на расстоянии фута от себя.       — Сокорс, — не пытаясь чистой силой продавить барьер, а может, и просто не рискуя применять пару самых мощных заклинаний даже против щита, ведьма отвела палочку в сторону и короткими движениями вырезала на полу цепочку из трёх рун, затем повторила жесты в обратном порядке, наполняя их энергией.       Аластор только хмыкнул удивлённо, когда воздух в нескольких футах от него начал стремительно охлаждаться и закручиваться в воронку, а пол и ближайшие столы покрылись инеем. Затем быстрым движением выхватил откуда-то из-под своего пальто волшебную палочку и произнёс арию, одновременно снимая щит:       — Репаро.       Банальное заклинание восстановления, в которое вложено достаточно сил, вернуло пол в первоначальное состояние, устранив разрезы и мгновенно уничтожив руны. Локальная пурга начала утихать, не успев начаться, но Грейнджер не собиралась упускать свой шанс и воспользовалась отсутствием защиты.       — Петрификус!       Не тратя времени на создание барьера, Аластор принял белый луч на навершие посоха, парализующее заклинание не причинило мистическому знаку никакого вреда. Глядя на ошеломлённую таким финтом ведьму, Грюм атаковал в ответ, вновь используя палочку:       — Импедимента.       — Fos!       В последний момент Грейнджер успела повернуть палочку в руке и создать световой меч, а также выставить его перед собой, отбивая замедляющее заклинание куда-то в потолок. Ведьма сделала шаг в сторону, прикрываясь мечом, а затем снова сделала жест шпагой, начав арию:       — Иммоби…       — Ладно, сдаюсь, сдаюсь… — вдруг произнёс Аластор, поднимая руки. Грейнджер в последний момент успела остановиться и замерла на месте, настороженно глядя на него. — Это было неплохо. Даже хорошо, я бы сказал. Четыре балла Гриффиндору. И один — Рейвенкло, за подсказку, — добавил он, внимательно посмотрев на Клэр, всё ещё держащую пусть и почти прозрачный, но устойчивый щит перед собой и Эшвудом. — Похоже, это в самом деле будет довольно интересный год. И, кажется, зря упростил программу заранее, раз уж тут в школе такой уровень. Нужно будет всё вернуть, как было, пока занятия не начались. Рад буду видеть вас всех на своих уроках, — закончил он с довольным видом.       — Рада буду учиться у вас, профессор, — несколько нервно произнесла Грейнджер. Поняв, что продолжения дуэли не будет, она жестом погасила световой клинок, вернула палочку на место и затем попыталась убрать и шпагу. Руки у неё дрожали, и попасть в невидимые ножны никак не получалось…       — Что здесь происходит?! — возмущённо поинтересовалась ведьма в министерской мантии, заглядывая в открытые двери. — Я услышала заклинания и увидела вспышки. Вы устроили здесь нелегальную дуэль, прямо посреди бела дня?       — Миссис Битерси, — без особого радушия поприветствовал Аластор чиновницу. — Гляжу, вы, как обычно, предпочитаете лезть не в своё дело?       — Я состою в Особой комиссии, мистер Грюм, если вы это уже забыли в силу возраста, — почти прошипела та, не спеша, впрочем, входить внутрь. Почти две дюжины школьников с палочками в руках, на её взгляд, не выглядели очень гостеприимными, это не считая девочки с натуральным мечом в руках и стоящего рядом с ней бывшего аврора, известного своим неадекватным поведением ещё в годы службы. — Мне Министерством и Советом попечителей предписано заботиться о безопасности учеников.       — Мне кажется, они и сами куда больше пекутся о своей безопасности, чем всё Министерство, — проворчал Аластор, хромая мимо неё. — Или вы считаете, что это я мог причинить вред детям?       Не обращая на их перепалку внимания, Поттер быстро подошел к Грейнджер, положил ей руку на плечо и что-то негромко сказал. Та посмотрела на него, затем кивнула, прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, успокаиваясь, и всё-таки убрала шпагу в ножны, вновь делая её полностью невидимой. Какой-то старшекурсник с галстуком Гриффиндора, но в форме Шармбатона, из любопытства заглянувший в раскрытую дверь как раз в этот момент, только восхищённо присвистнул, но разглядел приближающегося мрачного профессора ЗОТИ и поспешил исчезнуть от греха подальше.       — Тогда, осмелюсь спросить, что же вы тут делали с волшебной палочкой в руках? — Битерси перешла в наступление, всё-таки войдя в класс, но остановившись у порога.       — Что может делать профессор в классе, полном студентов? Фокусы показывать? Или объяснять, чего он ожидает от них на своих уроках? Выберите вариант, который вам больше нравится, — язвительно ответил Аластор, выходя в коридор. — И потом, вы слышали, что школьному клубу обычно полагается куратор? Мне кажется, я как раз нашел подходящий под мою специальность…       — Но это боевая магия! — обвинительным тоном воскликнула она, поспешив следом.       — А я — аврор что б… мне пусто было, — кажется, Грюм хотел высказаться куда крепче, но сдержался. Вряд ли из-за чиновницы, скорее из-за детей в классе. — И преподаватель ЗОТИ. Мне платят за то, что я учу детей боевой магии.       — Но последние рекомендации Министерства…       — Миссис Битерси, вы хоть раз в жизни видели оборотня в полнолуние на расстоянии в дюжину шагов от себя? Угадаете, куда бы они эти ваши рекомендации… — два голоса и стук посоха по каменному полу отдалились, становясь всё тише.       — Спасибо за предупреждение, Эгберт, — поблагодарила Грейнджер. — Жесты посохом я почти не знаю, могла бы и не успеть среагировать.       — Ерунда, сочтёмся, — грубовато отмахнулась Клэр, убирая палочку. Защиту она сняла ещё с появлением чиновницы. Всё-таки долго держать устойчивый барьер у неё пока не получалось.       — Вот только… «Миона»? — переспросила старшая ведьма, вопросительно глядя на неё.       — У тебя слишком длинное имя для подобных ситуаций. И фамилия. А на прозвище ты бы не среагировала как надо.       — Да я не против, просто непривычно, — ответила Грейнджер, улыбнувшись. Про себя она честно подумала, что вполне способна представить, какое прозвище могла бы использовать Эгберт. «Зубрила, защиту…» — и впрямь, производит совсем не тот эффект.       Кайнетт не обращал внимания на их разговор, изучая реакцию новичков на произошедшее и между делом поглядывая на дверь. В этот раз в класс как раз заглянули две девушки из Дурмстранга, которых маг уже видел в гостиной их факультета, а за их спинами маячил один из будущих судей турнира, профессор из Японии. Магу оставалось только тяжело вздохнуть. Количество суеты и шума, количество посторонних, количество маловнятных проверок всего вокруг — всё это постоянно раздражало и мешало сосредоточиться. Спокойно и дальше осваивать местную магическую систему, одновременно готовя себе будущих последователей и нарабатывая понемногу авторитет и репутацию — теперь делать всё это будет куда труднее, слишком много посторонних факторов. Даже если забыть ещё и про потенциального одержимого, наличия которого никак нельзя исключать. Сегодня к этому прибавился ещё и заинтересовавшийся их деятельностью преподаватель, со слов Тонкс, прославившийся своей подозрительностью и паранойей, и как скоро он начнёт задавать лишние вопросы некоторым своим новым студентам?       Арчибальд всерьёз задумался, существует ли в этой школе такое понятие, как академический отпуск? Возможно, пропустить один год, но сэкономить себе нервные клетки, избежать риска раскрытия и одновременно уйти от творящегося вокруг безумия, на которое никак невозможно повлиять — не самая плохая идея?       — Но вернёмся к нашим бара… то есть к вейлам. И к уязвимости перед ними, — продолжила Грейнджер поднятую тему, словно ничего и не было. Затем обратилась к второкурсникам со Слизерина: — Майкл, Кинан, их же обеих распределили к вам, верно? Вы не думали попробовать потренировать в гостиной «Протего», закрываясь от них? Хотя бы просто узнать, будет ли результат, или их аура, как и в случае с дементорами, так просто не блокируется стандартными барьерами.       Арчибальд всё-таки вздохнул на самом деле, уже жалея, что вообще поднял в разговоре эту тему. Временами энтузиазм его «учителя» относительно довольно странных вещей просто переходил все приемлемые рамки. Определённо, это будет непростой год даже без рыщущего где-то возле школы беглого серийного убийцы.