Hydrargyrum

      — Argentum, — произнёс маг, не глядя протянув руку.       Буквально появившийся из воздуха домашний дух вложил в его ладонь тяжелую стеклянную ёмкость с растёртым в порошок серебром. Кайнетт открутил крышку и наклонил широкую горловину над большой чашей на полу, стоящей внутри нескольких сложных магических кругов. Блестящие частицы металла полетели к постоянно двигающейся, словно бурлящей зеркальной поверхности, мгновенно исчезнув в глубине. Дух подхватил опустевшую наполовину банку с металлическим порошком и растворился в воздухе, чтобы затем появиться у стеллажа с реагентами.       — Sulfur.       Помощник оказался не менее расторопен, мгновенно подав необходимое. На этот раз в жидкую ртуть посыпались желтые гранулы серы высокой очистки.       — Aqua Regia.       Зашики-вараши аккуратно вложил в руку хозяина мензурку с точно отмеренным количеством кислоты. Затем быстро забрал опустевшую ёмкость и исчез вновь.       В последнюю очередь маг разрезал запястье и добавил в «кипящую» смесь ртути и множества примесей и компонентов собственную кровь. После чего передал вовремя возникшему рядом духу скальпель, вылечил порез и встал у внешней границы основного круга, прежде чем начать читать арии заклинаний, активирующих процесс трансмутации элементов. Это стоило ему половины всего резерва, однако сейчас время было дороже магической энергии, потому особой тонкости не требовалось. Закончив с этим, Кайнетт посмотрел на стоящего в стороне Лливелина, потом на духа, и отметил:       — Знаешь, в некоторых аспектах он полезнее тебя. Языки ему уж точно даются лучше.       — Ну, извини, босс, я много раз говорил, что латынь — это не моё, — сквиб лишь развел руками. — Не даётся она мне.       — Или ты просто недостаточно стараешься, — недовольно произнёс маг. Арчибальд ещё в детстве смирился с тем, что почти все люди вокруг менее талантливы, чем он, однако это же не повод для них совсем ничего не делать.       Присев, он коснулся рукой нанесенного на полу подвала магического круга. Судя по ощущениям, процесс преобразования двигался в нужном направлении и сохранял темп, но стоило убедиться, что не будет отклонений из-за спешки. К сожалению, на работу отводилось всего несколько часов. В воскресенье Блэк на полдня забрал Грейнджер и Поттера к себе, сменить обстановку и дать необходимый отдых от стресса. Кайнетту пришлось практически «напроситься» вместе с ними на короткий побег из школы, только его Сириус перенёс в Лондон. Неработоспособность Volumen Hydrargyrum являлась сейчас основной проблемой. Запас накопителей и несколько лишних реплик Гаэ Дирг у него осталось, а вот своим основным мистическим знаком требовалось заняться немедленно. И хотя основной управляющий и распределяющий энергию контур в перчатке не пострадал, весь центнер рабочего тела, то есть самой обработанной магией ртути, остался в той пещере. В лаборатории имелся подходящий запас чистого вещества, но для включения его в мистический знак ещё требовалось провести подготовку, все необходимые преобразования и ритуалы, а это дело не пяти минут. Если всё пройдёт без сбоев и отклонений, рабочий образец будет готов только через две недели.       Убрав руку с круга, Кайнетт прошел несколько шагов и опустился в кресло у рабочего стола. Взял уже дожидающуюся его чашку с кофе — в бытовых мелочах домовой дух оказался не менее полезен, чем в распределении и поиске нужных для работы вещей, инструментов и материалов. Попутно маг бросил взгляд на часы. До назначенного срока оставалось ещё достаточно времени, часа полтора, с учетом необходимости добраться отсюда до места встречи. Предосторожность вполне очевидная, пока он не сумеет установить сам или хотя бы купить антиаппарационный барьер, подпускать прямо к своей мастерской волшебников будет не очень благоразумно, несмотря на все средства защиты и охрану здесь внизу. Ещё один вывод для сегодняшнего дня — нужно всерьёз заняться аппарацией, как только представится возможность. Не владея пространственным перемещением, среди волшебников не выжить, в прямом и переносном смысле слова. Даже с учетом всех имеющихся ограничений, выигрыш во времени слишком велик, чтобы откладывать данную мистерию в сторону лишь из-за собственных психологических барьеров. Кроме того, Кайнетт не любил чувствовать себя должником и просить чужой помощи, когда без неё можно обойтись, но для пространственного перемещения ему до сих пор приходится лишь полагаться на других.       — Кстати, босс, ты же просил отслеживать новости и всё такое, — произнёс Лливелин, приближаясь к нему с тонкой пачкой газет за эту неделю. — В общем, по нашей теме совсем глухо. Ни одного упоминания.       — Совершенно ничего по аврорам? — уточнил маг. Четыре дня назад в Министерство всё-таки поступил анонимный звонок о том, что Беллатрикс Лестрейдж была замечена в Норфолке на морском берегу возле одной небольшой деревни. Более того, она там у обрыва творила какие-то масштабные заклинания. Авроры без сомнения должны были отправиться туда и быстро найти убежище Реддла, однако, судя по всему, они предпочли пока об этом не объявлять во всеуслышание.       — Да так, разная мелочевка. Мошенники, фальшивомонетчики, пьяные дебоширы — то, чем авроры обычно и занимаются, — сквиб разложил газеты на столе и указал пальцем на несколько заголовков, далеко не на первых полосах. — Ну разве что на Косой Аллее лавку зельевара и алхимика разграбили и потом подожгли, что не каждый день случается, но даже тут без деталей — жертв нет, ведётся следствие, преступники будут наказаны. А по Лестрейдж опять — куча теорий, новости о том, что её «уже вот-вот найдут», но совсем ничего конкретного.       — Понятно. Радует, что они хотя бы при новом начальнике научились действовать осторожно, а не выдавать сразу дикие теории в прессу, — ответил маг, забирая у него газеты. Если будет время, успеет хотя бы просмотреть заголовки.       А пока он задержал взгляд на сквибе. В мастерской поддерживалась постоянная температура, так что Лин ходил по подвалу в футболке с короткими рукавами. Потому без проблем можно было рассмотреть его правую руку, покрытую множеством красно-розовых пятен там, где кожа недавно слезла после электроожогов и под действием зелий быстро выросла вновь. Ученик воспринял ранение стоически, тем более что оно вполне поддавалось действию магического исцеления.       — Слушай, у меня возник вопрос. А что ты скажешь о тех детях, которые отправились тогда с нами?       — Насчёт магии — не мне судить, хотя без подготовки я бы связываться не рискнул. А если говорить просто как о людях, а не о волшебниках — с ними обоими что-то серьёзно не так, — заявил вдруг Лливелин, удивив своего наставника.       — Неужели? Обоснуешь?       — Ну, тут ничего сложного, босс, — чтобы не стоять посреди подвала, сквиб сел на один из стульев и продолжил говорить: — Знаешь, я успел разной дряни повидать ещё до нашего знакомства. Но когда ты в первый раз поднял того наркомана, и его даже пули не брали — я прямо там чуть не обделался. Потому что так просто не бывает. Так не должно быть, мертвецы должны смирно лежать на земле, а лучше в земле, а не пытаться оторвать тебе голову или горло перегрызть, — произнёс он серьёзно, непроизвольно коснувшись шеи. Кайнетт удивился вновь, всё-таки тогда Лин очень хорошо держался, как для неофита, и не показывал свой страх. — Как в тот раз не сбежал, до сих пор сам не знаю. А эти двое при виде сотен таких же уродов, конечно, испугались, не без того, но они всего лишь «испугались». Я бы в пятнадцать лет, даже имея в руках ствол, из той пещеры вылетел с воплями и потом до Франции добрался вплавь, не останавливаясь. Как и любой ребенок, у которого в порядке с головой. Как же они-то тогда раньше жили, до этого всего?       — Мальчишка вырос сиротой, его дюжину лет ненавидела и считала противоестественным отродьем вся его прочая родня, а в школе его каждый год пытаются убить, похитить или использовать, — кратко обрисовал известную ему картину маг. — И полгода его телом управлял сам этот местный «лорд», как я тебе и говорил.       — В принципе, это конечно объясняет немало, да, — согласился с доводом сквиб. — А девочка?       — Единственный ребенок, обеспеченная семья, дом в пригороде, частная школа и каникулы за границей… — перечислил он, пожав плечами. Тут аргумент Лливелина точно ничего не подтверждало. — Высокий интеллект, сложный характер и как следствие — отсутствие близких связей вне семьи.       — Да уж, вежливая, правильная, это я заметил. А теперь домашняя тихоня и отличница без колебаний световым мечом и магией рубит на куски поднятых из мёртвых людей. Твоё влияние, не так ли? Не сама же она до такого дошла.       — В первую очередь, это её собственный выбор. Я лишь дал возможность раскрыть свой талант и стать полноценным магом, раз она этого хочет, — объяснил Кайнетт очевидное.       — Я практически уверен, что вот этого она точно не хотела, когда шла в вашу школу, — возразил Лливелин. Затем словно бы даже слегка смутился, прежде чем продолжить: — Босс, только не смейся, но я вот когда мелкий ещё был, всегда мечтал, что у меня когда-нибудь будет такая девушка. Скромная, умная, с книгой и в очках. Только ни в одной школе я надолго не задержался, да и с хулиганом связываться никто из таких точно не хотел, так что ничего подобного не вышло. Но вот стоило ли ломать одну из них до такой степени, что она теперь на любое резкое движение рядом хватается за меч?       — Не я это начал. Лишь помог ей осознать свои возможности, чтобы появился шанс прожить достаточно долго. В любом случае, магия и её развитие стоят выше чьей-то тихой жизни и спокойствия, — заявил Кайнетт без тени сомнения. — Если для создания одарённого мага требуется отбросить его старую жизнь, считаю это допустимым обменом. Так было всегда, я не изобрел тут ничего нового.       — Странно тогда, что Кенни до сих пор не начал призраков дюжинами призывать и касанием раскладывать человека на песок и воду.       — Мы обсуждали это с Альбертом. Он сказал, что интенсивное обучение его сыну пока не требуется. С него достаточно быть и просто волшебником. Либо перестраховывается пока, либо и вовсе не собирается доверять Кеннету свой бизнес, этого я не знаю. Но таков был уговор.       — Но ведь ты же сам всегда говоришь, чем больше будет сильных магов, тем для тебя лучше. Как же так? — удивился сквиб или только сделал вид.       — Особенно сильным он в любом случае не будет. Кроме того, таково решение МакДугалла. А он зарабатывает для меня деньги и, как я понимаю, достаточно неплохие, — отметил маг. Точных сумм он бы не назвал. Едва представилась возможность, как Кайнетт поручил финансовые вопросы и текущие траты на содержание мастерской и обеспечение проектов Альберту и Лливелину, лишь иногда проверяя квартальные счета. А квартирой и связанными с ней расходами и так с самого начала занималась Стоун. Он бы даже домовому духу закупку необходимых материалов охотно поручил, если бы тот мог распоряжаться деньгами. Кайнетт абсолютно не горел желанием тратить немногочисленное свободное время ещё и на бухгалтерию, считая каждый фунт, потому постарался как можно быстрее свести всё к знакомой всю жизнь модели отношений. То есть он работает и переводит все деньги на счёт, а потом просто оставляет запросы на всё, что требуется в данный момент для очередного исследования. Отвлекшись, маг закончил свою мысль: — Однако если Кеннет после восемнадцати захочет продолжить обучение у меня, то не вижу к этому препятствий. Тогда он уже сам будет решать, как ему жить.       Если Лливелин и подумал, что всё это прозвучало несколько лицемерно, вслух он ничего подобного не сказал. Вместо этого лишь предложил:       — А что касается тех двоих, может, хотя бы стоит притормозить? Дети учатся быстро, их можно легко научить и красть, и убивать — сам видел много раз. Но ломаются они тоже легко, а тебе эти двое вроде ещё нужны на нашей стороне, сейчас и позже.       — Поттер «мне нужен» постольку-поскольку. Да и Лестрейдж не будет ждать, пока они подрастут.       — Да, наверное. Но можно хотя бы пока самому не бросать их в бой лишний раз.       — Ты так считаешь? Интересная мысль. Что ж, обдумаю это позже, а пока у нас ещё есть дела, — он встал из кресла и подошел к кругу, в котором находилась ёмкость с поглощающей магию ртутью. — В прошлый раз я выращивал её сам, теперь контролировать процесс придётся тебе. Потому записывай инструкции слово в слово, я перепроверю…              Вечером того же дня перед закатом Сириус перенёс троих школьников в занесенный снегом лес у Хогвартса, подальше от барьеров. Кайнетт не интересовался, что именно включала «психотерапия по методу Блэка», однако она более или менее работала — по пути к школе Грейнджер и Поттер оживлённо обсуждали что-то малопонятное непосвященным, то ли какую-то игру, то ли соревнование. При взгляде со стороны они сейчас вполне напоминали пару подростков, возвращающихся с успешного свидания и сосредоточенных лишь на самих себе, не замечая происходящего вокруг. Даже если их отсутствие на несколько часов и заметят в школе, такое появление сразу снимет все вопросы у любителей обсуждать сплетни.       Эту мысль тоже стоило отложить на будущее и обдумать. Отделившись от пятикурсников неподалёку от школы, маг направился в замок другой дорогой, привычно наложив на себя сокрытие присутствия. Уже внутри, сняв невидимость, он направился к башне Рейвенкло, поднялся в свою спальню и сразу убрал в чемодан несколько взятых из мастерской вещей. Вместо них быстро разложил по карманам с дюжину кристаллов и металлических заготовок, предупредил соседей, что может опоздать на ужин, после чего спустился вниз. Осмотрев гостиную, он быстро нашел взглядом ведьму в черном платье, сидящую в одиночестве у окна с учебником чар за пятый курс.       — Мисс Эмбер, — позвал Кайнетт, привлекая внимание и Аманды, и окружающих. Когда она подняла взгляд от книги, он галантно протянул руку и предложил: — Не желаете ли вместе прогуляться по замку в этот прекрасный вечер?       — Ты же даже не стараешься, Мерфи? — недовольным тоном произнесла Тейлор, отвлекаясь от домашней работы.       — Да, настолько ленивый подкат заслуживает «тролля с минусом», — добавила осуждающе одна из пятикурсниц.       — А почему бы и нет… — для приличия выдержав подходящую паузу, решила Аманда. Она передала учебник Анне Эдвардс, теперь являющейся её соседкой по комнате, подошла и великодушно протянула руку ожидающему её Мерфи. — У нас есть определенный план?       — Я знаю несколько весьма занятных мест для визита, — неопределенно ответил маг, аккуратно подхватив её под локоть. На пути к выходу он заметил, с каким самодовольным видом Селвин наблюдает за этим представлением. Марисса всё ещё была уверена, что всё идёт строго по её плану.       — И что это было вообще? — шепотом поинтересовалась Эмбер, когда они вышли в коридор. Руку убирать она не спешила, наоборот, на ходу придвинулась ближе, чтобы никто не услышал, о чем они говорят на самом деле.       — Немного убедительных слухов не повредит, — также тихо ответил он. — Когда все вокруг думают, будто понимают, чем ты занят и в чём заинтересован — это удобно. Тебе ли не знать.       — А мне приходится играть для тебя роль ширмы. Опять? Не очень вдохновляюще, да и обещал ты когда-то совсем иное.       — В обмен могу предложить лекцию и пару практических уроков о том, как ощущать и отслеживать магические потоки и барьеры вокруг. Мне нужно сегодня разместить с десяток фокусирующих элементов схемы в разных точках замка, чтобы лучше отслеживать его внутреннюю структуру и её изменения. А без восприятия магической энергии сделать это было бы практически невозможно.       — Весьма неравноценный обмен. Но будем считать, что ты меня уговорил, Мерфи, — на ходу Эмбер склонила голову к его плечу, будто слушает комплименты или даже посвященные ей стихи. — Кстати, что ты вдруг решил найти? Неужели поверил в те самые байки, которые по вечерам рассказывает Лунатичка?       — Ты удивишься, узнав, сколько легенд на самом деле имеет под собой вполне реальную основу. Этот замок хранит множество секретов. Просто к их раскрытию нужно подходить с правильными инструментами и научным подходом, и вот об этом и поговорим…       ***              — Да я гарантирую, что «Девятнадцать-одиннадцать» — это вчерашний день, — не сомневаясь в своей правоте, рассуждал Керри. Магглорождённый сидел прямо на столе, придвинутом к стене, на коленях у волшебника лежал слегка потрепанный журнал. — Да, для своего времени он был хорош, но с тех пор уже почти сотня лет прошла, надо двигаться дальше. Для любителей футуризма и хай-тека есть двадцать первый «Глок», для ценителей классики — П-220, а для фанатов чего-то тяжелого, квадратного и немецкого — «USP». И это только самые известные модели.       — А из наших? — уточнил Кайнетт, не давая ему слишком увлечься. Времени у них хватало — сегодня в клубе не было никого из взрослых, ни Аластора, ни каких-либо проверяющих, да и участников собралось не очень много. Пока что Грейнджер устраивала показательные дуэли против четвёртого и пятого курса, попутно разъясняя остальным различные тонкости или указывая на допущенные ошибки. Сейчас она как раз отбивала неплохую серию атак в исполнении Уизли. Однако хотя они никуда не спешили, Керри не стоило давать уйти от темы, требовалось направлять разговор в нужную сторону. — Неужели совсем ничего?       — Под сорок пятый калибр? Нет, у нас он не в моде, всё только импортное.       Маг ничуть не удивился, узнав, что Саймон является ярым оружейным фанатом. В силу возраста пока ему легально была доступна лишь пневматика, но читать о различных пистолетах и винтовках это не мешало, только вот обсудить данную тему в волшебной школе было почти не с кем. И когда Мерфи как-то вечером поинтересовался его мнением о выборе пистолета, Керри был искренне рад продемонстрировать все свои познания. Даже нашел среди вещей какой-то зачитанный оружейный каталог и теперь начал показывать по нему различные модели, когда разговор свернул на сражение у вокзала и Лливелина, пытавшегося разобраться с Лестрейдж при помощи «Кольта» вместо магии.       — Интересно, у магглов тоже надо перепробовать три дюжины образцов, прежде чем найти тот самый, единственно подходящий? — полюбопытствовал Росс. На страницу, изображающую десяток пистолетов разных цветов и форм, он смотрел так же, как обычный человек бы разглядывал рекламные брошюры Олливандера с новым ассортиментом волшебных палочек.       — Ты ещё скажи, что их вручную собирают все … — усмехнувшись, заметил Керри. Сейчас он чувствовал себя в своей стихии. Перелистнул пару страниц, чтобы найти какую-то таблицу со сравнением разных моделей, после чего добавил: — Нет, всё строго и понятно: вес, отдача, ёмкость магазина, цена — каждый сам подберет, что ему подходит, безо всей этой мистики…       — А что это тут у вас? — Клэр беззвучно приблизилась (явно без чар не обошлось) и заглянула в каталог. Затем покачала головой и с крайне наигранным разочарованием произнесла: — Фу, кучка извращенцев. Нормальные мальчишки совсем не такие журналы в школу приносят.       — Даже Галахад? — ехидно поинтересовался Саймон. — Да и вообще, за «не такие» журналы меня и самого могут превратить во что-нибудь «не такое». Смотря в каком настроении будет Юфи.       — Такой маленький, а уже подкаблучник. Как это мило…       — Я старше тебя на шесть месяцев, Крауч.       — И что это меняет в моей фразе?       — Клэр, — коротко произнёс маг, посмотрев на ведьму.       — Эх, скучные вы тут, — поняв намёк, та лишь пожала плечами и направилась к другой группе учеников, искать развлечения.       — Ну, так вот, это обычные модели, — с энтузиазмом продолжил Керри, когда Клэр так же беззвучно удалилась. — А вот если нужен тактический вариант или субкомпакт…       К мыслям об огнестрельном оружии Кайнетт вынужден был вернуться после сражения в пещере. Когда мистические знаки были разряжены, а собственный резерв — практически исчерпан применением ртути, он оказался в почти безвыходном положении. И в этом теле, и даже в собственном у него не хватило бы ни физических сил, ни навыков, чтобы сражаться против инфернала или похожего противника в ближнем бою, даже против одного. Потому идея никак не связанной с магией страховки на самый крайний случай всё-таки напрашивается вновь. Слишком мал имеющийся резерв, чтобы хватало и непосредственно для сражений, и на зарядку всех накопителей про запас. Разумеется, он предпочел бы в качестве оружия мистический знак, однако текущая ситуация диктует свои условия — когда доходит до крайних мер, вопрос уже не в демонстрации своего мастерства и возможностей окружающим, а в выживании. А столь грубое оружие помогало четырнадцатилетнему подростку уравнивать шансы с более сильным противником. Позже от такой вынужденной необходимости можно будет и отказаться.       — Депульсо!       Заклинание сопровождалось грохотом падения, что заставило всех отвлечься и посмотреть в центр класса. Насколько Кайнетт успел понять, Грейнджер использовала отбрасывающее заклинание прицельно, по конечностям, а не просто по силуэту, как это обычно принято. В результате удачного попадания ногу Лонгботтома, вышедшего против неё после Уизли, резко отбросило назад, волшебник потерял равновесие, завалился вперёд и ничком рухнул на пол.       — Прессаре. Прессаре Дуо, — не давая ему подняться, ведьма использовала достаточно редкое заклинание, создающее давление сверху на выбранную цель. Пятикурсник едва мог пошевелиться под навалившимся весом, ему не удавалось ни поднять руку с палочкой, ни повернуть голову, чтобы прочесть арию отмены или щита. — Петрификус Тоталус. Дуэль завершена, — она даже не стала использовать само парализующее заклинание, только обозначила жест и произнесла название. — Финита. Вставай, Невилл, давай ещё раз.       — Х-хорошо… — волшебник, наконец, сумел приподняться от пола, когда исчез магический пресс. Сделал глубокий вдох, после чего медленно встал на ноги. Упал он не слишком удачно, разбив нос, оцарапав лоб и получив синяк на скуле. Однако Лонгботтом просто пробормотал лечащее заклинание, махнув палочкой на себя, рукой стер кровь и вновь встал в стойку с мистическим знаком наизготовку, сказав: — Я готов.       — Отлично.       — Ступефай, — начал он с простой, но быстрой атаки.       — Обис, — ведьма отмахнулась левой рукой, над браслетом вспыхнул и погас магический щит, отразив заклинание в потолок. Она сразу сделала шаг в сторону, пропуская следующее заклинание мимо, ударила в ответ: — Слайд. Инкарцеро.       — Протего! — первое заклинание волшебник пропустил мимо, оно превратило пол за спиной практически в каток без трения. А вот второе принял на щит, материализовавшиеся путы растаяли, встретив преграду.       — Инсендио, — Грейнджер сразу же использовала чары пламени, разрушившие барьер. — Флиппендо Дуо!       Мощный порыв ветра в лицо заставил Лонгботтома сделать шаг назад, он поскользнулся на полу, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Она не дала ему такой возможности.       — Эверте Статум.       Заклинание подкинуло волшебника вверх на несколько футов, он перевернулся в воздухе и с шумом рухнул вниз, врезавшись в пол плечом. Кажется, только чудом пятикурсник ухитрился ничего себе не сломать. Медленно попытался встать, но свободная рука только скользнула по заколдованному камню.       — Мобиликорпус! — Грейнджер сделала пару шагов вперёд, одновременно поднимая оппонента в воздух заклинанием и подтаскивая к себе. Воскликнула раздраженно: — Ну же, Невилл, соберись! Беллатрикс не даст тебе подняться, она не даст перевести дух, ей плевать, что тебе больно! Не теряй ни секунды, ошибок она не простит. Понял?!       — Д-да…       Ведьма едва доставала Лонгботтому до подбородка и была легче раза в два, но сейчас именно она давила на него, повышая голос и заставляя казаться ниже. Кайнетт в общем-то был с ней согласен — если мальчишка собирается лично отомстить Лестрейдж (судя по тому, что писали в газетах о его семье в конце войны, повод к этому есть и крайне весомый), сейчас у него шансов никаких. Однако судя по напряженным и даже испуганным лицам вокруг, далеко не все понимали, чего она пытается добиться этим уроком.       — Я спрашиваю, ты понял? — повторила Грейнджер резким тоном.       — Да! — почти выкрикнул волшебник в ответ.       — Тогда ещё раз. Финита, — она заставила однокурсника отлевитировать на несколько шагов и затем сняла чары. Ноги волшебника коснулись пола. — Давай, не теряй ни секунды!       — Протего Дуо. Импервиус, — в этот раз Лонгботтом решил начать с глухой обороны.       — Зря… Спекуло Мурум, — по жесту ведьмы перед выставленными барьерами возникла стена льда. — Экспульсо!       Взрыв расколол и обрушил её, ударная волна и облако осколков льда мгновенно снесли первый щит и заставили потускнеть второй. Затем созданный «Флиппендо» небольшой ураган вместе с ледяной пылью быстро заставили рассыпаться стихийный барьер, а Грейнджер уже взмахнула мистическим знаком вновь, скомандовав:       — Акцио, — крупный кусок льда от разбитой стены полетел к ней. Последовал ещё один взмах и ария: — Депульсо!       Обломок сменил направление и на полной скорости врезался в Лонгботтома, сбив с ног и заставив перекатиться по полу. Донёсся болезненный вскрик, палочку он выронил при падении. Но тем не менее волшебник всё равно пытался подняться.       — Давай, Невилл, быстрее! Враг ждать тебя не будет… — ведьма шагнула к нему, под её ногами захрустели мелкие осколки льда. Палочку она уже подняла для нового заклинания.       — Учитель… — даже слегка растерянно начала Тейлор.       — Гермиона, — Поттер торопливо пересек класс, развернул Грейнджер к себе и схватил за плечи, воскликнув: — Гермиона, что ты творишь?!       — Я… — она настолько не ожидала этого, что теперь даже не пыталась вырваться. — Я должна ему помочь.       — Ты уверена… — он слегка встряхнул её, просто чтобы привести в чувство. Затем резко развернул к всё ещё пытающемуся встать Лонгботтому и закончил фразу: — …Уверена, что Невиллу нужна такая помощь?       — Я… Он же… — ведьма уже более осмысленным взглядом оглядела ледяные осколки, кровь на полу, валяющуюся в стороне волшебную палочку и болезненно морщащегося Лонгботтома, пытающегося не шевелить правой рукой. — Проклятье! Невилл, прости меня, пожалуйста… Я не хотела.       — Я в порядке. Сейчас встану… и попробуем ещё раз, — с трудом смог произнести тот. Как ни странно, Кайнетт действительно услышал в его голосе решимость подняться и вновь вступить в заведомо безнадежный поединок.       — Нет. Нет… Не надо. Всё не так, не так должно быть. Прости… я только… Прости!       Она вырвалась из рук Поттера, окинула испуганным взглядом собравшихся, затем резко развернулась на каблуках и почти бегом покинула класс, на ходу распахнув дверь магией. Звук шагов быстро удалялся по коридору.       — Гермиона! — Карин вскочила с места и побежала за ней.       — Миона! — Поттер сделал то же самое. Они практически столкнулись в дверях. Потратили пару секунд, но всё-таки разошлись, одновременно выскочили наружу и побежали за пятикурсницей.       — Ну вот и так всегда, она сотворит что-нибудь в гениальном порыве, а всем вокруг потом отдуваться, — пробормотал Уизли, ни к кому не обращаясь.       Покачав головой, Кайнетт подошел к Лонгботтому, на ходу доставая палочку.       — Эпискей. Терапеа, — первое заклинание вправило на место вывихнутое плечо, второе сняло боль и затянуло ссадины и царапины, оставшиеся после нескольких падений. Последней арией маг убрал область скольжения, созданную чарами Грейнджер: — Финита.       — Спасибо, Мерфи, — поблагодарил волшебник, садясь на полу.       — Без проблем. Прошу простить, мисс Грейнджер временами излишне увлекается… Уверен, она не хотела причинить тебе вреда.       — Ничего. Вообще-то, я сам её попросил об этом. Чтобы никаких поблажек.       — Что ж, раз я пока тут остался за старшего, ты не против продолжить занятие со мной? Мне тоже есть, что показать, — заметил Кайнетт. Обучение однокурсников Грейнджер даже в клубе предпочитала не поручать другим, занимаясь их тренировками лично. Однако раз представился шанс, почему бы и не попробовать оценить возможности одного из них самому. — Только давай начнём с основ, прежде чем перейти к более сложным вещам. Я выставлю щиты, а ты попробуешь их ослабить разными стихийными заклинаниями. Договорились, Невилл?       ***              Маг ещё раз проверил старые тяжелые шторы, закрывающие окна, затем оглядел расчищенное от старой мебели пространство в центре класса. Кто-то регулярно пользовался этим местом, пыль и грязь, как в других заброшенных кабинетах, практически не успели накопиться. Что ж, сцена готова, осталось дождаться появления всех действующих лиц.       — Если он не явится, я завтра прямо в большом зале зачитаю письмо с вызовом и всю прочую переписку. И пусть снимают баллы за дуэль — наши поймут. Как говорится, «смерть перед бесчестьем», — мрачно произнесла Грейнджер, прежде чем сделать небольшой глоток из флакона с успокоительным и убрать его левой рукой в карман. Ведьма, одетая в школьную мантию, стояла у стены и крутила волшебную палочку в пальцах. В очередной раз перехватив мистический знак, она добавила: — Я даже зачитаю все пункты кодекса, которые этот хорек нарушит своей неявкой.       — Ты изучала дуэльный кодекс чистокровных? — поинтересовался маг.       — Удивительно, как долго тянется ночь, когда тебе не нужно спать. Учебники рано или поздно надоедают, так что приходится искать, чем себя занять. Как ты с этим справляешься?       — Вопрос привычки. Просто нужно по-другому подойти к распределению своего времени… — произнёс он, покосившись в угол класса. Маг всё ещё считал, что взять с собой Эмбер было стоящей идеей, просто для подстраховки, если Малфой решит сыграть не по правилам. Чего от него вполне можно ожидать. Для верности, правда, ей пришлось положиться только на невидимость: ведь ментальное воздействие или отвод внимания Грейнджер заметила бы сразу. Что ж, а если Аманда услышит в процессе пару лишних фраз, это стоит принять как допустимый риск. В крайнем случае, воспоминания всегда можно будет и подправить, когда они окажутся наедине.       В этот момент хорошо смазанная дверь в класс почти беззвучно открылась, пропуская внутрь Драко со спутницей. Кайнетт ожидал, что роль секунданта на дуэли вновь достанется кому-то из двух его клевретов, однако вместо одного из пятикурсников его сопровождала младшая из сестер Гринграсс. Выбор казался странным, если он хотел взять кого-то с третьего курса, почему тогда не кузину Селвин? Может, он тоже ожидает, что придётся вступать в бой без правил, и тогда Астория окажется более полезной? Или просто хочет произвести на неё впечатление своими талантами?       Во всяком случае, маг пришел сюда не только из любопытства, но и потому, что именно он среди потенциальных секундантов Грейнджер будет более опасен, если дуэль пойдет не по правилам и придётся сражаться. Хотя Тейлор настаивала, что в этом качестве лучше выступать ей — после истории с Лонгботтомом она уже опасалась за душевное равновесие своей наставницы и почему-то не считала, что при возникновении проблем Мерфи сможет (или вообще попытается) привести её в чувство.       — Вы всё-таки пришли? — слизеринец очень убедительно изобразил удивление. — Ещё не передумала, грязнокровка?       Дуэль назначили на полночь двадцать четвёртого февраля. Это была одна из старых традиций — выдать оппонентам не меньше недели на раздумья, чтобы остудить горячие головы и дать шанс решить дело миром. Само собой, в дуэлях школьников это было излишне, но обрадованная открывшейся возможностью Лавгуд решила соблюсти все возможные нормы и обычаи, писанные и неписанные.       — Не заставляй меня ждать, Малфой, — спокойно произнесла Грейнджер, подходя к центру зала. Шпагу и защитные амулеты она заранее сложила на столе, оставшись с единственным мистическим знаком. Как вызванная сторона, именно Драко выбирал оружие, и его условием было «только волшебные палочки».       — Согласно правилам, я обязан спросить: есть ли возможность для удовлетворения сторон без поединка? — маг тоже решил соблюсти старинные дуэльные традиции.       — Да, есть, — неожиданно признала гриффиндорка. — Немедленное прекращение нападений со стороны клуба мистера Малфоя меня вполне устроят. Я даже не буду настаивать на извинениях.       — Такая возможность есть, — великодушно заявил слизеринец, проигнорировав её слова. — Грейнджер завтра при всех признаёт своё поражение в борьбе, и как ведьма, и как глава своего никчемного кружка по интересам. Меня это вполне устроит. Даже не буду настаивать на извинениях, — с издевкой повторил он.       — Иначе говоря, шансов договориться миром нет, — подвела итог Гринграсс, когда пауза затянулась.       — Тогда пусть магия определит, кто прав, — произнёс Кайнетт ещё одну ритуальную фразу. После чего сделал несколько шагов назад и выставил щит: — Протего Дуо.       Астория на другом конце кабинета сделала то же самое. После обязательного отсчёта секундантов колдовать дуэлянты начали одновременно.       — Флиппендо Дуо.       — Протего! Петрификус, — уже зная агрессивную манеру дуэлей Грейнджер, волшебник первым делом на пару секунд выставил щит и потом сразу же контратаковал, не давая ей продолжить связку заклинаний. Более того, двигаясь боком и пытаясь обойти ведьму по кругу, он без остановки чередовал защиту и атаку: — Протего. Ступефай. Протего. Экспеллиармус. Протего. Импедимента. Протего…       Таким подходом Малфою удалось навязать свой темп сражения, Грейнджер всё время вынуждена была выставлять защиту, прерывая серию отработанных атак. На взгляд Кайнетта, кто-то неплохо занялся его подготовкой за прошедшие полгода. Однако Драко быстро начал повторяться, ради скорости используя лишь простые, надежно отработанные чары и практически не целясь. Это было ошибкой.       — Петрификус. Протего…       — Ступефай, — вместо защиты Грейнджер атаковала сама и пропустила его заклинание. Однако простые парализующие чары не смогли преодолеть её магическое сопротивление, лишь замедлив на доли секунды, так что, даже получив прямое попадание, она продолжила атаку, перехватила инициативу и начала наращивать темп: — Ступефай Дуо. Ступефай Триа.       — Протего! — Даже если Малфой и успел удивиться, он никак этого не показал, слишком занятый необходимостью отступать, постоянно ставя новые барьеры вместо уничтоженных её натиском. — Протего Дуо. Протего!       Маг увидел разочарование в её глазах. Похоже, вначале слизеринец сумел удивить Грейнджер своей тактикой, но теперь он мог лишь защищаться, а потому стал неинтересен. Осталось лишь проломить его оборону и получить результат, ради которого они сюда пришли. Ещё несколько чар:       — Силенцио. Инка… Протего!       Неожиданно Малфой не стал закрываться от чар молчания, однако даже когда серый луч попал в него, волшебник беззвучно ударил в ответ собственным заклинанием. Ведьма успела в последний момент прервать арию магических пут и выставить щит всего в футе от себя. Невербальный «Ступефай» отразился от барьера, с треском врезавшись в стену, следом луч «Депульсо» срикошетил в потолок, а последовавшая за ним «Импедимента» и вовсе чуть не поразила самого волшебника, пройдя совсем рядом с плечом. Очевидно, что Малфой если и успел освоить несколько заклинаний без слов, то сделал это совсем недавно, и потому они получались явно слабее обычной версии с арией. Не нагружали и не проламывали щит, а отскакивали от него почти без урона. Грейнджер тоже быстро это поняла, решив отбросить защиту и сосредоточиться на атаке:       — Ступефай.       Беззвучно выставленный волшебником слабый щит разнесло облаком белесых искр. Но Драко словно только этого и ждал, сделав резкий взмах палочкой по диагонали одновременно с её следующим заклинанием.       — Импеди…       Поток сиреневого пламени сорвался с мистического знака Малфоя и ударил не пытавшуюся закрыться ведьму в грудь. Грейнджер неподвижно замерла на месте, словно пытаясь сделать вдох, её глаза удивлённо расширились, а лицо исказилось от боли. Пользуясь возникшей паузой в её атаках, слизеринец сделал жест отмены, невербально использовав на себя «Финиту». Он хотел что-то сказать, вероятно объявив себя победителем, но в этот момент ведьма попыталась нетвердой рукой поднять палочку.       — Эй! — голос чистокровного звучал скорее возмущенно, почти обиженно, словно ожидал от заготовленного заклинания совсем иного эффекта. Однако он не растерялся, торопливо преодолел разделяющие их несколько шагов и почти без усилий выдернул мистический знак из её ладони. — Грязнокровке это не понадобится!       Палочку он, не глядя, отшвырнул подальше в угол (едва не задев Эмбер под невидимостью). Затем бесцеремонно сжал плечо ведьмы и практически протащил её десяток футов до ближайшей стены. Левой рукой перехватил запястье и вывернул правую кисть, чтобы не дать прицельно использовать даже заклинание без волшебной палочки. Малфой был выше и шире в плечах, так что, практически нависнув над гриффиндоркой, он смог с превосходством и не особенно скрываемым раздражением произнести:       — Сдавайся, грязнокровка. Хватит уже с тебя. Дуэль официально завершена, ты проиграла мне. Всё кончено. Остановись уже, наконец. Довольно лезть в наши дела и постоянно привлекать к себе внимание. Ты не самая сильная и не самая умная, тебе просто везло. Но теперь всё, удача кончилась, — похоже, он решил высказать всё, что копилось в душе несколько лет. Припомнить все разы, когда его, наследника Малфоев, сравнивали с этой безродной выскочкой, и отнюдь не в его пользу. — Ты прекрасно знаешь, что тебе нужно сделать завтра.       — Завтра? — вежливо переспросила она, немного криво улыбнувшись. — А вы большой оптимист, мистер Малфой…       — Что? — тот даже растерялся от подобного тона, ничуть не подходящего ситуации.       Почувствовав неладное, Гринграсс вышла из-за магического щита и начала медленно приближаться к ним. Кайнетт, уже начавший подозревать, что сейчас произошло, сделал то же самое.       — Скилиро Аэра… — прошептала Грейнджер. Возле правой ладони начал материализовываться в воздухе крупный водяной шар.       — Дуэль уже окончена, грязнокровка, — повторил слизеринец, крепче перехватив её руку. — У тебя даже нет волшебной палочки!       — Окончена? Нет, дорогой мой, всё ещё только начинается. Нам с тобой, оказывается, ещё так много нужно обсудить… — произнесла она почти радостно и многообещающе. Это можно было бы даже принять за флирт, если бы под её контролем вода уже не успела обхватить пальцы и вытянуться дальше пятью длинными полупрозрачными лезвиями. — Глацио. Фирмо.       Малфой вздрогнул от холода, когда тонкие ледяные «когти» прикоснулись к его предплечью. Грейнджер даже улыбнулась ему, прежде чем резко вывернуть запястье в сторону. Волшебник громко вскрикнул, когда полдесятка укрепленных магией лезвий скользящим движением распороли рукав его мантии, рубашку и кожу под ней, хватка разжалась сама собой. Кайнетт был рад, что заранее озаботился заглушающим звуки барьером вокруг места дуэли.       Ведьма почти без замаха ударила его сверху вниз вдоль плеча, оставляя несколько разрезов, почти прозрачный лёд быстро стал красным. Слизеринец закричал вновь и попытался отшатнуться от неё.       — Драко! — Гринграсс выдернула из-под мантии палочку и направила на пятикурсницу. — Депуль…       — Силенцио, — Кайнетт опередил её, наложив безмолвие. Астория беззвучно выкрикнула последний слог арии, но ничего не произошло. Она растерянно посмотрела на ставший бесполезным мистический знак, затем перевела почти обиженный взгляд на Мерфи. — Импедимента.       Когда третьекурсница застыла на месте, маг вновь посмотрел на дуэлянтов. В этот момент Малфой вновь попытался сделать шаг назад и направить на Грейнджер собственную палочку, которую так и не успел убрать. Освободив и левую руку, ведьма ударила его тыльной стороной ладони по лицу так, что голова дёрнулась в сторону. Левой рукой перехватила запястье, не давая прицелиться мистическим знаком или хотя бы отойти, затем взмахнула когтями, едва не задев лицо волшебника, ударила по сгибу локтя, оставляя новые порезы. Драко крикнул вновь, разжал ладонь, уронив волшебную палочку на пол, но скорее от боли и от страха, вряд ли так быстро были перерезаны связки. На взгляд Кайнетта, импровизированное оружие ведьмы имело не слишком эффективную форму — даже небольшой изгиб позволил бы легко оставлять куда более глубокие разрезы, а чтобы нанести такими когтями серьёзный колющий удар, у неё банально не хватит физической силы.       — Стой, стой, что ты творишь, гряз… — когда Грейнджер всё-таки выпустила его руку, Малфой сумел отшатнуться назад, пытаясь оказаться как можно дальше от неё. Идея драться врукопашную даже не пришла ему в голову, и вряд ли дело тут в рыцарстве, уважении к даме и благородных манерах.       — То, что необходимо, — последовал спокойный ответ. — Скилиро Аэра. Фирмо.       В её левой руке материализовалась копия знакомой шпаги, тонкий клинок сразу засветился зелёным, приобретая неестественную для льда прочность. Короткий взмах откинул в сторону мантию, затем выпад проткнул ботинок и стопу под ним, заставив волшебника с ещё одним криком рухнуть на пол.       — Не торопись… Глацио, — ведьма сделала жест правой рукой, с которой так и не убрала когти. Заклинание превратило в лёд натекшую и пропитавшую одежду кровь, примораживая мантию волшебника к полу и сковывая его движения. Для гарантии Грейнджер воткнула шпагу в паркет, пригвоздив к полу мантию и едва не зацепив здоровую ногу волшебника. Оперлась двумя руками на эфес, не давая вырвать одежду. Теперь Малфой почти не мог пошевелиться. — Помнишь, нам ещё нужно поговорить? Поразительно, я думала, что любители тёмных искусств меня ждут снаружи, но один из них оказался совсем рядом. Невероятно!       Она засмеялась, сначала тихо, потом громче и громче, почти истерично. Вдруг резко закашлялась, навалилась всем весом на шпагу, чтобы не упасть. Наконец, смогла перевести дыхание, смахнула левой рукой выступивший пот и спросила у смотрящего на неё почти в панике Малфоя:       — Ты правда думал, что так сможешь выиграть дуэль? Правда?       — Гермиона, — спокойным голосом позвал маг. — Успокоительное. Флакон в левом кармане.       — Что? — она удивлённо обернулась на голос, словно забыв, что они в комнате не вдвоём с Драко. Затем медленно кивнула, не глядя потянулась за ёмкостью, открыла и сделала глоток. Подождала несколько секунд, прикрыв глаза, вернула флакон на место и произнесла негромко: — Да, так будет лучше, — после этого вновь перевела взгляд на чистокровного, безуспешно пытающегося выползти из собственной одежды. — Ты в самом деле думал, что «глупая грязнокровка» не узнает любимое заклинание вашего Долохова? Как он там его обозвал, «Lilac Mortem»? «Сиреневая смерть», как поэтично, не правда ли… Спазм гладких мышц и никаких внешних следов. Зато чертовски больно и невозможно дышать. Интересно, сколько это было в «Круциатусах»?       Кайнетт удивлённо склонил голову, по-новому оглядывая недавних дуэлянтов. Он тоже читал об Антонине Долохове из ближнего круга «Тёмного лорда» и о разработанном им заклинании тёмной магии. Своеобразная противоположность «Петрификусу», безопасно блокирующему только скелетные мышцы. Судорога нескольких внутренних органов сразу: в самом мягком случае вызывает болевой шок и потерю сознания, при полноценном попадании и без щитов — быструю смерть от остановки сердца в сочетании с необратимым бронхоспазмом.       — Прости… я не хотел. Я не знал, какой будет эффект! Думал, оно просто остановит на месте, парализует, — неразборчиво пробормотал Малфой. Похоже, ему в жизни не часто приходилось перед кем-либо извиняться. Но сейчас это был единственный выход.       — Ничего-ничего. Когда мы последний раз виделись с твоей дражайшей тётушкой, она всё равно впечатлила меня куда больше. А это был даже интересный опыт — не так уж часто против меня применяют тёмную магию. Но куда любопытнее другое… — всё ещё опираясь левой ладонью на эфес шпаги, ведьма наклонилась к Малфою, правая рука с ледяными когтями почти коснулась его мантии. — Сам ты научиться такому никак не мог. Значит, тебя готовили. Но кто? Кэрроу? Снейп? Любимая тётя? Отец? Матушка — сестра Беллатрикс? Кто?! — выдохнула она резко, наклоняясь ближе. Четыре когтя воткнулись в грудь, неглубоко, но точно болезненно. Мантия вокруг них начала быстро пропитываться кровью.       — Кэрроу! Амикус Кэрроу, — заговорил волшебник быстро, будто боясь, что не успеет. Он пытался отстраниться от холодных лезвий, но вжаться в пол ещё сильнее было невозможно. — Это была его идея! Как раз на такой случай, если придётся решать что-то между клубами. Но он не объяснял, каким будет эффект, правда!       Последнее было откровенной ложью, в этом Кайнетт не сомневался. Нельзя освоить мистерию, а тем более невербально, как он это продемонстрировал, не имея представления — как именно она изменяет реальность. Более того, мальчишку явно натаскивали именно на эти чары. Что касается прочего — сложно судить, однако странно, если бы он в такой ситуации пытался оговорить кого-то из своих, а тем более признаться в контактах с Лестрейдж, вместо того, чтобы валить всю вину на чужого ему человека. А даже если он сейчас врёт, во всяком случае, ему привили хоть какое-то представление о семье и о том, кого полагается защищать даже в настолько опасной ситуации.       — И твой отец ничего не знает? — удивилась ведьма. — Один из ближнего круга Сам-знаешь-кого не в курсе, что его наследник ударился в тёмные искусства? И не ты ли у нас самый большой любитель всегда кричать «отец об этом узнает!»? И тут вдруг утаил от него такое?       — Нет! Он тут ни при чем, — продолжал стоять на своём Драко. Говорил он всё менее разборчиво, сказывались боль, холод от замерзшей одежды и потеря крови. — Всё это не ушло дальше школы, клянусь! Прости, Грейнджер, я слишком хотел выиграть, не понимал, чем это может обернуться. Правда, я не знал.       — Да ничего, всё в порядке, — успокаивающе произнесла она, выпрямляясь вновь и складывая руки на рукояти шпаги. — Кэрроу мы займёмся позже. Пока что мне скорее любопытно, как далеко сумел зайти ты. Скольких успел убить? Скольких обратил в нежить? Задумался уже над крестражем? Выучил непростительные?       — Одно заклинание. Чем угодно клянусь, всего одно заклинание! У меня не было выбора… — магу даже показалось, что Малфой почти готов заплакать. От унижения, скорее всего — оказаться без возможности сопротивляться перед девчонкой, более чем охотно готовой его покалечить стоит дать неверный ответ, он сегодня был явно не готов.       — Это только кажется. Ты свой выбор сделал.       Малфой побледнел ещё сильнее, чем обычно, либо от кровопотери, либо от осознания, что ему вынесли приговор и оспорить его уже не получится. Зрелище было занятное, однако Кайнетт поспешил вмешаться, когда ведьма только начала поднимать правую руку с эфеса шпаги.       — Мисс Грейнджер, у меня есть предложение, — произнёс он официальным тоном.       — Да? — та слегка повернула голову в его сторону.       — Живой он будет полезнее. Убивать его в данный момент — нерационально.       — Ты слышал в его голосе хоть тень раскаяния? Я — нет. «Да, подумаешь, тёмная магия…» И мы с тобой оба видели, как это заканчивается.       — Четверть школы знает, что он отправился сюда. Даже если его никогда не найдут, а Гринграсс ничего не вспомнит, к нам всё равно появится очень много вопросов.       — Я на них отвечу, — ответила она почти равнодушно. Пояснила очевидное: — Это была самооборона. Он применил тёмную магию, я защищалась допустимыми методами. Дело закрыто.       — Он не использовал непростительные. «Lilac Mortem» тоже запрещено как тёмная магия, но за него не сажают пожизненно. Полагается суд, адвокаты, скорее всего, дадут лет пять в Азкабане за тёмные искусства. Это не Лестрейдж или Крауч-младший, против которых запретов нет, тут тебя не оправдают, — привел Кайнетт аргументы. Ему казалось слегка нелепым, что именно он отговаривает Грейнджер от убийства, но в данный момент это и впрямь было бы нерациональным решением, продиктованным одними эмоциями.       — Мы же не можем просто отпустить тёмного мага. Сегодня одно заклинание, завтра другое, послезавтра — три грузовика мёртвых тел и мечты стать бессмертным. Не так ли, Драко? — спросила ведьма, посмотрев ему в глаза.       — Н-нет! Нет, нет и нет, н-ничего подобного! — запинаясь, яростно возразил Малфой.       — Ты ему веришь? — риторически спросила Грейнджер, повернув голову к Мерфи.       — Не слишком. Но у нас есть, чем заставить его быть послушным. Воспоминания, — он коснулся своей палочкой виска, затем указал на застывшую неподвижно Асторию: — Свидетель. И ещё вот это. Акцио.       Маг извлек из кармана платок и аккуратно подхватил за самый кончик подлетевшую палочку Малфоя. Намёк был вполне очевиден — простейшие диагностические чары покажут, какое заклинание использовалось с неё последним.       — Допустим, это меняет дело, — всё ещё с сомнением признала Грейнджер. — Хотя учитывая, сколько денег спустил Люциус, чтобы очистить имя семьи от любых упоминаний о Реддле… Такой скандал даже его репутация может и не пережить. Эванеско, — произнесла она арию дематериализации, шпага и когти рассыпались синими искрами. Ведьма обошла лежащего волшебника, приблизилась к столу со своими вещами и начала привычно, и словно даже не спеша надевать всё, что сняла перед дуэлью. Начала она с пояса с настоящей шпагой.       — Акцио, — маг призвал и её палочку с другого конца класса, вежливо протянул рукояткой вперёд.       — Спасибо, Джеймс. Это я, пожалуй, тоже оставлю у себя, — добавила она, подхватив и мистический знак Малфоя. Убрала в карман, куда без магии десятидюймовая волшебная палочка никак поместиться не смогла бы.       — Это моя палочка… — попытался слабым голосом возразить тот.       — Папа новую купит, не обеднеет, — ответила она равнодушно. — А ты будешь теперь думать головой, прежде чем ещё раз откроешь какой-нибудь темный гримуар. Я теперь стану за тобой присматривать, Драко, и не сомневайся даже. Джеймс, сможешь здесь убрать? Я…       — Да, тебе лучше пойти в башню, пока не хватились. А я тут закончу, — произнёс он. Маг видел, что всплеск адреналина начал отпускать Грейнджер, её уже слегка трясет, а ноги явно держат с трудом. Как бы она ни пыталась выглядеть страшной и безжалостной, пока для неё такие нагрузки были слишком высоки, и это даже не говоря о последствиях того заклинания, с которыми ещё предстоит разобраться. — Подожди, я кое-что проверю.       Не снимая заглушающий барьер, он открыл дверь, выглянул в темный коридор, слабо освещенный лишь звездами в окнах и отблесками магического факела за поворотом. Пусто, тихо, ни души. Усмехнувшись, он позвал негромко:       — Тейлор. Есть дело по твоей части.       — Неужели? — с сарказмом поинтересовалась третьекурсница, выглядывая из стенной ниши. В том, что она сегодня окажется где-то поблизости с местом дуэли, маг и не сомневался.       — Да. Победа за нами, но кое-кого надо довести до башни, а лучше — и до спальни, — он помог Грейнджер, уже едва стоящей на ногах, выйти в коридор, затем буквально передал на руки Карин.       Прежде чем уйти, пятикурсница обернулась, помахала правой рукой с побелевшими от холода пальцами и не очень понятно предупредила:       — Девять, десять — никогда не спите, дети…       — Ох! Что же там было? Это что, кровь на мантии? — заговорила Тейлор быстро. Быстро обняла её за плечи, не давая упасть. Внимательно оглядела в слабом свете от ближайшего окна.       — Займешься этим по пути, — посоветовал маг. — Главное, не попадитесь никому. А у меня ещё есть дела.       Вернувшись в класс, он приблизился к так и не сумевшему подняться с пола волшебнику. Присел рядом, изучая его ранения. Многочисленные порезы, хотя и не слишком глубокие, серьёзная потеря крови, однако наибольшую опасность представляет рана на ноге. Подняв голову, он посмотрел на неподвижную Асторию и спокойно произнёс, не ожидая ответа:       — Ты же понимаешь, Гринграсс, что если попытаешься кому-то рассказать об этом, Малфой отправится в Азкабан на следующий день? А может, и не он один, если выяснится, что в вашем клубе знали, но не донесли о занятиях темными искусствами. Так что нам всем лучше соблюдать нейтралитет. Да и если кто-то предупредит Кэрроу, это тоже может быть воспринято… неверно. Я сомневаюсь, что он вам настолько дорог.       Можно было назвать это подарком — возможность наконец-то пристально изучить наследника одной из тех самых «Священных двадцати восьми», причем из семьи, соблюдающей все правила и нормы поддержания должной родословной и чистоты крови. Оценить его потенциал и магические возможности, о которых все постоянно так любят говорить вслух. Точнее, сразу двух наследников. На этом фоне необходимость очистить кабинет от крови не выглядела слишком тяжелой.       — Не волнуйтесь, мистер Малфой, вы отсюда уйдёте на своих ногах. Мне только нужно немного времени. Впрочем, куда нам спешить?       Уже во втором часу ночи, возвращаясь по темному коридору к башне Рейвенкло, маг остановился. Рядом слышались тихие шаги, хотя уже и успевшие стать знакомыми. Первая фраза, которую произнесла снявшая невидимость Эмбер, была очень простой:       — Хочу!       — Что, прости?       — Я хочу уметь так же!       Кайнетт только обреченно вздохнул. Похоже, это будет долгий разговор.