Солнечный меч

      В бункере Баки и Стива встретил Леший. Лесной Хозяин пожал им руки и уважительно вскинул бровь при виде рюкзака Стива.       — Всегда уважал основательность, — хмыкнул Леший после взаимных представлений.       Не став долго рассусоливать, Лесной Хозяин перешел сразу к делу.       — Значит так, парни. Сейчас вы оставляете всё ненужное и устраиваетесь у кровати «Солнечного». Потом, каждый из вас берёт его руку и говорите. Можете друг с другом. Говорить можете что угодно, хоть анекдоты друг другу рассказывать. Самое главное, чтобы Брок слышал ваши голоса и шёл на них. Он сейчас в тумане. А ваши голоса станут для него маяком. Эта зараза крепко держится за жизнь. Поэтому связь с телом у него очень сильна. Но если всё оставить как есть, одна Мать-Земля знает, когда он очухается. И с какими последствиями для него это произойдёт. А как я понимаю, сейчас нет времени разлёживаться. Хранительница из Америки говорила, что у неё в Священной Роще Лунное Озеро кровью наливается. Грядёт большая беда. И вам, мальчики, эту беду предотвращать, поэтому зовите, просто зовите своего Брока, не силой голоса, силой чувств зовите. Он на ваши голоса пойдёт, да и дорогу назад найдёт.       — Просто говорить о чём угодно? — прищурившись, уточнил Роджерс.       — Да. Он придёт на маяк в тумане. Вы — его маяк.       — Понятно, — кивнул Стив. — Вы останетесь?       — Нет. Пока «Солнечный» очухается, время пройдёт. А оно сейчас, самый дорогой ресурс. Я сейчас отправляюсь договариваться о выделении вам команд поддержки. Пусть нормально обученных Стражей Порубежья сейчас нет. Но вот что-то похожее есть. В Сирии, когда одержимые рвались к активированной Арфе Пустынного Ветра, тринадцать воинов из русской спецчасти прикрыли волхва, пока он эту дрянь угоманивал. А одержимых там было… Не на одно изгнание хватит. Так что буду просить прикрытие для вас. Вы хоть и сильны, но подготовленное к драке со сверхъестественным прикрытие лишним не будет. И не хмурься так, парень, — мгновенно отреагировал Лесной Хозяин на гримасу Барнса. — Я понимаю, у тебя много плохих воспоминаний связано с русскими. Но позволь тебе напомнить, что мерзавцы встречаются везде. И как бы вам не пришлось доказывать, что с вами можно иметь дело. Что вы не такие идиоты, как некоторые ваши официальные лица, у которых «если в пустыне пошёл дождь, значит русские виноваты».       — Баки, потом, — вмешался Роджерс, жестом остановив собравшегося высказаться Барнса. — Сейчас главное Брок.       Барнс мгновенно закрыл рот и согласно кивнул.       — Вы поставите нас в известность о результатах вашего запроса?       — Да. «Солнечный» дал мне гостевой доступ в свои пенаты. Так что я по- любому появлюсь, в независимости от результата переговоров. Так что, позвольте откланяться. Удачи вам с «Солнечным».       С этими словами Лесной Хозяин исчез, а Баки потянул Стива в, выделенную ему командиром, комнату. Оставив рюкзак и оружие, Стив и Баки поторопились в спальню. Усевшись на кровати и взяв руки Брока в свои, они запнулись. Барнс растерянно посмотрел на Роджерса:       — Что будем говорить, Стиви?       — Не знаю, Бак. Надо подумать. Я давно хотел с ним поговорить. Но именно поговорить. На монологи у кровати я никак не рассчитывал. Я безумно рад, что ты рядом, живой и здоровый. Но теперь мне этого мало, — проговорил Стив, бездумно глядя перед собой и поглаживая руку Брока, зажатую в руках. — Я только сейчас это понял.       Потом, как будто встряхнувшись, посмотрел на Баки и сказал:       — Наверно у тебя, также как и у меня, к нему много вопросов. Давай попробуем по очереди их высказать вслух. Чтоб потом не забыть их задать, когда он очухается.       — Спасибо за идею. Вопросы значит, — закусил губу Барнс.       Комната ненадолго погрузилась в тишину. Барнс и Роджерс прокручивали в голове вопросы, которые им хотелось задать одной янтарноглазой заразе.       Немного собравшись с мыслями Баки заговорил:       — Ты знаешь, командир, мне сейчас безумно хочется понять «Почему?» Почему ты так ко мне отнёсся с нашей первой встречи? Пусть я тогда ни хрена не соображал после обнуления, но взгляды ловить и запоминать я мог. Тот твой взгляд на меня, когда вы уходили с Пирсом, я хорошо запомнил. Тебе было противно то, что со мной делали. Ты был против. Ты был очень против. Хорошо, что тот взгляд заметил я один. Иначе были бы у тебя проблемы. И потом, на миссиях. Твои ребята меня не боялись. Почему? Все группы, с которыми до этого мне довелось работать, меня боялись. А твои — нет. Почему? Почему в тот раз, после той паскудной миссии по устранению сбежавшего гидровского палача, после выхода из той комнаты, твоя Мэй предпочла плакать у меня на груди, а не у кого-то из своих? А вообще… Ты знаешь, командир, наверно именно после той миссии устранения в Зимнем начал просыпаться Человек. Именно глаза той девочки сдвинули что-то в насквозь промороженных мозгах. Когда ты видишь, до какого скотства могут опуститься те, кто гордо именует себя обычными людьми, человечность просыпается даже в тех, кто забыл, что это такое. Я видел, как отреагировали твои ребята. На том гидровском мудаке много чего висело, но те твари, что доставляли к нему детей для развлечений, тоже заслужили свою участь. Я не знаю, как ты с ними поступил, но уверен, что они своё получили.       — Что за девочка, Баки? — вмешался в монолог Барнса внимательно слушавший его Стив.       — Да была у нас одна миссия, чтоб её… Надо было устранить сбежавшего от Гидры недоделка. Мы нашли его в доме, куда ему привозили детей для его садистских развлечений. Я не знаю, сколько детей погибло от рук этого урода до того, как мы его нашли. Но последнюю жертву, в процессе развлечения с которой, мы его застали, помню хорошо. Маленькая лет шести девочка. Ты понимаешь, Стиви?! Маленькая девочка, у которой осталось нетронутым только лицо! То, что сотворила эта тварь с её телом, не поддаётся описанию! — Баки почти выкрикнул эти слова. Потом спохватился, прижал руку командира к сердцу и немного помолчал.       — Бак? -встревоженно позвал его Роджерс.       — Когда мы туда попали, шансов у малышки уже не было. Ей предстояла долгая и мучительная смерть, — глухо проговорил Барнс, гладя ладонь Брока, зажатую в руках. — И тогда командир приказал всем покинуть дом. А сам задержался на несколько минут. Мы встретили его на опушке… знаешь, Стиви, у Брока всегда в глазах горит какой-то огонёк. Его глаза всегда живые. Даже когда он строит каменную морду. А в тот раз… Мы встретили его на опушке, а глаза у него мёртвые были. Застывшие. Похожие на янтарное стекло. Бойцы у него ничего не спросили, а просто обступили молча, стараясь коснуться. Мэй отстранилась от меня и тоже подошла к командиру, потянув с собой. Он не дёрнулся, не отстранился, когда моя железная рука его коснулась. Из его ребят не отстранился никто. И я, психованный гидровский убийца, как меня иногда называли, стоял в группе бойцов и чувствовал себя своим и на своём месте. А командир положил свою ладонь на мою, судорожно сжал её и дал приказ на отход. Интересно, где сейчас ребята?       — Баки, — осторожно начал Стив, — мне жаль тебя расстраивать, но группа «Страйк» погибла во время событий, связанных с проектом «Озарение».       — Не верю, — отрицательно покачал головой Баки. — Я уверен, что командир постарался их вывести из-под удара. Так что может кто и погиб, то чисто случайно. Остальные живы. Просто командир, как всегда, стараясь обезопасить своих по максимуму, остался прикрывать «Страйк», тебя, меня. Они ему поверили, как верили всегда. А он, прикрыв своих, не уберёгся сам, попав в лапы гидровцев. Кто же знал, что он даже здесь умудриться повернуть по-своему и в голове «Кроссбоунса» останется достаточно Брока Рамлоу, чтобы просчитать последнюю операцию по прикрытию своих людей, — криво улыбнулся Барнс. Потом спросил:       — Трупы хоть кого-то из «страйковцев» были обнаружены?       — Нет. Но они находились, предположительно, в самом эпицентре взрыва.       — Что и требовалось доказать. Живы они. Сто процентов живы. Надо будет спросить у командира, когда он очнётся, где они. Нам по-настоящему свои люди не помешают.       — По-настоящему свои, — задумчиво повторил Роджерс, сжав руку Рамлоу в своих руках. Потом невесело усмехнулся и сказал:       — Как-то по дурацки всё получается. Говорил мне старый Том: «Судите по делам, а не по словам». А я эти слова подзабыл. Вот и получил, как он говорил «реальностью по голове». Ты знаешь, я неплохо, ещё до войны, научился «видеть» большинство людей. Даже многие драки были следствием того, что я, просчитывая людей, не мог удержать язык за зубами и не знал, когда надо смолчать. Сыворотка усилила эту способность. Но вот мозгов, к сожалению, мне умение видеть людей не добавило. Я лез вперёд и, как ребёнок, пытался показать, какой я самый правильный. И что я знаю, как правильно поступать. Я видел людей, но слабо умел делать выводы из получаемой информации. Хоть и пытался этому научиться. Но всё перечеркнуло твоё падение. Моему понятию о правильности был нанесён сокрушительный удар. Я корил себя, что не сказал тебе, как много ты для меня значишь. А мои способности показывали мне, что по-настоящему меня видел и чувствовал только ты. Чуть меньше меня понимали и принимали Ревущие. Для Говарда я был сногсшибательно дорогим и безумно увлекательным экспериментом. Для Пэгги — младший бестолковый подопечный. Я утратил якорь, который держал меня в этой реальности. Поэтому ситуация с самолётом и бомбами стала для меня подарком судьбы. Это был способ погибнуть правильно. Кто же знал, что судьба так посмеётся надо мной, что я окажусь Спящей Красавицей столько лет проспавшей во льдах. После разморозки со мной случилась обратная ситуация. Если до своей пафосной гибели, я видел информацию и людей, но не умел делать выводов, то теперь наоборот. Я старался не всматриваться в людей, часто принимал маску за лицо, но делать выводы из получаемой информации научился. И ещё одна проблема. Я стал бояться принимать решения, не связанные непосредственно с процессом боя. Вина за твоё падение давила на плечи. Легендарный Капитан Америка теперь походил на свернувшегося ежа, закованного в лёд. Куда пни, туда и покатиться. И только эта зараза, — с грустной усмешкой Стив посмотрел на Брока, — каким-то образом умудрялась меня кусануть так, что пробивало даже через толстый слой льда и иголок. Он удивлял с самого начала. Помню, меня привели в зал, где он тренировался со своими ребятами. Шаблон знакомства с людьми этого времени у меня был уже отработан. Я привык к определённому набору реакций. И тут вдруг мне этот шаблон ломают с треском. Брок пожал мне руку, смерил меня взглядом сверху вниз и снизу вверх, сверкнул глазами, вежливо попросил подождать конца тренировки группы и вернулся к раздаче инструкций бойцам. Я опешил. Но согласился.       — Эх Брок, — Стив погладил ладонь в своих руках, — что же ты тогда подумал глядя на свежеразмороженную проблему на твою голову? Ведь сколько всего я позже перечитал и выучил из-за того, как ты ехидно проходился по замшелости моих знаний и взглядов. Сколько нового пришлось узнать, чтобы достойно отвечать на твои подколы. Ты язвил, кусал, но заставлял шевелиться. Ты целенаправленно плавил ту корку льда, что защищала меня от враждебного мира, после того проклятого поезда. И что интересно, с тобой, моё свежеприобретённое умение делать выводы отказывало напрочь. Мешали бурные эмоции. А ведь если рассмотреть все те события времён «Озарения» с точки зрения профессионала, то становится неудобно за собственную глупость. Не понять, что это всё был сплошной «кордебалет» для заинтересованных зрителей… Мда-а-а… А события в Лагосе окончательно разбили ту скорлупу из льда и страхов, в которой я прятался от мира. Теперь я мог не только видеть людей, но и знал, когда нужно промолчать и умел делать выводы. Но почему? Почему так произошло?       — Стиви! — Барнс перегнулся через Брока и погладил Роджерса по плечу. — Я не виню тебя в моём падении. Пусть прошлое остаётся в прошлом. Я не могу сейчас слишком много времени уделять самокопанию. Всё потом. Не грузись со своими «почему» так сильно. Нам сейчас надо думать, как спасти командира, а потом спасать мир, от очередного пиздеца. Брок говорил, что какие-то долбоёбы хотят открыть «ящик Пандоры».       — Ну, название у него другое, но результат открытия похож, согласно той краткой информации, которую твой вездесущий командир успел нам передать. Хотя мне и всем моим ребятам очень хочется взять некоторых шустрых засранцев за шиворот и трясти, пока все секреты не вытрясем.       — Руки коротки, Роджерс, — неожиданно вмешался в беседу до чёртиков знакомый голос.       Заговорившиеся суперы потрясённо посмотрели на лежащего Брока. Он открыл глаза и улыбался, глядя на двух самых дорогих ему людей на том и этом свете.       Стив и Баки облегчённо улыбнулись, переглянулись, и выдохнув одновременно: «С возвращением!», сгребли командира Рамлоу в объятья. Почти расплющенный в объятьях своих любимых, Брок Рамлоу впервые за очень много лет ощутил, что вернулся домой.