The party

      Как только на часах стукнуло три часа ночи, дом Токена начал медленно опустошаться. Парни сидели на полу, почти не разговаривая. Баттерс счастливо спал на коленях Кенни, выиграв девяносто баксов и пригласив его на ужин. Всё было спокойно. Слишком спокойно для вечеринки, что было сигналом возвращаться домой. Картман встал первым, взяв своё тёмно-красное пальто. — Я не хочу спать с вами, ребята. Я собираюсь домой. Кенни, я могу быть крутым другом и подвезти тебя, — сказал он, играя ключами от машины. — Спасибо, чувак, но собираюсь проводить этого мальчика до его дома. Я, наверное, вызову такси или ещё что-нибудь. — Боже, я лучше пойду, прежде чем меня убьют геи, — пожаловался Картман. Воздух наступающего утра был холодным, и это было прекрасно для кого-то одетого в пальто, и, возможно, адом для девушки в лёгкой одежде, стоявшей около входа с телефоном у уха, — Ты пытаешься стать ёбанным снеговиком или что? — это было лучшее, что он смог сказать тёмноволосой девушке, после всего, что произошло этой ночью. — Я звоню своему отцу, чтобы он забрал меня, — объяснила Венди, не беспокоясь (или избегая) встретиться взглядом с ним. — Да ладно, давай, я могу подвезти тебя, — он подошёл к своему новому джипу (подарок на день рождения от любимой матери), сев за водительское место и ожидал с открытой с другой стороны дверью Венди, так как она всё ещё стояла на прежнем месте. — Ты не слишком пьян, чтобы водить? — спросила она, подняв бровь. — Ты можешь рискнуть, а можешь замёрзнуть до смерти. Выбор за тобой. — Венди на секунду задумалась, но всё же решилась и села за пассажирское сиденье. Они молчали несколько минут, Венди смотрела на пейзажи за окном, так как её ум был слишком занят другими вещами. Но она вздохнула и уставилась на другого человека в машине. — Мне нужно кое-что сказать. — Ну, началось, — Картман закатил глаза, пытаясь скрыть тот факт, что это задело его сердце. Он не был готов к тому, что Венди могла сделать. Причинить ему боль, использовать свои чувства против него, даже если это было не специально. Особенно, потому что знал, что заслужил это, за все те плохие поступки, которые он совершил с ней в прошлом. — Да, началось, и тебе, блять, лучше обратить внимание, придурок, — жаловалась Венди, её руки с раздражением стучали по сиденью кресла, — Я много думала, и знаешь что? Ты мне нравишься, Эрик. Я влюбилась в тебя, как бы ты это ни назвал. Так что, если ты тоже чувствуешь то же самое, это нормально, но мы не можем так дальше притворяться, что ничего не происходит. Парень просто молча смотрел на неё, останавливая машину у её дома, прежде чем ответить: — Значит, мы оба идиоты, — сказал он подтянув её как можно ближе и нежно поцеловав. Их руки неуверенно искали друг друга. Знаки заботы и эмоций были слишком смущающими для них обоих, — Так, что теперь? — Я не думаю, что это решение мы должны принять в машине, полупьяные и в три часа ночи. Смысл в том, чтобы наши чувства друг к другу были предельно ясны, так как это всё могло запутаться, привести к глупому гневу, который мог привести к глупым поступкам, — объяснила Венди, наслаждаясь новым ощущением — быть так близко к этому человеку. Его сердцебиение было бешеным, но руки крепко сжимали её. — Теперь ты звучишь как Твик, понимаешь? — усмехнулся он, наконец отпустив её. — Мы можем поговорить завтра и посмотреть, что произойдёт. Если ты не собираешься убить меня за то, что я уже увидела твою слабость, — теперь было её время пошутить, на её лице появилась самодовольная улыбка. — Нет, у меня нет времени на злые планы. Слишком много домашней работы. Если я хочу управлять этим грёбанным миром и стать когда-нибудь богаче еврея, то мне нужно всё распланировать заранее, — он пожал плечами и получил поцелуй в щёку. — Я рада, что тебе теперь лучше. Для реального тебя, — Венди улыбнулась. И, может быть, это был алкоголь, может это была усталость, но он не мог не улыбнуться в ответ, на секунду запутавшись в ситуации, которая продолжалась намного дольше. — Ты не должна верить слухам. Это может быть сплошная ложь. — Я не беспокоюсь об этом, — она чмокнула его ещё раз, открывая дверь машины, — Лгать легко, молодой человек, а говорить правду намного труднее, — она ушла, не оборачиваясь, и скрылась внутри дома, когда Эрик возвращался домой. Его мать спала на диване с включённым телевизором и проснулась, как только открылась дверь. — Ах, вот и ты, тыковка. Повеселились на своей вечеринке? — нежно поприветствовала она его, потирая сонные глаза. — Ты не должна дожидаться, когда я приду. Если ты в конце концов повредишь свою спину, я тебе опять скажу то, что говорил тогда, — он взял стакан с молоком и отдал ей. Это была первая вещь, которую ему пришлось преодолевать в своей терапии. Эрик, по-видимому, помялся, прекращая обращаться с этой женщиной как с рабыней или как с мусором. — Не волнуйся, я в порядке. Ты прекрасно выглядишь, что-то случилось? — спросила она с заинтересованными глазами. — Может быть, мама, может быть, — может быть речь Кайла была правдивой. Возможно, мир не так уж глупый и плохой. Может быть, он может быть иногда слабым.       Может, он был доволен этой сумасшедшей девушкой. Или может они убьют друг друга.       Кто знает.