grasp.

Юкхэй с Чону были лучшими друзьями где-то со средней школы, сейчас у них выпускной класс и они очень рады, что, наконец, заканчивают учебу в этом месте. Но и со всем этим, Чону прекрасно знал, насколько Вон к нему привязан и иногда его это пугало, потому что неоднократные странные прикосновения в области шеи, бедер и поясницы, отталкивали от него подальше. Юкхэй очень любит скиншип, но именно с Чону эти прикосновения особенные. Как один, так и другой почти привыкли к ним, но то как ведет себя младший в последнее время — выходило за границы дозволенного. Когда они, к примеру, лежат на кровати Кима и считают звезды, что прорисованы на потолке белыми красками с помощью кисточки, что так старательно выводила мама Чону еще очень давно, он ощущает к своему лучшему другу напряжение. И ладно бы это пустое и тихое молчание в ночной комнате без света, но Чону тогда чувствовал, как холодные и длинные пальцы пробегаются по его руке, а после сжимают маленькую ладошку в своей, подушечками поглаживая нежную кожу. Сероволосый дрожит и не знает куда себя деть, а Юкхэй видимо доволен, улыбается все в тот же звездный потолок и о чем-то мечтает, подложив другую руку себе под голову. Для Чону такие действия со стороны парня необъяснимы, потому что раньше такого не было. Они веселились и дурачились, но вот таких моментов никогда не было. До дрожи пугающие и непонятные. А еще он помнит, как однажды, когда они бежали со школы под дождем к Юкхэю домой, Вон вытянул руку, и тогда Чону не раздумывая взял ее и побежал. Но как только дверь за ними захлопнулась, Юкхэй прижал его к деревянной поверхности и дышал так тяжело и горячо прямо в губы, что старший под мутным взглядом даже съежился и отвернул голову в бок, чтобы не смотреть в эти шоколадные заманивающие глаза. Но Юкхэй не дал этого сделать, вернул лицо Чону в свою сторону и обеими ладошками обхватил щеки и начал стирать большими пальцами капельки от дождя. Ким чувствовал, кажется, каждой клеточкой своего тела разряды тока от этих прикосновений. Это было очень странно, но и в то же время тепло, которое шло от Юкхэя, заставляло его млеть, а ноги чуть ли не подкоситься. Вон для него всегда был красавчиком, в принципе, как и для всех во всей школе. Высокий, большие глаза, бронзовая кожа, которая слепила на солнце, длинные пальцы с аккуратно подстриженными ноготками, а также длинные модельные ноги, на которых идеально смотрелись зауженные джинсы. Чону в каком-то смысле даже завидовал ему чутка, но никогда не думал о парне в другом русле. Но сейчас он совсем не понимал, что с ними творится. И вот, наступил новый день, когда Юкхэй должен был прийти к нему домой, чтобы позаниматься, так как оценки по математике у него скатились до тройки и явно его родители этого не одобрят — так сказал сам Вон. Но Чону не стал спорить и упрекать в том, чтобы тот искал себе репетитора и поэтому легко позвал по привычке к себе. Только вот сейчас он понимает, что зря, ведь в последнее время сероволосый пытался не оставаться с ним наедине, чтобы, не дай Бог, что-то внезапное случилось от чего Чону не будет спать еще очень долго и рыться в себе. И если это окажется очередным коварным планом Юкхэя прийти к нему, то Ким согласится с его словами, что он слишком наивный. По приходу друга все было хорошо и они правда занимались серьезно математикой. Только когда они решают взять перерыв, русый встает со стула и ложится на кровать старшего, раскидывая свои конечности. Чону потеряв бдительность, как это обычно и бывает, подходит к Юкхэю и сам неосознанно треплет его мягкие волосы, немного оттягивая. — Устал? — Ни капельки, — парень улыбается и смотрит снизу вверх. — Что такое? — Чону явно замечает странный взгляд, которым тот одаривает его и эти бегающие зрачки, что расширялись с каждым разом все больше. — Ты красивый, — вот так просто Юкхэй может ляпнуть такое и не будет стесняться, потому что так оно и есть. — Не говори глупостей, — Ким чувствует, как к щекам приливает кровь, а с ними же также и кончики ушей начинают гореть пламенем. — Какие глупости, Чону? — Заткнись, пожалуйста. — Что тебе не нравится? Я же правду сказал. — Юкхэй! — Чону… — младший приподнимается и тянет его на кровать, заставляя расположиться меж своих раздвинутых ног. Вон наклоняется ближе к лицу и руками обнимает со спины. Он обожает этого парня до сумасшествия. Его прекрасный нежный голос и глаза-полумесяцы. То, как Чону любит после душа не использовать фен, а рукой сушить свои растрепанные серые волосы, и в этот момент, Юкхэй соврет, если не скажет, что Чону выглядит слишком сексуально. Ему нравится наблюдать за Кимом, как тот делает уроки, хмуря брови, как готовит, подпевая себе и как поливает цветы на своем любимом подоконнике, при этом обязательно насладившись ароматом каждого. И для Юкхэя Чону пах настоящей весной, такой легкой и нежной, будто распустившиеся белые лилии, на которые он был похож. Сам словно ангел во плоти, яркий, светлый и самый чистый. — Ты мне нравишься, — Юкхэй дышит тяжело и опаляет своим дыханием чужую шею. — Не хочу этого слышать, — Чону закрывает руками уши и зажмуривается, надеясь, что это какой-то плохой сон, потому что он не может принимать, такие серьезные по отношению к нему слова от своего лучшего друга. Он никогда не думал, что между ними может что-то случиться в таком смысле. А сейчас не знает куда деться. Убежать точно не сможет, сильные руки парня накрепко заключили его в замок и не дают сдвинуться с места ни на сантиметр. Чону ощущает тепло сзади себя, этот жар, который заставляет мурашками покрыться тело, а ладошки вспотеть, потому что, кажется, что это настоящий пожар разгорелся в комнате. Дышать становится сложнее, воздух душный и пропитанный очередным дешевым одеколоном Юкхэя, но он любит этот запах, только вот не в этот раз. — Заноза ты в моей заднице, — усмехается русый и подминает под себя одним быстрым и сильным движением Чону. Тот от неожиданности охает и отрывает руки от ушей, раскрывает широко глаза и смотрит в лицо друга. Который, на минуточку, в данный момент, выглядит слишком шикарно из-за взлохмаченных в беспорядке волос, и эти губы, которые поблескивали от мокрого язычка. — Ты слишком прекрасный, Чону. — Перестань, хватит. Глаза старшего начинают наполняться влагой. Он не хочет и не может поверить в эти слова, такие теплые, нежные и нужные для него. Но есть огромное НО в этом во всем. Юкхэй наклоняется слишком близко и ведет холодным носом от шеи до уха, а после по всему лицу, иногда щекоча своими прядями чужое лицо. — Это не правильно, мы парни… — Мне как-то пофиг, — Вон не отвлекается от своего занятия и уже губами оставляет короткие поцелуи. Чону напрягается, приподнимает подбородок вверх, чтобы избежать настойчивых губ, но благодаря этому открывает вид на свою шею, на которой голубые вены реками расплываются под тонкой, почти прозрачной, кожей. Юкхэй не может упустить момент, поэтому переходит на нее, зубами иногда покусывая, а также задевая кадык, который дергался туда-сюда. — Мы друзья… — Я сейчас заткну тебя, если будешь продолжать возникать. — Но я не могу, правда, — голос дрожит, но те ощущения, которые тот дарит — слишком приятны. Трепетное чувство зарождается внутри, только вот Чону пытается затолкнуть его куда подальше, потому что голова на плечах все же есть. Но все равно, зная то, что он нравится Юкхэю что-то заставляет его посмотреть ему прямо в глаза, где видит теплоту, любовь и искренность в своих действиях. Так не должно быть, Вон должен встретить красивую девчушку и с ней начать встречаться, но не с Чону, который в каком-то смысле ботаник и слишком простой парень. Ничем не привлекающая внешность — самая обычная. Но вот благодаря Юкхэю, он понимает, что может быть красивым. Только для него одного. Настолько из-за этого становится больно, что кто-то смог полюбить его такого. Сердце громко стучит, а в горле застревает ком, не давая нормально вдохнуть, стискивая легкие напрочь. — Забей на все, прошу, Чону, — Юкхэй вглядывается в карие глаза и ловит чужие вздохи. Старший непроизвольно касается русой челки Вона, поправляя, и через силу улыбается. Красивый. — К черту, — отвечает Ким и обнимает парня, крепко-крепко. Будет что будет. Да, это неправильно и общество не примет, но такую нежность во взгляде он никогда не видел. То, с каким обожанием на него смотрят, как касаются осторожно и с заботой. Это все заставляет его послать всякие принципы куда подальше. — Мой малыш, — шепчет Юкхэй тихо, но своим низким до глубины голосом. У Чону от этого пальцы на руках и ногах сами сжимаются, а ноготками, через тонкий слой одежды, впивается в кожу. Он никогда так не обращал внимания на все мелочи, как сейчас, потому что проникся моментом, чувствами и прикосновениями. Младший столкнулся с ним лбами и широко улыбнулся, так счастливо и ярко, что Чону не выдерживает и проводит ладонями по красивому лицу. — За что мне такое счастье, — он правда не может до сих пор поверить во все это, что с ним сейчас происходит. В любую секунду он готов разрыдаться от нахлынувших эмоций, но они самые прекрасные, волнующие и счастливые в данный момент. — Это я должен такое говорить, — усмехается Юкхэй. — Ты не представляешь, как долго я просто любовался тобой, но не мог сделать шаг. А после наплевал на все и позволил себе многое в прикосновениях. Естественно, я заметил, что ты реагировал на это не очень хорошо — тебя это пугало. Но поверь, нет никакой разницы, кто должен нравиться, мужчина или женщина. — Я понимаю, но мы ведь друзья и после стольких лет дружбы осознавать все это тяжело и сложно… — Не волнуйся, доверься своим чувствам и ощущениям, — а после Юкхэй своими губами мажет по чужим, но не заходит далеко, потому что Чону снова вертится и не может до конца принять это. Для него все ново и дико странно. Каково это целоваться с парнем? Да еще с таким красивым, но и в то же время родным? У Кима случается взрыв мозга, он вроде бы и не против попробовать, но и все же страшно. Готов выть от своей никчемности, так как уже создает проблемы и с таким человеком, как он долго в нормальных отношениях не продержаться. — Расслабься, — Юкхэй резко возвращает лицо обратно и одним рывком соприкасается губами с Чону. Сначала слабо кроет поцелуями то нижнюю, то верхнюю губу, и наблюдает за реакцией парня, который явно в шоке от всего. Пытается мягко, почти невесомо попробовать его на вкус, потому что знает, что тот по-любому слишком сладок. Чону чувствует эти мягкие губы и просто тает, это настолько приятно и необычно. А после готов уже оттолкнуть, когда чужой язык начинает пробиваться глубже. Парень не знает, как целоваться, потому что это его первый, черт возьми, поцелуй. Но все же это никого не останавливает и Чону позволяет проникнуть внутрь спустя несколько секунд. Повторяет за языком Юкхэя и тихо выдыхает. Слишком мокро, слишком развязано. Ощущает, как ведут сначала по небу, а после по его языку, кончик которого потом всасывают и Чону кидает в дрожь. Господи, насколько же приятно. Он начинает привыкать и уже сам полноценно отвечает на поцелуй. Кусает чужие губы и слышит на свои решительные действия слабый хриплый смех. Кажется, Чону готов слушать это вечность, как этот голос будет ему что-то шептать в самое ухо. Ким будет плавиться и сильнее впиваться ноготками в бронзовую кожу, до дрожи наслаждаясь моментом. У Чону звезды перед глазами, как раз-таки те самые, что на его потолке. Все такие же яркие, как и Юкхэй, который светится от счастья. Целует любимые губы и лицо, проходится тысячу раз по своим уже оставленным отпечаткам, но вновь повторяет заход, потому что не может насладиться и оторваться от красивого лица. Чону от этого очень щекотно и тепло одновременно. Он смеется и пытается спрятаться на широком плече. — Зараза, ты украл мой первый поцелуй, — дуется смущенно парень, а Юкхэй радостно присвистывает. — А ты первым украл мое сердце. — Вообще-то, я даже не пытался. — Но все же это сделал.