First impression

      Юнги не помнит, как они доезжают до дома- дорога до пункта назначения размывается дорожной разметкой, огнями неоновых фонарей и светом фар машин, а так же легкими, почти невесомыми беспорядочными поцелуями то в щеку, то в скулу, то в губы.       Чимин проявил упорство и отказался слезать с колен Мина, согласившись лишь немного сместиться в бок так, чтобы Юнги видел дорогу и не угробил их, врезавшись в какой-то автомобиль. Но в целом- его руки все еще обнимают старшего за шею, а основной свой вес Пак оставляет у Юнги на коленях, изредка ерзая на них и задевая бедром чуть видный стояк, вызывая у старшего тихое шипение. -Еще раз ты заерзаешь и клянусь, я этого так не оставлю.- угрожает он, до побеления пальцев сжимая руль- отпускать его на такой высокой скорости опасно, а прикоснуться к теплому извивающемуся телу очень хочется. -Мм.- весьма информативно и наигранно пофигистично мычит Чимин, впутывая руку в чужие волосы и мягко поглаживая.       Юнги хочется прикрыть глаза- приятные прикосновения расслабляют, но то, что Чимин вполне осознанно грубо поддается назад, откидываясь на его грудь всем весом, напрягает. Не только Юнги, но и его член, в принципе. И Чимин это, к своему восторгу, чувствует.       Он так же, не убирая руку с чужого затылка, выгибается так, чтобы старший чувствовал лишь его зад в опасной близости к себе и голову на своем плече. А затем так же грубо ерзает приподнимаясь губами до уха старшего и касаясь его, хрипло шепчет: -Может, я этого и добиваюсь, Юнги-я.       Машина резко виляет в сторону, но тут же выравнивается- Юнги берет себя в руки, мысленно ругаясь за то, что дал слабину этому голосу с хрипотцой, а затем решает принять правила игры и напускает на себя равнодушный вид, предпочитая держать рот на замке, чтобы случайным полу стоном не выдать себя. Он жмет на педаль так же упорно, как Чимин прижимается к нему, обдавая горячим дыханием ухо, изредка пробегаясь языком по нежной коже шеи.       До дома они добираются довольно быстро, хоть для Юнги это время неимоверно растягивается, будто жвачка. Эти минуты такие же сладкие, как клубничная, тянущаяся масса, и такие же жестокие, как острые шипы от роз- каждое прикосновение Чимина заставляло хотеть его еще больше, но невозможность нормально коснуться его больно било осознанием по голове. Но когда они наконец тормозят на парковке, кажется, будто Мин поворачивает не ключ зажигания, выключая машину, а нажимает на кнопку, срывая тормоза и у Чимина, и у себя. Наигранная до этого безразличность слетает у обоих сразу же, как глохнет мотор.       Юнги резко разворачивает парня к себе лицом, заставляя его принять изначальное положение, обхватив его бедра своими ногами. Чимин скулит тихо, ощущая грубую хватку на своей пояснице, прижимающую его чуть дрогнувшее тело к себе, а затем снова приподнимается, пытаясь дотянуться губами до губ Юнги, а пальцами- миновать край кофты и наконец, огладить мягкую кожу живота. Но старший противоречит сам себе- несмотря на свою крепкую хватку, поворачивает голову в сторону, отчего смазанный поцелуй Пака приходится куда-то в щеку. -Так сильно хочешь меня?- с издевкой спрашивает Мин, ощущая, как собственные губы растягиваются в ухмылке.       Дрожащие пальцы Чимина блуждают от живота к плечам, не зная, за что ухватиться- рубашка, как на зло, не поддается, а с плеч пальцы просто соскальзывают, заставляя младшего завалиться на грудь Юнги всем своим небольшим весом и жалобно скулить, пытаясь вызвать в старшем хоть каплю сострадания к своему состоянию.       А Юнги получает удовольствие от дразнения Чимина- получает до того момента, пока Пак, стыдливо прячущий лицо в сгибе шеи парня, не начинает похотливо, и в то же время стыдливо, потираться о него. Не случайно, не легко- а целенаправленно и грубо, так, что Юнги даже сквозь слои их штанов и боксер ощущает, как умело Чимин переносит вес и надавливает не только на бедра старшего, но и на его внутренне состояние- голова сама собой откидывается на спинку сидения, а из губ, которые Чимин сразу же накрывает своими, раздается тихий стон. -Ты тоже хочешь меня.- не спрашивает, а нагло утверждает он, разорвав поцелуй и наблюдая за чуть растрепавшимися светлыми волосами. -Может, хотя бы дойдем до квартиры?- хрипло отвечает Юнги, мягко оглаживая чужие бедра широкими ладонями. Пак снова хнычет что-то неразборчивое, вместо ответа вцепляясь зубами в рубашку Юнги. -Потерпи, малыш.- Юнги целует Чимина в висок, а затем, подхватив младшего за ягодицы, с трудом вылезает из машины.       Путь до собственной квартиры никогда не казался таким длинным- парковка будто расширилась на пару километров, а ступеньки до лифта все никак не кончались. Лифт тоже нарочно медленно ехал, но там хотя бы можно было прижимать теплое тело к стене, яростно целуя, прикусывая мягкую нижнюю губу и заставляя обхватывать себя слабеющими руками. Но время не стоит на месте, поэтому и эта сладостная пытка закончилась- двери наконец-то раскрылись, выпуская разгоряченные тела на лестничную площадку, которая громким эхом разносила звуки поцелуев по всем этажам. Чимин не отпускал Юнги даже тогда, когда тот пытался попасть ключами в замочную скважину. На пятнадцатый раз ему это удалось и они наконец-то ввалились в квартиру. -Предупреждаю, у тебя есть несколько секунд для того, чтобы сбежать...- запыханно говорит Юнги, стягивая с себя ботинки и куртку.       Чимин смотрит на него, как на идиота, пока пытается освободить свои руки из рукавов куртки, в которой запутался. Когда он все же, торопливо скинув ботинки и верхнюю одежду, бросается в сторону Юнги, тот без зазрения совести шепчет "Дурак", принимая крепкие объятия и чуть приподняв, несет парня к себе в комнату, в которой до этого побывало немало девушек и парней, но вот впервые за пару месяцев затишья на ней окажется тот, мысли о ком и проскальзывали эти несколько месяцев.       Юнги замирает на минуту- он не знает, как действовать. С одной стороны, дорваться до этого паренька хотелось давно и страсть в крови кипела, с другой - Чимина, пережившего на соревнованиях не слабый стресс, хотелось успокоить и приласкать. Хотелось доставить ему максимально удовольствия, чтобы младший смог забыть об измене своего парня, чтобы он вообще забыл о Чонгуке и стонал его, Юнги, имя. Чтобы тихие всхлипы "Юнги-я, еще" раздавались еще долго, чтобы Пак просто не смог бы получить такого удовольствия ни с кем больше, тем самым безвозвратно связав себя с тем, кто это удовольствие смог бы ему доставить...И Юнги выбирает.       Он бережно кладет Чимина на кровать, которая следом прогибается под весом двоих, и нависает сверху. Наконец, без спешки, он может взглянуть на его лицо.       Личико напротив горит- щеки, милый носик, даже ключицы, которые появляются на свет после того, как Мин пальцами цепляет чужой воротник. Милый румянец, кажется, покрывает даже кончики волос- цвет сахарной ваты на кончиках будто стыдливо темнеет. Темнеет так же, как и полу прикрытые глаза напротив, но в них все еще остается лихорадочный блеск. -Юнги-я.       Мин переводит взгляд чуть ниже, смотря, как пухлые, чуть покрасневшие губы со вздохом тянут его имя. И это заставляет парня действовать.       Старший помогает Чимину освободиться от рубашки, а затем повторяет это и с собой, помогая младшему- маленькие пальчики у него трясутся так, что пуговицы из них просто выскальзывают, заставляя Пака недовольно сопеть. Юнги усмехается от этой картины, но Чимин за секунду успевает сдернуть со старшего рубашку и притягивает парня к себе, накрывая его губы своими, заставляя перестать ухмыляться и думать только о том, как бы глотнуть хоть каплю воздуха между обжигающими поцелуями.       Чимин целуется хорошо, и даже умело- Юнги чувствует, как младший аккуратно, будто боясь быть раскрытым, начинает активничать в поцелуе, все сильнее и сильнее прижимаясь к нему и пытаясь поймать своим языком чужой. Но Мин дразниться- приподнимается с локтей на руки, чтобы его тело не касалось Чимина, а юрким языком всячески уворачивается от атак парня, лишь изредка касаясь им чужих губ. Руки стоят по обе стороны от головы Чимина, даже и не думая блуждать по его телу, в отличии от самого младшего, капризно водящего руками по всем доступным ему местам. Паку надоедает, что между ними остается расстояние и он стремительно окольцовывает бедра парня ногами, притягивая к себе, но Юнги снова приподнимается, заставляя Чимина разочарованно застонать. -Ты что, дразнишь меня?- догадывается он, смотря в улыбающиеся глаза напротив.       Розововолосый получает ответ на свой вопрос сразу же- Юнги в награду за правильную догадку опускается на локти, ведя носом по бледной шее, чуть касаясь ее губами. -Возможно.- шепчет он в покрасневшее ухо, затем снова приподнимаясь.       В глазах младшего чуть ли слезы не стоят, но Юнги стойко держится, так как знает, что смышленый малыш почти произнес то, что ему следовало сказать с самого начала. Остается лишь немного добить его.       Чимин в полутьме чувствует, как руки Юнги крепче сжали его тело а губы стали чаще проезжаться по его слишком чувствительной в последнее время шее. Стон из припухших губ рвется наружу сам собой, но младший старается заглушить его, прикусив изнутри щеку. Мин злиться, когда его легкие махинации не вызывают той реакции, который он ожидал, поэтому в который раз аккуратно касаясь бледной шеи губами и прекрасно понимая, что засос ставить не в праве, он все же срывается, упрямо втягивая тонкую кожу ртом, несильно прикусывая ее, затем медленно и тягуче зализывая языком. Чимин на это отзывается чуть громче, чем на что-либо раньше, поэтому Мин снова улыбается, начиная украшать темно-бардовыми метками все места, которые ему только могут приглянуться. Он так увлекается, что почти забывает о своих намерениях, но во-время успевает взять себя в руки. Он медленно ведет носом по шее, а рукой по талии, а затем отстраняется, решая посмотреть на то, как Пак выглядит сейчас.       Чимин раскинулся на его, Юнги, кровати. Его шея покрыта засосами, у него от долгих, глубоких, пошлых поцелуев чуть припухли и покраснели губы. Пак шепчет что-то между стонами, словно в бреду, метаясь по простыням и сжимая их в руках. В глубине души он, наверное, все же боится продолжения, боится перейти за грань между пьяной выходкой и настоящей, осознанной изменой. Но выглядит он слишком притягательно, чтобы Юнги смог его так просто, безнаказанно, отпустить. Слишком хочется.       Чимин изворачивается на кровати, сминая простыни, и доверчиво льнет к нему, но видит, что Юнги ухмыляется и не дается. Тогда Пак устало роняет голову на кровать, крепко зажмуриваясь. -Хорошо...Что мне надо сделать, чтобы ты наконец взял меня?- с отчаянием и чуть ли не слезами говорит младший.       Мин видит, как Чимин закрывает сгибом локтя глаза, пытаясь прикрыть одновременно и румянец, и наступающие слезы, и решает, что уже и сам не выдерживает. Он опускается, плотно прижимаясь к дрогнувшему парню, аккуратно убирает руку, заставляя поднять взгляд на себя, а потом, коснувшись чужого лба своим, говорит: -Просить.       Чимин смотрит, не разрывая зрительного контакта пару секунд, и кажется, понимает. Он медленно, словно лоза, обвивается вокруг Юнги, дыша ему в шею, и тихо шепчет "Юнги-я, пожалуйста". Но тот непреклонно отвечает "пожалуйста что?", на этот раз все же оглаживая выгнувшееся тело неторопливым движением. Младший медлит пару секунд, будто стесняясь, а потом все же выдает долгожданное и пошлое "Пожалуйста, выеби меня!". И Юнги слушается. Кто он такой, что спорить против такого?       Он медленно стаскивает с мигом смутившегося младшего боксеры, отбрасывая их куда-то в сторону, затем аккуратно ведет рукой по голому, красивому подкаченному телу, которое выгибается навстречу прикосновению, и наконец проводит пальцами по припухшим губам, чуть надавливая на них.       Чимин намек понимает и не задумываясь, послушно открывает рот, начиная с рвением посасывать пальцы Юнги, обводя их языком. Он медленно двигает головой, обводя то подушечку, то целый палец языком, скользя им по суставам, по всей их длинне, будто отдавая дань столь эстетичным музыкальным рукам. Старший, не в силах смотреть, как уже скользкие от слюны пальцы пропадают между розовато-персоковых губ, зажмурившись, рычит куда-то в область паха и сильно сжимает зубы на внутренней стороне бедра Чимина, в опасной близости к уже вставшему члену, оставляя красноватые полумесяцы на бледной коже, тут же зализывая их широким движением языка. -Ааа-агх... Юнги-я пожалуйста... Пожалуйста хен.- Чимин шепчет со сбившимся дыханием, вжимаясь пальцами в простынь.       Юнги же с хлюпаньем извлекает пальцы из горячего плена узкого рта и медленно ведет ими, мокрыми от вязкой слюны, по прессу, скользя вниз. Он легко нащупывает вход, но лишь дразнящими движениями кружит влажными пальцами вокруг него, чуть надавливая, но не давая младшему в полной мере того, чего он так хочет. -Будет больно, Чимин-а, ты потерпи немного... -Слушай, я не в первый раз сплю с парнем хен, чего ты со мной нежнича...Блять!       Последнюю часть фразы Чимин выкрикивает громко, не ожидая, что развыкшее от проникновений тело настолько сильно отзовется болью.       Юнги игнорирует тихий скулеж и продолжает медленно двигать пальцем, аккуратно расстягивая мягкие мыщцы, и смотрит, как дыхание у младшего учащается и тот зажмуривается сильно, сдерживая наступающие слезы. -Говоришь, спишь с парнем не в первый раз?- Пак кивает, закусывая при этом костяшку от саднящей, накатывающей боли. Возможно, он уже жалеет о своих словах. -Так вот, послушай меня, малыш...Я сделаю так, что этот раз будет для тебя по настоящему первым, Чимин-а.- шепчет ему Юнги прямо на ухо, скалясь и нарочно двигая пальцем глубже, заставляя задрожавшего от его слов Чимина тихо застонать и начать молиться, чтобы вообще пережить эту ночь. *обломинго, всио)))*