Мы проиграли.

Весь мир стал сплошной тьмой. Героев почти не осталось. Люди слепо верили, что они, чьи кости были сделаны из звездной пыли, души были ярче рассвета, а лица всегда с улыбками, смогут выдержать все, что подарит им судьба. Но… их кости ломали, дробили и смешивали с кровью. Вера гасла с каждым днем, погибала с каждой погасшей улыбкой героя. Парень смотрел в чёрное небо и спрашивал себя, то ли он хотел, когда шел за бледной рукой своей любви? Однажды начав рассуждать о том, почему всегда побеждало добро, что не хватало злодеям, что? И он помог им, руша все запреты и морали. Первое пересечение взглядов и он растаял. И что теперь? Зелёные глаза боле не искрятся радостью, кожа стала бледнее обычного, а чёрный больше не эстетичен ни на теле, ни на всем, что вокруг, а лишь несёт бремя скорби по умершим людям, чьей кровью пропиталась вся земля вокруг. Города превратились в руины, где правили лишь злодеи. Тц. Зачем? Вернувшись в темную комнату, он тихо прошел к серовласому парню. — Вернулся? — Да, — тихо прошептал парень, садясь на колени Шигараки. Зачем? Почему-то лишь в объятиях главного убийцы мира - он чувствовал что-то родное. Последнее, что осталось у него. Томура всегда с усмешкой обнимал Деку, абсолютно молча. Получив власть, он изменился, успокоился, наверно, из-за получения желаемого. Особой нежности Мидория не ждал от него, но простое прикосновение холодных рук дарило умиротворение. Закрывая глаза, он вспоминал дни, когда был рядом с теми, кого не ценил. Мир, что из снов. Тодороки, тот, кого он любил? Погиб. Может, сильный Бакугоу? Был убит. Урарака, которая всегда поддерживала лишь одной улыбкой и взглядом? Скончалась с той же улыбкой. Может, и к лучшему. Изуку не хотел бы, чтобы они видели этот страшный мир, и того, кто помог сделать его таким - он сам. От этого сердце Изуку сжималось, выжимая из глаз тихие слёзы. Губы белели и дрожали, а тело изредка подрагивало. Он вспоминал тот решительный взгляд Катсуки, которого, как он думал, нельзя сломить. Его хриплые последние слова. «Сдохни, гребанный предатель». И кроме крови от него не осталось ничего. Весь тот мир, что веками стоял нерушимо – сломался. Деку посмотрел на свои руки, покрытые шрамами, и не мог вспомнить, когда он ступил не на ту дорогу. И почему Шигараки терпит его? Он и сам не понимал. Нет, какая привязанность или любовь? Это чувства-паразиты. Томура их не любил. Уважение? Возможно. Но, в самом деле, сам злодей тоже не знал, почему хочет, чтобы этот мальчишка был всегда рядом. Как же хотелось проснуться в своей постели, и понять, что все чувства и воспоминания были ложными, и сейчас он спустится к матери, обнимет ее и скажет, что ему снился кошмар. Она обнимет его, так нежно и тепло, что страх мигом пройдет. Но Изуку просыпался не там. Каждый раз, судорожно вдыхая в легкие воздух, резко поднимаясь с постели, он видел лишь серые стены с черными шторами, сквозь которые струился белый свет. Что делать ему, если мир из его снов и прошлого - мёртв? Но каждый раз он убеждал себя, что сделал верный выбор, поддавшись сердцу. Каждый раз, когда руки злодея прижимали его к себе, по телу словно пробегал ток, а сердце обволакивалось холодным одеялом. Холодным, но до ужаса приятным. Наверняка, где-то до сих пор есть герои, что собираются в группы и стараются что-то изменить. Но они не знают, что уже заранее проиграли. Последнюю группу героев, что обнаружилась в их районе, Деку нашел сам же. Весь тот день парень чувствовал тревогу больше, чем обычно. Особенно, собираясь в патруль. Патрули были созданы для того, чтобы ставить на место злодеев-одиночек или же находить выживших героев и искоренять их, дабы их идеология вновь не набрала силы. Мирные горожане давно свыклись с новыми порядками и властью, не смея противоречить или поднимать бунты. По началу, такое наблюдалось, но жесткое предотвращение этого сразу усмирило их. Костюм Изуку тоже преобразился, присвоив себе гордый черный цвет, оставив лишь излюбленные кроссовки ярко-красного цвета, как кровь его товарищей. Прогуливаясь по пыльной улице, взгляд его уловил странное движение средь темного переулка. Насторожившись, Мидория направился туда, ожидая увидеть очередного воришку. Следуя за тенью, он пришел к заброшенной стройке. Тень скрылась за ржавыми трубами, куда сразу же завернул Изуку. Тело тут же застыло. На него смотрели два глаза разных цветов, что раньше он так любил. - И-изуку? – севшим от страха голосом произнес Тодороки, роняя какие-то маленькие коробки на землю. Все давно знали, куда и из-за чего когда-то пропал парень, и прервали с ним всякие связи, уберегая себя и тот, как оказалось, шаткий мир. - Т-тодороки? – голос дрогнул, а в сердце медленно начали взрываться странные маленькие искорки, словно пробуждая его от долгого сна, полного страданий. Из-за спины Шото показалась еще одна голова с длинными темными волосами. Мидория сразу же узнал в ней Яойорозу. В глазах девушки промелькнул страх, и она резко схватила Тодороки за плечо, потянув на себя. - Шото, уходим, он ведь… Договорить та не успела. На плечи Мидории упали две бледные руки, словно резко возвращая его в эту реальность, разбивая о землю расцветающие вновь в сердце чувства. - О, кто это тут у нас? – издевательски спросил Томура, - умница, Деку, - парень, не спеша, провел по зеленым волосам Мидории, улыбаясь. Тело Деку словно окаменело, не подчиняясь ему. Он знал, что случается с подпольными группами героев, он знал… Весь тот день остался в тумане. То, как он собственноручно добивал своих бывших друзей. Бледные руки окрасились в алый, а Шигараки лишь улыбался, с наслаждением наблюдая за Изуку. Нет, это не любовь. Это что-то иное, что-то непонятное всем, даже им самим. Стеклянный взгляд Тодороки застыл, устремившись в небо. Погибнуть от рук своей прошлой любви? Неплохая смерть, наверное. Но Мидории от этого лишь больнее. Ветер растрепал красно-белые волосы парня, который уже не видит света, не чувствует прикосновений. Когда вокруг кроме двух парней не осталось никого - пора было уходить. У героев больше нет сил и власти, чтобы победить злодеев. — Молодец, что подарил им лёгкую смерть, — парень встал, смотря на Изуку, что, опустив голову, смотрел на свои руки. «Я сам их убью!» Фраза, которая заставила застыть кровь в венах Тодороки. «Почему, Изуку?» — единственное, что было в его голове. Но он многое не знал. Не знал, что Деку так их спас. Спас от садистских игр их союзников, и долгой, мучительной смерти. С того дня, Изуку отказался от патрулей, дабы не видеть, как ещё одного героя будут убивать или того хуже — убьёт он сам. Мир окончательно умирал с каждым днем, но ведь это была мечта Шигараки, а Изуку старался все разделять с ним. У Мидории с детства был создан шаблон любви, идеальных отношений, но этот бледнолицый полностью перевернул все его стереотипы. Он не был нежным, заботливым, не говорил «люблю», как мечтал когда-то мальчишка, но именно в этом и был весь его шарм. День за днем мучительно тянулся, и Изуку казалось, что он теряет себя. Смысл в этом всем? Его не было. Иногда он приходил на развалины своей бывшей академии, забирался на крышу и смотрел на закат, который окрашивал город и вспоминал, вспоминал, вспоминал. Как он стоял тут с Катсуки и спорил, как обнимал Тодороки, смотря на тоже солнце, что и сейчас. Но теперь вокруг не было ничего, кроме пустых призраков разрушенных зданий. Как ему было стыдно перед Всемогущим. Он – символ мира, доверил ему такую силу, которая достойна лишь избранных. А Деку использовал ее во зло. Помнил с какими уставшими глазами, полными некой боли, Всесильный рухнул на землю. Мидория вздохнул, вставая. Груз ответственности за свои решения тянул его вниз. Он может все изменить, огонек героя внутри все еще тлеет, но не гаснет, хоть и слишком слаб, чтобы дать ход. Он запутался и больше не может найти выход. Который раз Деку смотрит вниз, в черную пропасть, которая может исправить все его страдания. Тихие голоса зовут его сделать шаг, но всегда в этот момент позади появляется Томура, мягко обвивая руки вокруг его талии и уводя дальше от края крыши. Солнце уходит за крыши домов, прекращая дарить свет, а Изуку вновь уходит в тень за бледной рукой, которая больше никогда его не отпустит, пережимая доступ к воздуху и свободе.