Сумасшествие, породившее свободу

Лорана почувствовала странную беспочвенную тревогу, когда гостила у Карамона и Тики, в Утехе. Тогда прошло не больше трёх месяцев со дня победы в Войне Копья, поэтому Лорана не сильно этому удивилась. Как-никак, после войны у неё иногда возникало это чувство, но оно всегда длилось пару часов, не дольше. А потом забывалось. Так было всегда. Но не в этот раз. В этот раз чувство тревоги преследовало эльфийку повсюду. Было неважно, находилась ли она одна в выделенной ей комнате, или же в шумной компании что-то отмечающих друзей: тревога всегда была с ней, доводя девушку до нервозности. С каждым днем всё тяжелее было удерживать на лице жизнерадостную маску, пытаться не обращать внимание на ускоренное сердцебиение и сильное напряжение в мышцах. Когда же ко всему этому прибавилось головокружение, Лорана, не выдержав, решила поговорить с Тикой, надеясь, что та знает, что с ней творится. В тот день она помогала рыжеволосой девушке с ужином. — Тика… Слушай, у тебя нет… странного чувства тревоги? — как бы невзначай поинтересовалась эльфийка, очищая рыбу от чешуи. — А? Нет, а разве должно? — Тика обернулась к девушке, продолжая нарезать морковь крупными кубиками, из-за чего чуть было не прошлась острым ножом по пальцу. — Ой! — от неожиданности произнесла Маджере. — Осторожней! — Лорана отложила свое занятие и полностью развернулась к подруге. Убедившись, что та не пострадала, Лорана продолжила разговор. — Нет, с чего бы это… Просто вот уже несколько дней оно не покидает меня. — Думаю, ты просто привыкла к войне, вот и ждешь нападения в мирное время, — получив такой простой, но, казалось, логичный ответ, Лорана вернулась к готовке. Они продолжали о чем-то говорить, даже смеялись, но Лорана при всём своём желании не смогла бы сказать, о чём именно был разговор. *** Это чувство не покидало её почти неделю, нарастая с каждым днём всё больше и больше, пока в один прекрасный день просто не пропало, будто никогда его и не было, на прощание оставляя за собой лишь облегчение и пустоту. Когда это случилось, Лорана как раз наливала чай к обеду. Сначала она и не поняла, что произошло, на долю секунды ей показалось, что все вокруг исчезло и она осталась в пустоте. Но осознание пришло слишком быстро: её разум наконец-то стал свободен. То, что так рьяно разрушало её сознание, пропало так же неожиданно, как и появилось. Больше ничего не давило на девушку, не ускоряло её пульс и не держало в вечном напряжении. От облегчения хотелось смеяться, что, впрочем, она и делала. Эльфийка смеялась громко, не прерываясь на, как казалось, ненужное в данный момент дыхание. Лорана даже не заметила, как ноги перестали её держать, отчего она осела на пол, попутно зацепив, к счастью пустую, кружку. Впрочем она не заметила и того, что осела прямо на осколки, которые больно впились ей в ладони. Тика сидела с Карамоном и недавно приехавшим Танисом в гостиной, когда услышала звук битой керамики. Недолго думая, она направилась на кухню, желая узнать, что же могло случиться, раз уж всегда аккуратная Лорана начала бить посуду. Отчасти она ожидала увидеть всё, что угодно, начиная от мышки, и заканчивая самой Такхизис. Но увиденное всё же смогло потрясти её: на испачканном в крови полу сидела Лорана, задыхаясь от неестественного смеха. Пустым взглядом она смотрела на рыжеволосую девушку, но было понятно, что Золотой полководец не видела её. Недолго думая, Тика бросилась к подруге и обняла ее, чтобы успокоить. Вскоре эльфийка перестала смеяться, а на месте пугающего смеха появились не менее пугающие слезы. Лорана плакала громко, навзрыд, цепляясь окровавленными руками за подругу, словно та была единственным спасением. Тика не помнила, сколько они так просидели, но когда у блондинки закончились слезы, она потеряла сознание. *** После этого случая отношение к Лоране изменилось. Каждый считал своим долгом поинтересоваться её самочувствием и настроением при каждом удобном… А если честно, то и неудобном случае. Но даже это было лучше той жалости, с которой смотрела на неё чета Маджере и Танис. Танис… Полуэльф стал мил с девушкой: всё время старался быть рядом, исполнять все её просьбы, соглашался с каждым ее словом и… Раздражал Лорану с каждой секундой всё больше и больше. Она начала понимать отношение Рейстлина к брату. Терпеть это было невыносимо. Хотелось достать меч и убиться…. Ну или убить владельца очередного сочувствующего взгляда. Без разницы, только бы это всё прекратилось. Но меч у нее давно забрали, так же как и кинжал и лук со стрелами. Да что уж там, из «её» комнаты вынесли все, что могло так или иначе поранить девушку, и на кухню ей был ход закрыт. Так и получилось, что Лоране пришлось смириться с новым положением дел, шипя от недовольства. *** Впрочем, вскоре девушка привыкла и к тому, что отпускать ее никто из Утехи не собирался, и к вечному контролю. Свыклась с этим, и продолжила жить как раньше. Ну или же она так думала. На самом деле, поведение Лораны было далеко от понятия «как раньше». Сейчас все её действия носили сумбурный характер, а настроение менялось просто с невероятной скоростью. В одну секунду она улыбалась и наслаждалась хорошим днем, в другую уже кричала на ни в чём неповинного полуэльфа или плакала. Но это всё было лучше, чем её беспричинный смех. Он пугал всех, ведь когда девушка, смеясь, забывала дышать, то казалась… Хотя нет, не казалась. Она была сумасшедшей. Поначалу её пугало это состояние, ей было страшно от своих жестоких действий и мыслей… Она боялась навредить своим друзьям и знакомым… Но лишь до поры до времени. Просто в один прекрасный день ей стало всё равно. Она отпустила себя точно так же, как в свое время её отпустила тревога. Возможно, именно поэтому, когда Темный маг Рейстлин Маджере впервые открыл дверь «её» комнаты, девушка не смогла даже удивиться, ведь появление в доме лекаря или, на худой конец, мага было таким же неожиданным, как и ожидаемым. — Лоранталаса..? — странное слово. Оно казалось таким знакомым, но в тоже время чужим. Это было её имя? Нет. Все вокруг называли её Лораной. Скорее всего, именно это и являлось её именем. А может быть, и нет. Девушке было всё равно, как зовут её эти странные существа. — Возможно. А ты… Хотя, стой. Не говори, — и вот опять. Хладнокровие сменилось возбуждённым состоянием: губы сами сложились в ненормальную улыбку, а глаза засияли нездоровым блеском. — Вместо того, чтобы говорить, мы можем сыграть в игру! В прятки. Правила просты: ты даёшь мне нож, а я иду на прогулку. У тебя есть два часа до первой жертвы! — Лорана засмеялась, закидывая голову назад, словно она не живая. Будто тряпичная кукла, подвешенная на ниточках. Впрочем, в этот раз смех прекратился так же быстро и неожиданно, как и начался. — Как ты смотришь на это? — Хорошо, — Рейстлин кивнул, осторожно подходя к девушке. В его руках была кружка с заваренными травами. — Только перед игрой выпей это, — он протянул девушке кружку. Лорана задумалась. На одной чаше весов стояла хорошая игра, с возможными жертвами и кровью… А на другой какая-то кружка из рук незнакомца. Недолго думая, она выхватила тару из рук мужчины и в миг осушила её. Она уже давно не чувствовала полноценно вкусы: лишь жалкие отголоски. Вот и в этот раз уловила лишь слабые нотки горечи в этой странной жиже, которая, впрочем, неплохо так согрела околевшее тело. Где-то на краю сознания прошла мысль, что на улице жаркое лето, но она умудрилась промерзнуть до костей, но мысль эта, как и многие другие, не осталась надолго. Рейстлин с удивлением наблюдал за девушкой перед собой. Раньше, даже во время войны, она была прекрасна. Светлая кожа, ухоженные волосы и добрые яркие глаза делали из девушки настоящего ангела, но сейчас... Сейчас всегда стройная эльфийка стала совсем худой, ее волосы были спутаны, кожа приобрела синеватый оттенок, а глаза и вовсе были словно из стекла. Но самым главным «украшением» нового образа являлась улыбка, если ЭТО можно было так назвать: нечто злобное и сумасшедшее искривляло губы девушки так, что получалась жуткая маска, а не наивная улыбка принцессы, что была раньше. Когда маг получил письмо от брата, которое гласило, что «Лорана ведет себя немного странно», и, возможно нуждается в его, Рейстлина, помощи, он не хотел приезжать… Но любопытство взяло верх, и он все же прибыл в Утеху… Прибыл, и увидел, что глупый брат опять не смог верно оценить обстановку. Лорана сошла с ума. Судя по тому, что он видел и слышал от Тики, у девушки как минимум биполярное расстройство на пару с амнезией. Возможно, имелась обсессия, склонность к садизму, и, быть может, ещё что-нибудь в этом роде. Рейстлин не мог сказать точно, в конце концов, он не был ни целителем, ни лекарем, лишь в детстве увлекался психиатрией, не более. Ему стоило развернуться и уйти, сказав Карамону, что он не в силах ей помочь, но… Почему-то он не мог этого сделать. Наблюдая, как эльфийка засыпает прямо так, стоя перед ним, маг еще раз похвалил себя за то, что додумался заварить для неё сильные сонные травы. Уложив девушку спать, он вышел из комнаты, намереваясь пойти в библиотеку, чтобы найти способы лечения. *** Последующие дни стали для девушки адом. Каждый день к ней приходил этот незнакомец и приносил разные настои из трав. Некоторые просто отправляли её в сон… Но по большей части он приносил те, что поднимали её температуру так, что казалось, будто все тело горит, или причиняли адские боли после их употребления. Так было всегда. Почти всегда. *** Однажды странный отвар смог по-настоящему развлечь блондинку. В то утро знакомый незнакомец принес ей новый, что пах намного приятнее, чем все предыдущие. После того, как в неё чуть ли не насильно впихали завтрак, она выпила эту гадость и вновь осталась одна. Вот только ненадолго. Девушка как раз стояла возле зеркала, рисуя на нем окровавленную виселицу алой помадой, когда в отражении появилось оно. Отражение. Огромный пятиглавый ящер, с окровавленными, разорванными пастями, и неестественно яркими глазами, приближался прямо к ней. — Не подходи, — Лорана знала, что монстр не поймет. Знала, но ее воспалённый мозг требовал сделать хоть что-то. Оружия у неё не было, а значит нужно попытаться поговорить, пока она не найдет что-нибудь для убийства этого создания. Пока её мозг думал, где бы достать оружие, девушка наблюдала за приближающимся монстром в... Зеркале. Точно! Точным движением руки высокое зеркало было сброшено на пол. Схватив осколок побольше, девушка попыталась атаковать монстра, но тот исчез. Исчез лишь для того, чтобы появиться вновь, но уже за её спиной. — Что за… не подходи! — Лорана размахивала осколком, совсем не замечая кровь, что капала на пол. И очень даже зря. Поскользнувшись на ней, девушка упала, больно ударившись. — Не смей. Не приближайся! — Она и не заметила, как начала кричать на это создание. Зажмурившись, она не обратила внимание на то, как распахнулась дверь, и на пороге застыл маг. Он с шоком наблюдал за погромом, устроенным девушкой, и за тем, как она отбивалась окровавленным осколком от… воздуха? В комнате она была одна, но при этом явно с кем-то дралась. В полной растерянности, маг выставил свой посох и произнес: — Ширак! Монстр исчез. Сгорел в дьявольском пламени. Откинув осколок, девушка схватилась за голову и засмеялась. Несмотря на весь страх, что она испытала, это было… смешно. *** После этого случая маг больше не приносил тот отвар. И никакие новые не приносил. Только те, что уже были проверены. Те, что не «присылали» монстров. Но несмотря на всё это, она все равно принимала из его рук эти кружки и выпивала всё до дна. Возможно, дело было в том, что она успела привыкнуть к этому мужчине за столь короткий срок. Прошло всего три недели с их встречи. Этот мужчина каждый день приносил ей еду, порой заставляя есть её насильно. Он каждый день поутру расчесывал ей волосы и заставлял пить эти ужасные по вкусу травы. Девушка не знала почему, но она вновь начала чувствовать вкусы в полной мере. Впрочем, этот мужчина был интересным. Нет, он не был красивым, но у него был свой особый шарм. Появлялся ли он из-за необычной кожи или странных глаз… или дело было в чём-то другом, но блондинка не могла отрицать, что он у него был. Да и его острый ум и тихий голос прибавлял мужчине шарма. Ну, а раз уж ему так нужно, чтобы она пила эту гадость, то будет так… пока. Прошло три недели с того момента, как маг решил взяться за лечение Лораны. Казалось, оно продвигалось вполне неплохо. Во всяком случае, она перестала отказываться от еды, её настроение стало меняться вдвое реже, и она наконец-то перестала предлагать сыграть ему в игры, смысл которых был лишь в одном: доставить как можно больше боли горожанам Утехи. Ему определенно было, чем гордиться. Поставив на поднос вечерние травы и ужин, что приготовила Тика, Рейстлин пошел в комнату эльфийки. Подойдя к двери, он распахнул ей и прошел внутрь. Маджере никогда не стучался в эту дверь. Было ли это правильно или нет, он всегда распахивал эту дверь, не предупреждая девушку. Это была их маленькая традиция: он врывался к ней, а она воспринимала это как данное, изредка отпуская замечание наподобие: «Ох, а если бы я переодевалась, то ты бы увидел весьма интересное шоу». Но сегодня девушка спала прямо поперек большой для неё одной кровати, и явно была всем довольна. Поставив поднос на прикроватную тумбочку, маг наклонился к девушке, чтобы разбудить, но незаметно для себя оказался прижатым к кровати. Лорана сидела на бедрах мужчины, придавливая его тело к кровати, одной рукой удерживая его руки, а второй ощутимо сдавливая горло мага. С каждой секундой давление на горле усиливалось, отчего в голове мага появилась мысль, что если его не убьёт эта психованная, то точно оставит синяки. Эта мысли подтвердилась в тот момент, когда дышать стало почти невозможно, а пальцы перестали сжиматься, замирая в одном положении. Открыв глаза, которые он не помнил, когда успел закрыть, Рейстлин посмотрел на девушку, что выглядела рассерженной и… потерянной? Как её бесил этот мужчина, что каждый день заботился о ней, не смотря на неё с жалостью или сочувствием. Как же он бесил её тем, что занимал в её голове столько места. Как же её злило то, что она не может заставить себя сжать руку чуть сильнее, перекрывая кислород полностью. Но больше всего её бесил факт того, что она не знала, даже его имя… не… знала… — Рейстлин? — из глаз девушки побежали слёзы. Этого странного мужчину звали… Рейстлин? Она вспомнила его имя? Но как? Зачем? Она резко отпустила руки и шею мужчины. Пару секунд она пустым взглядом смотрела в удивлённые глаза мага, не шевелясь. Слезы продолжали катиться по бледным щекам, но Лорана даже не пыталась их остановить. Ей нужно было встать с мужчины, выпить лекарства и съесть ужин, но тело не хотело её слушать. Когда же маг смог вернуть самообладание, он сделал то, чего никто из них не ожидал: он притянул девушку к себе, прижимая её к своей груди, пытаясь успокоить. — Думаю, сегодня обойдемся без отвара, — сказал он, поглаживая светлые волосы девушки. Маг не помнил, видел ли хоть когда-нибудь слёзы Лораны до этого дня, но знал, что сейчас, в его объятьях плакала именно она, та эльфийка, что не побоялась повести за собой полк в минувшей войне. В эту ночь они заснули вместе, создавая новую совместную привычку. *** — Она полностью здорова, — проговорил Рейстлин на следующее утро. Как бы он ни пытался скрыть следы удушения, все попытки всё равно остались бессмысленными. Рядом с ним стояла Лорана и по-доброму улыбалась друзьям. — Большое спасибо за заботу, и простите меня за все неудобства! — искренне произнесла она, обращаясь к друзьям. — Но думаю, настало время покинуть ваш дом и Утеху. Я отправляюсь вместе с Рейст...лином, — Лорана знала, что друзья будут против, но ей было всё равно. Она все уже решила ещё в тот момент, когда начала пить травы, что он приносил. Когда разрешила прикасаться к своим волосам, и… когда вспомнила его. Ей было всё равно, кто она на самом деле и как её зовут, она была готова последовать за этим человеком куда угодно. Была ли это новая грань её сумасшествия? Скорее всего — да, но это сумасшествие было только её. Рейстлин же знал, что на самом деле он не вылечил эльфийку. Не вылечил, и навряд ли сможет это когда-нибудь сделать. Он понимал, что когда-нибудь эта сумасшедшая убьёт его… или себя, пытаясь окрасить мир в яркий алый цвет. Или задушит в приступе очередной агрессии. Но сейчас ему было всё равно. В конце концов, он так и так не проживет достаточно долго. А этот союз… определенно гарантировал весёлую жизнь.