Everywhere I go

Полтора года спустя.

На улице наконец-то наступила весна. В Живерни она как-то по-особенному наступает. В городе в это время льют проливные дожди, в тучи не расходятся до самого лета. Тогда как деревню окружает купол теплоты. В это время у нас стоит жара. Я вышла на улицу и вдохнула свежий утренний воздух. Пора садить цветы. Я подошла к круглой клумбе, где все лето цветут прекрасные цветы, добавляя этому месту особой красоты. Даже в самом магазине, где таких красивых цветов хоть завались, не так уютно и эстетично, как тут. Я присела и начала выкапывать маленькие лунки, куда потом положу семена. — Привет, — внезапно меня подхватили за талию и поднял в воздух. — Такая легкая, — улыбнулся Морган и поцеловал меня в щеку. — Ты уже закончил? — месяца два назад Морган изъявил желание помогать нам в магазине. Тетя на это отреагировала крайне положительно. Она обняла парня и сказала, что будет рада каждый день видеть его здесь. Это был тот случай, когда Агата была рада Моргану больше, чем я. — Да, мадам. Пересаженные цветы разнес по своим местам, а сделанные букеты поставил на самое видное место, — отрапортовал он. — Молодец, — я развернулась к клумбе и принялась за дело, от которого меня так безжалостно оторвали. — И да, я пока еще мадемуазель. Морган посмеялся и ушел в магазин. Ему еще надо разгрузить привезенные ящики с цветами, совками, земле и прочими принадлежностями для садоводства. За полтора года, что я работаю в цветочном магазине, мне всегда нравилась такая работа. Садишь, пересаживаешь, поливаешь — это так успокаивает нервы. Будто ты уносишься куда-то в себя, в самые теплые уголки своего сознания. Когда я закончила, то поспешила в магазин. Агата сказала, что за обедом надо поговорить. Опять начнет раздавать советы нам с Морганом. А Райан сначала будет ржать, как конь, а потом начнет успокаивать тетю, говоря, что мы уже большие и сами разберемся. Я зашла в магазин и подошла к одной из касс, где мы все время проводили наши недолгие обеды. Но мое чутье подсказывало, что этот обед будет самым долгим в моей жизни. — Бернадетт, — тетя подала мне сэндвич с курицей и кружку горячего кофе. — Вам нравится новый дом? — Дорогая, это неправильный вопрос. Лучше спроси у них про кровать. Ну, удобную мы подобрали кровать? — посмеялся Райан. Тетя тыкнула его локтем в бок, а мы с Морганом жутко покраснели. По сути вопрос Райана был правильны, потому что каждый вечер нам все не хватает времени получше разглядеть подаренный дом. — Дурак, — буркнула тетя. — Ну так что, как вам дом? — Агата, тебе не кажется, что ты немного поторопилась с подарком? Свадьба только через месяц, — спокойно ответила я. — Ну… Ты же знаешь, что я не могу долго держать язык за зубами. Так что лучше подарю его сейчас, чем проболтаюсь и испорчу сюрприз, — то есть в этом состояла вся серьезность разговора? Она просто хотела спросить, понравился ли нам новый дом? Ох, в этом вся Агата. Я доела сэндвич, допила кофе и ушла в глубь магазина заканчивать работать. Сегодня тетя решила устроить сокращенный день, и объявила закрытие магазина в четыре часа. Я ходила по магазину и поливала цветы. Всякий раз, когда я вытягивала левую руку, где держала лейку, видела золотое кольцо на безымянном пальце. При виде него, все во мне переворачивается, сжимается, расцветает. Я улыбнулась самой себе и, взяв себя в руки, продолжила призраком слоняться по магазину и ухаживать за цветами. — Я тебя везде ищу, — Морган снова подхватил меня за талию и поднял в воздух. — Я высоты боюсь, — заныла я. Парень вместо того, чтобы опустить меня на землю, только еще больше поднял и закружил в воздухе. Когда я уже забилась ногами, ему пришлось меня отпустить и потереть ушибленные места. — Пошли, — Морган взял меня за руку и повел на выход. — Куда мы? Рабочий день еще не кончился, — начала возмущаться я, на что парень посмеялся и повел меня к черному выходу. — Ты что, никогда из школы не сбегала? — я закатила глаза. Я предпочла оставить этот вопрос без ответа, потому что да. Я никогда не сбегала из школы, потому что тогда бы моя мама узнала и наваляла мне бы таких люлей, что мало не покажется. Мы вышли через черный ход и пошли по какой-то узкой тропинке. Вокруг нас были только деревья. Что ж, я никогда не думала, что в Живерни может быть маленький лес. Пока мы шли, я старалась налюбоваться деревьями, что уже распустили свои листочки и озеленили этот лес. Где-то вдалеке послышалось журчание маленького ручейка. Он тек в том же направлении, в каком шли мы. Через некоторое время мы вышли на небольшой мостик. Под нами тек тот самый ручеек, только теперь он превратился в настоящую маленькую речку. По краям мостик был украшен камнями, которые обвил зеленый мох. Недалеко от мостика был виден маленький домик. Стены его украшены лозами ползучих растений, раскрыты фиолетовые ставни. — Это дом Клода Моне, — шепнул Морган мне на ухо, и я вздрогнула. Он встал рядом со мной и взял меня за руку. Остался всего месяц, и все воспоминания о Касе, переживания о нем канут в лету. Я посмотрела на своего будущего мужа и широко улыбнулась. Как бы мне хотелось вечно тут стоять и наблюдать, как глаза Моргана переливаются в свете луны. Как тихо журчит речка над нами, как холодный ветер треплет листву на деревьях, как Кас стоит за спиной Моргана. ТАК, СТОП!!! ЧТО?! Я отпрянула от Моргана и посмотрела за его спину. Мне не кажется, там действительно стоял Кас. — Пошли, — я схватила Моргана под руку и повела его в другую сторону. — Что не так? — удивился он. — Ничего. Я просто устала, — сказала я, ведя его подальше от Каса, попутно оглядываясь на него. Он стоял у самого начала мостика и как-то грустно смотрел на меня. Я встряхнула головой и повернулась к Моргану. Он все еще пребывал в шоковом состоянии от моих резких действий. Дома я сразу же побежала в туалет и умылась. Все лицо пылало в огне, а глаза жгло так, что вот-вот расплавятся. Нет, только не сейчас. Так, Бернадетт, это было все лишь ведение. Неудачная проекция твоего больного разума. Он сейчас в Париже рядом с женой и сыном. С того момента прошло полтора года. Пора уже прекратить страдать ненужными ведениями. Я вытерла лицо о сухое полотенце и вышла в зал. На диване, попивая чай и смотря передачу о кулинарии, сидела Клеманс. По ее недовольному выражению лица, я поняла, что сейчас мы будем огребать по полной программе. Может, она смилуется, и мы умрем без мучений, а, может, она не такая гуманная и будет использовать прекрасные пытки испанской инквизиции. Боженька-боже. Она отложила свою кружку на журнальный столик и улыбнулась мне. Так, она улыбается, значит, мы умрем быстро. Я была удивлена ее визиту. Как мне сказал Морган, Клеманс сейчас должна была находится в командировке. — Бет! — промурлыкала она и похлопала на место рядом с собой. Я села на диван и обняла Клеманс. — Почему я узнаю, что Морган сделал тебе предложения через Агату? — строго посмотрела она. От ее проницательного взгляда, который унаследовал Морган, у меня по спине прошелся холодок. Сердце бешено забилось. В зале появился Морган. Завидев меня, сидящую рядом с Клеманс, он удивился. — Потому что это должен был быть сюрприз, — проговорил парень, садясь на кресло рядом с диваном. Несмотря на его недавнее удивление, держался он крайне спокойно и невозмутимо. Я глубоко вздохнула. — Да? И как долго вы собирались делать из этого сюрприз? До самой свадьбы? — по ее тону было понятно, что она крайне недовольна, что Морган не сообщил ей. Хотя, с другой стороны, он сделал мне предложение две недели назад — каждый из нас был немного в шоке. Мы проболтали до самой ночи. Клеманс рассказала, как съездила, хоть и ненадолго, в командировку, как сорвалась, когда узнала от тети, что Морган сделал мне предложение. Большую часть нашего разговора она упрекала нас в нашей скрытности, а Морган только посмеивался. Я же в свою очередь чувствовала себя виноватой. *** На следующее утро, когда я спустилась в зал, то обнаружила, что Клеманс уже нет. Вчера вечером она сказала, что ей придется уйти рано утром. Морган ее всячески уговаривал, чтобы она осталась еще на денек, но я понимала, что еще один день я не проживу. Мне очень приятна Клеманс, у нее много классных историй, которыми она рада поделиться, но ее вечное наставление, как мне жить, когда я выйду замуж, меня немного смущают. Да что уж там… ЭТО МЕНЯ, ОТКРОВЕННО ГОВОРЯ, БЕСИТ. Мне хватило от мамы. В детстве я всегда шутила, что у меня не будет семьи. Всю свою жизнь я проживу исключительно для себя любимой. Но мама моих шуток не понимала. Она се время делала из этого жизненный урок, после которого я жутко бесилась и уходила к себе в комнату. Вспомнив вчерашний разговор о том, как правильно жарить котлеты, меня передернуло. Видя мое напряженное состояние, Морган прервал свою мать и тем самым спас всю деревню от неудержимого гнева. В тот вечер я, вымотанная беседой со своей будущей свекровью, плюхнулась на кровать и заснула прямо в одежде. Моргану пришлось меня и переодевать, и накрывать одеялом. Я прошла на кухню и чуть не вскрикнула от ужаса. На столе стоял пыльный фолиант. Нет, только не говорите мне, что она специально оставила его. Я подошла к толстой книге и с ненавистью прочитала жирными буквами черного цвета «Кулинария для чайников». Божечки-боже, я не доживу до свадьбы. Вчера Клеманс предлагала мне ее взять на всякий случай, но я убедила ее, что я хорошо готовлю (когда ты остаешься один в доме на неопределенный срок, волей не волей научишься), она убрала эту чертову книгу в свою сумку. Видимо, не убрала, а из я не умею убедительно говорить. Глубоко вздохнув и досчитав до десяти, я схватила этот треклятый фолиант, который мне даром не нужен и убрала его в самый далекий угол кухонного шкафа. Выбросить — рука не поднялась. Если выброшу, на меня еще обидятся. А ссора перед свадьбой мне не нужна. Успокоившись, я налила себе чайку и села за стол. В Живерни весна проходит совсем не так, как в Париже. Я наслаждалась солнышком и медленно пила чай с мелиссой, растягивая удовольствия. В такой прекрасный день совершенно не хотелось на работу, но, если не появлюсь, тетя поставит меня раком на горох. — Привет, — Морган обнял меня со спины и поцеловал в щеку. За все два месяца нашей совместной жизни, я все никак не могу привыкнуть к этому и вечно смущаюсь. Я улыбнулась и попыталась пригладить его растрепанные после сна волосы. Я пыталась приучить его расчесываться. Но после неудачных попыток, которые кончались сломанными расчёсками, я бросила эту затею. Я улыбнулась парню. Он отцепился от меня и тоже налил себе чай. Обычно все дни мы начинали с небольшого разговора, но сегодня он решил помолчать. Я тоже не говорила. — Ты знаешь того парня? — я отпила еще чая и поставила кружку на стол. — Какого парня? — Вчера на мосту ты увидела парня с красными волосами. У тебя был такой испуганный вид, — если моя кружка не стояла на столе, то она бы точно упала на пол. Все-таки Кастиэль не проекция моего больного сознания. В таком случае он и правда в Живерни. Что он тут забыл? — Нет, не знаю. Просто было темно, вокруг никого не было, мне стало жутко от того, как он на нас смотрит, — в школе мне приходилось иногда врать, так что этот навык у меня отточен. — Я не дам тебя в обиду, — с этими словами он взял меня за руку и поднес к своим губам. Почему после каждого его нежного действия, я начинаю смущаться. Мы еще немного посидели за столом, а потом я пошла собираться на работу. Все отведенное время на сборы я благополучно потратила на любование Морганом, так что в душ я не успею. Я подошла к своему шкафу и начала выбирать, что надеть. Времени у меня оставалось крайне мало, так что я схватила первое, что попалось под руку. Я надела розовое боди, джинсы и клетчатую кофту. Может, в Живерни весна намного теплее, но прохладный холодок все равно пробирает до костей. Я вышла на улицу. Там меня ждал Морган. К слову, он с самого утра был готов идти, это просто я предпочитаю сначала покушать, а потом одеться. В магазине сегодня было, как всегда, много народу. В основном это были дети и женщины. Они ходили по магазину и выбирали композиции, над которыми я так долго и упорно работала. Я все никак не могла понять, почему все время бешусь из-за обычных цветов. Это просто букет, который потом попадет в руки к какой-нибудь девушки, и ей будет глубоко фиолетово, кто этот букет сделал и сколько сил потратил на него. Весь день в магазине я бегала, как сумасшедшая. То какой-нибудь мальчик опрокинет цветок, то растреплет букет, то прольет воду для кувшинок. Пересаживая очередное комнатное растение, я чувствовала, что до конца этого дня я просто не доживу. Либо попаду в тюрьму за убийство, либо слягу в психушку с нервным срывом. Мне приходилось считать до десяти или до боли кусать губу, чтобы совладать со своей злостью, когда очередной ребенок просыпал землю. — Успокойся, все нормально. Просто сегодня тяжелый день. Если ты его выдержишь, я тебе памятник поставлю, — сказал Райан, когда от злости я сломала стебель розы. Я даже не заметила, как шипы вонзились в мою руку. — Иди сюда, — Райан достал аптечку и принялся обрабатывать царапины. — Я больше так не могу. Еще пару часов и я пойду убивать, — на полном серьезе сказала я. Почему все дети просто не могут прижать свою попу и подождать, пока мама не купит все, что ей нужно. Гррр… — Дыши. Бернадетт, просто дыши. Это всего лишь дети. Они скоро уйдут, — Райан отчаянно пытался меня успокоить, но вот именно, что отчаянно. Его слова никак на меня не действовали. — Все, свободна. Сходи полей орхидеи в конце зала. Я схватила лейку и пошла в самый конец, где, на минуточку, очень мало покупателей, а значит я смогу отдохнуть и успокоиться. Но, дойдя до орхидей, я поняла, что ярость во мне только нарастает. На гравийной дорожке, прямо возле окна, лежал разбитый горшок из глины, прямо перед ним лежал переломанный коричневый стебель с тремя веточками. Фиолетовые цветы отдельно валялись возле стеллажа. Настоящая расчлененка в растительном мире. Я глубоко вздохнула и принялась подбирать погибшее растение. Утешало то, что мне не нужно пересаживать эту бедную орхидею. Она навсегда покинула наш мир и больше не сможет ощутить на себе всю жестокость детских ног или рук. Пока я собирала черепки глиняного горшка, со спины ко мне подбежал ребенок и начал отчаянно дергать на ворот кофты. В этот момент я поняла, что мое терпение подходит к концу. Я бросила осколки и медленно начала поворачиваться, продумывая план, как и где я закапаю хладное и бездыханное маленькое тело. Но только мои глаза встретились со знакомыми серыми глазами, как я тут же упала на мягкое место и начала отчаянно говорить себе, что у меня галлюцинации. — Бет!!! Я так скучал, — галлюцинация по имени Гастон бросилась мне на шею, а я поняла, что это нихрена не галлюцинация, а Кас, стоявший вчера возле моста, не проекция моего больного воображения.