Личная пантера Ичиго Куросаки

Первым, что поняла пантера, когда все-таки проснулась, было то, что она зарылась носом в чьи-то волосы. Вторым - что волосы были колючие и рыжие. Хотя глаза после вчерашней попойки Гримм и разлепила с трудом, да и в них были лишь отдельные расплывчатые пятна, сомнений не было, рядом с ней лежит Куросаки. Более ли менее придя в себя, Джагерджак поняла, что обнимает рыжего парнишку, так что поспешила отстраниться и встать, но последнее не удалось. Во-первых, все тело ныло, как после хорошего побоища с десятком таких вот Ичиго, а во-вторых, одежды на синеволосой не было. При беглом взгляде на Ичиго, похоже все еще не проснувшегося, Гриммджо отбросила все сомнения на счет того, что с ней было сегодня ночью. А что, собственно, представляло собой тело Куросаки? Да подумаешь, всего самую малость! Пара засосов на шее, торс расцарапан до крови, губы искусаны, на кистях рук синяки, видимо парнишка сопротивлялся. Но до какой же степени вчера была пьяна Гримм, если допустила ТАКОЕ? - Гриммджо, - протянул многострадальный шинигами, проснувшийся от шума Джагерджак, шинигами, которого, похоже, изнасиловала девушка... - Гриммджо, ну и что это вчера было? - Куросаки, твою мать, - рявкнула девушка, наклоняя влево голову, которая раскалывалась после вчерашнего. - Я сама еще не поняла, - после минуты раздумий ответила Шестая, натягивая на упругие, соблазнительные бедра стринги и застегивая на немаленькой груди бюстгальтер. - Гриммджо, - рявкнул Ичиго, подскакивая с места. Бедный совсем забыл, что раздет, из-за чего пришлось прикрыться подушкой. - Ты чего о себе возомнила? - Ничего, - все так же спокойно произносит кошка, пытаясь припомнить вчерашние события, в результате чего получается цепочка: Айзен, ссора, Улькиорра и женщина, еще одна ссора с Улькой, Ннойтора и выпывка, Ннойтора и Нелл в пустыне, афродизиак, потом Ичиго... Черт! А дальше всё, будто память обрезали. Натворила же дел Джагерджак, не хватало еще с таким списком проколоться Улькиорре, а ведь если он узнает о сегоднешнем похожденни, считай, что все пропало. Кстати говоря, наша гордая и своевольная Секста давно сохла по Куатро, но внимания на пантеру мышь просто не обращал. Гриммджо, конечно, его всячески доводила, но реакция на это была нулевая, разве что иногда её звали "мусором", да еще изредка она удосуживалась "хорошей трепки", хотя кто и кого побил, был еще вопрос. Улька щадил под предлогом "женщина", а Гримм пыталась убить того за отсутствие внимания к своей персоне. Ни одна из стычек на данный момент ничем хорошим не закончилась, ибо Айзен панически боится смерти "любимых" арранкар. Девушка все так же продолжает одеваться, натягивая форму Эспады и со стороны наблюдая, как Ичи собирает вещи. Да, те не в лучшем состоянии, чем у самой пантеры, кое-где разорваны, но сие легко подправить ниткой и иголкой, а кое-где и почти целы. Гримма, наконец, одета. Пора было возвращаться, но она не может, что-то держит тут, заставляя пустоту внутри болезненно сжиматься, вызывая еще больший голод по душам, чем был ранее. Джагерджак не оборачивается на Ичиго, она открывает горганту, хотя уходить и не хочется, а ведь надо. Надо уходить и как можно быстрее, пока не стало совсем плохо от ощущения странного, резко нахлынувшего чувства. Девушка делает шаг к Горганте, когда её хватают за руку. Гриммджоу шипит, желая вырваться, но Куросаки лишь дергает пантеру на себя, обнимая ту за талию, нежно целует губы, а Гриммджоу... отвечает на поцелуй! Чувство внутри резко обостряется и пугает Джагерджак. Оно ей не знакомо, хотя походит на то, что чувствовала девушка при встречах с Улькиоррой, но в разы сильнее, в разы приятнее... Гриммджоу обнимает шею Куросаки, поглаживая плечи, поддаётся влечению, касается его языка, хозяйничающего во рту девушки, обводит своим шершавым язычком контур губ временного шинигами, но будет вынуждена прекратить, когда воздух заканчивается. - Мне пора в Лас Ночас, - бросает девушка, скрываясь в горганте. - Я люблю тебя! - восклицает рыжий, отпуская кошку, напоследок, пообещавшую вернуться. Еще раз вернуться к своему тигру.