Лишь летят листья под ноги.

G-Eazy & Halsey - Him & I.

Что сказать? В этот раз я зашла слишком далёко. Я не предполагала, что всё изменится настолько кардинально… Что я полюблю. *** Flashback  — Знаешь, никогда бы не подумал, что в этом месте можно встретить совершенно нормальную девушку, — протянул белокурый парень, внимательным взглядом окидывая сидящую перед ним брюнетку.  — Знаешь, никогда бы не подумала, что в это место может заглянуть такой тупица, как ты, — язвительно ответила девушка, допивая почти остывший кофе.  — Томас, — вдруг представился парень.  — А фамилия? — поинтересовалась брюнетка, принимая правила его игры.  — Без фамилии. Просто Томас, — ответил тот, протягивая девушке салфетку, где был написан его номер.  — Эва, — представилась девушка, сминая салфетку тонкими пальцами. — Просто Эва, — в той же манере выдохнула девушка, неспешно покидая придорожное кафе, под взгляд того парня. End Flashback. Девушка докуривала сигарету, медленно выдыхая серый дым, смахивая с щек обжигающие слезы и с надеждой смотрела в тёмное осеннее небо, где уже грохотал гром и появлялись золотые росчерки молний. Но она не спешила покидать балкон и возвращаться в тёплую квартиру, где её, однозначно, ждали. Смартфон девушки завибрировал в кармане её джинс. Первые секунды она словно не слышала его, она просто продолжала с тоской во взгляде смотреть на небо. Потом девушка все же докурила сигарету и, не глядя, приняла вызов. На том конце провода послышался облегченный вздох.  — Эва? — осторожно спросили, боясь, что девушка сразу же отключится. Она же лишь равнодушно прокрутила телефон в пальцах, посмотрела на экран — «Томи». Телефон в ту же секунду полетел с шестого этажа, туда, вниз. Девушка вновь достала из пачки сигарету, подкурила и втянула в себя ядовитый дым. Также равнодушно подняла голову к небу. И новые потоки слёз устремились из её глаз. За спиной брюнетки раздался противный скрип двери, ведущей на балкон. Не менее противный голос:  — Малыш, я уже теряю терпение, — пропыхтел мужчина, склоняясь к нежной шее девушки и оставляя там ужасные красные следы, как память о сегодняшней ночи. Эва на это лишь немного поморщилась, продолжая докуривать уже неизвестно какую по счету сигарету. Казалось, ничего не могло пробудить в ней других чувств, только равнодушие. Всё же несколько эмоций проскользнули в её глазах: удивление и отвращение к этому мужчине, который просто резко стянул с девушки джинсы и нетерпеливо вошёл в неё, наматывая на кулак её тёмные волосы, причиняя тем самым огромную боль и неудобства. Но она молчала, лишь улетевшая вниз сигарета и побелевшие пальцы, которыми она цеплялась за ограждение, говорили, что она всё чувствует. ***  — Шлюха, — мерзко выплюнул мужчина занося ладонь для удара. — Не так я тебя воспитывал. Видела бы мать, какой дрянью ты выросла, — с последними словами его ладонь опустилась на щеку девушки; молча внимая словам отца она сидела равнодушно, почти недвежимо на бежевом диване. — Ничего, я научу тебя, как ложиться под других мужчин! — Яростно проговорил он, расстегивая ремень на брюках. Дальше девушка потеряла сознание из-за очередной слишком сильной пощечины. *** Вас когда-нибудь посещали мысли о суициде? Кто-то сейчас подумает, что это просто абсурдно, что как только я могла такое предположить. Но последнее время все мои мысли были заняты только этим чёртовым словом. Я считала, что моё увлечение не принесёт мне никаких проблем. Но это оказалось вовсе не так. Сначала мне просто было забавно — парни исследовали моё тело так рьяно, их хриплые стоны заводили меня все больше и больше. Я не считала себя девушкой лёгкого поведения. Мне просто было хорошо с ними — я получала неописуемое удовольствие от секса, от тех синяков на моих бедрах. Но всё имеет свойство меняться. Пришёл конец и этому. Я встретила его. Томас. Наша первая ночь даже не шла в сравнение с теми, до него. Это было настолько болезненно и глупо — уйти на утро не сказав ему и слова. Я боялась, боялась настолько, что первое время не отвечала ни на один его звонок. Я думала, мечтала лишь о его руках, ласкающих меня. Было неожиданностью также и то, что занимаясь сексом с другим, я представляла его. Когда же я поняла, что наша разлука приносит мне боль, что-то просто тянет под грудью, заставляя снова приходить к нему в квартиру, позволяя заботиться о себе. Это было до истерики неприятно. И тогда я поняла. Я действительно полюбила… ***  — О да, Эва, боже, — хрипел парень, сильнее сжимая девушку за тонкую талию. Та лишь равнодушно двигала бедрами и выводила на груди парня непонятные знаки. Сквозь её пухлые губы лишь иногда проявлялся стон. — О, да! Эва, ты восхитительна!  — Спасибо, Тейл, — отрешенно проговорила девушка, поднимаясь с его бедер. Быстро отыскав своё чёрное платье, она покинула комнату, больше не замечая парня. Ей было непривычно. Слишком непривычно. Она больше не получала ни с кем удовольствия от секса. Ни с кем, кроме него, кроме Тома. Она привязалась к нему, привязалась всем сердцем. Она боялась быть отвергнутой, боялась этого постоянства, боялась той боли, что может причинить ей Томми. Все близкие люди предавали её: мама ушла из семьи сразу после рождения Эвы; брат попытался подложить ещё юную девушку под своего дружка, в уплату долга; а отец просто её изнасиловал. Этот мир был жесток к ней, спасение она находила лишь в лёгких связях, где никто и никому не должен после проведенной вместе ночи. И сейчас, мечтая, что скоро всё это дерьмо в её жизни закончится, она сделала выбор — она шла по улице, спешила к тому человеку, которого полюбила, лишь падали жёлтые листья ей навстречу.