Плод эксперимента

Цирцея считала, что прямоугольные очки с зелеными стеклами ей очень идут. Локи так не считал - по его мнению, настоящий ученый должен был выглядеть серьезно. И правда: мало кто мог сравниться по серьезности с Локи Бикером в лабораторном халате и при аппаратуре. Цирцея же относилась к науке легче. Цирцея предпочитала даже от исследований получать удовольствие. Особенно от исследований. Она поцокала языком перед зеркалом и всё-таки надела свои новенькие очки. Локи был на работе, так что некому было скептически щуриться и пытаться заставить жену снять "безвкусную поделку" одним-единственным образом – начиная жадно с ней целоваться. Нет, Цирцея не имела ничего против - но ведь Локи настоящий ученый, а настоящих ученых должна объединять не простая, а высшая страсть. Цирцея сегодня отправлялась на встречу. Очень важную. Не каждый из молодого поколения Стренджтауна мог похвастаться личным знакомством с самой Оливией Спектер – блистательной светской дамой и трёхкратной почетной вдовой самых уважаемых людей. А Цирцея ухитрилась напроситься с визитом. От того, чтобы заниматься передовой наукой, всё же есть польза. Цирцея улыбнулась сама себе. Именно намеки на такие разделы, куда только начинал стремиться дерзновенный разум исследователя, и заинтересовали мадам Спектер. Она увлекалась спиритизмом и, по упорным слухам, разговаривала ночами на кладбище с духом последнего мужа. Цирцея в духа мужа не то чтобы верила. Вот Локи допускал, что эти «отпечатки личности» действительно существуют и способны на ограниченный контакт с живым человеком, но даже он ни разу не наблюдал призрака наяву - и тем более, не подвергал исследованию. Но всё-таки мадам Спектер о той стороне реальности кое-что знала – и кое о чем договорилась с Бикерами. Она попыталась провести эксперимент – эксперимент, а не ритуал, как её упрямо поправлял Локи по телефону – и теперь ожидала кого-то из них, чтобы поделиться результатом. Локи был занят легальными исследованиями в Институте, и Цирцея могла всё сделать сама. Начиная от зеленых очков – и кончая тоном беседы. Она была уверена, что у нее точно получится лучше. Локи – настоящий ученый, но слишком серьезный. Не имеет подхода. Цирцея же привыкла добиваться успеха, во всем и везде. Мадам Спектер приняла гостью хорошо – вежливо поприветствовала и пригласила выпить с ней кофе в гнетуще-темной, но обставленной со вкусом столовой. Наконец, чашка кофе подошла к концу, и Цирцея достаточно решительно отставила ее, намекая, что ждет серьезного разговора. - Итак, вам удалось провести тот самый экс… ритуал? - Он увенчался успехом, хотя и неполным. Я видела многое, но на это следует смотреть своими глазами, - со значением произнесла Оливия. – Вы верно поняли; записей нет. Но есть кое-что другое. Мне так жаль, что не появился мой дорогой супруг… - А что же тогда появилось? – Цирцея с трудом удерживалась, чтобы не показать разочарование, и оставалась на месте только потому, что интуиция нашептывала подождать. Оливия Спектер усмехнулась уголком губ. - Посмотрите сами, миссис Бикер, - она подвинула вперед несколько прямоугольников – оказавшихся перевернутыми изображением вниз фотографиями. – Я предусмотрительно оставила аппарат на комоде – меня научила им так пользоваться сестра. На фотографиях была она сама, немолодая уже дама, в весьма… недвусмысленных позах – нет, это бы так не удивило Цирцею, считавшую себя передовой женщиной. Но вот то, что в двусмысленных позах с Оливией крутился какой-то… скелет, одетый темным облаком вместо одежды и плоти – это уже могло шокировать. Цирцея, впрочем, не была нервной особой. И быстро прикинула, что на монтаж изображение не похоже. Совсем. - И… как оно? – слегка усмехнувшись, почти зеркально собеседнице, спросила она. Оливия Спектер пожала плечами. - Маленькая смерть, так говорят сами понимаете, о чем, - её голос был безупречно ровен. – Видимо, не зря. Неудовлетворенной я не осталась. Цирцея восхитилась этой женщиной – разумеется, про себя. - А что вы мне предлагаете? Фотографии? – кивнула она на карточки, лежащие на столе. - Нет уж, подобное добывайте и фотографируйте сами. - Оливия накрыла снимки собственническим жестом ладони. - Я предлагаю вам… плод этой ночи. Цирцея обрадовалась, что надела свои очки. Иначе бы было совсем уж трудно укрыть блеск глаз. Даже в такой полутьме. - То есть вы хотите сказать, что забеременели… от самой смерти? – приподняла она уголок губ, нарочито небрежно. Оливия с достоинством кивнула. - Именно так. Но дети – любые дети – мне ни к чему. Они - лишь помеха при моем образе жизни. Я могла бы покончить с этим – однако решила, что лучше родить его, а потом отдать вам. - Мне и Локи? Зачем? – нет, Цирцея могла представить, но её мысли слишком разбегались – обычно упорядоченные и строгие – что у нее нашелся только этот вопрос. - Вы же хотели изучать… ту сторону реальности. И ее проявления в бренном мире. Вот, пожалуйста. Может быть, оно вообще не будет человеком, или человеком разумным. – Цирцее показалось, что она слышит тщательно скрытую боль в голосе Оливии Спектер, но это решительно не имел значения. – Вы сначала получите этот… плод, а потом и все необходимые документы опекунов. Цирцея кивнула, соглашаясь. Они с Оливией Спектер торжественно пожали друг другу руки, трогательно-старинно скрепляя странный свой договор. Локи той ночью пришел слишком уставшим, чтобы выслушать вернувшуюся домой жену. И он, кажется, не до конца поверил мадам Спектер – а Цирцея не стала настаивать. Она просто умела ждать. Через несколько месяцев в дверь особняка Бикеров позвонили. Цирцея неторопливо заколола волосы, сделала Локи знак, чтобы не спешил следом – и пошла открывать. Она даже не рассчитывала застать у дверей звонившего. Она была ученым на переднем крае, но оставалась реалисткой, несмотря ни на что. Она нашла взглядом «посылку», критически цокнула языком. Чахлое созданьице, ничуть не отличающееся от прочих младенцев - на первый взгляд. Впрочем, только на первый. Цирцея наклонилась и решительно взяла подозрительно тихий сверток на руки. Глаза содержимое свертка открыло и даже моргнуло – подтверждая, что живое. Бледные глаза, неприятные даже с поправкой на младенца. Но приятность Цирцею и не интересовала. Она внесла сверток в дом, так же неторопливо дошла до гостиной, где их с Локи застал звонок. Муж встал с софы ей навстречу – она позаботилась, чтобы ему всё было хорошо видно. - Это результат эксперимента, Локи, - улыбнулась Цирцея. Ей доставило удовольствие видеть, как муж сначала нахмурился, заподозрив жену в тщательно скрытой неверности, но потом всё понял. Он же был ученым. Как и она. - Результат одного эксперимента. И начало другого. Возможно, многих других. Локи, в глазах которого неотвратимо разгорался огонек той самой, высшей страсти, медленно усмехнулся, а мальчик на руках у Цирцеи – мальчик, который не будет иметь настоящего имени в течение следующих двадцати лет – заплакал, будто что-то предчувствуя.