Get some love

- Нет, нельзя получить соулмейта как-то еще, кроме как при рождении, - вместо приветствия устало говорит оператор. Уголок губ Марка чуть дергается вверх. Перед ним плакат-реклама, что-то вроде службы поддержки, «мы ответим на все ваши вопросы по поводу соулмейтов» и номер. Рядом еще какие-то объявления. На автобусной остановке пусто, ближайший автобус будет утром, а пока только глухая темнота окутывает со всех сторон. Марк зябко ежится. - А что, - интересуется он, - этот вопрос задают вам чаще всего? Черные деревья уходят в небо, в никуда, держат тяжелое небо ветками, раскачиваются под ветром. - Не знаю, зачем вообще наша служба помощи нужна, - жалуется оператор. - Ну, типа, соулмейты – это процентов шесть-семь всего земного населения, и рождаются только второе поколение как, но как будто люди не могут разобраться со своей личной жизнью сами. Чаще всего звонят уточнить, можно ли получить имя своего партнера звездочками и стать с ним одной душой-сердцем. Пусть идут в тату-салон и хоть на лбу имя себе бьют, мы то тут при чем? Пусть эти бесконечно до смерти влюбленные, познакомившиеся месяц назад пары идут в тату-салон, бьют себе имена друг друга, а потом шуруют прямиком в загс, ставить штамп в паспорте. А потом, где-нибудь через год, сидят на диване у семейного психолога, стыдливо натягивая рукава водолазок и стараясь не глядеть друг на друга. Какие интересные узоры на ковре, какая потрясающая статуэтка на полке, о боже, это что, птица пролетела за окном? Понимаете, господин психолог, у нас уже ребенок, да и татуировки сводить муторно, решите нашу проблему, а мы вам заплатим? - Совсем не при чем, - говорит Марк. – Но у меня другой вопрос. - Задавай, - соглашаются на той стороне связи. - Могу ли я отказаться от своего соулмейта? В трубке повисает тишина. Марк на всякий случай проверяет, не скинули ли его звонок, а когда подносит телефон обратно к уху, слышно, как оператор озадаченно шуршит чем-то, видимо, брошюрами с подсказками. В ухо пищит так, как будто кто-то пытается ему дозвониться в этот же момент. - Нет, парень. Нельзя, - наконец говорит оператор. - Понятно, - Марк кивает для пущей наглядности, хоть его и не видят. - Все равно спасибо. До свидания. Он особо-то и не рассчитывал. Ты же не можешь отрезать себе руку там, или ногу, или печень вырезать. То есть, можешь, конечно, но помрешь же, без печени-то. - Ты не хочешь поговорить… - слышит он перед тем, как скинуть звонок. Но Марк не хочет. Он устало плюхается на лавку и откидывает голову, ударяясь затылком о стеклянную стенку остановки. Это, кажется, самая страшная ночь, которую только можно себе представить, по крайней мере, так думает Марк. - А вы и правда соулмейты? Тэен чуть поворачивает голову так, что становится видно «Марк» на шее. Сам Марк ограничивается кивком. - А как вы познакомились? – сверлит их любопытным взглядом Джемин. Тэен откидывается на стуле и открывает крышку ноутбука, предоставляя Марку самому разбираться со своим новым одногруппником, который напросился с ними на обед. Джемин, видно, что хороший мальчик, только чересчур любопытный, как бы куда не надо в этой жизни не влез со своим любопытством. - В соцсети, - говорит Марк. – Которая специальная, знаешь? Джемин быстро кивает. Он в курсе. Это та соцсеть, где ты указываешь свое имя, желаемые контакты для связи, страну, в которой живешь, и имя человека, которому повезло или не очень в теории иметь твое. Алгоритм предлагает тебе предполагаемого соулмейта основываясь на ваших именах. Марку повезло сразу, других «Тэенов» с именем «Марк» на сайте больше не было. Он помнит, как дрожащими пальцами набирал сообщение парню, у которого в профиле был возраст «девятнадцать», имя соулмейта «Марк», город «Сеул» и желаемый способ связи «только личные сообщения». Тэен ответил почти сразу. Они проговорили весь вечер и ночь, и условились встретиться как только смогут. То, что Марку пятнадцать, он из Ванкувера и увидеться завтра они не смогут, Тэена ничуть не смутило. Джемин внимательно слушает, как Марк охотно рассказывает, что Тэен сам впервые приехал к нему через месяц после знакомства, а Марк встретил его в аэропорту. Как ночь перед этим он не спал, волнуясь. Больше всего Марк боялся, что это не тот Тэен, что это просто совпадение по именам, но едва прикоснувшись, чтобы обнять, ты понимаешь, что это он. Слушает, как они провели вместе неделю, и это была самая правильная неделя из всех предыдущих прожитых. Марк промолчал правда о том, что некрасиво разрыдался прямо в аэропорту, намочил черную футболку Тэена соленым, и никак не хотел того отпускать. Потому что именно так, с чужими руками на своей талии, чужим тихим голосом на ухо становишься тем и там, кем и где тебя задумала вселенная. Еще чуть-чуть, сильнее, до красных лампочек под веками зажмурить глаза – и система перестанет функционировать в рамках привычного. Уже ничего не будет как прежде, когда между вами километры, когда нельзя взять за руку, быть одним целым. Но даже это не страшно, потому что новая жизнь – она куда лучше прежней. Джемин иногда косится на Тэена, который нет-нет, да поглядывает на Марка краем глаза. И не понятно, улыбается он или это такая насмешка. Тэену двадцать четыре. Он красивый аж до дрожи и недоверия. Тихо и неспешно стучит по клавишам своего тонкого черного ноутбука. Официально он создает сайты или программы по заказу, неофициально может подработать моделью в свободное время. Тэен улыбается – как будто искренне, а может, смеется над тобой, таким никчемным. У него «Марк» чуть под углом на шее слева, и это для многих такое разочарование. Такое, черт возьми, разочарование, что Тэен - только для этого самого Марка, скорее всего даже трахается только с этим самым Марком, даже на фотосессиях редко разрешает замазывать буквы в фотошопе. - Наверное, это так здорово, - иметь соулмейта, - вздыхает Джемин. Марк хмыкает. - А кто тебе сказал, - говорит Тэен, неторопливо закрывая ноутбук, - что это обязательно здорово? Джемин немного в замешательстве. Он из тех, кому затирали только про любовь до крышки гроба, про «ты ни одного дня в своей жизни не будешь один» и про тонну обожания и нежности несмотря ни на что. В прочем, ни у Марка ни у Тэена нет цели его разубеждать. Пусть и дальше верит. Непонятно правда, кто говорит всем, что соулмейты – это обязательно про безусловную любовь. С чего бы вообще соулмейты – это сразу про любовь? Тэен неторопливо допивает свой кофе. Они платят по счету, а потом втроем идут до ворот университета. - Пока, - говорит Тэен Джемину, и проводит пальцами по щеке Марка. – До вечера. В этом его жесте столько нежности, что трудно поверить, что так бывает. Джемин думает, что влюбился бы в Тэена, если бы не понимал, насколько это безнадежная идея. Они сидят посреди ночи в какой-то дешевой кафешке. В помещении на шесть столов только они, да еще пара каких-то явно не совсем трезвых мужчин в углу. - Я люблю тебя, - говорит Марк устало вместо того, чтобы сказать правдивое для него «пошел к черту, Ли Тэен». - Где ты был? – игнорирует и слова и подтекст Ли Тэен. Он сидит, скрестив руки на груди, и разглядывает Марка внимательно, игнорируя нетронутую чашку кофе прямо перед собой. - У Джемина, я же писал тебе, что задержусь сегодня. - Ты писал, что задержишься, но забыл упомянуть, что за полночь тебя тоже ждать не стоит. Тихой ярости в Тэене – льется через край. Прорвется сейчас наружу, затопит весь чертов мир, и все задохнутся. Из-за Марка. - А ты что, ревнуешь? – ляпает Марк. - Да. Тэен вот так просто выиграл эту битву, и смотрит сейчас с насмешкой, руки по-прежнему скрещены на груди. Да. Смотри, до чего ты меня довел. Я тебя ревную. Как тебе не стыдно, глупый маленький ребенок? Неужели ты настолько туп, что допустил такое? Ты вообще заслуживаешь то, что ты видишь? - Прости, - окончательно капитулирует Марк, и тянется через стол взять за руку. Тэен позволяет. Домой они заходят тихо, как будто есть, кого разбудить. Марк робко тянет замок на куртке Тэена вниз. Тэен позволяет и такое. Позволяет прижаться, поцеловать, запустить руки сразу под черный свитер, устроить ладони на лопатках. В полной темноте они сшибают журналы и кружку со столика, пока не находят кровать. Марк весь льнет к Тэену, обтирается об него, прямо так, в одежде, чуть ли не виснет. Тэен соглашается играть по его правилам. Впрочем, он в большинстве случаев соглашается. В первый раз, когда Марку едва исполнилось семнадцать, - он чуть ли не вымолил этот свой первый раз, хотя Тэен, вообще-то, хотел подождать до восемнадцати. Но Марк от такой перспективы чуть ли не взвыл. И ходил после этого вокруг Тэена – не просто человек, а один сплошной намек «возьми меня, я весь только твой». Садился на колени, прижимался всем, чем только можно, недвусмысленно целовал шею, и постоянно хотел целоваться в принципе. Ложился на Тэена по утрам, и прямо там, на его теле, досыпал свои «еще пять минут», которые легко превращались в час или два. Конечно, Тэен не выдержал. Конечно, в первый раз он налажал где только можно было, сделал больно и сидел потом грустный. Даже пообещал Марку, что больше никогда до него не дотронется. Марка такая перспектива испугала, и ему пришлось Тэена утешать. Говорить, что все вообще-то в порядке. Неделю где-то утешал. А потом наладилось. Тэен быстро понял этот эгоизм Марка в постели. Не то чтобы ему на партнера пофиг, но самым главным для Марка становится сделать в первую очередь себе приятно. Забраться на Тэена, устроиться у него на коленях и целоваться. Сделать себе хорошо всем его телом. - Аа-х, - стонет Марк, а Тэен вслушивается. Его кожа горячая и скользкая из-за пота, к спине липнет ткань пододеяльника. Марка ломает, он упирается затылком в подушку, а пальцами вцепляется в Тэена покрепче. Обнимает за шею, скрещивает ноги у него за спиной. - Отпусти, - требует Тэен. У него руки дрожат и невыносимо тяжело держать не только свой вес, но и вес Марка тоже. Тот послушно отпускает шею и кладет руки на тэеновы бока, чтобы гладить. И подается к нему бедрами. Как обычно ему мало-мало-мало. - Мммм… - то ли скулит, то ли стонет, - Тэен. Тэен знает это. Останавливается, чтобы наклониться и поцеловать. Сам стонет Марку в шею, двигая бедрами. Из горла Марка вырывается полузадушенный звук, когда движения Тэена становятся слишком рваными и прерывистыми. - Еще… ааа… Люблю… Марк сжимает до синяков его бока перед тем, как кончить. Тэен делает пару последних толчков и скатывается с Марка на бок. Целует мокрый висок и натягивает сползшее одеяло, которое Марк успел спихнуть до пояса. Как будто по ночам здесь недостаточно холодно. Марк не двигается еще секунд сорок, потом сам переворачивается на бок и жмется заснуть как можно ближе. Тэен гладит его по влажной спине, пока дыхание не выравнивается. Он знает, как сделать Марку приятно, как сделать ему перед глазами звездочки, что подарить ему на день рождения, что подарить на день рождения его маме. В конце концов, больше пяти лет прошло с тех пор, как Тэен получил сообщение на том сайте знакомств. Марк знает все эти вещи тоже. И если бы Тэен сказал, что не любит Марка, то сам бы себе не поверил, и никто в принципе бы ему не поверил. - Черт, - тихо ругается Тэен и закрывает глаза. – Как мы к этому пришли? Почему я, вашу мать, не знаю, что ему нужно? Почему я не знаю, что нам нужно? Тэен, вообще-то, старше на четыре года. На нем, чтобы вы знали, вся ответственность за эти отношения и их жизнь. Марк чуть не разбивает телефон о пол за секунду до того, как смириться и вылезти из-под одеяла в этот чертов холод. Шумит в душе водой минут пятнадцать, пока вся плитка и зеркало в ванной не запотевают. На прощание подходит поцеловать Тэена куда придется и натянуть ему одеяло повыше. Тэен открывает глаза, смотрит на него тупым ничего не осознающим взглядом и отворачивается, ныряет под одеяло с головой. Тэен нифига не такой сильный, каким хочет казаться самому себе, и не всегда такой уж красивый, каким его видят остальные. Не то чтобы Марка это все беспокоило. Он хмыкает, выпрямляется и идет к выходу. Они тогда сидели на балконе на полу, соприкасаясь плечами. Марк гладил голую коленку Тэена, который держал бутылку и методично напивался. Это был август. Тот случай, когда от жары над городом виснет марево, каменные здания раскаляются до предела и страшно коснуться, когда выходишь из помещения с кондиционером, и тебе прямо в лицо бросают удушье. Ночью вроде бы полегче, если, конечно, удастся уснуть. Если тебе вдруг повезет уснуть, а если нет, то та маленькая назойливая боль внутри, что подтачивала тебя весь день, разрастется до размеров чудовища, и если вокруг нет никого, ничего, за что можно зацепиться, то попробует сожрать тебя. Марку едва исполнилось двадцать. Это преимущественно за него пили в квартире за стенкой. Енхо только повод дай устроить вечеринку и позвать как можно больше людей. На балкон вывалился Юта и уселся напротив них, поставив рядом с собой пепельницу. Щелкнул зажигалкой и затянулся. Марк вопросительно посмотрел на него, в то время как Тэен, не морщась отпивая из бутылки, даже не обратил внимание. - Ему не хватит? – поинтересовался Юта, указывая сигаретой на Тэена. Марк задумчиво покосился на того, потом хмыкнул и неопределенно пожал плечами. - Он уже пьяный, но бывало и хуже. Марк отобрал у Тэена бутылку и тоже сделал глоток. - А вы, ребят, давно вместе? - Пять лет, - ответил Марк. Юту в компанию притащил тот же Енхо. Он еще не со всеми перезнакомился, но на контакт шел удивительно легко, поэтому проблем с ним не было. Марк протянул ему бутылку тоже. - Виски? – не отказался Юта. Тэен кивнул, опустил голову на плечо Марка и прикрыл глаза, поняв, что сфокусироваться все равно ни на чем уже не выйдет. - А это вы та соулмейт-пара на этой тусовке, про которую говорят, что вы все время вместе? Марк почувствовал, как Тэен снова кивнул, пощекотав его полуголое в майке плечо волосами. - Круто, - продолжал трещать Юта. – До вас я общался только с одной соулмейт-парой в жизни. - Да мы по общению вряд ли от обычных пар отличаемся, - подал голос Тэен. - Ну, пожалуй, да, - задумался Юта. - А ты из тех, кто думает, что иметь соулмейта - это афигенно круто, и нам так повезло, особенно учитывая, что мы нашли друг друга, и ты так нам завидуешь, и тоже хочешь парня или девушку, не важно, главное, чтобы человек был подписан твоим именем и тебе даже не пришлось мучиться и бегать по свиданиям? Марк вздохнул. По ходу, Тэен действительно пьяный. Ему нужно помочь встать, затолкать в такси и надеяться, что виски хороший и его не вывернет наизнанку. - А что в этом плохого? – удивился Юта. - Тебя лишили права выбора, - сказал Марк. Он сказал: - Понимаешь, ты просто с самого рождения помечен и обречен. По глазам Юты было видно, что он не понимал, но прикурил вторую сигарету и уходить не торопился. - Я, например, пока не знал Тэена, чего себе там только не нафантазировал. Каким он будет? Как выглядит? Как я буду с ним общаться? А где он живет? А как же я вообще его найду? Вдруг он будет старше меня лет на десять? Или на десять младше? Что он любит? Чем занимается? И самый больной вопрос: а вдруг я ему не понравлюсь, что тогда? И еще куча, куча вопросов, на которые можно ответить только увидев Тэена. Нужно было найти своего Тэена, и, окей, он меня ждал. Мне повезло с ним, я его даже ничем не заслужил. Тэен тихо хмыкнул. - Это я тебя не заслужил, мой хороший. Знаешь, - сел он прямо и потянулся к Юте за своей бутылкой, - до девятнадцати лет Марк был для меня считай что идеал. Я его просто-напросто себе придумал. Это так выматывает, когда ты ждешь, знаешь, что он где-то есть, но твой друг, который тоже получил соулмейта, сошелся с ним уже полтора года назад, а ты все ждешь. Думаешь, что на тебе какое-то проклятие. Не можешь быть ни с кем, кроме него. Ты можешь кого-то целовать, с кем-то трахаться, даже водить кого-то на свидания, но это будет не он. Ты уже вообще готов сдохнуть годам к двадцати пяти, если он не найдется. Тебе физически и эмоционально нужно быть с ним, любить его. Никто больше не покатит. Даже если ты себя будешь ненавидеть, даже если весь мир будешь ненавидеть, - его ты будешь любить. Так любить, что забудешь, как это – ненавидеть. Захочешь его предать, бросить – не сможешь. Захочешь сделать ему больно – сделаешь. Он захочет тебя не прощать за это – простит. Сигарета дымилась в пальцах Юты. Он завороженно смотрел на Тэена. Видимо, тоже думал, что он такой красивый-красивый, даже безобразно пьяный и несущий какой-то бред. - Я получил своего Марка. Мальчишку из Канады. И только через годы понял, что это так отвратительно, когда ты обречен. Коснуться теперь можешь только его, целоваться – только к нему. Конечно, это не так отвратительно, как быть обреченным на смерть, слепоту или тюрьму, но тоже неприятно. - То есть, вы бы не выбрали друг друга, если бы могли выбирать? – уточнил Юта. - Я бы весь мир перерыл, но нашел бы именно его. Не в этой жизни, так в следующей. Не в следующей, так через две. - Ой, придурки вы какие-то, но, пожалуй, смысл в ваших словах есть, - сказал Юта после долгого молчания, после того, как его громко позвал Енхо из комнаты. Он потушил сигарету в пепельнице, поднялся и скрылся за балконной дверью, оставив Марка с Тэеном снова вдвоем. - Ты в порядке? – спросил Марк тихо, наклоняясь к самому уху Тэена. Тот оттолкнул пустую уже бутылку, которая упала и со звоном откатилась, и кивнул. Повернул голову и неловко, пьяно поцеловал. Только Марк знает, как Тэен умеет ненавидеть себя. Что, предвидя это, судьба подписала Тэена чужим именем, чтобы дать шанс на жизнь. Марк знает, что за Тэеном нужно приглядывать постоянно, потому что он пугает. Пугают такие, которые задвинут себя, отдадут все, что у них есть за других, потому что им самим ничего не надо. Ни денег не нужно, ни амбиций никаких нет. У Тэена есть только Марк, и Тэен за Марка – что Цербер перед адскими вратами: сделаешь неверное движение – разорвет на части не разбираясь. Что если самому Тэену шею порвать, - прорастут красные астры да маки, и нужно таскать с собой всегда бинты. Тэен сполз на колени Марка головой и потянул его руку к своим волосам – гладить, и они так и просидели молча, пока небо не вспыхнуло рассветом, пока шум в квартире за стенкой не стих. Тэен выдыхает пар и засовывает красные от холода руки в карманы. Металлический корпус телефона в кармане ледяной и греть пальцы не помогает. Вокруг тишина да тяжелая темнота зимы, несколько фонарей и холодно, черт возьми, как же холодно. Та маленькая боль, что под ребрами, всегда притупляется с наступлением холодов, будто тоже замерзает и уже не справляется так яростно болеть. Тэен щурится в темноту и засовывает пальцы под воротник куртки, греть о шею, о горячее. Орать «Марк Ли, вернись домой, я без тебя подохну, а потом и ты без меня тоже» - тупо, только все нижние этажи перебудишь. Отогретыми пальцами Тэен вытаскивает телефон из кармана и снова нажимает «вызов». Он, конечно, сам виноват. Иногда перегибает с ехидством, иногда – с ревностью, иногда просто перегибает. Они оба сами виноваты. Тэен упорно звонит, когда занято, когда сбрасывают вызов, сбрасывают вызов, сбрасывают вызов. - Да, - устало отвечает Марк раз на десятый. - Ты где? – без всяких предисловий интересуется Тэен. - На остановке. Недалеко убежал, как видишь. - Хотел бы убежать – вызвал бы такси. - Точно. Сейчас мы поговорим и я вызову. - Ну и куда ты пойдешь? Они переговариваются короткими фразами, пока Тэен не доходит до остановки и не садится рядом с Марком. Сует телефон в карман и безнадежно пытается согреть отмороженные пальцы дыханием. Марк косится на него, потом придвигается ближе, шуршит тканью куртки о его плечо. - Я позвонил по этому номеру, - говорит, указывая на плакат. – Хотел узнать, можно ли от тебя отказаться. - И что сказали? – безэмоционально спрашивает Тэен. - Сказали, - говорит Марк, - что никак. Ну почему это все так безнадежно? - Прости, - вместо ответа на вопрос говорит Тэен. – Я должен стать лучше. - Ох. За спинами слышится какой-то глухой треск, как будто ломается лед. Марк невольно вздрагивает и испуганно оборачивается. Эта тьма и холод – это все похоже на зомби-апокалипсис, сейчас из темноты выйдет прямо на них монстр и разорвет их на части. - Не бойся, - говорит Тэен. Марк закидывает свои колени на его. – Ничего не бойся. Там ничего нет. Марк кивает. Кивает еще раз для пущей убедительности. От холода застывают мысли, суставы не гнутся, боль сжимается до маленькой и ничего не значащей. - Ничего ведь нет. – Он окончательно забирается Тэену на колени, обвивает его шею руками и утыкается в воротник носом. – Я звонил в эту службу поддержки, и там сказали, что почти все звонки – это люди, которые хотели бы получить своего партнера еще и как соулмейта. Представляешь? Представляешь, Тэен? Мы так зациклились на своей боли, на своей обреченности, на страхе, что недостаточно хороши друг для друга, что совсем забыли, что нам еще и повезло. Люди, вон, добираются до тех с кем будут год на попутных кроватях, а мы с тобой пять лет уже прожили и еще столько же проживем, а потом еще столько же, пока не умрем в один день от чего-нибудь глупого или не очень. От болезни, может, какой, а то и на самолете разобьемся, или, может, на трассе с управлением не справимся. Главное, что вместе. Люди ведь наугад женятся, а потом друг друга ненавидят. А у меня, Тэен, никого кроме тебя никогда не было, и никогда не будет, и никого не надо. Марк не говорит этого, но Тэен все знает. - Замерз? – отвечает на вопрос вопросом Тэен. Марк кивает, вытирая нос об его воротник. Тогда Тэен подхватывает Марка и встает, держа его как принцессу. Марк и правда цепляется за тэенову шею как принцесса. Все равно вокруг никого, кто мог бы увидеть, да и Тэен далеко не унесет. Тот и правда скоро ставит Марка на землю, и они идут домой уже молча. Молча раздеваются, сидят на полу в обнимку, прислонившись спиной к дивану, и смотрят ночную передачу. Тэен иногда наклоняется поцеловать, и раз на пятый голову не поднимает, а опускает Марку на плечо, чтобы задремать. Просыпается Марк на диване, укрытый одеялом, и с подозрением, что все на свете он проспал. Тэен сидит за своим дорогим, тихо шумящим ноутбуком и, видимо, рисует какой-то очередной сайт. За тем самым ноутбуком, который он чуть не раздолбал ночью, когда орал про «ну почему мне достался ты» и на Марка чуть ли не матерился. Несмотря на метку, несмотря на то, что Марк не дает повода ревновать, Тэен ревнует. Ну еще бы, у него свет на Марке клином и смысл жизни весь в нем, особенно после того, как мать умерла три года назад от лейкемии и оставила ему квартиру и какое-то еще небольшое наследство. - Сколько времени? – спрашивает Марк хриплым голосом. Тэен переводит взгляд от верха экрана вниз и вправо. - Через пятнадцать минут закончится твоя последняя пара, можешь не беспокоиться, весь универ ты уже проспал. - Мог бы разбудить. Марк спинывает одеяло и садится. - Я проснулся минут сорок назад. До этого просыпался еще в половину шестого. Ты ведь не думаешь, что тебя астральная сущность на диван с пола перетащила? - Ничего я не думаю, - огрызается Марк, встает и шлепает босыми ногами до Тэена. Перекидывает ногу через его колени и седлает бедра, тыкаясь носом в тэенову щеку. - Мммм, - неопределенно отвечает Тэен, когда руки Марка ныряют под его кофту. - Я хочу, - с детским упрямством сообщает Марк. – Займись сначала мной, а потом работой. Тэен трудно обдумывает предложение, склонив голову на бок и невидяще глядя Марку куда-то в район ключиц. В конце концов, сделав правильный, как считает Марк, выбор, приникает к этим ключицам губами, попутно сразу и без церемоний запуская руку ему в штаны. Для Тэена самое ужасное в том, что он входит в те шесть-семь процентов населения – страх, что он недостаточно для Марка хорош. Тэену всегда казалось, что его мальчик заслуживает весь мир, а получилось, что лишь его, Тэена, он заслуживает на самом деле. Тэен сам себе ад, и напиваться до беспамятства бессмысленно, все равно проснешься утром собой. Он по своему аду мог бы экскурсии водить, если бы хотел пускать туда кого-то. - Откуда в тебе это? – спрашивает Марк безнадежно, не в первый и не в последний раз, не надеясь на ответ. В свете фонарей макияж для фотосессии, с которой Тэен освободился минут десять назад, кажется довольно жутким. Это черное на его глазах. - М? – поворачивается к нему Тэен и тянет руку коснуться. Коснуться – это естественная потребность, как воздух. А Марку все кажется, что сегодня все в Тэене кричит «помоги мне» и «избавь меня» и «я устал». Он встречает руку Тэена своей и сует их в свой карман, запутываясь их пальцами в лежащих там наушниках. Тонкое, как едва застывший лед на речке, их спокойствие такое тонкое. Если ты родился уже не совсем принадлежа себе, это не значит, что ты будешь любить того единственного беззаветно и бездумно. Может быть, это значит, что для доверия нужно приручить. - Давай прогуляемся? – говорит Марк. – Тут идти минут… тридцать? Тэен дергает плечом и кивает. Марк почему-то так смотрит. - Тебя смущает макияж? У меня есть салфетки, сейчас смою, торопился к тебе и все забыл, - он стряхивает с плеча лямку рюкзака, но Марк останавливает его. – Да не, по-моему классно. Жалко сегодня не выходной, можно было бы переодеться, а потом поехать по ночным тусовкам. - Ага. Чтобы тебя опять облапали какие-то девицы, - фыркает Тэен. Они переговариваются, бредя по еще не уснувшим улицам. - Завтра весна, - говорит вдруг Тэен. – Еще одна весна. Наша шестая. - Уже шестая, - улыбается Марк. Марк Тэена вдоль и поперек изучил, что его медкарту, что его работу, что его самые удачные снимки в отдельную папочку собирает. Шрам на коленке бесчисленное количество раз облизал. - Я тебе не надоел еще, за столько времени? – шутит Марк, хотя прекрасно знает ответ. - Конечно нет, ты ведь мой единственный, - отвечает Тэен подражая его голосу. Единственный. Обниматься, целоваться, трахаться, радоваться как за себя, плакать в плечо, вытирая сопли о рубашку. Не бояться ничего, ни крови глоткой, ни пьяных истерик, ни больных слов. Нужно будет – подбирать в другом городе, в другой стране, да хоть в астрал – выгрызать у страшных призраков чужую душу, которая все равно, что своя. - У тебя когда каникулы? – уточняет Тэен. – Предлагаю уехать на месяц. Сначала покажу тебя твоим родителям, а потом махнем в Америку. Обними своего мальчика, свое разочарование. Поцелуй его глаза, скулы, губы. Прижми к себе крепче. Скажи, что все равно его любишь, любишь, любишь. Несмотря ни на что любишь. Подхвати его дома под бедрами, усади на стол, разбей забытую тарелку случайно. Завтра он вцепится тебе в воротник, захочет сказать обидное, но сдержит себя. Послезавтра тебе покажется, что он вляпался в неприятности. Почему нет условия, что «ты не можешь солгать своему соулмейту»? Только через неделю он убедит тебя, что нет никаких неприятностей. Еще через год он научится любить не только тебя. Он полюбит себя тоже. Потому что он красивый, и умный, и стоит многого. Пусть прекратит плакать, когда думает, что ты не видишь. Потребуй помочь с заданием, вместе нальете столько воды в твое эссе, что хватит на большое-большое озеро. Вы даже не захотите заводить кота или собаку, потому что вам хорошо только вдвоем. Вам ведь так повезло. Вам не зря завидуют. Не нужно искать кого-то, бегать по бесполезным свиданиям, пытаться полюбить и ненавидеть, и ненавидеть себя. - Тэен? - М? – снова отвечает Тэен. Они уже почти подошли к подъезду. - Хочу дорогую побрякулечку. - Браслет какой? – усмехается Тэен, пытаясь отыскать ключи в рюкзаке. Марк, подумав, кивает. - Выберем что-нибудь. - Я люблю тебя, - заявляет Марк. - А то я не знаю. Вместо ответа Марк прижимается к губам Тэена своими.