Escape

Дерьмо. Это все, что думал и чувствовал Блейн в этот момент. Какого хуя ему было настолько жаль? И Курта, и что это произошло в целом. Его сердце давным-давно потеряло свое тепло, если вообще можно говорить подобным образом о мышце, что перегоняет кровь. Он сделал столько дерьма в своей жизни посторонним людям, но у этого всегда было какое-то оправдание. А теперь он, выходит, разрушил чьи-то мечты и… Ладно, он помнил, что когда-то давно и сам был мальчиком, который мечтал о первом разе. Это было давно. И он стыдился этого, потому что все его друзья трахали кого попало лет с тринадцати, а он все ждал. И зря. Потому что жизнь — не сказка, не эпизод любимого сериала. Ты можешь мечтать сколько угодно, но в итоге тебя ткнут мордой в дерьмо. Но он не хотел мстить Курту за свою испорченную жизнь и планы. Он вообще не хотел его касаться, если уж на то пошло, и он не единожды говорил об этом вслух. Этому придурку стоило просто думать головой, вовремя закрыть рот, и уйти в комнату, замотавшись в полотенце, а не светить своими прелестями или как это называется вообще у мальчика с киской. Руки все еще были испачканы кровью Курта, Блейн все еще слышал его плач из душевой кабины, но все это не значило, что он вдруг станет нежным любовником. Открыв дверцу, Блейн всего на секунду задержал взгляд на мальчике, затем смыл кровь с рук, и выключил воду. — Блять, прости. Я не так тебя понял, очевидно, но тебе не стоило доводить меня. Это будет тебе уроком держать язык за зубами и не играть с огнем, — холодно заметил Блейн, чтобы не выдавать слабости. — И я… Не думаю, что я на самом деле сделал это. Просто, возможно, надрыв или что-то такое, — пробурчал он следом, снимая с крючка чистое полотенце и заворачивая мокрого насквозь юношу в него, опустившись на дно кабинки рядом. — Вставай. Я переодену тебя в свои вещи в комнате, чтобы ты не заболел, а затем пристегну обратно, — добавил он последнюю фразу с некоторой задержкой, чтобы Курт не думал, словно что-то изменилось. Курт даже не открывал глаз, слушая брюнета. Блядь, у него хватало наглости выставлять Курта виноватым? Серьезно? Конечно, это ведь Хаммел взял его руку и затолкать пальцы в свою киску. — Надрыв? Конечно. Разрыв. Моих внутренних органов, — прохрипел Курт, наконец открывая глаза. Он откинул от себя руки Андерсона, заворачиваясь в полотенце и желая просто исчезнуть. Навсегда. Забыть все, что было здесь, все эти семь дней и уж тем более именно этот день. — Убери руки. Я сам, — произнес юноша, с трудом поднимаясь с места и отправился в спальню, еле передвигая ноги. Боль между ними напоминала о том, что произошло, как и слезы, что катились по щекам, несмотря на то, что сам Курт был тихим и не говорил ни слова. В комнате Хаммел скинул с себя полотенце и забрался на кровать, накрываясь одеялом и сворачиваясь калачиком. Когда Блейн принес одежду, Курт медленно натянул на себя штаны и стянул с себя мокрую футболку, заменяя сухой. Он молча вытянул одну руку, правую, не ту, что уже болела от наручников, и накрылся с головой одеялом. — Я убью тебя, — зашептал Курт, когда Блейн подошел, чтобы снова пристегнуть его. — Я обещаю тебе. Как только я выйду отсюда, я убью тебя. Ты сбежишь из страны, я знаю, я слышал, но я найду и убью тебя. Найму таких же как ты придурков, чтобы они нашли тебя, а когда они сделают это, я вернусь. Я вернусь и лично пущу пулю в твою кудрявую голову, — тихо шептал Хаммел. Блейн закатил глаза, не реагируя на слова мальчишки, и молча пристегнул его снова, тут же выходя из комнаты. Прошел час или около того, за которые Блейн сам позавтракал и посмотрел немного телевизор. Единственное чудо техники, что было ему доступно. И откуда, интересно, Курт мог слышать? Он просто блефовал. С того момента, как Блейн затащил его в машину, он ни с кем не говорил. Их привезли в этот дом на машине, затем ее забрали, как и мобильный телефон Блейна, чтобы их не выследили. Разве что Андерсон говорил во сне, а в доме были тонкие стены. Стены были и правда тонкими, тут не поспоришь. Если бы он говорил тут негромко, мальчишка наверху все бы слышал. Спустя еще час, Блейн поднялся в комнату к Курту, замечая, что к еде тот не притронулся. Пленник спал, дремал, или делал вид, но в любом случае Блейн подошел ближе и заметил, что тот дрожит даже под одеялом. Повинуясь мгновенному порыву, Блейн снял с себя объемную серую толстовку и засунул ее под одеяло, накрывая Курта. Его волосы все еще были влажными, и было бы неплохо, чтобы он все-таки надел толстовку и капюшон. В доме было прохладно и лечить его не хотелось. Блейн думал было выйти из комнаты, но, зачем-то, вместо этого обошел кровать и лег на свободную половину, складывая руки на груди и молча глядя в окно, за которым сгущались сумерки. Солнце садилось рано, а его охуенно грызло чувство вины, несмотря на то, что он не собирался никому в этом признаваться. Когда брюнет вышел из комнаты, Хаммел не двинулся с места. Есть не то что не хотелось, Курта просто тошнило от еды. В желудке все стояло комом, а Курта било мелкой дрожью, от холода или от истерики. Перед глазами стояла эта картина, будто Курт наблюдал за этим всем со стороны. Хаммел пытался уснуть, но даже во сне он видел все это. Раскрыв глаза Курт потянулся за ведром и опустошил желудок, что был наполнен желчью. После этого Курт не спал. В доме и правда становилось слишком холодно, а может это из-за того, что Курт никак не мог успокоиться. Он услышал тяжелые шаги за стеной и закрыл глаза, решив, что притвориться спящим отличная идея. Хаммел молча надел толстовку, надевая капюшон и крепче кутаясь в одеяло. — Уходи, — тихо попросил Курт, открывая глаза и глядя в стену напротив. — Что ты еще хочешь? Довести дело до конца? Убить меня? Лучше убей сразу, как только сделаешь это. Я не выдержу еще одного раза, — тихо хрипел Курт, вытирая слезы с щек. — Господи, да успокойся ты, — вздохнул Блейн, услышав, что мальчишка не спит. — Мне правда жаль, но я просто вставил тебе пальцы в киску. Много кто мастурбирует в твоем возрасте и пальцами и игрушками. Я даже не трахнул тебя, так что фактически это нельзя считать лишением девственности. Это как… прием у врача. Хуевого врача, не спорю. И трахать я тебя больше не планирую, не переживай. — А я не мастурбирую. Ни пальцами, ни игрушками, — прошипел Курт, так и не поворачиваясь к Блейну. Ну, конечно, он немного наврал брюнету, и Курт иногда мастурбировал пальцами, но этому кретину знать об этом не обязательно. Блейн успокоился немного, когда Курт надел на себя толстовку, и хотел было добавить что-то еще, но услышал шум мотора под окном. Поднявшись резко с кровати, мужчина осторожно и медленно подошел к окну, и облегченно выдохнул. Все закончилось. Наконец. — Радуйся. Скоро ты сможешь уже нанимать киллера и все такое, — заметил он, повернувшись к мальчишке лицом. — Только сейчас лежи смирно. Я не шучу. Если все хорошо и твой отец сделал то, что от него требовали — я приду, отстегну тебя, и ты поедешь домой. Но если нет… Я серьезно советую тебе молчать. Джек и близко не такой терпеливый, как я. Если ты хоть пискнешь — он выбьет тебе зубы. Хаммел напрягся, когда услышал шум мотора, но потом слабо улыбнулся, услышав слова Блейна, что все закончилось. Неужели это и правда случилось? Неужели Курт вернется домой, к отцу и Кэрол? Неужели все и правда закончится? Ради этого Хаммел готов был лежать молча, слушаться Блейна, да и вообще, делать все, что угодно, лишь бы его уже отпустили домой. Блейн вышел из комнаты, плотно закрывая за собой дверь, и спустился вниз. Он знал, как громко говорит Джек и понимал, что Курт будет слышать каждое слово. Нужно было подать знак или что-то вроде того, чтобы этот придурок не сказал лишнего. Впрочем, видимо, это не имело смысла. Мужчина вошел в дом, они поздоровались, но уже по одному его виду Блейн понял, что ничерта не в порядке. — Хаммела ебнул какой-то приступ. Наши считают, что долго он не протянет. Подписать он нихуя не успел, так что и пиздюка этого нет смысла тут держать. Вонь поднимет, все планы собьет боссу. — Окей, мне привести его? — Да нахуй, — сплюнул мужчина и, достав из-за пояса пистолет, легко бросил его Блейну, несмотря на то, что у Андерсона было и свое оружие здесь. — Пойди и пристрели его наверху. Быстро выроем ему яму, скинем, да поедем домой. Босс сказал, что ты все равно сделал все, что нужно, так что все, о чем вы договаривались, в силе. Подкинешь меня до города, а дальше в аэропорт и все будет чики-пики! Мужчина хохотнул, Блейн молча кивнул. — Я телек пока гляну! — крикнул он, входя в гостиную. — Ты только не тяни. Бошку прострели, да и неси сюда, не хочу воплей слышать. Не ответив ничего, Блейн перехватил оружие из руки в руку, и спокойным шагом направился наверх, в комнату Курта. Курт притих в своей комнат, внимательно слушая, о чем говорит брюнет и некий Джек, как назвал его первый. Слава богу, в этом доме были очень тонкие стены. Новости словно окатили Курта волной холодной воды. Его отец при смерти. Он не сделал того, чего от него хотели. Сейчас Курта убьют. Наверное, Хаммелу никогда не было так страшно, как сейчас, когда он слышал тяжелые шаги Блейна за дверью. Конечно, он понимал, что брюнет не оставит его в живых, ведь то, как обращался с ним Курт, не давало ему и шанса на жизнь. Курт с видом загнанного котенка встретил Блейна взглядом, даже не раскрывая рта. Он одним взглядом умолял, присев на колени на кровати. — Пожалуйста, — одними губами прошептал Курт, а после опустил голову и крепко зажмурился, когда Блейн поднял руку и навел на него пистолет. Курт не слышал ничего, кроме биения собственного сердца, и молча ждал своей казни со слезами на глазах.