Escape

Курт, очевидно, все-таки пьянел. И это было достаточно заметно. Если бы у Блейна в голове был мозг, он бы принес мальчишке минералки, отвел умыться холодной водой, и уложил бы в кровать, предварительно рассказав, что нужно делать, если у него начнутся вертолеты. Но мозг Блейна жил в штанах. Ему казалось, что он может всего на один вечер отпустить себя, и позволить сделать что-то непривычное, пускай даже и глупое. Допив очередной стакан вина, и понимая, что в его бутылке осталось всего ничего, Блейн все-таки поднялся с дивана и подошел к мальчику. — Я не танцую. Вообще. Во всяком случае, я очень давно не делал этого. Так что давай я буду стоять, а ты двигать ногами. Но только не очень быстро. И вообще. Блейн обхватил талию Курта руками, легко отрывая его от пола и ставя ногами на свои ноги. Теперь он мог легко топтаться на месте, и не нужно было думать, что Курт захочет двигаться иначе. Скользнув руками по талии юноши, он принялся двигаться в ритм негромкой музыки, надеясь, что когда та сменится на быструю, Курт уже передумает танцевать. Хаммел улыбнулся, когда Блейн все-таки поднялся с дивана, и не совсем твердой походкой подошел к нему. — Хорошо, я понял. Никаких быстрых движений, — кивнул Курт с улыбкой, и тихо охнул, когда Блейн оторвал его от пола. Он обнял мужчину за плечи и положил голову ему на плечо. А еще Блейн надеялся, что он не натворит ничего за эти пару минут под влиянием запаха кожи Курта. Наклонив голову, он коснулся кончиком носа шеи юноши, и тут же отстранился, надеясь, что Курт ничего не заметил. Сердце Курта колотилось, как сумасшедшее, ведь Блейн был так близко, и все это было так…странно и правильно. Разве странное может быть правильным? Сейчас Курт думал, что да. Ведь руки Блейна будто были созданы, чтобы обнимать Курта за талию, а руки Курта созданы для того, чтобы мягко обнимать его за плечи. Когда кончик носа Блейна легко скользнул по шее мальчика, у Курта вырвался громкий вздох, а по телу побежала стая мурашек. Курт удобнее сложил руки на плечах Андерсона, и легко провел кончиками пальцев по шее, поглаживая ее большим пальцем. Ну разве это может быть неправильно? Это был словно сон, до жути приятный и… Курт не хотел, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Кажется, музыка уже давно сменилась на более быструю, или, наоборот, еще более медленную, но Хаммел продолжал стоять, обнимая мужчину. Эта ночь определенно все изменит. Она уже многое изменила. — Сегодня в магазине… — начал Курт, нервно сглотнув. Но если он не спросит сейчас, то не решится спросить никогда. — Ты хотел поцеловать меня. Я знаю это, я…даже не думай отрицать. Ты…все еще хочешь этого? То есть…ты можешь поцеловать меня, если хочешь… — тихо прошептал Хаммел, поднимая голову и глядя на Блейна. — То, что я хочу поцеловать тебя, не значит, что я имею на это хоть какое-то право, — тихо ответил Блейн, переводя взгляд с глаз Курта на его губы, и в один миг чувствуя себя более несчастным, чем когда-либо. Он не целовал никого так давно и хотел поцеловать Курта больше всего на свете, но не мог. Он был слишком взрослым, слишком плохим, слишком испорченным и слишком не имеющим будущего. Он не мог позволить Курту влюбиться в себя. Как и не мог этого запретить. — Обычно я не говорю много, как ты мог заметить, — начал Блейн, продолжая одной рукой обнимать Курта за талию, а вторую положил на его щеку, нежно, насколько умел, проводя по ней пальцами, — но я скажу. Я не хочу, чтобы ты привязывался ко мне. И если меня не станет, а ты сможешь спастись, я хочу, чтобы ты не вспоминал обо мне, не заставлял меня вставать каким угодно образом между тобой и будущим. Потому что я не хороший человек, не благородный, не светлый образ. Так сошлись обстоятельства. Я не смог убить тебя. Если получится, я верну тебя домой. Но это не значит, что я хороший. Это просто значит, что ты стал для меня особенным. Блейн наклонил голову, прижимаясь ко лбу Курта, и добавил уже тише: — Но если мы не сможем добраться до Нью-Йорка обратно… И если у нас не будет никакого завтра, то глупо отказывать себе в том, чего хочешь. А еще помни, что я пьян, и не факт, что подтвержу свои слова с утра. — Ты не можешь запретить мне привязываться к тебе. Тем более ты уже опоздал. Я и дня без тебя не могу представить, я… — Хаммел вовремя решил прикусить язык и облизал пересохшие губы. — Я дорожу тобой. И я знаю, что ты был не лучшим человеком и… Но люди меняются, правда? Я не требую от тебя быть образцом правильности, и мне не хочется этого, потому что тогда ты будешь не ты. Ты говоришь, что ты не особенный, но не думаешь, что ты тоже можешь быть особенным для кого-то. Например, для меня. Я не знаю, что будет с нами завтра, и тем более не знаю, вернемся мы домой или нет, но сейчас… Сейчас есть только я и ты. Это все, что важно для меня на данный момент. И я тоже слишком пьян, так что не хочу, чтобы ты переживал завтра по этому поводу, — улыбнулся Хаммел. Конечно он расстраивался от слов Блейна о том, что он в его жизни не насовсем. И о том, что Блейн уверен, что его убьют. Курт уже настроил себе воздушных замков, где они будут жить долго и счастливо, когда вернутся в Нью-Йорк, и это был самый лучший расклад для Курта. И конечно, Курт будет вспоминать о нем, если вдруг его не станет… Но об этом Курт старался не думать вообще. Блейн улыбнулся уголком губ и наклонил голову, прижимаясь к губам Курта. Он притянул мальчика к себе за талию, а вторую руку запустил в его волосы, приоткрывая его рот собственным языком, нежно прикусывая нижнюю губу и углубляя поцелуй, шумно выдохнув через нос. Хаммелу казалось, что его сердце остановилось на секунду, а потом начало биться с новой силой, когда Блейн легко поцеловал его. Глаза Хаммела прикрылись, а губы послушно распахнулись, когда горячий, и немного горький от алкоголя, язык Блейна скользнул внутрь. Курт старался двигать губами, как это обычно делают в фильмах, ведь он никогда не целовался, и был уверен, что Андерсон понял это. Неловкий Курт выдавал себя с потрохами. Хаммел не смог сдержать тихое хныканье, когда язык Блейна коснулся его, ведь это было так…волнующе, возбуждающе, что у Курта тряслись колени, и если бы Блейн не держал его так крепко, он бы уже рухнул к ногам мужчины, которому только что подарил свой первый поцелуй. Теперь первое, о чем Блейн думал — это не зайти слишком далеко. С одной стороны, не факт, что у них было время. С другой стороны, у них и так все было неправильно, так могли они хоть что-то делать постепенно, наслаждаясь каждым шагом? Если только утром он не поймет, что поступил неправильно, и не станет снова делать вид, что практически не знает Курта. Снова с легкостью оторвав мальчика от пола, на этот раз Блейн подхватил его под бедра, плавно сжимая ягодицы, и, не разрывая поцелуй, прошел к дивану, опускаясь на него и усаживая Курта верхом на себя. — Это ничего не значит, — заметил Блейн, оторвавшись от губ мальчика, ловя его взгляд и тут же прижимаясь к ним снова, потому что сложно было бороться с желанием его целовать. — Это все вино. И не думай, что если я потанцевал с тобой, или если я поцеловал тебя, или если я усадил тебя к себе на колени, я стану теперь милым или что-то вроде того, — грозно добавил Блейн, старательно хмуря брови, и, в противовес собственным словам, проводя рукой по спине Курта слишком нежно. И по его животу. И талии. И по ребрам, поднимаясь к груди и нежно проводя большим пальцем по соску мальчика под футболкой Блейна. Насколько далеко готов был зайти Курт? Насколько Блейн это позволит. А Блейн мог позволить многое, и Хаммел уже свыкся с мыслью о том, что он потеряет девственность. Ну, нормально потеряет. Но готов ли он был к этому морально? Эти терзания сводили с ума, как и то, как крепко руки Андерсона держали его, подхватив под бедра, мягко и аккуратно сжимая их. Волна жара прошла по телу Курта, стоило ему присесть на бедра мужчины. В его трусиках становилось влажно от одного поцелуя и уверенных рук, что бродили по юному телу. Но в этот раз все было по-другому. Приятно. Курт хотел этого. Курт хотел продолжения. — Ты не должен думать, что у нас отношения. Или что-то еще. У меня не бывает отношений. И я очень давно не целовался, — пробормотал Блейн. Мальчишка кивал на все слова Андерсона, не отрывая взгляда от его губ, что несли всякую чушь. Он тянулся к нему, теперь без стеснения воруя сладкие поцелуи с губ между фразами, что говорил Блейн. Курт усмехнулся, когда тот показушно нахмурился, говоря о том, что это все вино, и он не будет милым, что он все тот же Блейн, но его руки, что нежно гладили тело юноши, да и тело самого Андерсона, говорили об обратном. Как бы Блейн ни пытался обмануть парня, Хаммел видел его насквозь. Тихий стон сорвался с губ, что покраснели от поцелуев, когда Блейн медленно, словно мучая мальчика, обвел его сосок, а бедра Курта покорно двинулись ближе в поисках контакта. Пусть Курт в этом плане был абсолютной неумехой, его тело реагировало за него, заставляя прогнуться в спине, словно предлагая этому мужчине себя всего на блюдце. — Блейн, — начал Курт, спускаясь поцелуями от губ Андерсона по щеке, подбородку, прямо к шее, изучая ее губами. — Я понял, заткнись, — пробурчал Курт, в надежде прекратить бурчание Андерсона. — Ты совсем меня не боишься, — вздохнул Блейн, стараясь игнорировать подступающее возбуждение от неумелых, но вполне уверенных поцелуев мальчишки. — И тебя явно не шлепали в детстве, а надо было. И я все еще могу заняться твоим воспитанием прямо сейчас. Мне частенько хотелось тебя перегнуть через колени, когда ты забывался и не думал о том, что иногда стоит прикусить язык. Бляяяять… Блейн вздрогнул, чувствуя волну мурашек по телу, когда губы Курта коснулись чувствительной ямки под ухом Блейна, заставляя его коротко застонать и шумно выдохнуть. Он с легкостью опрокинул мальчика на диван, нависая над ним и между его разведенными ногами, плавно прижимаясь бедрами к нему и давая почувствовать свой твердеющий член через тонкую ткань домашних шортиков и белья Курта. Технически, он уже был знаком с членом Блейна своей прекрасной попкой, но Блейн был не против напомнить ему размер. И что не стоило просто так дразнить его, если не хочешь… Хотя о чем это он? Очевидно, Курт хотел. Маленькая грязная… Или теперь он не должен был говорить такого даже в собственных мыслях? Хотя это заводило его. Невинная детка, играющая роль шлюшки на публику. Он бы хотел трогать Курта при всех, и при этом сходить с ума от ревности, если бы кто-то смотрел на них. — Что ты делаешь со мной, Курт? — тихо спросил Блейн, с трудом разорвав очередной глубокий поцелуй и глядя в глаза мальчика, тяжело дыша. — Я не хочу спешить. Даже если у нас осталось пару часов, я хочу… Делать все постепенно. И учить тебя всему. Показывать тебе это… Не то чтобы я был великим любовником, и я не очень хорош в доставлении удовольствия, но мне бы хотелось раскрыть тебя. Если уж я стал твоим первым, я не хочу окончательно испортить ощущения и представления о сексе. Ты не против? И ты вообще понимаешь меня? Потому что я правда отвык говорить так много, и это ощущается странно.