Escape

Блейну, правда, пришлось еще избавиться от презерватива, потому что лежать в нем было ощущение не из приятных. Но как только тот оказался завязан и выброшен, Блейн крепче прижал мальчика к себе, закинул его ногу на свое бедро и уткнулся носом в шею Курта. Пару минут или даже дольше он просто лежал, прикрыв глаза, и наслаждался собственными ощущениями и близостью Курта. Он старался не думать ни о чем, не загадывать и не планировать. За день многое может поменяться, еще больше за месяц. Что уж говорить о годе или годах. Правда, сейчас Блейну было все равно, где именно он будет. В какой стране или даже на каком континенте. Главное быть с Куртом. Ну и не в тюрьме, желательно. — Как думаешь, когда ты вернешься обратно… Если у нас все получится и меня отпустят в Австралию… Не поймешь ли ты, что я не похож на мальчиков, которые окружали тебя все это время? И что я не похож на принца. И что твоя жизнь в Нью-Йорке может быть куда лучше, чем жизнь рядом со мной? Я не прошу гарантий, нет. Просто интересно, что думаешь ты сам на этот счет, — поинтересовался Блейн, приподнимая голову и сдерживая зевок, потому что после оргазма его знатно разморило. Курт немного нахмурился, когда Андерсон снова зашевелился, но потом расслабленно прикрыл глаза, иногда оставляя которкие, мягкие поцелуи на крепкой груди мужчины. Он уже почти заснул, когда услышал голос Блейна и это заставило его снова распахнуть глаза и даже немного привстать, чтобы смотреть в глаза Блейну. — Я уже понял, что ты совершенно не такой, как другие. И это меня привлекает в тебе. Не только это, конечно, но это тоже, — тихо начал Курт. — Никому из тех «Мальчиков» я не могу доверять. Тем более так как тебе. И никто из них не будет рисковать своей жизнью ради меня. А ты делаешь это каждый день. А по поводу Нью-Йорка…я люблю этот город. Это город мечты и я был бы счастлив быть там с тобой, но если это невозможно, а мы оба знаем что это так, то я буду счастлив быть с тобой везде. Потому что с тех самых пор, как отец стал конгрессменом я не был счастлив там. Тем более не был счастлив так, как сейчас, — произнес Хаммел с улыбкой. — Неужели ты еще не понял, дурачок. Я люблю тебя и да, я сказал это, так что ты еще долго от меня не отвертишься. Потому что…ты можешь представить меня без тебя? Или себя без меня? Потому что я, кажется, совершенно забыл каково это, — прошептал Курт опуская глаза. Да он был чувствительной личностью, но это немного трудно, каждый раз открываться перед человеком словно в первый. Блейн приподнял голову Курта за подбородок, чтобы смотреть в его глаза. Он все ещё не мог сказать все, что чувствовал и о чем думал, но ему нравилось смотреть в глаза Курта. Нравилось видеть в них целую Вселенную и понимать, что она принадлежит только им двоим. Было так волнительно, по-прежнему, осознавать, что он стал для Курт первым во многих вещах и планировал стать ещё в больших. Потому что он и правда не собирался отпускать Курта. Ни за что. Если он будет жив, он будет рядом с этим мальчиком. Любой ценой. — Не могу представить и не хочу, — уверенно поговорил Блейн и легонько поцеловал Курта в губы. — И мне нравится, с какой уверенностью ты говоришь об этом. Такая маленькая изящная детка, совсем ещё котенок, а столько уверенности и силы духа. Я не перестаю восхищаться тобой. Редкость — когда я не разочаровываюсь в людях. А в тебя же я влюбляюсь с каждым днём все сильнее. Из пустой куколки с замашками истерички ты превратился для меня в храброго, прекрасного юношу, мудрости которого мне стоит поучиться. И вообще многому стоит. Потому что ты настоящее совершенство со всеми своими несовершенствами… Блейн нежно улыбнулся Курту и смущённо отвёл взгляд, понимая, что слишком на себя не похож. Курт долго смотрел в глаза напротив со слабой улыбкой. Странно, но там, в доме, когда он бы пристегнут наручниками, он не замечал всей красоты этих медовых глаз. Он не замечал маленькие, зеленые вкрапления, что совершенно не портили цвет, а совсем наоборот — делали его глаза еще более красивыми. А эти пушистые ресницы, густые и черные… Блейн был невероятно красив, а Курт был счастливчиком, раз ему удалось обратить внимание Андерсона. И сделать это не только на сексе. Хаммел улыбнулся легкому поцелую и удобнее устроился рядом с Блейном. На самом деле Курт просто снова залез сверху, складывая руки в замок на груди мужчины и положив на них свой подбородок. — У нас на двоих еще целая жизнь, так что…я еще не раз успею разочаровать тебя. И не отрицай, люди всегда делают это. Ты разочаруешь меня, я разочарую тебя, но… от этого мы не перестанем любить друг друга. Все мы делаем ошибки и это нормально, в этом нет ничего плохого. Но я боюсь, что однажды ты уйдёшь. Разочаруешься слишком сильно и просто…закроешь дверь с той стороны. Потому что все это делают, — тихо шепнул Курт, пожимая плечами и упираясь лбом в свои ладони, что были сложены на груди Блейна. Отец разочаровался в нем, когда понял, что Курту совершенно не интересен семейный бизнес. Что для Курта интереснее мода, дизайн, Бродвей, на котором мальчишка спускал кучу денег. Поэтому его отец проводил больше времени с Финном, который лишь неловко улыбался Курту в эти моменты, ведь он совершенно не виноват, что Берт видит его на своем месте больше, чем родного сына. И Курт совершенно не обижался на это, он просто скучал по своему отцу… — Так, эм… Хочешь поспать немного или сделать тебе сендвич? — улыбнулся Хаммел, стараясь перевести немного неловкую для них двоих тему. — Я бы не отказался еще полежать в ванне, потому что это было просто…волшебно. Почти как каждый наш поцелуй, только ванна немного проигрывает, — тихо рассмеялся Курт, целуя Блейна в уголок губ. — Я ужасно хочу спать, потому что меня разморило, но я не хочу потерять ни единой минуты нашего идеального дня. Может быть, мы начнем готовку? Если ты хочешь сделать торт, его нужно будет пропитать! Это я помню из рассказов… мамы, — Блейн на секунду отвел взгляд и вернул его обратно к лицу Курта, криво улыбаясь. Какая разница, какими людьми были его родителями, каким сыном он сам был для них, если сейчас у него был Курт? Курт, который был для него идеалом и для которого он сам был, кажется, не так уж плох. — Ты можешь немного поспать, пока я вернусь в ванну и начну готовить. Так что не переживай об этом, — улыбнулся Хаммел, после тяжело вздыхая, при взгляде на Андерсона. В нем было столько тайн, секретов, казалось шрамов, что сделали его таким. Озлобленным на весь мир, не доверяющим никому. Наверное, мальчик, в силу возраста, даже не осознавал, какое дерьмо живет в душе у Блейна. Ну и потому что Блейн сам не говорил об этом пока. Не мог осознать, как чувствуют себя те, от кого отказались. И хорошо, что не мог, на самом деле. Блейн не хотел бы такой участи для Курта. Но он был безгранично благодарен ему за то, что после всех этих лет мальчик подарил ему ощущение нужности и важности для кого-то. Хантер ценил его, но ценил, как звено в цепи, а не как личность. И теперь был Курт. Его Курт. Маленькое совершенство, которое смотрело на него, как на Бога. — Я люблю тебя, — проговорил Блейн. Во всяком случае, ему показалось, что он проговорил. Голос был невероятно тихим, а слова давались с трудом. Он думал, что достаточно сильный, чтобы сказать что угодно, но слова любви, которых он не говорил очень и очень давно, буквально еле вылезли из его глотки, и Блейн тут же зажмурился и откинул голову назад, чтобы Курт не смог видеть его лица. Он был смущен и ошарашен тем, что все-таки сказал это. Вслух. И осознал. Ведь какая разница, сколько прошло времени? Никто не измеряет любовь днями или часами. Он прожил так много лет, не испытывая ничего подобного, но сейчас совершенно точно знал, что это оно. Его первая и единственная любовь, заключенная в хрупком изящном теле. Хаммел удивленно поднял брови, но широко улыбнулся, услышав три заветных слова тихим шепотом. Это было так…интимно. Намного интимнее, чем секс. Это тихое признание вызвало у Курта стаю мурашек, что побежали по бледному телу… — Я тоже люблю тебя, — начал Курт, поднимаясь немного выше на мужчине, упираясь на локти, чтобы заглянуть в его глаза. — И я не буду расспрашивать тебя о твоей жизни или о твоей семье. Ты расскажешь мне все сам, когда захочешь этого. И…я вижу, что у тебя внутри столько всего…столько боли ты пережил и столько шрамов осталось. Но я обещаю, я все залечу. Залюблю. Зацелую, — шептал Курт, мягко целуя Блейна в уголок губ. — Перестань меня смущать, — проворчал Блейн, подминая Курта под себя и целуя его под видом желания просто занять чем-то рот Курта, но на самом деле просто не зная, как выразить все свои эмоции и всю свою благодарность этому мальчику. Как можно было быть таким юным, но таким мудрым и таким замечательным? Блейну впервые за все это время стало стыдно, что он так сильно хотел украсть Курта у его семьи и увезти на край света. Он просто не заслужил такого Курта в своё распоряжение. Он действительно должен был делить его с остальным миром просто потому что Курт был слишком хорошим для него одного. Не в сексе, конечно, Боже упаси. Но больше людей должны были узнать это маленькое солнышко и иметь возможность восхищаться им хотя бы в половину так сильно, как Блейн. — Ладно. Но если я посплю сейчас, то ты ночью не уснёшь, — шепнул Блейн и лёг на бок, чтобы Курт смог уйти. Он натянул одеяло до носа и сладко зевнул, улыбаясь. — Только разбуди меня через часок, хорошо? Не хочу проспать возможность заняться с тобой сексом на кухонном столе, отвлекая от всего на свете, — прошептал мужчина, уже прикрывая глаза и снова зевая. — Я лишь… — начал Курт, но потом громко рассмеялся в поцелуй. Блейн был милым и безумно очаровательным, как бы он не старался показаться грубым и хмурым. Может любой другой бы и испугался Блейна, но теперь это точно не Курт. После того, как Андерсон лишил его невинности целуя, обнимая и с тихим шепотом о том, какой он красивый, Курт увидел совершенно другую сторону Блейна. Конечно, она мелькала и раньше, но тогда Курт понял, что не все потеряно и Блейна не сожрала та тьма, что внутри него. Разделяя поцелуи с Блейном, Курт обнял его за шею, прижимая ближе к себе. Разве он может быть более счастливым, чем сейчас? Каждый день с Блейном, Хаммел встречал с улыбкой, потому что был уверен, что сегодня Андерсон сделает его более счастливым, чем вчера. — Ну, я думаю, что если ты опьянеешь немного, то тебя быстро свалит и ночью, так что… — Курт пожал плечами и сел на кровати, рядом с Блейном. Он оставил несколько коротких поцелуев на губах Блейна и улыбнулся. — Хорошо. Через час я разбужу тебя, — с тихим смехом рассмеялся Курт и оставил мужчину одного, отправляясь в ванную. Курт еще немного полежал в ванне, понимая, что одному принимать ванну не так хорошо, как с Блейном. После надев белье и футболку Блейна — это уже было некой традицией, — и отправился на кухню, начиная готовку. Когда коржи для торта уже запеклись и Курт отправил их пропитываться, он решил разбудить брюнета. Хаммел присел на край кровати, улыбаясь Блейну, что так мило спал, сладко посапыва, и аккуратно провел по его кудряшкам. — Блейн, просыпайся, солнышко, — шепнул Курт, наклоняясь немного и оставляя короткие поцелуи на губах Андерсона. — Солнышко, проснись. Последние минут десять Блейн просто дремал и через сон слышал шаги Курта и то, что он делал на кухне. Вставать все равно было лень пока, так что мужчина то проваливался в сон, то просыпался снова. Теперь же его губы мимо воли растянулись в улыбке и он открыл глаза, сонно моргая. Поймав Курта за футболку, он утащил его к себе в кровать, крепко прижал и уткнулся носом в шею, делая несколько глубоких вдохов. Наслаждаться запахом Курта и использовать его как гарантию того, что все хорошо, — становилось привычкой. — Будешь будить меня так и дальше, я стану требовать подгузники и соску, а тебя буду называть мамочкой, — пробурчал Блейн, зевая и нежно целуя мальчика в шею. Несмотря на то, что сон был коротким и перед ним они занимались сексом, Блейн был снова немного возбужден и с трудом сдерживался от того, чтобы не начать тереться о мальчика. — Как насчет того, чтобы я сходил в душ освежиться немного, а ты пока подберешь что-то похожее на фартук, наденешь его на голое тело и будет очень-очень занят готовкой, нагнувшись над столешницей? — прошептал Блейн одно из своих многочисленных желаний на этот праздничный день, а заодно и его эротическую фантазию, которую прежде не было шанса воплотить в жизнь, потому что он ни с кем не жил, не встречался и никто ему ничего не готовил. Хаммел тихо рассмеялся и удобнее устроился на кровати, когда Блейн уложил его рядом. — Мне просто нравится заботиться о тебе, вот и все, — шепнул Курт, обнимая брюнета и мягко целуя в макушку. Он крепче прижал к себе Андерсона и принялся мягко гладить его по голове. — Тем более ты сам будишь меня так же мило. Даже завтрак мне приносил! — проговорил Курт, продолжая улыбаться. — Я не против, чтобы ты сходил в душ и освежился, но раздеваться я не стану. Тем более, тебе ничего не мешает раздеть меня самому, — тихо усмехнулся Хаммел, закидывая одну ногу на бедро мужчины. — Я уже почти все закончил, так что остался только торт. Ну и закончить с пиццей. Так что, когда ты выйдешь из душа, мы начнем делать торт, — улыбнулся Курт, присаживаясь на кровати. — Давай, поднимай задницу и иди в душ. А я закончу с пиццей. Только сначала поцелуй, — улыбнулся Курт, наклоняясь к мужчине и вытягивая губы. Блейн надул губы и пробурчал: — Но я хочу! Это была моя эротическая фантазия! Я так мечтал о таком, а ты отказываешь мне в такой мелочи в день моего рождения. Ну что это вообще такое? Сложно тебе, что ли… Не буду целовать. Как ты там сказал? «Тем более, тебе ничего не мешает поцеловать меня самому». Но не сейчас. Блейн поднялся с кровати, прошелся к сумке, достал из нее нижнее белье и домашние штаны и с гордым видом отправился в душ. Конечно, он не обижался на самом деле на Курта, хотя все равно надеялся на то, что мальчик передумает и все-таки сделает то, о чем Блейн попросил. Чтобы у него было время на анализ ситуации, Блейн даже пробыл в душе больше обычного. Зачастую он тратил на это минут пять, не более, но тут целых пятнадцать минут намыливался гелями, мыл голову, разглядывал свои пальцы и ногти, а затем убедился, что гладко выбрит, но все равно нанес на лицо немного какого-то увлажняющего крема, дуясь и хмурясь в зеркало даже себе самому. Настроение у Андерсона частенько менялось на противоположное, и сейчас он изо всех сил старался не допустить этого, чтобы не испортить их особенный день. Курт закатил глаза и тяжело вздохнул. Он проводил Андерсона взглядом в ванную и потер глаза. Курт вышел на кухню и полазил по ящикам, в поисках фартука. Раз Блейн так хочет этого, почему бы ему не сделать это? Хаммел пнул очередной шкафчик, в котором не нашел фартук и потер переносицу. Неужели это так трудно? Найти долбаный фартук. Курт закрыл шторы на кухне, тем более солнце уже начинало садиться и слепило в глаза, когда Блейн, наконец, вышел из душа. Курт как раз только нашел передник, который, кажется, выглядел чистым и завязал его на талии, стягивая футболку. — Я…эм.нашел только это, нормального фартука тут нет, так что… это подойдет? — тихо спросил Курт, поправляя передник и опуская глаза в пол. Он неловко закусил губу и стянул с себя белье. Хаммел все еще иногда чувствовал себя неловко перед Блейном, особенно когда был полностью обнаженным при свете дня. Поэтому Курт немного покраснел, разглаживая несуществующие складки на переднике. Блейн поджал губы и покачал головой, всем видом высказывая несогласие. Конечно, ему было приятно, что курт все-таки послушался его, но желание было выполнено не полностью и это Блейна не устраивало. — Я же сказал, в какой позе ты должен ждать меня, детка. И я требую, чтобы ты был именно в ней. Сейчас я пойду в спальню, сделаю вид, что занят чем-то там несколько минут, а потом вернусь и сделаю вид, что разговора только что не было и я впервые вышел на кухню. А ты будешь ужасно занят готовкой и наклонишься низко. Очень низко. Если будет недостаточно низко, то приподнимешься на носочки и нагнешься ниже. И да. Было бы хорошо, чтобы ты надел носочки. Те маленькие кружевные. Они понравились мне на тебе и на голом теле будет смотреться особенно хорошо. Подмигнув мальчику, Блейн развернулся и отправился в спальню, где достал те носочки, положил их на кухонный стол и ушел обратно в спальню, давая Курту приготовиться. Тем временем он нашел музыкальный центр в небольшой гостиной и включил радио. Раньше только музыка и спасала его в сложные моменты, а сейчас было просто приятно разбавить ею атмосферы и заглушить немного предстоящие стоны и крики Курта. Курт нахмурился немного, когда Блейн покачал головой и потер глаза. Казалось, Блейну было очень трудно угодить, а ведь Андерсон прекрасно знал, что Курту неловко из-за этого и он не очень хотел это делать. Но Блейн столько делает для него, так что Курт просто молча кивал, слушая Блейна и краснея еще сильнее от того, что он не смог угодить мужчине. Курт с красными щеками взял носочки, натягивая их на ноги и поправляя волосы. Хаммел чувствовал себя нашкодившим котенком, которого только что отчитали за лужу в углу, поэтому все желание и возбуждение как рукой сняло, но Хаммел надеялся, даже скорее был уверен, что все эти чувства вернутся под умелыми ласками брюнета. Курт услышал шаги в комнате и то, как Андерсон дернул ручку двери, поэтому нагнулся. Конечно, он сделал это так, как хотел Блейн, немного приподнимаясь на носочки и зажмуриваясь. В такой позе он совершенно не знал, чего ждать от Блейна, так что просто тихо дышал, ожидая следующих действий мужчины.