Escape

Блейн быстро принял душ, надел белье, джинсы и даже футболку, а ещё успокоился. У них должен был быть романтичный праздничный ужин до того, как он снова сорвётся и прижмёт Курта к чему-нибудь или на что-нибудь его завалит. И он правда собирался взять в руки всю свою выдержку и даже не пялиться на Курта. Но, стоило ему войти в кухню, как он застонал, закрывая лицо руками. Его мальчик совершенно точно издевался. Мало того, что у Блейна был очевидный пунктик на маленькие белые носочки с оборочками, которые носил Курт, так ещё на юноше не было ничего, кроме футболки Блейна. Так что как только он нагнулся, у Блейна в буквальном смысле перехватило дыхание и он издал нечто среднее между вздохом и рычанием, раздувая ноздри и возводя глаза к потолку. — Я обещал себе быть сильным, а тут ты, — простонал Блейн и подошёл к Курту, всего на секунду притягивая его к себе, чтобы легко коснуться губ губами. Курт немного испугался, когда услышал звук, похожий на стон и рычание одновременно, но обернувшись рассмеялся. Блейн за его спиной прикрыл лицо руками, а потом поднял глаза к потолку. Его щеки раскраснелись, а ноздри раздулись, из-за чего Хаммел засмеялся еще громче. — Ты невероятно очаровательный, я уже говорил тебе? — спросил мальчик, обнимая Блейна за шею, стоило тому подойти для поцелуя. Тонкие пальцы сразу же нашли свое место в густых, немного влажных после душа, кудрях, а губы уже более уверенно целовали линию челюсти и кадык мужчины. Блейн правда собирался потерпеть, так что мужественно выпустил мальчика, кивнул сам себе и отправился исполнять задания от своего юного бойфренда. Отпустив Андерсона на выполнение заданий, которые дал ему сам Курт, Хаммел продолжил готовку. Теперь он делал крем для торта и боже, он был уверен, что Блейн наденет этот торт ему на голову, потому что он решил вырезать коржи в форме сердца. Весь этот прилив эмоций заставил Курта это сделать и даже более того, надпись на торте растопленным шоколадом светилась не только словами «С днем рождения», но еще и «Я люблю тебя». Курт был слишком сентиментальным и его первая любовь свидетельствовала об этом. Таких чувств в нем раньше не вызывал никто. Только Андерсон смог вытянуть это из него и сам Курт был совсем не против. Кто бы мог подумать, что весь из себя волк-одиночка в умелых руках так быстро превратится в покорного пса. И с любым другим человеком Блейна бы задели даже собственные такие мысли, но не с Куртом. С Куртом он был благодарен ему за это. В кои-то веки он мог расслабиться, не играть никаких ролей и просто быть собой. А может быть, даже быть мягче. Только для одного человека и только рядом с ним, потому что он был лучше всех на свете и заслуживал этого. — Папочка все сделал, папочка заслуживает поощрения. Или награды… — прошептал Блейн, входя обратно в кухню, обнимая Курта со спины и плавно задирая его футболку, чтобы обвести пальцами плоский животик, нежно щекоча рёбра в тот момент, пока губы принялись покрывая поцелуями тёплую тонкую шейку. Курт как раз закончил с украшением торта фруктами и убрал его в холодильник, как услышал голос Блейна, а потом и почувствовал его руки под футболкой. Расслабленно выдохнув, Курт откинул голову на плечо Блейну и улыбнулся. — И что папочка хочет в качестве награды? — шепнул Хаммел, утыкаясь носом в висок Блейна и делая глубокий вдох. — Желания у папочки всегда одинаковые, вопрос только в их исполнении. Знаешь… В позе, времени, интенсивности и все такое, — проворковал Блейн, продолжая поглаживать живот Курта, опускаясь к его бёдрам и плавно раздвигая ноги мальчика собственным коленом, чтобы скользнуть рукой по его лобку и положить руку на киску, нежно её поглаживая. Как и обычно рядом с Куртом, Блейн заводился с полуоборота, так что уже через минуту его наполовину твёрдый член прижимался к попке Курта. Правда, голод тоже брал своё, так что Блейн решил помучать себя самого и не спешить пока с очередным раундом секса. В конце концов, завтра они могли выспаться, так что впереди была целая ночь секса в самых разных позах и местах этого огромного номера. Стащив немного футболку с плеча Курта, Блейн оставил ещё несколько мягких поцелуев на переходе его шеи в плечо и отступил, нехотя убирая руку с киски Курта и вместо этого беря его руку в свою. Поднеся её к губам, Блейн поцеловал аккуратные пальчики и вздохнул, собирая волю в кулак. — Ты и сам прекрасно знаешь, как сильно я хочу тебя, но сейчас нам стоит оставаться сильными… И держать себя в руках. Мне. А тебя держать у меня на руках. Хочу, чтобы этот вечер ты провёл у меня на коленках. Неплохо было бы усадить тебя прямиком на мой член для полноты удовольствия, но мы ещё успеем. Просто скажи, что осталось накрыть, чтобы мы могли пойти и начать праздновать? Вино уже в бокалах и ждёт нас. А ещё, так уж и быть, мы сегодня потанцуем немного и я снова поставлю тебя на свои ноги, чтобы ничего тебе не отдавить. А ты… Споёшь мне что-нибудь в честь дня рождения? Я ведь говорил, как мне нравится твой голос. Папочкин маленький ангелок. Блейн нежно потерся носом о нос Курта и чмокнул его в губы, улыбаясь в поцелуй и обнимая мальчика за талию. Курт тихо рассмеялся, услышав слова Блейна и послушно развел ноги, чувствуя теплую ладонь между своих ног. — Ну, нет. Еще папочка хочет есть иногда. Есть и заниматься сексом — твои любимые занятия, — усмехнулся Курт, после сдавленно застонав. Ягодицами он чувствовал член мужчины, а его ладонь продолжала ненавязчиво поглаживать Хаммела, но буквально через минуту Блейн отступил. — Хорошо. Держим тебя в руках, а меня в твоих руках. И да, просидеть весь вечер на коленях мне нравится, — улыбнулся Хаммел и услышал звонок духовки. — Ну, теперь мне осталось только разрезать пиццу и все будет готово. Так что занимай место за столом, а я пока все доделаю и подумаю над тем, что спеть для тебя, — улыбнулся Курт, обнимая мужчину. Он еще минутку стоял, а потом аккуратно выпутался из его объятий. Он достал пиццу из духовки, разрезая ее и вынося в гостиную, где Блейн уже накрыл стол. Улыбнувшись, Курт присел на колени Андерсону и коротко поцеловал его в щеку.  — Осторожно, горячая. Но приятного аппетита и я старался, — тихо произнес Курт. — Ты моя умница, — прошептал Блейн, оставляя несколько коротких поцелуев на плечике Курта и устроил его удобнее. Так, чтобы они оба могли есть, и при этом целоваться время от времени, а при желании даже смотреть друг на друга во время разговора. Ждать, пока пицца остынет, было слишком сложно, так что Блейн сразу подхватил кусок, обжигая пальцы, а следом и рот. Впрочем, он не жаловался, потому что уже через миг застонал не от боли, а от удовольствия. — Мне так повезло, что ты потрясающе готовишь. Я привык, но и устал от питания полуфабрикатами. Мой холодильник всегда забит всем ассортиментом быстрых обедов и ужинов. Максимальное время приготовления — двадцать минут. Даже коробку не нужно открывать, просто ставишь в микроволновку, а потом уже вскрываешь. Но даже самая лучшая пицца, которую я ел в итальянских ресторанах, не сравнится с этой. И не только потому, что она для меня, но и потому что у тебя волшебные ручки. Поймав руку Курта, он нежно поцеловал его пальчики и улыбнулся, видя лёгкое смущение на лице мальчика. — Я иногда думаю о том, как все могло бы быть. Это мне не свойственно, я не сожалею о прошлом и сделанном, но было бы интересно начать все правильно. Звать тебя на свидание, знакомиться с твоим отцом, целовать на пороге и слать тебе милые смс перед сном. Мне правда жаль, что я лишил тебя этого, котенок. — Спасибо. Мне очень нравится, когда ты показываешь мою принадлежность тебе. Говоришь «мой» или «моя». Это…заставляет меня чувствовать тепло, — шепнул Курт, пряча лицо в изгибе шеи и плеча мужчины, нежно обнимая его одной рукой. Они были такими разными, что иногда Курт задавался вопросом — как они смогли полюбить друг друга. Они словно лед и пламя и да, это слишком банальное сравнение, но в голову Хаммела не лезло ничего больше. Хотя, казалось, невозможно было выяснить, кто из них кто. Иногда Блейн был крепким, холодным, в то время как Курт вился рядом и улыбался словно огонек, сбежавший из костра. А иногда Курт был слишком резок и холоден, в то время, как Блейн пылал от злости, как огонь. Из задумчивости его вырвало шипение Андерсона и его мягкий голос. — Да, тебе повезло, что я потрясающе готовлю и даже больше — тебе повезло, что я люблю готовить для тех, кого люблю. И ты определенно в их числе, — улыбнулся мальчик, давая пицце немного остыть и взяв один кусочек. — Сегодня я не буду играть молчаливого смущашку, так что давай, Андерсон, поухаживай за мной и разлей вино в бокалы, — с улыбкой сказал Курт. Он немного задумался над словами Блейна и улыбка на его губах стала немного грустной. — Я не то, чтобы жалею, что у нас этого не было. Я уверен, что все это еще будет, пусть и немного запоздало. Но знаешь, я не могу представить тебя смущенного с букетом цветов у моего порога. И тем более не могу представить тебя, который шлет мне милые смс. Мне кажется, это вероятнее было бы «Купи пончиков по пути ко мне» или «Я купил для тебя платье. Приходи, я хочу тебя на столе», — тихо рассмеялся Курт глядя в глаза Блейну. — Но я люблю тебя. Любым люблю. Блейн расхохотался, кивая. Удивительно, как хорошо и быстро Курт изучил его. Иногда Блейну казалось, что на самом деле он не такой. Что внутри все ещё есть тот мальчик, полный романтик. Который поёт серенады, любит держаться за руки и выбирает цветы часами. Но с Куртом он понимал, что ему не нужно доставать никакого мальчика изнутри. Не нужно становиться кем-то другим или пытаться стать прежним. С Куртом можно быть собой. Таким, каким его сделала жизнь, окружающие люди и обстоятельства. От этого никуда не деться и глупо говорить, что ты остался таким или не остался. Это то, кто ты есть. Прошедший все это и изменившийся, но это и есть ты. — Да, я думаю, большинство смс были бы очень пошлыми. Но на ночь я бы обязательно писал тебе что-то милое. После того, как позволил бы тебе кончить, лаская себя. Или не позволил и пообещал закончить это сам, заехав к тебе с утра, когда все уже разойдутся. И пускай я бы не был смущён на пороге, цветы я бы тебе приносил. Я даже здесь принёс их к завтраку, Хей! А ещё однажды я спою тебе настоящую серенаду. Делая предложение, например. — Блейн подмигнул, разлил вино и протянул один бокал Курту. — Я хочу выпить за тебя, котёнок. Без тебя всего этого не было бы и я безмерно благодарен тебе за то, каким счастливым ты меня делаешь. — Я знаю, что ты можешь быть очень мягким. И…я люблю это в тебе. Я люблю все в тебе, — улыбнулся Курт, мягко поглаживая мужчину по задней стороне шеи. Он никак не мог оторваться от брюнета и ему совершенно не хотелось этого делать. Да и не нужно было. — Да, я помню эти цветы. И этот завтрак. Уже тогда я подумал «Боже, этот мужчина меня с ума сведет.» И я был прав, — тихо рассмеялся Курт, принимая один бокал вина из рук Блейна. — Жду не дождусь серенаду в твоем исполнении. И…ты собираешься делать мне предложение? Настоящее? С цветами и кольцом и…и поцелуями? С благодарными объятиями и моими слезами? — тихо уточнил Курт, посмеиваясь. Хаммел слушал мужчину, немного краснея, как он обычно это делал, когда Блейн делал ему комплименты. — Эм… в свою очередь я хочу сказать тебе спасибо. Я…у меня не хватает слов, чтобы рассказать тебе все, что сейчас происходит внутри, но знай, что это нечто большее, чем просто любовь. Я…счастлив рядом с тобой и надеюсь, так будет до конца моих дней. И я очень тебя люблю. Можешь не говорить мне того же в ответ, я и сам знаю, — прошептал Курт, звонко чокнувшись с Блейном и сделав глоток вина. Он отставил бокал и потянулся за сладким поцелуем, который был немного со вкусом вина, но сейчас Курт так нуждался в нем. В Блейне. И он уже чувствовал, что их ночь будет полна сладких поцелуев и тихого шепота «Я люблю тебя». Блейн понятия не имел, как удавалось им двоем быть такими счастливыми и беззаботными в окружении настоящего ада, в котором они находились. Несмотря на видимый комфорт, их эмоциональное состояние оставляло желать лучшего, так как оба они были в бегах по разным причинам, их будущее не было радужным по всем прогнозам, а у Курта ещё и были проблемы с отцом. Вот уж действительно — великое чувство любовь. Может быть оно и делало их более слабыми, глупыми и невнимательными, но оно также дарило силу. Силу двигаться вперёд, как минимум. Давало причину не сдаваться. Делало лучше. Оно меняло все вокруг и придавало всему значение. — Я люблю тебя, — тихо ответил Блейн после поцелуя. — Мне сложно говорить это просто потому что уже очень давно не было никого, кому я мог бы это сказать, но ты заслуживаешь того, чтобы слышать это сотню раз в день. И эта фраза никогда не потеряет для меня значение. Неважно, как часто мы будем повторять её, я буду каждый раз ощущать, что сердце стучит быстрые. Блейн облизнул губы и подхватил ещё один кусок пиццы. — Но нам стоит перестать быть такими милыми, потому что я истрачу годовой запас за день и буду хмурым очень долго. Дразнясь, Блейн легонько куснул Курта за щеку и принялся за еду, постанывая от удовольствия. Они обязательно споют и потанцуют, но сначала ему нужно было утолит аппетит. Зато как только с пиццей было покончено, мужчина сыто откинулся на спину и довольно зевнул, с нежностью глядя на мальчика на своих коленях. — Кажется, я сейчас усну… Нужно придумать что-то, чтобы развлечь папочку, неправда ли? Курт с улыбкой наблюдал как Блейн ест. Это было неким чувством удовлетворения от проделанной работы. И Курт искренне считал эти тихие стоны удовольствия Блейна за его благодарность. Хотя он делал это совсем не для этого, а лишь для того, чтобы порадовать любимого. Курт поймал себя на мысли, что он так быстро поставил Блейна на некий пьедестал и обычно он бы осудил сам себя, сказав, что невозможно так любить человека и тем более восхвалять его, но сейчас он был по уши влюблен и ему было все равно даже на собственные мысли. — Мне кажется, ты не можешь истратить запас своих нежностей. Но даже если истратишь, я смогу зарядить его снова, — улыбнулся Курт, доедая свой кусок пиццы и делая небольшой глоток вина. Он никак не мог оторвать взгляд от Блейна. Курт, конечно, никогда не увлекался комиксами, но разве не так выглядит Супермен? Пусть он, может, и не был им, но Хаммела было невозможно переубедить. — Слишком рано спать. Так что да, конечно, давай что-нибудь придумаем, а потом я достану торт и ты задуешь свечки. — с улыбкой пролепетал Хаммел, разворачиваясь в руках мужчины и оседлав его бедра. — Так, что угодно папочке? — Папочке угодно песню от его детки! — заявил Блейн, автоматически опуская ладони на бёдра Курта и проводя ими до его ягодиц. Немного сжав их под футболкой, Блейн закусил губу и добавил: — Или танец. Хочу приватный танец. На стуле или на диване. Хочу, чтобы ты надел что-нибудь из нашего пакета и порадовал меня, а я постараюсь потерпеть хотя бы несколько минут и не взять тебя мгновенно. Блейн растянул губы в широкой улыбке, как довольный Чеширский кот, и похлопал Курта по заднице, приподнимая голову для поцелуя в губы. Ему нравилось быть расслабленным с Куртом и просить у него все, что захочется. А ещё быть немного наглым и пользоваться своим положением именинника, ведь Курт, похоже, не планировал отказывать ему ни в чем сегодня. Черт. Конечно, это было слишком рано, и Блейн не хотел получать удовольствие через боль мальчика, но его руки невольно сжали попку крепче, и он медленно облизнулся губы, чувствуя, как учащается дыхание от одной мысли, что он мог бы сегодня попробовать Курта не только в привычном уже месте… И если бы тот позволил вылизать себя на четвереньках, может быть, он бы позволил и зайти немного дальше. Точнее намного дальше… Курт тихо рассмеялся, над предложениями Андерсона, но кивнул. — Давай, сначала я примерю что-то из пакета, а потом, когда я буду выносить торт, я спою тебе «С днем рождения», — улыбнулся Курт и встал с колен мужчины, несколько раз коротко целуя Блейна в губы. — Я сейчас, — прошептал Курт, погладив Блейна по голове и сбежал в спальню. Он закрыл за собой дверь и выложил все, что было в одном из пакетов. Конечно, ему хотелось надеть что-то красивое для Блейна, но и что-то удобное для себя, так что он оставил свой выбор на тонких, белых, кружевных трусиках и тонких, белых чулках с кружевной резинкой. — Ну, тебе нравится? — улыбнулся Курт, возвращаясь к Блейну и покрутившись вокруг себя. Он включил музыку, делая ее немного громче и начиная медленно двигаться, виляя бедрами. — Хочешь потанцевать со мной? — промурлыкал Хаммел, поманив Андерсона пальчиком.