Последнее письмо

Дорогой Джонхён, Пишу письмо, которое вряд ли когда-нибудь дойдёт тебя. Глупо, правда? Но я уж постараюсь донести его до тебя. Тебя нет больше двух месяцев, а до моего сознания до сих пор не доходит смысл всего происходящего. Сложно жить с чувством вины, съедающего тебя изнутри. Твоя семья велела мне прекратить обвинять себя в случившимся, но как, черт подери, это сделать, если я имею прямое отношение к твоей смерти? Если бы я ответила на твоё сообщение, если бы перезвонила в тот день, ты был бы жив. Я просто не успела тебя спасти. Не восприняла проблему всерьёз. Приехала в больницу лишь тогда, когда врачи отчаянно боролись за твою жизнь. Я не верила в Господа, но в тот день молилась вместе со всеми. Отчаянно надеялась, что тебя выкачают, но все было напрасно. «Отравление сильными токсичными газами», — так говорил врач, принося глубокие соболезнования. Я смутно помню, каким образом прошли твои похороны, но отчетливо запомнила твоё бледное лицо и любимый чёрный костюм, который даже в таком виде смотрелся на тебе шикарно. Каждый день я перечитываю твою предсмертную записку, снова причиняя себе боль. Переслушиваю твои альбомы, внимательно вслушиваясь в каждую песню и с каждым днём всё сильнее осознаю, что ничего не знала о тебе. Будучи твоей близкой подругой, я и представить не могла насколько у тебя всё плохо. Я не смогла помочь тебе в тот момент, когда ты нуждался в поддержке больше всего. Не смогла спасти тебя, не смогла позаботиться о тебе, как следует. Твой номер, который я не в силах удалить, по-прежнему сохранился в моих контактах. Я, как дура, продолжаю набирать его снова и снова, а на том конце никто не отвечает. Никто и не ответит теперь. Кибом каждый день созванивается со мной, пытаясь хоть как-то подбодрить. Но кого мы обманываем? Эти бессмысленные «Со временем всё пройдёт» уже перестали действовать. Время идёт, а твой силуэт по-прежнему вырисовывается в голове, появляясь каждый раз снах. Жаль, что это всего лишь сны. Ты ушёл, оставив за собой огромную дыру в душе. Ушел так неожиданно и так непредсказуемо. Хотя… это не было непредсказуемо, как думают остальные. В твоих песнях были крики о помощи, а твои глаза… твои грустные глаза никто не замечал за маской этой улыбки. О, дружище, если ты решил, что убив себя ты облегчишь себе, а в том числе и нам жизни, то ты глубоко ошибся, Джонхён. Убив себя — ты убил нас всех. Убил и всю меня, без остатка. Твоя вечная, подруга.