Сквозь оковы боли

Наши отношения никогда не были нормальными. Ведь мы братья, да ещё и близнецы. Меня зовут Элерин, а моего брата Дориан. Я родился на пару минут позже него и всегда обладал очень слабым здоровьем. По этой причине редко покидал особняк. Сейчас же вообще почти никуда не выхожу. Я тихий и неконфликтный человек. У меня мягкий характер. Внешностью мы с братом точные копии друг друга, единственное отличие в том, что у меня на ключице есть шрам. Характером же Дориан — полная моя противоположность. Он жестокий человек, чужая жизнь для него — пустой звук. И он не умеет прощать, жестоко наказывая тех, кто осмелился его предать… Но все это по отношению к другим. Со мной же он… другой. Или не совсем так. Он просто меня любит, а я отвечаю ему взаимностью. И любит совсем небратской любовью, хотя она, бесспорно, присутствует, а самой настоящей, всепоглощающей любовью. Он обо мне беспокоится и делает все возможное, чтобы я хорошо себя чувствовал. Но если я его огорчаю, то за этим последует наказание. Правда, совсем не столь жестокое, как для других. И сегодня был именно такой день. Недавно в темнице появился новый пленник, и я бы, наверное, как и прежде, не обратил бы на это внимание, но было одно «но» — он был парнем моего близкого, можно сказать лучшего, друга. Именно поэтому я сегодня, как только ушёл брат, спустился в темницу, несмотря на плохое самочувствие. Я помог ему уйти, зная, что брат будет зол. Я просто не мог иначе. Это отняло у меня последние силы, и, как только я лёг на кровать в своей комнате, я потерял сознание. *** Пришёл в себя я от чувства, что меня гладят по щеке. Немного повернув голову, я поцеловал ладонь брата. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Так и не открывая глаз, я покачал головой. В ответ на это с губ сорвался вздох. — Зачем? Почему ты спас именно его? Я снова промолчал. Знаю что нужно ответить, но… — Ответь, Элерин! — Он… парень моего друга. Какое-то время в комнате царила тишина. Никто не спешил её прервать. Дориан о чем-то задумался, вырисовывая пальцем, у меня на груди какие-то рисунки. Я же просто наслаждался обществом Дориана и неспешной лаской. Но, как и все хорошее, это не могло длиться вечно. — Ты же понимаешь, что мне все равно придётся тебя наказать? — Конечно. — Хорошо, тогда пошли. Брат встал с кровати и выжидающе уставился на меня. Когда же я попытался подняться с кровати, у меня закружилась голова и я бы упал, но Дориан успел меня поймать. — Только не говори мне, что у тебя истощение… В ответ я снова промолчал. — Почему ты сразу ничего не сказал?! Как ты себя чувствуешь? — Слабость и голова кружится. Дориан меня поцеловал и я почувствовал, что мне становится лучше. Я попытался разорвать поцелуй, но брат мне этого не позволил. Я ненавижу, когда брат так делает, ведь он передаёт мне свои силы, а для него это больно. Только когда у меня потекли слёзы, брат остановился. — Ну тише, тише мой хороший. Не нужно плакать. Ему удалось успокоить меня только пол часа спустя. — Зачем ты это сделал? Тебе ведь больно… — Лучше я потерплю немного боли, чем ты будешь болен. А теперь, когда ты поправился, мы пойдём в комнату для наказаний. И не дожидаясь от меня ответа, брат взял меня на руки и вышел из комнаты. Спустя пару поворотов и одного спуска вниз, Дориан, со мной на руках, вошёл в комнату для наказаний. Оказавшись там, он поставил меня на ноги. Подняв мои руки над головой, мой брат близнец сковал их цепями и закрепил так, чтоб я не мог их опустить, но чтоб это не доставляло мне неудобств. Подойдя к стеллажу, он взял плеть и снова вернулся ко мне. — Я надеюсь, ты знаешь, что сейчас произойдёт и мне не нужно снова все объяснять? — Нет. С моих уст сорвался лишь еле слышный шепот, но этого было достаточно. Следующие два часа слились для меня потоком нескончаемой боли. К концу экзекуции я уже не мог стоять. Звякнули цепи, и меня на руки подхватил Дориан. А после, я снова провалился во тьму. *** Проснулся я только на следующий день и первое, что я услышал, было: — Прости меня. Я тебя очень люблю. И я прощаю, ведь тоже люблю его.